Неизбежность (ЛП)

Глава 13 «Coldwater»

Я избегала Рассела в течении следующих нескольких дней.

Это было сложно, потому что обычно мы встречались за обедом в кафетерии, так как на завтрак или ланч я не ходила.

Я знала, что избегать Рассела все только ухудшит, но я не имею ни малейшего понятия о том, как смогу объяснить то, что практически не имеет объяснения.

Поскольку большинство того, что сейчас со мной происходит, не только нелепо, но и относится к запретной информации, поэтому я в растерянности как поступить.

Добавьте к этому мою абсолютную неспособность правдоподобно врать Расселу — и я в беде.

Все свободное от занятий время, я провожу с Ридом.

Он задает мне так много вопросов, его интернирует все — от моего первого слова, до моего первого свидания на выпускном.

Каждый вечер я ужинаю с ним на его кухне, а потом мы гуляем по его территории.

Я тоже задаю ему вопросы, но он не хочет рассказывать о себе или своем прошлом.

Я думаю, что для него сложно даются откровения, потому что ему пришлось очень долгое время все скрывать.

Мы смотрим несколько фильмов в домашнем кинотеатре Рида, но я могу сказать, что он не любит девчачье кино.

Хотя забавно наблюдать за тем, как он пытается понять романтические комедии.

Его тяжкие вздохи, когда главный герой показывает любые признаки слабости, заставляет меня закусить губу, чтобы не расхохотаться.

Однако сегодня избегать Рассела удивительно просто, так как его нет в классе, и по всей территории колледжа я его вообще не чувствую.

Где он может быть? Что он делает?

Я удивляюсь, когда вижу в библиотеке Фредди, приближающегося ко мне.

Он бросает свой рюкзак и садится на кресло рядом со мной.

— Ты жива… Мне интересно, куда ты пропала, и поверь, не мне одному, — тепло говорит Фредди, улыбаясь.

— Фредди! Извини. Ты звонил мне, а совсем забыла тебе перезвонить. Я так рада тебя видеть, — говорю я, улыбаясь ему.

Сегодня он хорошо выглядит. Его волосы немного отрасли, падая ему на лоб.

«Фредди выглядит… привлекательно», — думаю я, наблюдая за тем, как он откидывается в кресле. Что произошло?

— Прячешься, Эви? Это твое новое логово? — спрашивает он, оценивая меня, будто мой личный аналитик.

— Прячусь? Не знаю, о чем ты говоришь. У меня действительно сложный класс, и я не хочу остаться позади, — отнекиваюсь я.

Фредди выгибает бровь.

— Конечно. Я уверен, ты не хочешь этого, а что потом? — говорит Фредди, открыв свой рюкзак, и достает оттуда две пачки гранолы (п.п. разновидность мюсли) и кладет их передо мной.

— Фредди, я уже говорила, как я люблю тебя? — спрашиваю я, выхватывая гранолу из его рук и открывая упаковку.

— Конечно, говорила, но я не прочь услышать это снова, — говорит он, ухмыляясь и бросая мне вторую упаковку.

— Я рада, что ты здесь, — между глотками гранолы говорю я. — Фредди, мне нужна твоя помощь. У меня есть миссия. Ты в игре, или ты хромаешь? — спрашиваю я

— Я в игре, что ты задумала? — заинтриговано спрашивает он.

— Мне нужно для Рассела получить брандмауэр, но я сейчас его избегаю. И я надеюсь, что ели пойду и возьму его, то ты поможешь мне с установкой? — спрашиваю я. — Может быть, ты бы пошел со мной в «Coldwater» (прим. пер.: название интернет-кафе или кафе), чтобы забрать ее. Я думала пойти в субботу утром. Ты как?

— Ты знаешь, он сегодня спрашивал меня два раза, увидит ли он тебя сегодня? — спрашивает он, глядя на меня щенячьим взглядом.

— Нет, я не знаю, — отвечаю я, чувствуя вину за свое поведение.

— Ты не боишься, что этот брандмауэр пошлет ему смешанные сигналы? — многозначительно спрашивает он меня. — Я имею в виду, вот почему ты прячешься в библиотеке, чтобы не сталкиваться с Расселом?

— Это так очевидно? — спрашиваю я, покусывая губу.

