Неизбежность (ЛП)

Глава 3 Лесное озеро

Я слышала, что если очень долго стоять на одном месте, то, в конце концов, весь мир проходит мимо тебя. Я не верю в это, но если у тебя впереди четыре мили до озера, а ты тащишься позади кучи девчонок-подростков, то услышишь достаточно сплетен о Крествуде и его студентах. Я уже достаточно узнала, о Рид Велленктон, старосте второго курса, склонному к грубости. По словам Кристи, брюнетки в босоножках, Рид, член Крествудской команды по бегу. Он не состоит ни в одном сообществе университетского городка, но иногда посещает вечеринки в доме Дэльт.

Здесь у него нет подружки, но он думает, что она у него есть в его родном городе, потому что он слишком горячий, чтобы не иметь пары. Его дом находится за городом, он переехал туда откуда-то с Востока. Его семья очень богата, у них несколько резиденций по всему миру, но никто ничего толком о них не знает, потому что они никогда не приезжают в Крествуд, чтобы навесить его.

Я прислушалась к фан-клубу Рида, они обсуждали грязные сплетни, и распускали их вокруг, словно городскую легенду. Девушка в босоножках украшенных стразами сваровски, слышала, что на деньги семьи Рида оборудовали научное крыло Крествуда. И добавила, что декан настаивает, чтобы Рид стал послом от университета.

Услышав это, я фыркнула. Посол это чья-то злая шутка? Думала я.

Я почувствовала толчок, как если бы шедший рядом со мной человек дал мне локтем под ребра. Я посмотрела вверх на парня, который сидел в аудитории на задних рядах и наблюдал за мной.

— Выстрел, говорит он, растягивая слова и, выдавая свои южные корни, — если они и дальше продолжат в том же духе, то к концу этой прогулки Рид может оказаться в опасности…, и я имею ввиду не физически, если ты понимаешь, что я имею ввиду.

Он улыбнулся мне, демонстрируя ямочки на щеках и искорки в теплых карих глазах.

— Кстати, меня зовут Рассел, и прежде чем ты спросишь, я из Эшвила, штата Северной Каролины, — проинформировал он меня.

Потерев то место, где я уверена, будет синяк от удара, я усмехнулась над его утверждением.

— Северная Калифорния да? Что привело тебя так далеко на север? Дай угадаю, ты просто хочешь ощутить на себе Мичиганскую зиму? спрашиваю я, увидев, как он съежился от моего сарказма.

— Я имею в виду, что они не возились со мной, когда говорили про груды холодного белого вещества, падающего с неба? — спрашивает он с блеском в глазах. — Где вербовщик? оглядываясь с притворной злостью, говорит он.

— Я боюсь, что вожусь с тобой не меньше. Так ты новичок в Крествуде? — спросила я.

— Да, на стипендию игрока в футбол. В противном случае, я бы не смог поступить сюда. Мне дали шанс, потому что я гоняю мяч. Так здесь снега будет больше чем в Северной Каролине? — невинно спрашивает он.

— Давай посмотрим, что ты скажешь через четыре месяца, когда закончится футбольный сезон, и ты замерзнешь по пути в класс, — сказала я с кривой усмешкой.

— Ну, Красная звучит как-то пессимистично, по отношению ко мне, и я не сомневаюсь, но я принимаю твое пари, — сказал Рассел.

— Красная? — удивилась я.

— Ну, я точно не выкрикивал твое имя, и я видел только твои волосы — когда мы были в аудитории, мне показалось, что они коричневые, но сейчас, когда мы снаружи при свете солнца, я вижу что они больше красно-рыжеватого оттенка, это довольна симпатично, заикался Рассел, а его щеки покраснели.

— Эм… спасибо, я Эви, — отвечаю я, чувствуя, как мои щеки покрываются румянцем. — У нас с тобой много общего, — говорю я, пытаясь скрыть неловкость момента. — Я здесь тоже на стипендию. Иначе бы я не смогла приехать сюда, — говорю я, пытаясь повторить за ним и, терплю неудачу.

— Ты прошел курсы по подготовке в высшее учебное заведение.

— Теперь я знаю о тебе что-то особенное, Красная. У меня нюх на такие вещи, — улыбаясь, говорит он, указывая на свой слегка искривленный нос, как будто он был сломан один или два раза, но при этом добавляет отличий его лицу.

После его комплимента, я залилась краской. Курсы по подготовке в высшее учебное заведение — это как экстремальные температуры, я никогда не думала об этом. Это должно быть морское побережье, или что-то типа того.

За поворотом дороги, под чистым голубым осенним небом появилось лесное озеро. Следуя тропе, которая шла по кромке воды, я мельком увидела белоснежные натянутые шатры. Их украшал залив, встречающийся с небом, смешанным с туманом, переливающимся всеми цветами радуги

Барбекю было в самом разгаре и, запахи, достигшие нашего обоняния, были аппетитными.

