Некролог

ГЛАВА 11. УБИЙСТВО В ТИХОЙ КВАРТИРКЕ

Варя спала, и ей снился сон, в котором она оказалась на улице заброшенного города, а точнее на его окраине. Девушка понимала, что ей введен препарат «Insomnia», и введен он ей в неподходящее для того время и в неподходящей обстановке - ее охватила тревога. Вокруг нее были здания с торчащими балками и обрушенными фасадами, на ступенях валялись разбитые колоны и статуи древнегреческих богов и героев, некогда поддерживающие арки дверей и крыши домов. Девушка направилась вперед, куда глаза глядят, замечая перед собой окопы и противотанковые ежи, она сворачивала во дворы, боясь оказаться на передовой, по-видимому, гражданской войны. Вдалеке горели огни большого и современного города, но небо над ним было мрачным, затянутым кровавыми и густыми облаками, причудливые формы которых все больше походили на силуэты бесов и их мучеников. По небу развевались языки адского пламени, и оно не становилось спокойным, жуткий ветер вновь и вновь собирал облака, воссоздавая из них сцены мук и пыток, которым подвергаются грешники в аду. Если бы Варя прислушалась, то в порывах ветра она бы услышала отголоски вечного стона и плача, доносящиеся прямо из геенны огненной, но ее мысли были легки, несмотря на ужасы, происходившие вокруг.

В тихих переулках скрывались тени, без дела снующие туда-сюда, перетекающие от предмета к предмету и без конца примеряющие на себя новые силуэты и облики. Они подражали действиям людей, собирались в группки, о чем-то толковали между собой, грелись у костров, тени, стоящие у окон, прятались за шторами, пытаясь подглядеть за незнакомкой, но это были только лишь призраки. Местами уличные фонари продолжали гореть, а из окон шел теплый свет, слышались людские голоса, но Варя никого из живых не видела. Улочки вели ее вниз к набережной, дома стояли все плотнее друг к другу, образовывая закрытые со всех сторон квадратные дворики, в которых стояли лавочки и проржавевшие качели. Варя постояла у реки, закованной в бетонное русло, а после направилась к остановке - табло с расписанием движения трамваев ярко светилось. Она, казалось бы, ради шутки решила остаться и дождаться трамвая, а он и впрямь подъехал к остановке. В окнах у него горел мистический оранжевый свет, и внутри находились люди, Варя подошла к ступеням, и двери перед ней открылись - никто не сходил. Она вошла внутрь и стала рыться в карманах, оказалось, что на ней было серое шерстяное пальто и маленькое черное платье. До этого момента путница не думала о том, что на ней надето и как она выглядит, теперь же она была довольна собой, понимая, что по-прежнему красива. Это взбодрило ее, но мысли о том, что ей нечем платить за проезд, да и еще и злобный взгляд водителя, заставили ее паниковать. В кармане пальто она нашла разве что катышки из ниток и слюду от пачки сигарет.

- Милочка, я заплачу. Ты проходи, проходи, - встрепенулась незнакомая ей старушка. - На, на! Передай это водителю трамвая, пока контролеры не зашли. Хотя откуда им взяться, в такую темень никто на маршрут не выходит.

Варя взяла у нее три монетки и осмотрела их: на одной стороне был изображен католический крест, а с другой стороны женский портрет - должно быть, Нина, подумала Варя. Она передала их водителю и прошла в конец салона, по дороге еще раз поблагодарив милостивую женщину. В трамвае было еще пятеро пассажиров, но все они были заняты своими мыслями и даже не повернули в Варину сторону головы, чтобы на нее посмотреть, помогать ей и отвечать на ее вопросы они точно не собирались. Трамвай ехал вдоль набережной, а после свернул в переулки, и они оказались на бульваре, который был Варе уже знаком, но сходить с трамвая она не спешила. Казалось, что район этот был очень старый и когда-то мог быть центром города, но теперь же центр был там, вдалеке, где сверкают огни небоскребов и витрины магазинов. Варя предпочитала такие улицы любым другим, ведь только на них оживают легенды и слышатся отголоски прошлых лет вместо стеклянного звона бокалов и бьющихся зеркал. Около сквера с лавочками, окутанными туманным светом и зеленеющими деревцами, Варя подошла к выходу и позвонила в колокольчик, висевший у дверей, трамвай остановился, и девушка вышла. Она стояла одна посреди незнакомого ей места, вокруг которого все было в темноте и розовой дымке.