— ОВО — ослепительные вспышки очевидности, — жестко говорит он.

— Что я могу дать ему, Фредди, или сказать: Ты лучшее, что было в моей жизни, но я не могу быть с тобой? — кисло спрашиваю я

— Потому что прямо сейчас я могу пойти и сделать это, наплевав на последствия.

— Я не знаю, Эви, но думаю, ты этого не сделаешь, потому что пойдешь забирать брандмауэр.

— Ну, может быть, тогда он скажет: «Я не могу тебе дать того, чего ты хочешь, дать то, что тебе нужно», — с сожалением говорю я.

— Брандмауэр для защиты. Что ты с его помощью собираешься защищать? — спрашивает меня Фредди.

Я в шоке смотрю на него; он обладает сверхъестественной способностью читать меня как открытую книгу.

Мне придется быть осторожной в том, что я говорю ему.

— Я не понимаю, доктор Фредди. Он слишком проницателен.

— Ты психолог, или что-то вроде этого?

— Да, — улыбается он. — Как ты догадалась? — спрашивает он.

— Когда ты откроешь свою практику, для меня она будет очень дорогой, — улыбаясь, говорю я.

— Для тебя диван всегда будет свободен, — любезно говорит он.

— Заеду за тобой в субботу в девять? — спрашивает он. — Чтобы поехать и получить брандмауэр… — добавляет он, когда видит мое замешательство.

— Да, Фредди. Спасибо, — с благодарностью отвечаю я.

Когда я возвращаюсь в комнату, то вижу, что к моему окну прикреплена записка.

Открепив ее, я быстро читаю:

Дорогая Эви,

На выходные мне нужно уехать из города.

Если я тебе понадоблюсь, звони мне на мобильник.

Держись подальше от неприятностей и соблюдай правила.

Я вернусь так скоро, как смогу.

Рид.

Я читаю записку Рида несколько раз, затем сминаю ее и выбрасываю в мусорное ведро.

Оно остается там в течении примерно пяти минут, потом я вытаскиваю ее и разглаживаю.

Я снова ее перечитываю, а затем снова отправляю в мусорное ведро.

Что удивительно, это самое печальное письмо, которое я когда-либо читала.

Я не только не увижу Рида все выходные, но и еще он не говорит, куда он едет и что будет делать. Он не говорит, что вернется только после окончания выходных.

Как вариант, он говорит мне держаться подальше от неприятностей, как будто у меня есть варианты — учитывая мой нынешний образ жизни — и еще, он даже не написал ничего ласкового, чтобы я могла насладиться.

Я не беру в счет ту часть с «Дорогая Эви», потому что это нормально, когда ты читаешь письмо от своего парня.

Когда моя параноидальная сторона умолкает, я начинаю думать, а не избегает ли он меня?

«Тфу! Ну удачи тебе, потому что я думаю, ты застрял со мной».

Некоторое время я удрученно сижу на кровати, а потом все-таки признаю, что он оставил записку. Хоть и без подробностей.

Булочка и Брауни, спасают меня от ночи в депрессии, придя ко мне в комнату и настаивая на том, чтобы я пошла с ними на вечеринку в Дельта дом.

— Тема вечеринки «Подглядывание за мамашами», — сообщает мне Брауни, параллельно открывая мой шкаф и начиная в нем рыться.

— Это забавно, — смеюсь я. — Что ты собираешься надеть?

— Мы собираемся пойти и посмотреть на мамочек, — пожимает плечами Брауни. — Мы думали пойти так, чтобы проверить композиционный материал, который мы хотим взять для войны. Я думала о тех вещах, которые ввинчиваются в стену (п.п. как я поняла, это они о какой-нибудь награде, которая вешается га стену), поэтому мы не можем просто так их взять — нам понадобится отвертка.

— Шуруповертом на батарейках будет быстрее, — киваю я головой.

— Она шумная, но недостаточно для того, чтобы они услышали, если вечеринка будет проходить в доме.

— Когда Дельта снова встречается? — спрашиваю я.

— В среду, конфетка, — напоминает мне Булочка.

— Я куплю шуруповерт на аккумуляторе.

— Разве не было бы лучше, пробраться в их дом поздно ночью? — спрашиваю я.

— Конфетка, это дом братства. В доме всегда есть кто-то, кто ночью просыпается. Клянусь, эти ребята играют в свои консоли всю ночь, — раздраженно говорит Булочка.