— Я не могу поверить, что мы наконец-то сделали это, — сказал Рассел, когда мы подходили к шатрам.

— Прогулка позади этих девушек, похожа на выпас кошек. Бессмысленно торопить их, — шутит он, а я рассмеялась, представив себе эту картину.

— Сейчас, когда я слышу разговоры о барбекю, признаюсь, я был настроен скептически, так как мы находились на Севере и не привыкли к тонкостям приготовления гриля. Но чем ближе мы подходим, я все более и более оптимистичен, его улыбка была заразительной, и я улыбнулась в ответ.

— Могу я купить тебя еду? — спросил он.

— Эм, конечно, но я думаю, что все это представляет школа, так что возможно это я куплю тебе ужин, — с иронией сказала я.

— Это свидание, — сказал он, беря мою руку и ведя вперед.

Подойдя к первому шатру, размер которого меня поразил. Столы покрывали снежно-белые льняные скатерти. Стулья тоже были покрыты белой тканью, скрепленные сзади черной атласной лентой. Столы украшали букеты из искусственных цветов, а в центре шатра, висела огромная хрустальная люстра.

Рассел тихо присвистнул:

— Теперь ты узнаешь другое значение слова барбекю, — он говорил это, пока держал свою большую руку на моей пояснице, и ведя меня к линии боковых столиков.

Взяв тарелку, мы побрели среди подносов с едой. Наполнив наши тарелки, мы пошли мимо лотков с закусками, к задней части шатра, где по-прежнему, оставалось несколько свободных столиков. Когда мы оказались рядом со столиком, возле которого стояла группа спортсменов, я услышала, как они ругались друг с другом и, развязывая шарф, а еды было столько, что можно было накормить маленькую деревню.

Один из них увидел нас с Расселом и присвистнул.

— Эй, Рассел, куда ты идешь? — Рассел проигнорировал его и подвел меня к шумному столику.

— Кто это с тобой? — продолжил он, пока мы шли. — Ты не представишь нас?

Ухмыльнувшись через плечо, Рассел крикнул:

— Нет Мейсон, она слишком умна для тебя.

Краснея, я посмотрела вперед на пару пустых стульев.

— Твои друзья? — спросила я Рассела, приподнимая бровь. — Ты хочешь присоединиться к ним? Я могу сесть где-нибудь в другом месте.

— Нет, — быстро сказал он.

— Нет, они не друзья, или нет, ты не хочешь с ними сидеть? — спросила я, продолжая следовать за ним к другому столику.

— Нет, — сказал он, — я не хочу сидеть с ними, но они моя команда. Во всяком случае, некоторые из них. Мейсон из команды, и еще несколько ребят. Остальные из команды Брэйди Хэл. Большую часть лета мы с ребятами проводим вместе, здесь мы в спортивном лагере. Мы можем тренироваться по ночам.

Фредди сидел в одиночестве несколькими столиками дальше, когда мы подошли.

— Фредди! Мы можем присоединиться к тебе? — спросила я, наконец, найдя подходящее место. Когда я поставила свою тарелку рядом с тарелкой Фредди, то начала отодвигать стул, но Рассел сделал это за меня и придержал его для меня.

— Вау, — удивилась я, — истинный джентльмен. Твоя мама должна гордиться тобой.

— Да, она и моя тетя Эмили воспитывали меня и заставляли учиться хорошим манером, и в конце концов до меня дошло, когда я понял, что они не дадут мне поесть пока сами не сядут, они не садились до тех пор, пока я не выдвигал для них стулья. Когда тебе пятнадцать, и ты активно растешь, и ты только что после изнурительной тренировки, то сделаешь все что угодно, чтобы добраться до еды, — сказал Рассел со смехом.

Я тоже рассмеялась, представляя его в пятнадцатилетнем возрасте. Наверное, он был высоким и долговязым с острыми локтями. Сейчас он не долговязый, я тайно рассматривала его. Его большое тело заполнило весь стул, который по сравнению с ним казался маленьким. Он выглядел накаченным и, возможно, немного опасным, но ямочки на его щеках и хорошее телосложение, делали его довольно привлекательным.

— Ты Рассел Маркс, — говорит Фредди, обращаясь к сидящему рядом со мной компаньону.

— Ты новый квотербек которого только что приняли на работу! — взволнованно продолжил он.

— Извини Рассел, это Фредди Стэндиш, ну а ты, кажется, уже знаешь, что это Рассел, — объясняю я.

