Негламурное ток-шоу

3 июля

Сломаны два ребра, вывихнута ключица, ссадины и синяки по всему телу, опухшие губы и полная разбитость, словно по мне ездил трактор.

Я лежала на больничной кровати и плакала. Но лечащий врач сказал, что это отличная реакция на стресс: оказывается, было бы гораздо хуже, если бы я просто молчала. Вдоволь наревевшись, я успокоилась и задремала, когда ко мне в палату зашел молодой парень.

«Из милиции», — сразу же поняла я.

— Как ваше самочувствие? — парень пододвинул стул к кровати. — Мы можем поговорить?

— Вряд ли, — следом за ним в палату ворвался Павел. — Я только что беседовал с лечащим врачом Лизы, ей противопоказаны любые эмоции.

— А вы кто такой?

— Я ее друг, — Павел подошел к кровати и подмигнул мне левым глазом. — Вот моя визитка, звоните.

Парень внимательно изучил визитку, потом поднялся со стула, пожал Паше руку и быстро ушел.

— Собирайся, — Павел наклонился и чмокнул меня в лоб.

— Куда? — я опешила. — У меня постельный режим.

— Ерунда, мы прямо сейчас улетаем на море, тебе надо прийти в себя. Собирайся.

— Но… как…

— Так, чартерный рейс вечером, там тебя ждут высококлассные врачи, физиолечение и… я. Мы летим в приличный санаторий, поэтому можешь не переживать за свое драгоценное здоровье.

Я пожала плечами:

— Я тебя не понимаю, то ты избегаешь меня целую неделю, даже выслушать не захотел, а сейчас такая забота…

— Лиза, когда я вернулся через десять минут, на тебе уже лежал другой мужчина, — Павел нахмурил брови.

— Он ненормальный, — я всхлипнула. — Я сопротивлялась, а ты даже не разобрался. Но что изменилось сейчас? Почему ты со мной разговариваешь?

— Ты же сама сказала, что тот мужчина псих. И я это увидел своими глазами, вряд ли нормальный человек стал бы тебя запихивать в багажник.

— Кто меня запихивал в багажник? — переспросила я, моргнув глазами.

— Да тот же самый мужик, который тебя тискал в то утро, — Павел удивленно пожал плечами. — Я думал, что ты уже все знаешь!

— Нет, этого не может быть, — я рывком вскочила с кровати, но тут же со стоном опустилась обратно. — Радик???

— Значит, он Радик, — Павел нахмурился. — И кто это такой?

— Сын маминого мужа… — пролепетала я, холодея. — А ты уверен? Ты же видел его мельком!

— Уверен на сто процентов…

— Он где? В камере? Где?

— Он погиб при аварии, когда автомобиль перевернулся, его выбросило через лобовое стекло метра на три вперед. Видимо, твой знакомый не успел пристегнуться ремнем безопасности.

— Ужас… — я сидела совершенно раздавленная. — Я думала, это… — я осеклась на полуслове, — я думала, что это кто угодно, но не Радик…

— Вас что-то связывало? Ты ему что-то обещала? Как ты думаешь, почему он так поступил?

— Я не знаю, — я закрыла лицо руками и принялась раскачиваться. — Я ничего не понимаю, что я теперь скажу матери? Вадиму? О господи…

— Собирайся! — Павел решительно, но осторожно поднял меня с кровати. — Больше никаких вопросов, собирайся. Отдохнешь, придешь в себя, потом все расскажешь. И мне, и милиции, они тебя еще затаскают на допросы. Да и матери можно пока не говорить, ведь так?

— Так, — я кивнула головой и, как была в пижаме и растоптанных тапках, вышла из палаты. Вечером мы улетели в Геленджик.