Неизбежность (ЛП)

Глава 21 Зимние каникулы

В течение следующих нескольких дней я нахожу в себе силы подняться с постели и начать заботится о себе. Мои шрамы быстро заживали, а потом они совсем исчезли, словно их никогда и не было. Если бы только эмоциональные шрамы заживали так же, но я знаю, что я буду носить их так долго, как только моя память сможет выдержать это. Думаю, моя память решила никогда не забывать о той ночи, произошедшей недели назад, поскольку каждый раз, когда я закрываю глаза, чтобы отдохнуть, мне снятся кошмары. Я пыталась быть нормальной для Зефира и Рида, но не думаю, что могу одурачить хоть одного из них, так как у них сверхъестественный слух, а я плачу каждую ночь, как только ложилась спать.

Я понимаю, насколько тяжела для Рида была моя болезнь, когда я первый раз за все это время спускаюсь на первый этаж, то увидела, что он сделал со столовой. Она была почти пуста, потому что Рид разбил почти все, что было в комнате. Зефир говорит, что Рид превратил стол в щепки, так что они уже избавились от него. Шикарный подсвечник, который раньше украшал стол, сейчас превратился в неясные куски металла, но что-то что немного похоже на картину Дали; Рид согнул их так, что они выглядели, словно их расплавили.

Отчасти это причина того, что Рид отказался от своего персонала: Андре и Греты.

После всех волнений с моим выздоровлением, здесь побывали врачи и полицейские, увидевшие мою машину, разбитую в хлам, Рид просто не мог внушить своим сотрудником, что все, что здесь происходит, это норма. Так же он осознавал, что скоро у нас в резиденции будет четыре полноценных ангела и две полукровки, поэтому всегда кто-то в самый неподходящий момент будет совершать ошибки перед Андре и Гретой.

Он дал им огромные выходные, нашел им новое место работы в другом месте.

В Рождественское утро Рид, Зи и я собираемся в библиотеке, где Рид и Зефир дарят мне груду подарков.

— Эм, вау, ребята, — мямлю я, почти похороненная под грудой подарочных упаковок. — Это очень приятно, и все такое, но никто не получает такое количество подарков. Это слишком много.

— Что это значит? — серьезно спрашивает меня Зефир.

Я снова смотрю вокруг на огромную кучу подарков.

— Я имею ввиду, что ты меня избалуешь, а потом я совсем испорчусь и перестану тебе нравится, — отвечаю я.

Зефир хмурится.

— Ты не испортишься, — отвечает он, — твоя физиология защищена.

— Я думаю Зи, она говорит это не в буквальном смысле, — с улыбкой прерывает его Рид.

— Не обращай внимания, — говорю я, когда понимаю, что они оба не понимают, что это означает.

Я должна постараться, чтобы не испортить их первое рождество с полукровкой.

Я открываю коробки с экстравагантными подарками. В них: духи, телефон, Ipod, Macbook, сумка, куртка, ремень, драгоценности, косметика, одежда, аксессуары для волос, полное хоккейное снаряжение, новые лыжи и лыжные ботинки, сноуборд, и это только то, что было завернуто. Есть и другие вещи, которые не могли быть завернуты, например, новый красный Рендж Ровер.

Рид пытается скрыть свое волнение, пока держа меня за руку, ведет по дорожке, чтобы посмотреть на автомобиль.

— После того, что я сделал с твоим автомобилем, я должен был заменить его, так что это не подарок, — объясняет Рид.

— Рид, этот Рендж Ровер не подверженный автомобиль, — отвечаю я, зная, что он стоит в десять раз больше, чем мой прошлый автомобиль, а может быть и дороже.

— Тебе не нравится? — спрашивает он, пытаясь скрыть от меня свое разочарование.

— Я никогда не ожидала, что ты купишь мне новую машину! Спасибо тебе, Рид, — говорю я, обнимая его, и скрывая лицо у него на груди.