— Я не могу дождаться того момента, когда увижу тебя в наряде милого маленького шпиона, который мы купили через интернет. На тебе он будет отлично, а если тебя поймают, то он принесет тебе пользу, потому что для пыток ты будешь выглядеть слишком мило.

— Прекрасная дуэльная цель, — отвечаю я. — Я не планирую, чтобы меня поймали.

— Это говорит Мамаша или МЯУ? — спрашивает Брауни, поднимая короткую черную юбку.

— Что такое МЯУ? — спрашиваю я Булочку, пытаясь выяснить значение нового сокращения.

— О, это означает «Мама я убегу», — услужливо говорит Булочка.

Брауни окончательно останавливает свой выбор на короткой юбке и блузке.

Когда я заканчиваю одеваться, она заставляет меня повернуться и прикрепляет к моей заднице стикер с надписью: «Гордый родитель, отличница первого курса Крествудского колледжа» словно я минивен или что-то вроде того.

— Ты знаешь, что будет хорошо с этим смотреться? Золотые браслеты, которые дала мне Элис, — говорит Булочка.

— Золотые браслеты? — спрашиваю я с кривой улыбкой. — Я думала, мы должны выглядеть как мамочки.

— Мы будем у мамочек из футбольной команды Луизианы и золотыми парнями (прим. имеется в виду «золотая молодежь»), — с развязной усмешкой говорит Брауни.

Когда Булочка возвращается с браслетами, я надеваю их, и должна признать, они просто замечательные.

Когда я перемещаю браслеты по запястью, застежка издает своеобразный музыкальный звон.

Когда мы все вместе подходим к Дельта дому, ДжейТи выходит на балкон и кричит:

— Булочка!

— Конфетка! — восклицает Булочка в своем стиле.

— Леди, добро пожаловать в Дельта дом, — говори ДжейТи, разводя руки.

— Пит, смотри, кто здесь, — говорит он, показывая на Брауни.

— И Эви! Пит, быстро принеси ей пиво пока она не отрубилась, — улыбаясь мне, говорит он, на его шеи болтается бинокль.

— Эви, ты когда-нибудь уже была здесь? — спрашивает меня ДжейТи.

— Однажды, когда я посещала тур по кампусу, — говорю я, мысленно просчитывая, сколько понадобиться шагов, чтобы добраться до входной двери.

ДжейТи устраивает нам ознакомительный тур по Дельта дому; я внимательно рассматриваю бильярдную, где располагались самые последние трофеи дома.

Когда наша экскурсия продвигается в другую часть дома, я нахожу предлог и чтобы пойти в ванную, сказав, что догоню их позже.

Я быстро спускаюсь и иду обратно в бильярдную.

Я ищу что-нибудь для осуществления нашего плана. Мне повезло, рядом с бильярдной я нашла одну комнатку.

Она идеально подходит для нашей задумки. Комната размером с кладовку, для хранения чистящих средств и туалетно-косметических принадлежностей.

По привычке я ищу номер комнаты.

В комнате стоят комфортные кожаные кресла коричневого цвета и низкие полированные деревянные столики, идеально подходящие для распространения книг.

Пока я восхищаюсь темными деревянными покрытием комнаты, я замечаю, что не одна.

Мои глаза ненадолго задерживаюсь на парочке целующийся в углу, я быстро отворачиваюсь от них, чувствуя неловкость от того, что стала свидетелем чьего-то личного момента.

Я же начала выходить из комнаты, когда пронзает озарение; мое внимание снова переключилось на парочку.

В кресле сидит Рассел, держа на своих коленях миниатюрную симпатичную блондинку, воплощая свои собственные слова в действие.

Я испытала такую ревность, какой никогда раньше не испытывала.

В течении нескольких секунд жар сменяется холодом.

Я, наконец, выхожу из ступора и продолжаю идти к выходу.

Мягко взявшись за дверную ручку, я стараюсь не шуметь, но браслеты на моем запястье начинают звенеть, предупреждая Рассела о моем присутствии.

На миг карие глаза Рассела задерживаться на мне, прежде чем я выскакиваю из комнаты.

— О черт, Рыжик, подожди! — слышу я, как он кричит из-закрытой двери.