— А разве ты не капитан Хэйл Мэри, или что-то вроде того? — спросил Фредди Рассела

— Вообще-то, да и нет. У меня был отличный приемник, в моей школьной команде, по имени Вэс Ларсон. Теперь Уэс самый быстрый бегун всех четырех округов, и он может поймать любой мяч посланный мной. Я просто запускал мяч вниз по полю, черт возьми, если этот парень не летел на другой конец поля, чтобы поймать его. Я думаю, что Хэйл Мэри нужно только две вещи, чтобы быть эффективной: первое, хороший приемник, и второе, один из них.

Говоря это, он достал из кармана маленький металлический медальон; это медальон Мэри.

— Смотрите, — продолжил Рассед, — чтобы Хэйл Мэри выступала, как положено, он должен быть у меня, — сказал он, улыбаясь и показывая свои идеальные белые зубы.

— Это подарок от моей команды.

Должно быть, Рассэл заметил мое странное ворожение лица, добавил: — Только не говори, что ты атеистка.

— Нет, я не атеистка, — спокойно отвечаю я.

Но у меня какое-то странное ощущение. Как будто я уже встречала Рассела раньше — знала его — но не просто знала, это было нечто большее.

Он улыбнулся мне, и я снова почувствовала это, словно подтверждая. Может быть, я читала о нем на сайте Крествуда, но это, кажется не тем. Я думала об этом, поедая десерт и слушая разговор о следующем регистрационном дне.

Я расслабилась в своем кресле, слушая разговор Рассела и Фредди о шансах футбольной команды в этом сезоне. Увидев, что одну из палаток закрывают, я заметила, что солнце уже садится.

— Уже темнеет, — сказала я.

— Кто-нибудь знает, как мы будем возвращаться обратно? Тоже пешком?

— Нет, — сказал Фрэдди, вставая со своего места. — Я думаю, они арендовали для нас несколько автобусов, чтобы ехать обратно. Я слышал, как они подъезжали, когда мы получали десерт.

Я начала вставать, поднимая свою сумку и отодвигая стул.

— Спасибо, — сказала я Расселу, стараясь не смотреть ему в лицо, которое начинало волновать меня все больше. — Я думаю, я пойду и поищу ванную, прежде чем мы отправимся обратно.

— Я пойду, и займу для нас места в автобусе. Встретимся там, сказал Фредди, кивнув головой в сторону выхода из палатки.

— Спасибо, Фредди. — Я смотрю, как он идет к выходу.

— Ванная комната, не плохая идея, я пойду с тобой красавица, — говорит Рассел.

Мы подошли к одному из закрытых шатров возле задней части палатки и вышли в сумерки. Мы оказались рядом с водой, легкий ветерок нес ароматный запах растений окружающих озеро и самой воды. Пройдя вдоль озера, мы нашли небольшое кирпичное здание, служившее общественным туалетом. Когда я вернулась, то увидела, что Рассел ждет меня неподалеку от озера.

— Ты ждал меня, — немного удивившись, сказала я.

— Ну да, — он улыбнулся, — мы не можем позволить тебе ходить одной ночью, тем более в такой темной части города. Тут могут быть люди из Крествудской банды, которые только и ждут, чтобы наброситься на тебя со щеткой, — насмешливо сказал Рассел.

Приобняв меня, он подчеркнул тот факт, что мы здесь совсем одни. Чувствуя, что его аргумент неубедительный, он улыбается мне и говорит: — Давай вернемся. А то автобусы уедут без нас, и тогда мне придется защищать тебя всю дорогу до общежития.

Взявшись за руки, мы пошли обратно к шатрам.

— Здесь учат южному очарованию, или он у тебя прирожденный? — спрашиваю я, чувствуя тепло исходящее от его тела.

— Ты считаешь меня очаровательным? — спрашивает он, останавливаясь и глядя на меня с улыбкой.

От его ответа я снова чувствую, как в моем животе начинают порхать бабочки.

Оглянувшись, я увидела темную фигуру, скрывающуюся в тени большой ивы. Пораженная, я подошла ближе к Расселу. Когда картинка немного прояснилась, из тени деревьев вышел Рид, и я неохотно призналась самой себе, что у него довольно сексуальная походка — легкая и плавная. Интересно, знал ли он, насколько привлекательной была его походка, думала я, глядя на него вместе с Расселом.

Некоторые ребята специально так делают, чтобы походить на игроков, но это не было самодовольство; это агрессивная сдержанная сила, которую он держит, под контролем, и на которую я любуюсь.

— Женевьева, можно мне поговорить с вами? — с прохладной вежливостью спросил Рид, преграждая нам дорогу.

Меня к нему тянет, поэтому я хочу соответствовать всем его запросам.

Глаза Рассела замерцали, когда он взглянул на Рида, я увидела, как его тело увеличилось.