Я так поражена всем тем, что они подарили мне; не знаю что делать. Кажется Рид доволен моей реакцией. Приподнимая меня, он дарит мне нежные объятия, полные сдержанности — потому что боится причинить мне боль.

— Мне нравится Рождество. Это весело, — с улыбкой в голосе говорит он, ставя меня на ноги.

— Знаешь… ты не должен был дарить мне такой дорогой подарок… Мне просто нравится быть здесь с тобой, — говорю я, пока мы идем обратно к дому.

— Эви, большинство из нас имеет столько денег, что мы не знаем, что с ними делать, так что ни мне, ни Зи ничего не стоит купить тебе все, что ты захочешь, — сообщает он мне, возвращаясь в библиотеку.

— Почему ты не используешь свои деньги, ну не знаю, на лекарство от бедности или что-то вроде этого, или у тебя их еще больше? — спрашиваю его я. Мы сидим в библиотеке, и я восхищаюсь тем светом, который излучает Рид.

— Мы не можем. Это не допускается. Мы не должны вмешиваться в жизнь людей, в любых обстоятельствах. Мы не можем вмешиваться в нечто подобное. Это нарушит баланс, подкосит их, — говорит он, пытаясь объяснить мне.

— О, я понимаю. Я не могу пойти и помочь людям, — с сарказмом говорю я. — Так как же ты отвертишься за все то, что ты подарил мне? — спрашиваю его я, разводя руками и показывая на все подарки, заполнившие комнату.

— Лазейка, теперь ты не совсем человек, не так ли? — искушающие улыбается он мне, а я улыбаюсь в ответ.

— Если ты не можешь поддерживать людей, давая им деньги, тогда как ты являешься главным спонсором Крествуда? — спрашиваю, его я и понимаю, что он весь день не сводит с меня глаз.

— Я не отдаю им все свои деньги. В основном я убеждаю богатых, чтобы они вложили в школу немного своих денег, — объясняет Рид.

— Но разве это не обман? Я имею ввиду, если ты убеждаешь их сделать это? — с кривой улыбкой спрашиваю я.

Рид кладет свой палец на мои губы.

— Т-с-с, этого кажется никто не замечает, — гордой улыбкой говорит он.

— Ты тоже делаешь это, Зи? — спрашиваю я Зефира, который проверяет ручное GPS, которое дал ему Рид.

— Почему ты думаешь, что я могу убеждать людей что-то делать? — в замешательстве хмурится Зефир.

Мои глаза расширяются.

— Ты не можешь? Но я думала, эта способность присуща всем ангелам, — в замешательстве говорю я.

— Рид — единственный ангел, которого я когда-либо знал, который умеет влиять на людей, — говорит Зефир, посмеиваясь над моей наивностью. — Можешь представить, если бы мы все могли делать это? Падшие, наверное, точно бы победили, они бы внушили людям поубивать друг друга, а потом бы просто собирали их души и отправляли в ад. Они победили, игра окончена. Нет, к счастью, Рид единственный кто может убеждать, и он использует это только во благо. Ну, по большей части — у меня такое ощущение, что врачи просто так не согласились бы, но это была чрезвычайная ситуация, и мы сейчас не будем об этом беспокоиться.

— Он уникален, — говорю я, видя, как смотрит на меня Рид.

— Да, — пожимая плечами говорит Зефир.

Я вспоминаю, что у меня тоже есть для них подарки.

— О, я почти забыла, что у меня тоже есть для вас подарки! — возбужденно говорю я, подходя к елке и находя подарки, которые заказала через интернет.

Я вручаю каждому по завернутой коробке, наблюдая, как они открывают их.

Зефир улыбается, когда открывает свой первый подарок. Это нож каракара.

— Из высоко-углеродной нержавеющей стали с черным покрытием DLC вольфрама и титановой ручкой с углеродным волокном.

— Спасибо, — говорит Зефир, не глядя на упаковку, но зная, как выглядит оружие.

