Негламурное ток-шоу

17 октября

Я даже не поняла, когда все это началось. Вернее, не успела заметить. Я сжимала кружку с холодным чаем до синевы в руках и не могла вспомнить, с чего начались мои неприятности.

Пять дней назад ко мне в гримерную ворвался Быков (чего он отродясь не делал) и, не здороваясь, велел немедленно подняться к генеральному директору канала. Такая поспешность, а главное, чересчур довольная рожа Быкова ничего хорошего не предвещала.

Я, отбросив в сторону мобильный (я разговаривала по телефону), поспешила к генеральному За все время работу на канале мне еще не удалось с ним познакомиться. Вадим Вадимович был фигурой одиозной, неоднозначной и страшно занятой. Уже в его приемной у меня начали дрожать ноги, а в сам кабинет я вошла на полусогнутых.

— Здравствуйте, Вадим Вадимович!

— Садитесь! — буркнул мужчина, не поднимая на меня глаз от бумаг, лежавших на его столе.

У меня внутри все оборвалось. Я молча опустилась на краешек стула. Генеральный продолжал ковыряться в бумагах. Прошло минут десять, я взмокла и была на пределе.

— Я хотел поговорить с вами о шоу, — Вадим Вадимович наконец-то соизволил поднять на меня красные, воспаленные глаза. — Мне кажется, пора менять его концепцию.

К такому разговору я была не готова и лишь удивленно открыла рот, но что ответить, я не знала, поэтому моментально его закрыла.

— Я даю вам месяц на разработку новой концепции…

— Но ведь рейтинги высокие, — смогла я выдавить из себя хоть что-то.

— Сегодня высокие, завтра будут низкие. Вы упали на три пункта, рейтинг снова восьмой. Надо что-то делать, — Вадим Вадимович смотрел на меня с неприязнью. Я не понимала почему. Разве что Быков постарался…

— И вообще, — генеральный вздохнул. — Лично мне вы не нравитесь, не знаю, за что вас любят зрители. Все, свободна.

Я словно приросла к стулу.

— Идите, говорю, — повысил голос Вадим Вадимович, и я пробкой вылетела из кабинета.

— Что случилось? — Миша нашел меня в собственной гримерной с сигаретой в зубах.

— Генеральный сказал, что я ему не нравлюсь, — я затянулась и закашлялась. — И что пора менять концепцию шоу.

— Хреново, — протянул Миша и опустился рядом на стул. — Я не хотел верить, думал, что все это лишь сплетни.

— Ты о чем? — я просто умирала со страха.

— Вадим Вадимович решил устроить шоу для своей дочки, она как раз не при делах… Но я думал, что это будут два параллельных шоу на одном канале.

— Он меня уволит? — я едва не разревелась.

— А он что сказал?

— Он сказал, чтобы я меняла концепцию…

— Значит, не уволит, точно. — Миша тоже закурил. — У тебя контракт на сколько подписан?

— До тридцать первого декабря.

— Вот и делай выводы…

Я поднялась со стула и выплеснула холодный чай в раковину. Сегодня был выходной, настроение было на нуле, новая концепция шоу не приходила в голову. Вчера случилось еще одно неприятное событие. Мне позвонили из бутика и сообщили, что розовых туфель больше нет, а есть бежевые. Но мне не нужны были бежевые, мне нужны розовые.

Настроение было такое, что жить не хотелось. Я завалилась на диван и включила телевизор. К чему эти проблемы? Послезавтра мне ехать к Ивану за деньгами, потом оформлять документы на квартиру… Чего этот урод, генеральный, ко мне прикопался? Я вполглаза смотрела на экран, листая журнал мод. В криминальной хронике я увидела знакомое лицо, оно мелькнуло в одном сюжете и тотчас пропало. Что-то нехорошее зашевелилось в моей груди. Кто этот мужчина? Кто? Я отбросила журнал и включила звук, но опоздала, уже передавали погоду.

Борясь со странным чувством дежавю, я поднялась на ноги и пошла на кухню варить кофе.

— Это был «юркий»! — у меня оборвалось сердце, я вспомнила мужчину. Да, это точно Олега только что показывали в криминальных новостях. Я кинулась искать газету с телепрограммой. Дрожащими руками я развернула газету и нашла повторение программы в 23:30.

— Господи! Господи! Господи! — весь вечер я мерила комнату шагами, а с десяти часов прилипла к экрану.

— Труп Воробьева Олега Евгеньевича был обнаружен на свалке за чертой города. По предварительным данным смерть наступила от удара колюще-режущим предметом в шею. Следствие связывает смерть Воробьева с его работой. Дело в том, что Воробьев был следователем прокуратуры города… Всех граждан, знающих что-либо об этом деле, просят позвонить… анонимность гарантируем.

Я закрыла лицо руками и позвонила Мише. Его телефон был занят.