Негламурное ток-шоу

20 января

Оказалось, что дома не так уж и хорошо. Я бесцельно бродила по квартире, пытаясь понять, почему мне так не везет. Вывод напрашивался сам собой — у меня не бойцовский характер, я не умею за себя постоять. Не надо было бежать из Москвы, поджав хвост. А менеджеру телекомпании «Родник» надо было посоветовать сначала посмотреть на себя в зеркало и послушать свои «шипящие». Вадиму, определенно, было просто необходимо съездить по физиономии и рассмеяться в лицо перепуганному папенькиному сыночку Радику. Но я ничего этого не сделала, а возвращаться назад, чтобы набить всем морду, было бы глупо.

— Мне тридцать лет! — я схватилась за голову. — Как я умудрилась оказаться в таком дерьме?

Я добавила слово «снова».

— Как я умудрилась СНОВА оказаться в таком дерьме?

Немного побродив по квартире, я решила начать действовать. Перво-наперво нужно было сделать парочку телефонных звонков.

Борис ответил сразу же и, похоже, даже обрадовался, что я ему позвонила.

— А-а-а, привет погорельцам! Ты что, на зимние каникулы или как?

— Или как, — жаловаться я не хотела, врать тем более.

— Вот значит как! — удивился Борис. — Столица не так гостеприимна, как кажется на первый взгляд?

— Что-то вроде этого, — я даже улыбнулась.

— Понятно, давай встретимся в кафе. Ты не против?

— Спасибо, я только за.

Я моментально собралась и вышла на улицу. Очень холодно, наверное, около минус тридцати, глаза, нос и щеки моментально замерзли. Я добежала до условленного места и остановилась перед закрытой дверью как вкопанная: табличка «Не работает» — и больше никаких объяснений.

Подул ледяной, пронизывающий ветер. Я подняла воротник дубленки и полезла в сумочку за сотовым. Надо позвонить Борису и перенести встречу в другое место.

— Лиза! Лиза!

Я обернулась, ко мне спешил Борис.

— Пошли в машину, ко мне, — он развернулся и побежал прочь. Я семенила за ним. Когда я ворвалась в салон автомобиля, то лицо просто горело от холода.

— Сегодня минус тридцать четыре, — Борис потер руки и сделал печку на полную мощность.

— То-то, я смотрю, холодно, — я поежилась. — Кафе закрыто.

— Знаю, — буркнул Борис. — Теплотрассу прорвало, весь район без тепла сидит. Сейчас там ремонтные работы. Может, пригласишь к себе на чай? Просто я не знаю, куда еще можно поехать без проблем, а таскаться по такому морозу, даже на тачке, нет желания.

— Конечно, — я кивнула головой и сказала адрес.

У меня дома на кухне мы пили кофе и ели пряники.

— Борис, понимаешь, ко мне в Москву несколько месяцев назад приехал мужчина, Воробьев Олег, он работал здесь следователем прокуратуры. Так вот, он хотел продать мне кое-какую информацию, а я тогда сглупила… В общем, Олега убили, а я… — я развела руками. — Я даже не знаю, что мне делать.

— А что за информация? — Борис смотрел на меня серьезно.

Я замешкалась, обдумывая, можно ли доверять первому встречному. Но, с другой стороны, у меня нет выбора. За помощью больше обратиться не к кому. В городе полно знакомых, но вряд ли они мне смогут быть полезны. Разве что Кварина, но «Тварина» скорее сейчас мне враг, чем друг. Вернее, она враг всему живому и находится в постоянной борьбе за место под солнцем. Даже когда этого и не требуется. Однако у нее надежный тыл — старый богатый муж, а поэтому можно вести себя как последняя сука. Я вздохнула.

— Ну, так что за информация? — Борис допил кофе.

— Информация об убийстве моей сестры и мужа.

— Ты решила найти убийцу? — Борис удивленно приподнял брови. — Сама? Часто смотришь женские сериалы? Позволь тебя разочаровать…

— Нет, — мне пришлось перебить мужчину. — Просто Олег утверждал, что на меня у него есть доказательства… Я замялась.

Борис нахмурился.

— То есть? Ты убила мужа и сестру?

— Конечно, нет, — я нервно рассмеялась, но Борис оставался сидеть с хмурым лицом, даже без тени улыбки. — Я думаю, Воробьев хотел меня просто шантажировать. Он сказал, что увольняется и передает дело другому следователю.

— И что ты хочешь от меня?

— Чтобы ты узнал, успел ли он передать это дело, — пробормотала я, отчаянно краснея.

— А Воробьева, часом, не ты… того, — Борис провел ребром ладони по горлу.

— Нет, это честно не я…

— Ну, понятно, — Борис вздохнул. — Есть у меня там знакомые, в прокуратуре, постараюсь тебе помочь. Но… — он поднял палец вверх. — Ничего тебе гарантировать не могу. Сама понимаешь, за такое тухлое дело берусь. Скажи, когда эти убийства произошли?

— Сейчас я вспомню, — я наморщила лоб. — В начале марта прошлого года — сестру, а мужа — в середине апреля. Но Машу нашли только весной.

— Фамилия, имя, — Борис достал какую-то бумажку. — Диктуй.

— Тетина Мария Анатольевна и Бурков Максим…

— Этого хватит, — перебил меня Боря. — Ладно, жди звонка. Но скоро не обещаю.

Мы простились в коридоре, и Боря ушел. Дома я оставаться больше не могла, я просто с ума сходила от неопределенности и страха. Я решительно оделась и отправилась в кадровое агентство на поиски работы. Ведь у меня филологический диплом, поди, сгожусь на что-нибудь. Да и с ресторанами я справлялась.

Кадровое агентство располагалось на самой окраине города, в такой холод маршрутки ходили плохо и были забиты до отказа. Я едва втиснулась в пятую по счету машину, окончательно околев на остановке. Сесть было некуда, я так и стояла «раком» все десять остановок.

Приемной в агентстве не было, большая комната и четыре хмурые девушки-менеджеры.

— Я по поводу работы, — я глазами выбрала самую привлекательную и села за ее стол.

— Ну, — она хмуро на меня взглянула.

— Вот мое резюме, — я протянула ей файл с резюме.

Девушка молча принялась читать, а я огляделась. Банки с кофе на подоконниках, баночки с едой, коробки из-под сока.

— Ну, вряд ли я вам смогу помочь, — она вернула мне бумаги. — Разве что секретарем. Вот у меня есть место. Четыре тысячи рублей в месяц, вас устроит?

Я глупо улыбнулась, решив, что надо мной шутят.

— Сколько?

— Нет, женщина, а вы сколько хотели? — почему-то искренне возмутилась девушка. — Опыта работы у вас по специальности нет, а то, что вы там какими-то ресторанами руководили, так это еще ни о чем не говорит. Четыре тысячи вполне приличная зарплата, у нас вон бухгалтера по семь получают и рады.

Я поежилась. Четыре тысячи??? Да у меня в столице одни только туфли стоили около двадцати восьми.

Я сдержанно поблагодарила девушку и ушла.

— Как жить дальше? — пробормотала я, выходя на улицу.