Я дрожу, видя его владение ножом, проверяя его на вес и маневренность, благодарная за то, что он ему кажется нравится.

Он открывает следующий подарок, который упакован в коробку Твинкис.

— Что это? — сконфужено спрашивает он.

— Это твинки; они хорошо считаются с коньяком, — объясняет Рид, в то время как я пытаюсь заглушить хихиканье.

Зефир не выглядит убежденным, но это не останавливает его от открытия коробки новым ножом и злобное вскрытие бедного, беззащитного Твинкис.

Рид открыл свой первый от меня подарок, который состоял из нескольких коробок замороженных макарон с сыром, которые были в герметичной упаковке, чтобы они не растаяли, пока лежали под деревом.

— Что это? — недоверчиво спрашивает Зефир.

— Это макароны с сыром. Ты когда-нибудь их ел? — спрашивает Рид у Зефира.

— Нет, — уверенно говорит он.

— Ты не жил, Зи, — говорит Рид, улыбаясь мне.

Он открыл следующий подарок и в замешательстве посмотрел на меня.

— Это кольцо моего дяди Джима. Он всегда носил его, а я любила играть с ним, когда была еще маленькой. Я позвонила своей подруге Молли и спросила: не смогла бы она сходить ко мне домой и прислать его мне. Я хочу, чтобы оно было у тебя. Ты не обязан носить его. Я буду счастлива от осознания, что оно у тебя. Я любила его больше всего на свете, а теперь, я люблю тебя так же сильно, как и его, — говорю я, изо всех сил стараясь не заплакать, потому что кажется будто это единственное, что я могу делать.

Взяв меня на руки, Рид держит меня.

— Спасибо, — шепчет он мне на ухо, а потом скользит по кольцу на пальце.

— Не знаю, как ты сделала это, Эви, но ты заставила нас выглядеть скупыми, — говорит Зефир, вставая со своего места и беря свою коробку с пирожными, он выходит из библиотеки оставляя нас одних.

— Спасибо тебе за все подарки, — говорю я Риду, целуя его в щеку и ощущая гладкую кожу под моими губами.

— Ты знаешь, о чем я продолжаю думать? — спрашивает меня Рид.

— Нет, о чем? — отвечаю я.

— Я продолжаю думать о том, на сколько мне это нравится, — говорит он.

— Рождество? — шепчу я, не отвлекаясь от его соблазнительных губ.

— Да… и ты будешь здесь, со мной. Теперь у меня есть семья, ты и я… — он умолкает, смотрит на меня, ожидая мою реакцию.

Мое сердце забилось быстрее.

— Я? — спрашиваю я, чувствуя как мое сердце обволакивает теплом. — Я твоя семья?

— Да, — мягко говорит он, — и я буду защищать свою семью от всех угроз.

Он подносит мою руку к своим губам и мягко целует мои пальцы.

— Почти от всего, что ей угрожает, — грустной улыбкой отвечаю я.

Пальцы Рида зарываются в мои волосы.

— Эви, Зи и я работаем над стратегией, чтобы изменить это, — серьезно говорит он.

— Ты? — спрашиваю я, чувствуя, как внутри меня, растет маленькая искорка надежды.

— Ты не должна беспокоиться; я позабочусь о тебе, — с такой убежденностью говорит он, что я чувствую, он сам начинает верить в то, что он сможет это сделать.

В моих глазах была озабоченность.

— Может тебе не стоит, — говорю я, желая защитить его.

— Эви, — ласково произносит он мое имя, — я люблю тебя… и я не спрашиваю твоего разрешения на твою защиту, — с улыбкой говорит он.

— Нет, ты не понял, думаю, я должна позволить сделать это, потому что я тоже тебя люблю, — говорю я.

— Я предполагал это, — усмехается он, слишком счастливый, чтобы скрыть это.

Он мягко притягивает меня к себе, нежно прикасаясь своими губами к моим, и впервые за несколько недель я чувствую себя действительно полностью защищенной.

Конец