В коридоре я лихорадочно начала искать место, где можно было бы спрятаться.

Я сразу залезла в шкаф и закрыла дверь.

Стоя там, в кромешной темноте, и задыхаясь, я пытаюсь осмыслить все, что видела в соседней комнате.

Я просто наткнулась на то, то любовь всех моих — я даже не знаю, скольких жизней, обрабатывал какую-то блондинку, которую он только встретил? Внутри меня борются за господство боль и чувство предательства.

Но с учетом того, что я не могу быть с Расселом, это не повод для того, чтобы я так себя чувствовала.

Для него, это, несомненно, лучший вариант, но в данный момент, из-за испытываемой мной боли, мое рациональное мышление не работает.

Я отхожу от двери и подхожу к дальней стене.

Сползаю вниз по стене и сажусь на пол между полками забитыми туалетной бумагой и упаковками с жидким мылом. Когда шок от увиденного, начинает стихать, я понимаю, что единственное, что хочу сейчас сделать, это вернуться домой и расплакаться. На глаза наворачиваются жгучие слезы, но я стискиваю зубы в попытки сдержать рыдания.

— Сейчас я не могу плакать… не здесь, не когда вокруг столько свидетелей. Я должна выбраться отсюда.

Я начинаю двигаться, когда дверная ручка поворачивается, и дверь начинает открываться. На мое лицо медленно падает свет из коридора, и я слышу, как с облегчением вздыхает Рассел. Он быстро проскальзывает в шкаф, закрывая за собой дверь. Он сползает вниз по двери и садится передо мной, загораживая большую часть света, что мешает мне разглядеть его лицо.

Наши ноги соприкасаются, но мы продолжаем молчать, пока Рассел не спрашивает:

— Рыжик, почему у меня такое чувство, будто я должен извинится перед тобой за все это?

— Ты и не должен, но я солгу, если скажу тебе, что это не причиняет мне боль, — мягко отвечаю я, точно зная, почему он чувствует, что должен извинится.

Это из-за нашей связи, которая разрывает нам сердца. Но я не могу сказать ему, что больше не могу остановить его от всего происходящего.

— Да, я могу сказать, что знаю, что я чувствую, — отвечает он. — Почему это происходит, Рыжик? — с раздражением спрашивает он. — Я не единственный, кто считает, что мы были бы идеальной парой. Когда ты смотришь на меня, я вижу это в твоих глазах. Просто скажи мне что происходит. Рид действительно твой парень? — спрашивает Рассел так, словно это оставляет у него во рту неприятный привкус.

Он не ждет от меня ответа и продолжает:

— Потому что, я хочу сказать тебе, Рыжик, что когда я вижу тебя с ним, и это разрывает мне сердце.

Вот и настал тот момент, которого я боялась, так как в этот момент я поняла еще более отчетливо, кем я не являюсь. Я не тот человек, который нужен Расселу, и это не пустые слова. Если бы не было Рида, и моего очевидного к нему влечения, я знаю, что была бы счастлива с Расселом. Мы были бы идеальны друг для друга, но для Рассела это не безопасно. Я должна держать Рассела на расстоянии от того, кто я и кем собираюсь стать. Если он будет рядом со мной, он всегда будет в опасности, особенно, если другие ангелы обнаружат, что я существую.

Мое горло сжимается, не давая мне говорить, но я справляюсь и мягко спрашиваю:

— Рассел, как зовут ту девушку, с которой ты целовался?

Рассел хрипло отвечает:

— Кэндис… но это не то, чем кажется, или может быть это то, что ты видела, но я отшил ее, а тебя я видел с Ридом. Вы все время вместе…

— Да, — говорю я, прервав его.

— Рид мой… парень. Я с ним, так что ты должен пойти и посмотреть, свободна ли все еще Кэндис, потому что я — нет, — заканчиваю я, почти поперхнувшись на последних словах. Я рада, что в шкафу темно, потому что я не думаю, что смогла бы выжить, увидев, какую боль я причиняю ему своими словами.

Я едва выдерживаю боль, которую я испытываю от произнесенных мной слов. Рассел притих, обдумывая то, что я сказала ему.

Вместо того, чтобы подняться, я слушаю его ровное дыхание, обнимаю и пытаюсь утешить.