— Конечно Рид, что у тебя на уме? — спросила я, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом, кроме того, как он потрясающе выглядит, выходя из темноты.

Если он и удивился, что я знаю его имя, то не подал вида, а посмотрев на Рассела, сказал:

— Нам лучше поговорить наедине.

Это был намек на то чтобы Рассел ушел. Рассел напрягся, выпрямился и внимательно посмотрел на Рида. Кажется, они оценивали друг друга.

— Ну, как видишь, сейчас я немного занята. Может, мы поговорим позже, — отвечаю я, за то, что он так грубо прервал нас.

— Возможно, вы захотите поговорить с Расселом, потому что у него для вас есть предложение.

Я услышала, как вздохнул Рассел, когда услышал шутку сказанную мной. Держу пари, что сейчас вам не по себе, думаю я с иронией. Лицо Рида потемнело, поскольку он понял, что сейчас, я не буду с ним говорить.

— А когда? — холодно спросил он.

— Точно не знаю. Можно я найду тебя позже? — медленно спрашиваю я.

Стиснув зубы, Рид нахмурив брови снова посмотрел на Рассела.

— Я прервал ваше свидание? спросил Рид.

— Наше что? — спрашивает Рид глядя на меня, чтобы убедиться что я понимаю о чем говорит Рид. Я пожимаю плечами.

— Женевьева, очень важно, чтобы мы поговорили прямо сейчас, — сказал Рид, по прежнему, не замечая Рассела.

— Я не понимаю Рид, — сказала я сощурившись. — Когда я была в аудитории, ты хотел, чтобы я ушла, а теперь, когда мы здесь, ты хочешь поговорить. О чем ты хочешь поговорить? — спросила я. Я чувствую, что он хочет обвинить меня в том, что я сделала что-то не так.

Я думаю, что это из-за списков, они не давали ему покоя.

— Я хочу поговорить о том, чтобы ты уехала сегодня же вечером, — ответил Рид, холодно посмотрев на меня.

— Уехала… почему, автобус что, уже уехал? Разве мы не сможем вернуться назад? — с тревогой спросила я.

— Я на самом деле говорю том, чтобы ты уехала, — Рид выглядел скучающе.

— Женевьева, пожалуйста, постарайся понять. Не будь такой наивной, — ответил Рид, изучая меня с холодным отчуждением.

Я почувствовала, как ускорилось мое сердцебиение и, на щеках появился румянец. Прежде чем я смогла что-нибудь сказать, Рассел спросил:

— Почему она должна покинуть университет?

Все еще держа меня за руку, Рассел загораживает меня собой. Это было незначительное движение, но я его заметила и, посмотрев на Рида, я поняла, что он тоже заметил. И это, кажется, его разозлило. Я никогда не была в такой ситуации и поэтому растерялась.

Рид хмуро посмотрел на Рассела.

— Это касается только Женевьевы и меня. Если ты решишь последовать за ней, это твое дело, но она здесь не останется, — Рид говорил так, словно этот разговор навивал на него скуку и он готов был уйти.

— А если она решит остаться, что ты сделаешь? — спросил Рассел Рида, его голос звучал спокойно, почти дружески… почти.

Рид посерьезнел.

— Для нее это окажется неудачным решением, — серьезно ответил он, наблюдая за Расселом.

Я решила вернуться к шатру, взяв Рассела за руку, я потянула его за собой:

— Пойдем, найдем автобус. Я не хочу пропустить его.

— Ты иди, сказал Рассел, отказавшись следовать за мной. А нам с Ридом нужно немного поговорить по-мужски, а потом мы с тобой встретимся в автобусе, ответил он, не сводя с Рида взгляд.

Мое сердцебиение отдавалась в ушах.

— Это глупо, — ответила я Расселу, пытаясь скрыть нарастающую панику. — Он не может выгнать меня, это бессмысленно. Пошли.

Рассел взглянул на меня.

— Ты права, он не может выгнать тебя, но может запугать.

— Я и не думал запугивать Женевьеву, потому что это было бы глупо, — говорит Рид низким голосом, в котором чувствовалась угроза.

Глаза Рида ничего не выражали, а руки были сжаты в кулаки.

Когда он, кажется, принял решение, то обратился непосредственно к Расселу.

— Ты пойдешь в автобус и сядешь один. Ты не будешь ни с кем общаться и не выйдешь из автобуса до самого университета. Иди, приказал Рид спокойно.

После секундного промедления, Рассел сжал мою руку и потащил к шатрам. Он двигался сухо, почти против воли, как будто каждый шаг ему давался с большим трудом.

Рид разочарованно рычит и добавляет:

— Отпусти Женевьеву.

