Негламурное ток-шоу

27 апреля

Так и хотелось сказать, что стояла весна и воздух благоухал от свежей зелени и ласкового солнца. Ан, нет. Шел противный мокрый снег. Мы с Пашей быстро шли по улице, ютясь под одним зонтом на двоих.

— Я же предлагал тебе взять в аренду автомобиль, пока мы будем здесь! — прошипел синий от холода муж.

— Я не уверена, что здесь есть прокат автомобилей, а вернее, совершенно уверена, что его здесь нет.

Рано утром мы прилетели в город моего детства, потому что моя мама снова выходила замуж. И регистрация брака была назначена на сегодня.

После того как я перевезла маму из Варшавы в Москву, она еще некоторое время находилась в шоке, узнав про арест Вадима и всю открывшуюся нам правду. Но время шло, раны рубцевались, и мама начала скучать о доме, о маленьком сибирском городе, где все родное и знакомое.

— Меня утомляет этот ритм, — сколько раз вздыхала мама, жалуясь мне на столичную жизнь. — Я хочу вернуться домой.

Что ж, делать нечего, я купила ей квартиру в родном городе, и мама переехала туда на постоянное житье. А еще через несколько месяцев она выслала нам телеграмму, в которой приглашала меня и Пашу на торжественную регистрацию брака.

— Ты уверена, что у вас больше нет богатых родственников за границей? — шепнул мне на ухо муж, когда мы стояли во Дворце бракосочетания с букетами цветов. — Просто я боюсь продолжения…

Я рассмеялась:

— Нет, это мамин бывший одноклассник, они были влюблены друг в друга еще в юности. Потом их дороги разошлись, и вот они снова встретились.

— Объявляю вас мужем и женой!

Тетка с ленточкой пожелала молодоженам счастья, мы поздравили новоиспеченных супругов, и все вместе отправились в ресторан «Вечерний» отмечать торжество.

— Боже, я сейчас засну, — Павел откровенно клевал носом, едва не упав лицом в салат. — Я, пожалуй, пойду в гостиницу, ты потом мне позвони, я за тобой заеду на такси. Только одна по городу не шатайся, прошу.

Я кивнула и, чмокнув мужа в ухо, помахала ему рукой. Павел очень устал, несколько перелетов подряд, сложная неделя, я его понимала. Тем более что завтра утром мы улетаем обратно, так что пусть хоть сейчас отдохнет и выспится.

Я поправила юбку и отправилась в дамскую комнату, где в дверях столкнулась с полной, неприятной блондинкой неопределенного возраста.

— Пусти! — Она грубо оттолкнула меня с дороги и пьяно икнула.

Я шарахнулась в сторону, от женщины несло как от забулдыги.

— Лиза??? Буркова??? — блондинка держалась за косяк. — Ты???

— Вы кто? — я недоуменно вытаращила глаза.

— Я? Ты что, ослепла? — Блондинка громко рассмеялась, и я увидела ее перламутровые зубы, отражающие свет голубых плафонов, висящих в туалете.

— Ларочка??? — вопль ужаса вырвался из моей груди. — Кварина, ты?

— Да, а что, я так сильно изменилась? — Ларочка снова икнула и посмотрела на меня мутным взглядом.

Я поежилась, за время, что мы не виделись, «Тварина» постарела лет на десять и поправилась килограммов на пятнадцать.

— Что с тобой произошло? — Я так удивилась, что даже забыла, зачем шла в дамскую комнату. Мы отошли в сторону, и Ларочка пьяно выматерилась.

— Да все у меня нормально, не дури! — Она помахала перед моим лицом указательным пальцем и… упала лицом вниз. Я ойкнула и кинулась ее поднимать.

— Пустите, — к нам подошел официант. Опять Кварина нажралась? Ох, ладно, девушка, вы идите, мы ее сами отправим домой.

Два парня подхватили Кварину под руки и волоком потащили к выходу. Я мысленно перекрестилась.

Уже из гостиницы я позвонила подругам.

Таня благополучно родила, но босс признать ребенка своим отказался, да к тому же уволил Таню с работы.

— Я Ларочку видела, — начала я издалека. — Что с ней случилось?

— А ты не знаешь? — обрадовалась Таня. Она с удовольствием рассказывала мне о чужих бедах, немного отвлекшись от своих неприятностей. — У Квариной муж умер в больнице, что-то там у него воспалилось. Врачи спасти не смогли, он же старый уже был, да и пил много. Буквально после похорон выяснилось, что у Кварина большие долги, на которые раньше все глаза закрывали, а теперь с Ларочки требовать начали. Ты же знаешь, эту дрянь полгорода ненавидело, ну вот и отыгрались. Она почти все продала: и машины, и дачу, сидит сейчас дома одна и пьет по-черному. А когда деньги кончатся, не знаю, что делать станет…

— Понятно, — я вздохнула. — Что еще? Как телекомпания «Родник» поживает?

Я вспомнила свой последний визит в город.

— «Родник»? Так они обанкротились почти год назад, их закрыли давно. Девчонки дома сидят, там у них менеджер была, Татьяна, ты ее, наверное, не знаешь, так вот она на рынке рыбками торгует. В принципе все нормально, а ты-то как? Опять вернулась? Я же говорила тебе, что чудес не бывает, а ты мне не верила.

— Почему? — я улыбнулась в трубку, как будто Таня могла меня увидеть. — Чудеса бывают, правда, их надо заслужить. У меня прекрасный муж, я на третьем месяце беременности…

— Да? — в голосе послышались завистливые нотки. — И кто он?

— Павел? Хороший человек.

— А живете вы где? Наверное, квартиру в Москве снимаете, так и будете всю жизнь по квартирам мотаться, да еще и с ребенком. Там же жилье не купить, дорого.

— У нас квартира на Ордынке.

— Да? — Таня выразительно вздохнула. — А ты так и сидишь дома? Да?

— Почему? У меня авторская программа на кабельном про женщин, которые всего добились сами. Сами. Без постели, папиков и интриг. Мне неплохо платят плюс я регулярно печатаюсь в женских журналах. Пишу статьи про своих героинь.

— Да? А муж — альфонс?

— Павел? Павел — топ-менеджер в нефтяной компании. Ты чего такая грустная?

— Устала что-то я, — Таня вздохнула. — Ну, рада была поговорить. — И она повесила трубку. К счастью, у других моих знакомых дела шли куда лучше и вдоволь, наобщавшись, я успокоилась.

Рано утром мы с Пашей съездили на кладбище и положили цветы на могилы Максима и Маши. Я смотрела на фотографии сестры и мужа и понимала, что больше не держу на них зла. Все действительно прошло, я их простила.

— Прощайте, мои родные! — едва слышно попрощалась я с ними и ушла прочь легкой походкой, держа под руку любимого мужа.

Уже в аэропорту мы с Пашей зашли в кафе, чтобы выпить кофе.

Прямо возле двери за столиком сидел Костя с пожилой блондинкой. Он гладил ее по щеке и вяло бормотал:

— Одиночество я ощущаю как пустоту в руках, иногда мне кажется…

Я прижалась к мужу, едва не расплескав кофе.

— Я такая счастливая, я так тебя люблю!

— Я тоже, малыш! — Павел удивился такому внезапному порыву, он притянул меня к себе и нежно поцеловал. — Я тоже!