Я так увлеклась тем, что делаю, что вздрагиваю, когда он начинает говорить:

— Женевьева, я просто знаю, что раз ты делаешь все правильно, это не навредит тебе.

Поднявшись с пола, он выходит из гардеробной и аккуратно закрывает дверь.

Или, может быть, это причиняет не такую уж и боль, это делает решение правильным, думаю я, ислышу как он отходит от двери. Кода я понимаю, что он ушел, я покидаю этот мрачный шкаф и иду на поиски девочек.

Пока они перешептываются между собой, я говорю им, что нашла кое-что, что может нам понадобиться для нашей миссии. Я говорю им, что возвращаюсь в свою комнату, и потом они говорят, что тоже идут со мной, но я уговариваю их остаться здесь и как следует повеселиться, я хочу побыть одна. Вернувшись в свою комнату, я записываю то, что помню о композициях, а потом одеваю пижаму и ложусь в постель.

Я долго лежала без сна плача в подушку, я поклялась, что это последние слезы, которые я проливаю из-за Рассела. Следующие утро я трачу на беспокойство о Риде, сгорая от любопытства, где он и что с ним.

Мне не может поднять настроение даже то, что Фредди забирает меня на своем белом мерседесе, и мы едем в «Coldwater».

Я раздражена, потому что не выспалась прошлой ночью.

— Фредди, это подозрительно. Ты не из Детройта? Разве ты не должен быть за рулем автомобиля с детройтовскими номерами? — наполовину шутя, наполовину ругая его.

Фреди прижимает палец к губам.

— Тише Эви, она тебя услышит. Она была арендована мной, — ухмыляясь, говорит он, поглаживая руль.

— Что с тобой произошло, прошлой ночью на вечеринке? — ласково спрашивает меня Фредди, уловив мое настроение.

— Не важно, — говорю я, а потом из меня неконтролируемым потоком вырывается все, что случилась с Раселом прошлой ночью.

Фредди спокойно слушает меня, позволяя мне выговориться, а я рассказываю все, упоминая все детали этого происшествия.

— И сейчас я иду в «Coldwater», чтобы получить его дурацкий firewall. Уверена, Кэндис не прошла бы весь этот путь до «Coldwater», чтобы получить его брандмауэр, — резко говорю я.

— Держу пари, что ты права Эви, — говорит Фредди выгибая бровь.

— Я уверен, что Рассел предпочтет твой брандмауэр и программное обеспечение. Если бы он этого не сделает, то прошлой ночью он бы не сидел с тобой в гардеробной, но ты уже и так это знаешь.

Я медленно вздыхаю.

Фредди говорит мне, что прошлая ночь, это — прямые последствия моего решения. Но я не могу объяснить ему, почему я делаю это для Рассела или то, что я чувствую к Риду.

— Я знаю Фредди, но это словно есть две стороны меня, одна сторона хочет Рида, а другая сторона Рассела, — вздыхаю я. — Я просто хочу излечиться.

— Ты излечишься, Эви. Ты разберешься с этим, и в тоже время, мы можем помочь компьютеру Рассела, чтобы Кэендис могла отправлять ему, емайлы, — шутливо говорит он, смотря на меня с нахальной улыбкой на лице.

Я ничего не отвечаю и держу язык за зубами, словно он мой своевольный брат. Мы подъезжаем к «Coldwater» и находим магазин электроники, в котором есть брандмауэры. Так как у них есть всего пару моделей, поэтому нам не составляет труда выбрать одну из них. Я совершаю покупку, а потом мы с Фредди покидаем магазин.

Мы натыкаемся на пару кафе и заказываем кофе на вынос.

Когда мы выходим с нашими латте и направляемся к машине Фредди, я пытаюсь закрыть свой стаканчик пластиковой крышкой и роняю ее на асфальт. Нагнувшись, чтобы поднять ее я замечаю проходившего мимо молодого парня идущего в магазин. Меня восхитил его внешний вид, от черной кожаной куртки, волоски на моих руках встали дыбом.

Что-то в этом человеке побуждает бежать от него прочь.