Рассел немедленно отпускает мою руку. Он продолжал идти впереди меня, каждый шаг по-прежнему давался ему с трудом, не было грации присущей ему.

— Рассел, подожди! — затаив дыхание, говорю я, но он даже не оглянулся на меня.

Через мгновение, Рид оказался рядом со мной. Его голос снова стал шелковистым и сексуальным, без какого-либо подтекста:

— Должен признаться Женевьева, мальчик намерен защищать тебя. Я не думаю, что он смог бы мне противостоять, но он удивил меня, когда пытался защитить тебя.

— Что ты с ним сделал? — спросила я, с чем-то, что больше похоже на возмущение, чем страх.

Стоя рядом со мной, Рид наклоняет голову, словно внимательно к чему-то прислушивается.

— Твое сердце так сильно колотится Женевьева… ты боишься? — спрашивает он пораженно, мое сердце продолжает колотиться, пока я смотрю на него.

— Успокойся Женевьева, я просто хочу поговорить с тобой. Я уверен, ты поймешь, что это место не для тебя.

— Успокойся! Ты это серьезно? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Прости Рид, тебе кажется это нормальным? — меня передергивает. — Что это было? Такое чувство, как будто я выпила целую бутылку сиропа от кашля и теперь мне снится абсурдный, кошмарный сон о поездке.

Я держусь из последних сил, пока меня не начинает захватывать истерика.

— Как ты смог заставить Рассела уйти? — шепчу я.

Рид хмурится, но не отвечает. Отшатнувшись от него, я жестом указываю назад и говорю, затаив дыхание:

— Мне нужно идти… Мне жаль, но этот разговор не приносит мне удовольствие… так что позже.

— Это плохо, потому что это был самый интересный разговор, который у меня был, за последнее время. Я удивился, увидев тебя здесь, а меня очень сложно удивить. Я не ожидал увидеть тебе подобных в Крествуде, ты уникальна. Что ты здесь делаешь? — властно спрашивает он, навивая страх.

— Я приехала в университет, что, по-твоему, я должна здесь делать? — спрашиваю я, пытаясь привлечь его внимание. — И что ты имеешь ввиду под «кто-то вроде тебя»? — с подозрением спросила я.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — нахмурив брови, говорит он.

На мгновение, засмотревшись на его безупречное лицо, я замечаю совершенную симметрию и, не смотря на то, что он хмурится, он по-прежнему выглядит идеально. Но во мне разгораются неприятные ощущения, и я чувствую себя еще более отвратительно, потому что эти слова, говорит такой привлекательный человек.

— Ты думаешь, я не должна находиться здесь, только потому, что я не могу оплатить обучение? Ты называешь меня мусором? — спрашиваю я, чувствуя, что краснею от смущения. — Я заслужила право быть здесь, в школе я усердно занималась, чтобы поступить сюда, и если ты думаешь, что я должна стоять здесь, и выслушивать это… это… — я отвернулась от него.

Я начала идти в сторону палатки, потому что очень хотела уйти от Рида, хотя и понимала что это глупо. Я не смогла далеко уйти, потому что Рид оказался передо мной и загородил мне дорогу к шатрам. В замешательстве, я посмотрела через плечо туда, где он стоял всего несколько секунд назад. Расстояние не имело смысла. Когда наши глаза снова встретились, меня пронзила ледяная волна страха. Дезориентированная, начала отходить назад.

Рид схватил меня за локоть и сказал сквозь зубы: — Это не то, что я имел в виду.

— Тогда что ты имеешь в виду? — с трудом шепчу я.

Вывернув руку, я попыталась заставить его отпустить меня. Он, кажется, не заметил этого, его рука даже не сдвинулась.

— Я имел в виду, — сказал он, скрипя зубами, — я удивлен, увидев кого-то, чьи родители такие же, как твои.

Я в шоке открыла рот, прежде чем спросить: — Откуда ты знаешь о моих родителях? Ты назвал меня мусором! Что ты знаешь о моих родителях? — я продолжала бороться с его хваткой, пытаясь освободить свой локоть.

— Отпусти меня, элита! Не могу поверить, что ты заговорил со мной, если учесть, что у меня нет родословной. Я не богачка, Рид, но я порядочный человек. Так что я буду тебе очень благодарна, если ты оставишь меня в покое!

— Ты уйдешь только тогда, когда ответишь на мои вопросы. Я настаиваю. Кто твой отец, Женевьева? — потребовал Рид.

Кровь отхлынула от моего лица, и я перестала вырываться. Было такое чувство, будто этим вопросом он ударил меня в живот. Глядя сквозь него, я не могла ответить, не только, потому, что не знала, но и потому, что от этой печали никогда ни станет легче.

