Негламурное ток-шоу

18 апреля

Мама сегодня улетала назад, мы почти с ней не виделись и не разговаривали. Мы стояли в аэропорту и молчали.

— Ну, мне пора! — мама поцеловала меня в щеку. — Прилетай к нам.

— Хорошо, — я держала в руках ее сумку. Вадим был в кафетерии.

— Нет, ты, правда, прилетай, — мама всхлипнула. — Бедная Машенька так у меня в гостях и не побывала. У нас квартира большая, сын Вадима живет с нами, странный он какой-то, — начала было мама, но осеклась на полуслове. К нам спешил Вадим.

— Рейс еще не объявляли? — поинтересовался мужчина, внимательно вглядываясь в наши лица. — О чем сплетничаете?

У мужчины был излишне бодрый тон для такой ситуации.

— Я приглашала Лизу в гости! — мать насупилась.

— Конечно, я буду очень рад, — Вадим улыбнулся и взял из моих рук сумку. — Познакомим ее с Радиком, моим сыном. Они как раз ровесники.

— Спасибо, — я вздохнула. — Как-нибудь прилечу.

— Обязательно прилетайте! — Вадим обнял маму за плечи. — После смерти моей жены Радик стал таким замкнутым, ему просто необходимы новые знакомые и свежие эмоции.

Мы попрощались еще раз, и они улетели.

Я вышла из аэропорта, у входа меня ждал Борис.

— Ну, как все прошло? — мужчина открыл дверцу в машине. — Залезай, рассказывай.

Я неопределенно пожала плечами.

— Значит, не очень, — хмыкнул Борис, и мы тронулись с места. — Какие планы на сегодня? В ментовку пойдешь?

— Уже была.

Визит к следователю носил чисто формальный характер. Вопросов мне почти не задавали, подозреваемой я тоже не была, так и расстались, к радости обеих сторон. Теперь меня здесь ничто не удерживало.

— Мне надо рестораны продать, — я посмотрела на Бориса. — Как можно быстрее. Ты не знаешь, может быть, они кому-нибудь нужны?

— Лиза, — Мужчина рассмеялся. — Какие рестораны?

— Как какие? — я удивилась. — «Макс» и «Императрицу»…

— А ты в курсе, что твой муж уже давно все продал? — Борис громко хмыкнул.

— Как продал? — у меня глаза на лоб полезли. — Когда? С чего ты взял?

— Ты же сама меня просила навести справки. Ты чего?! — Борис остановился возле кафе. — Кофе выпьем?

Я поежилась, на улице сплошной стеной шел дождь со снегом, в машине было безопасно и уютно, не хотелось покидать уютное тепло даже на минутку.

— Выпьем, — простонала я, выбираясь на воздух.

Мы залетели в кафе одновременно, едва не сбив друг друга с ног.

— Так, значит, ресторанов у меня больше нет, — я задумчиво крутила в руках кружку с кофе.

— Нет, — Борис посмотрел на меня с улыбкой. — Квартира только…

— Она вся выгорела, — я махнула рукой. — Там гроши…

— Что будешь делать дальше? — Борис смотрел на меня задумчиво.

— Вернусь в Москву, — я вздохнула. — Навсегда.

— Это правильно, — Борис улыбнулся. — Ну, удачи тогда тебе.

— Я тебя спросить хотела, — я замялась. — Почему ты мне помогал?

— Потому что хотел этого! — отрезал Борис, и я решила больше разговор на эту тему не продолжать.

В гостинице, поздно вечером, когда все чемоданы были уже собраны, я решила позвонить старым подругам, но застала дома лишь одну. Татьяна, работавшая бухгалтером в одной частной лавочке, ждала ребенка от своего женатого босса, и была этим страшно довольно.

— Теперь он мне всю жизнь будет деньги на ребенка платить! — откровенно радовалась женщина.

Я вздохнула, так как ее оптимизма не разделяла.

— Ну а вообще, что нового?

— Да что может быть у нас нового? — Татьяна хмыкнула. — Твои выкрутасы месяца два все обсуждали, потом надоело. Спортивный центр закрыли, кинотеатр последний под банк отдали. Какие у нас могут быть новости? У тебя-то что? Я слышала, ты на кабельном телевидении ведущей устроилась? Научи людей, как так у тебя получилось?

— Долго учить придется, — вздохнула я, попрощалась и повесила трубку. Совсем уж от нечего делать я включила телевизор. Один из коммерческих городских каналов лоббировал новую авторскую программу «Ступени красоты».

— Неужели Санина пробилась? — откровенно удивилась я, вспомнив разговор в машине Ларочки Квариной.

Присмотревшись внимательнее, я поняла, что нет, вовсе не Рита Санина была автором новой программы. Обесцвеченная девочка, выразительно шепелявя и неумело кокетничая, представляла передачу, полностью, но неумело скопированную с центрального канала. Это где ловят людей на улице, насильно их переодевают и красят, а потом показывают общественности. Но если оригинал был интересен, то неудачная копия вызывала лишь скупую «мужскую слезу». Я еще раз вздохнула.

— Действительно, что здесь может быть нового?