Я не могу показать на него пальцем, пока не распрямляюсь и не вижу на асфальте его тень. Он не убегает, он стоит передо мной. Я бледнею, а мой пульс и сердцебиение ускоряются. Я изучаю мрачное переплетение тени; она выглядела, будто была отдельной сущностью. Кофейная крышка снова выпадает из моих онемевших пальцев, но лишь через несколько мгновений я смогла заставить мои конечности снова двигаться. Спеша к машине Фредди, я расплескиваю кофе.

Фредди отпирает дверь, и запускает двигатель. Забравшись в машину, я запираю двери и выглядываю в окно.

Пока Фредди выезжает со стоянки, человек со странной тенью стоит возле входа в кафе и смотрит, как мы уезжаем.

Я дрожу от страха, думая, что это было? Смотрю в зеркало заднего вида, чтобы понять, следит он за нами или нет.

Заметил ли он меня, или его тень, подумав об этом, я снова содрогаюсь от страха.

— Эви, ты в порядке? Ты бледная, — говорит Фредди, заметив, что со мной что-то не так.

— Эмм, да, Фредди, я в порядке, просто мой кофе немного горьковат. Я должна добавить еще немного сахара, — говорю я, салфеткой вытирая кофе с рук.

Я обожглась, когда пролила кофе, но я проигнорировала боль, зная, что к тому времени как мы будем в Крествуде, вероятно, все уже заживет. Я использую салфетку, чтобы прикрыть руку, так, чтобы Фредди не заметил моего ожога. Откинувшись на сидении, я закрываю глаза.

Я думаю, эта поездка была плохой идеей, интересно, как я объясню все это Риду, если учесть, что я даже не должна быть в «Coldwater». Когда я расскажу ему что произошло, он превратится в недружелюбного ангела.

Думаю, что я хватаюсь за соломинку, сейчас его здесь не было, но потом я смотрю на свой телефон, и уже могу услышать его аргумент, что я даже не пыталась ему позвонить.

На обратном пути в Крествуд, Фредди рассуждает о том, как он будет устанавливать Расселу брандмауэр, в то время как я думаю о тени.

Кажется, Фредди не заметил моей напряженности, когда высаживал меня на парковки возле общежития. Под моим окном раздавалась эхо от барабанов звучащих с поля. Первая игра Рассела могла стартовать в любую минуту.

Я планировала быть там, чтобы поддержать его, но думаю, что прямо сейчас мое присутствие произведет прямо противоположный эффект.

Думаю что я, последний человек на земле, которого он захочет там видеть, и этот факт причиняет мне больше боли, чем я могу признать.

Это глупо, но лежа в кровати, я понимаю, что очень скучаю по Риду, что выглядит довольно жалко, так как с момента как он уехал, прошло чуть больше суток.

У меня не занимает много времени, чтобы сдаться и попытаться позвонить ему.

Когда он не отвечает, я расстраиваюсь.

Когда на автоответчике я слышу его сексуальный голос, которым он произносит сообщение, у меня возникает желание, когда-нибудь записать его, чтобы потом прослушивать его снова и снова, словно его фанатка.

Когда я слышу звуковой сигнал, оповещающий о том, что я могу оставить сообщение, я не знаю что сказать, потому что не планировала звонить ему.

— Привет Рид, это Эви… Я скучаю по тебе… возвращайся скорее домой. — почти шепчу я.

Повесив трубку, я съеживаюсь и закрываю лицо руками, когда думаю о об оставленном ему сообщении.

Я такая неудачница.

Я рано иду в постель, смотря из окна на ночное небо и пытаюсь представить чем же занят Рид.

Я просыпаюсь в поту, в полной темноте, прижимая руки к тому месту, куда во сне меня ударила человеческая тень. Задыхаясь, я рыдаю, пытаясь заглушить боль от удара.

«Я цела», — уверяю я себя. — «Я не порезана… Я думаю, поездка в «Coldwater» была очень плохой идеей, но меня захлестывает паника». Дрожащими руками я оборачиваюсь одеялом, я не серьезна отнеслась к предупреждению Рида и была на стадии отрицания.

Рид говорил мне, что есть субъекты, которые хотят заполучить меня в свои руки, но тогда я не восприняла его всерьез.

Я поняла это только сейчас, когда увидела одного из них.

Если бы кто бы то ни был, пришел за мной этой ночью, сомневаюсь, что я смогла бы это предвидеть.

Я бы наверное была уже мертва.

Я лежу в постели, обнимаю подушку и жду восхода солнца.