Глупо чувствовать стыд, за то, что я не могу контролировать эмоции, но не всегда нужно стоять до конца, чтобы выйти победителем. Мое горло сжалось и заболело. Медленно, я опустила лямку своей сумки вниз и опустила в нее руку.

— Ты не знаешь? — задумчиво спросил он, будто разговаривал сам с собой. — Ты ничего не знаешь… О тебе никто ничего не знает… это единственное объяснение, почему ты еще здесь, — сказал он, изучая меня.

— Тебя никто не защищает, Тебе придется справляться со всем одной? — спросил он, позволив моему локтю выскользнуть из его руки.

Я больше не могла четко видеть его лицо, потому что мои глаза застилали слезы, но, к сожалению, для него, в сумке я нашла то, что искала.

— Мне никто не нужен для защиты, пока у меня есть это! — говорю я в отчаянии.

Направив электрошокер в его сторону, я отключаю предохранитель и нажимаю на курок. С шипением, электрический разряд проходит через пистолет прямо ему в живот, но Рид не упал, и не начал дергаться, как было показано в демонстрационном фильме. Вместо этого, его брови взлетели вверх, а выражение лица между неверием и удивлением, и он спрашивает: — Ты серьезно?

Страх и удушье, которых я никогда раньше не чувствовала, заставляют мои руки дрожать. Я роняю электрошокер. Он падает и сразу гаснет.

— Прости, мне плохо… я просто собираюсь уйти, — сказала я, пятясь от него на негнущихся ногах. — Мы еще встретимся позже, хорошо? — Прошу я примирительно.

Рид ни чего не говорит, но и не двигается, так что я по-прежнему отступаю от него. Пройдя еще немного, я повернулась и побежала от него в сторону мягко льющегося света, просачивающегося из шатров. Когда я вошла в палатку то, латки с едой, столы и стулья по-прежнему были размещены на погрузочных платформах, для погрузки в машины. Спотыкаясь о стопки скатертей, я вышла из шатра, тем же путем, что и в начале вечера. Отчаянно ища автобусы, я понимаю, что они уже уехали. В попытке успокоиться, я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Мило, прекрасно! — саркастически подумала я, с тревогой подпрыгивая вверх и вниз. Остается, либо вернуться в шатер и поискать еды, которой наверняка не осталась, или возвращаться в университет пешком. Проклятье! Не в силах держать желание, сделать хоть что-нибудь, я побежала по дороге, вкруг озера. Уже темно, но в небе светила луна, что дает возможность увидеть дорогу впереди меня. Озеро было спокойное, вода легко колыхалась, под кваканье лягушек и ритмичный стрекот сверчков. По сравнению с ним, мой разум — был бурей.

У меня было несколько вопросов, на которые я хотела бы получить ответы:

Какая техника позволяет голосом управлять человеком? И что это такое?

Или это техника, как гипноз?

И почему она подействовала на Рассела, а не на меня?

Или Рассел притворялся?

Может, Рид и Рассел были вместе, чтобы просто напугать меня

Последний вопрос заставлял меня чувствовать себя еще хуже, поэтому я еще быстрее бегу в сторону кампуса. Я не останавливаюсь до тех пор, пока не увидела впереди зарево огней от студенческого городка Крествуда. Слава Богу, цивилизация! Я с облегчением вздохнула, увидев, как люди выгуливают собак в вечернем воздухе. Кажется, что безопаснее быть рядом с ними — обычными — даже если они другие. Черные фонари, городской тротуар, а я перехожу от одного круга света к другому. Впереди, кто-то бежит прямо ко мне, адреналин тут же пробегает по моим венам. В отблеске фонаря его волосы выглядят белокурыми, а не желтовато-коричневыми.

Глубоко вздохнув, я признаю, что это не маньяк пришел убить меня, а всего лишь Рассел. На мгновение, я испытываю облегчение. Затем меня сбивает с толку его мускулистое тело. Но вместо этого он подхватывает меня на руки и заключает меня в объятия.

— Рид… Я… Все в порядке? — спрашивает Рассел, тяжело дыша и прижимая меня к груди.

Он был весь влажный от пота, видимо бежал, когда вышел из автобуса.

— Расс… я не могу… дышать, — удается ответить мне, несмотря на то, что из моих легких выбит весь воздух. В то же мгновение он отпускает меня и позволяет сделать вдох.

— Я в порядке, — говорю я. — В порядке. Он не испугал меня.

Хмурый взгляд Рассела темнеет — поскольку он продолжает осматривать меня на наличие каких-нибудь видимых травм.

— На самом деле, — мягко говорю я, встречаясь с его карими омутами. — Ты можешь отпустить меня, со мной все хорошо.

Чтобы доказать это, я покачиваю ногой. Рассел мягко ставит меня на землю, но не отпускает. Положив, свою голову мне на макушку, продолжая обнимать меня.

— Рассел, я…

— Ш-ш-ш, — выдыхает Рассел в мои волосы. — Дай мне еще минутку.

У меня довольно богатое воображение, он работал сверхурочно, чтобы заработать на обратный путь.

— Просто дай мне минутку, потом я проводу тебя домой, а потом, найду Рида и оторву ему руки, за то, что он сделал с тобой.

— Нет, Рассел, ты не можешь! — говорю я, отстраняясь от него и вглядываясь в его темные глаза.

— Конечно, могу, и сделаю это, — решительно возражает он.

— Нет, ты действительно не можешь! Я серьезно. Кажется, Рид владеет силой внушения, которое может заставить тебя действовать против твоей воли. Скорее всего, он может заставить тебя избить самого себя, даже не пошевелив и пальцем, — утверждаю я, пытаясь вразумить Рассела.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве это была твоя идея делать экскурсию вечером.

Взгляд Рассела темнеет.

— Нет, это не моя идея. Так я возьму затычки для ушей.

— Тогда я вырву ему руки и изобью его, — говорит Рассел, вовсе не обращая внимания на мои возражения.

— Хороший план, который смог бы сработать, но, у меня ощущение, что у Рида намного больше секретов, помимо тех, что мы видим, — говорю я, пытаясь сменить тактику.

— Словно кляп, поэтому он не может говорить, — говорит Рассел словно самому себе.

— Что если Рид может сделать гораздо больше, чем управление голосом? — спрашиваю я.

— Что это значит? — в замешательстве спрашивает Рассел.

— Я им имею ввиду, что если он может делать что-нибудь еще? Что-то вроде того, что он сделал с тобой, он сказал что-то про мое сердце, — объясняю я, пытаясь вспомнить разговор с Ридом.

— Твоего сердца? — спросил он, пытаясь уследить за мыслью.

— Да… Рид сказал «Твое сердце бьется так быстро, Женевьева», — и что я должна попытаться успокоиться, — медленно говорю я. — Но при этом, он стоял достаточно далеко от меня, чтобы слышать мое сердцебиение, но мне показалось, что он услышал, наклонив голову будто прислушиваясь. Оно билась очень быстро, потому, что я очень испугалась, когда увидела, как ты уходишь.

— Извини Эви, — Рассел смотрел на меня с ужасом, — я пытался развернуться и вернуться к тебе, но я был словно под гипнозом, как если бы меня кто-то контролировал, и у меня не было выбора. Никогда в своей жизни я не чувствовал себя таким беспомощным, — объяснил Рассел, опустив руки.

— Остановись Рассел, тебе не за что просить прощение. Я тоже там была — помнишь? Я слышала его голос, — сказала я, взяв его за руку. — На самом деле, Рид и на меня пытался воздействовать, но на меня он не подействовал.

Я почувствовала вину за то, что Рассел не смог противостоять Риду. Было очевидно, что Рассел также как и я думал над тем, что же произошло вечером.

— Почему он хочет, чтобы ты ушла из университета? — в гневе спросил Рассел. — И почему он не может воздействовать на тебя? Как будто я чувствую щит.

— Щит? — спросила я.

— Словно марионетка, — ответил он.

— Я не знаю, почему он хочет, чтобы я ушла. Может быть, я для него недостаточно богата, — сказала я, не желая объяснять Расселу о моем воспитании и семейном положении. — Он сказал что-то о том, что Крествуд не подходит мне. Что я не такая как все.

— Какое это имеет значение? — яростно спрашивает Рассел.

— Я не уверена, — отвечаю я, чувствуя себя не уютно из-за того, что не полностью честна с ним. Я хочу рассказать ему все, но могу заставить себя объяснить ему о моем воспитании, поэтому не могу рассказать ему все то, что рассказал мне Рид.

Я потираю свой лоб, и говорю:

— Прежде чем кто-нибудь из нас приблизится к Риду, у меня есть вопросы, на которые мне нужны ответы. Ты должен пообещать мне, что ты не заговоришь с ним, пока мы, побольше не узнаем о его даре убеждения.

— Разве я сказал, что хочу поговорить с ним? — саркастически спрашивает он меня. — На это у меня может быть своя точка зрения.

— Пообещай мне, — снова спокойно говорю я

— Так, где же ты остановилась? В старом городе? — спросил он, пытаясь уклониться от ответа.

— Нет, я остановилась в Йетсе, но не пытайся поменять тему, — возражаю я.

— Слушай, по крайней мере, по крайней мере, подумай о, свей стипендии. Ты не можешь победить и остаться в команде, по крайней мере, не парня, чьи родители являются основными вкладчиками колледжа.

Рассел сцепляет пальцы за головой и стонет от разочарования.

Мой аргумент попал в цель, и я чувствую прилив сил. Я чувствую облегчения. Я обеспокоена поведением Рассела. Он кажется очень сильным, но мне кажется, что это не так.

— Рид не может быть сбит; лучше всего было бы дать ему в зад ногой, — говорит он, встречаясь со мной взглядом.

Он простонал. — Ты связал мне руки, Рид. Первое правило борьбы с хулиганом, противостоять его внушению, он знает, что тебе не страшны его внушения, — пояснил Рассел, осуждающе глядя на меня.

— Проделки, да? — спрашиваю я с признаком улыбки.

— Ну, я понял твою точку зрения. Я просто говорю, что может быть мы должны знать больше о нашем противнике, прежде чем мы вызовем его на игру.

Рассел останавливается, глядя на меня сверху вниз: — Кто ты? — спрашивает он меня.

Я опешила. Уже второй раз за вечер, ставят под сомнения мое происхождения.

— Я просто девушка, — немного агрессивно говорю я. Мы идем по моему общежитию. — Ну, вот мы и пришли, — со вздохом говорю я, указывая на дверь моей комнаты и ища свой ключ.

— Я думаю, что еще увижу тебя в студенческом городке, да?

— Да, особенно, если завтра после регистрации согласишься встретиться со мной.

— Я не твой парень, поэтому я просто предполагаю, все в порядке, — улыбается он, ожидая моего ответа.

Он так говорит, потому что я ни чего не говорила про моего парня, он думал, что я не одна.

— Нет никакого парня. В любом случае, мы только разговаривали, — отвечаю я, застенчиво улыбаясь.

— Во сколько у тебя регистрация? — спрашивает меня Рассел, его карие глаза наблюдают за мной.

— Хмм, думаю утром, примерно в восемь тридцать, а у тебя? — спрашиваю я, пытаясь скрыть свое удивление на его приглашение.

— Я уже прошел предварительную регистрацию. Я просто должен завтра сделать это официально. Регистрация по классам не должна занять больше часа. Встретимся около десяти, и вместе пойдем получать книги, — сказал он.

— Ладно, увидимся в десять, — говорю я в ответ.

Когда я вставляю ключ в замок, то вспоминаю кое-что важное.

Обернувшись, я вижу, как Рассел удаляется по коридору, поэтому я кричу: — Эй! Ты обещал мне ничего не предпринимать на счет Рида!

— Я знаю, — говорит он уходя.

Спотыкаясь, я поднимаюсь по лестнице в свою комнату, бросаю сумку на пол возле двери. Прежде чем я осознала что делаю, подхожу к ноутбуку и открываю его. Я хочу отправить e-mail дяде Джиму и рассказать все то, что со мной произошло за день, но не могу. Мои руки трясутся, пока пальцы порхают по клавишам. Вспомнив встречу с Ридом у озера, мое сердцебиение ускоряется и становится даже быстрее мигающего курсора.

Как мне объяснить те ощущения, которые, я испытала, с Ридом, чтобы это звучало правдоподобно? Это не имеет значение, если дядя Джим не поверит мне. В любом случае он приедет в Крествуд. но что потом? Может быть, мы пойдем в полицию? Но они наверняка не поверят мне, скорее всего даже потребуют от меня немедленно сделать тест на употребление наркотиков. Так может быть, мне стоит просто вернуться в дом дяди Джима.

Я могу записаться на подготовительные курсы, и надеюсь, что в зимний период смогу поступить в другой университет. Мысли о жизни в стране, и работе в торговом центре, заставляют меня сдерживать подступившие слезы. Я хотела этого всю свою жизнь; хотела сделать что-то для себя, так, что если отец, которого я никогда не знала, наконец, встретился бы мне, то увидел бы мой успех и гордился бы мной.

Если сейчас я вернусь домой, то в ближайшем будущем, могу забыть о сне. Медленно, я начинаю набирать текст:

Дорогой дядя Джим.

Привет, я прошла ориентацию и увидела Альфреда. Он занял для меня место, что было очень мило с его стороны. Потом все пошли к озеру на барбекю. Я встретила друга по имени Рассел, который рассказал мне довольно смешной анекдот о том, как толпа девушек проходит перед ним, словно стадо кошек. Я встречаюсь с ним завтра. Очень скучаю по тебе.

Люблю, Эви.

P. S. Мы говорили о контроле над разумом. Тебе что-нибудь об этом известно? О каких-нибудь технологиях, доступных в настоящее время?

P. P. S. Я купила тебе несколько Twinkies. Они в кладовой, на второй полке за крупами.

Вытирая слезы, я нажимаю кнопку «Отправить», достигнув своего придела.