На ветру кроны деревьев раскачивались и приятно шумели, если бы не погода - изморось и промозглый холод - она бы погуляла еще по столь дивному городу, но ей нужно было спешить и найти причину, по которой она очутилась здесь. Варя, повинуясь внутреннему чутью, пошла вверх по узкой улочке с односторонним движением. Впереди виднелись тусклые огоньки, которые вблизи оказались свечками, стоящими у окон церкви. Варя подсознательно чувствовала, что храмы есть только в тех местах, где обитает скорбь и горесть: в раю они не к месту, а в аду некому в них ходить, потому что там души наполнены одним лишь отчаянием без дольки сожаления или раскаяния. Но и эта церквушка казалась никому не нужной и опустевшей, она скорее служила местом отдыха для путника и маяком в темноте улиц. Все молитвы, прочтенные в ее стенах, страхи и печали, принесенные туда просящими, навеки оставались под куполом и у алтаря, ведь они так и не были никем услышаны - Варя чувствовала это, как и всю враждебность окружавшего ее мира. Напротив церкви имелся проход во двор - арка между домами, в которую девушка непременно захотела войти. За нею открывался удивительный вид: шатер бродячего цирка, ярморочные киоски и пристройка, со всех сторон которой горели огоньки гирлянд и мигали пестрые вывески. На одной из афиш было написано:

Внезапно раздался безумный механический хохот, и одна из фигур клоунов зажглась разноцветным пламенем и начала плавиться, мотая из стороны в сторону головой на пружине, крепящейся к телу. Варя пришла в ужас, но не ушла, цирк казался ей привлекательным и манил к себе. Вскоре она полностью успокоилась, ее воодушевлял приключенческий азарт и интерес к тому, что скрывалось за атласными шторами, скрывавшими проход внутрь шатра. Клоун догорел, и смех прекратился.

Играла музыка, спокойная, как во время антракта, но зрителей не было. Варя была единственным живым существом, находящимся на арене цирка, но рядом еще оставались мертвые - она это чувствовала. Около входа на манеж, рядом с поваленными в кучу обручами и кеглями, стоял столик с одинокой свечой и отодвинутым стулом, посреди стола стояла миска с попкорном и большой стакан газировки. Варя не решилась к нему подойти, но на него упал свет прожектора, и девушка сочла это уже за явное приглашение. Она села на жесткий деревянный стул и посмотрела в сторону манежа - зажглись огни, зал оставался погруженным в темноту. Прямо на ее глазах из-под купола сорвалась огромная стальная клетка и зависла в метре от земли. Она раскачивалась на тяжелой цепи, а внутри у нее находилась полуобнаженная женщина - Тшилаба. Рыжая дьяволица извивалась, как змея, и медленно пододвигалась к прутьям решетки, просунула сквозь них руки и поманила ими Варю к себе.

- Угощайся! Сладости придутся тебе по вкусу, - шептала она. - Не бойся! Они не отравлены, в отличие от твоей крови.

- Что ты имеешь в виду? - спросила Варя и зачерпнула горсть попкорна.

- Он! Он уже отравил твою кровь! - От Тшилабы веяло жаром. - Мой! Слышишь меня! Мой демон уже оставил на тебе свою печать!

- Я понимаю, о Ком ты говоришь, но не понимаю, о чем!

- Ты прекрасно меня понимаешь! Ведь ты любишь Его! Скажи мне, любишь? Так ведь?

- Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Довольно! Хватит с меня вашего бреда, не могу больше вас слушать! Никого из вас! Теперь я понимаю, почему Он предпочел хранить молчание.

- И почему же Он, по-твоему, молчит?

- Он знает, что я уже определись с выбором дальнейшего пути, ведущего меня к дому.

- Нет, просто это Он уже совсем определился! И ты можешь только догадываться о том, где тебе уготовлен твой желанный дом.

- Я полагаю, что наш разговор окончен?

- Пожалуй, ты права! Довольно слов… Шоу начинается! - Тшилаба всем телом прижалась к решетке и опустила голову, когда она ее подняла, ее глаза светились малахитовым пламенем.

Варя окончательно потерялась в происходящем: сцена начала проваливаться в темноту, а после вытянулась в узкий коридор, с одной стороны которого стоял Варин столик и болталась в воздухе клетка Тшилабы, а другой стороны была дверь с узкой полосой света. Девушка, минуя цепкие пальцы циркачки, направилась вперед по коридору.

- Я покажу тебе ваше с Ним будущее! - Тшилаба задорно кричала вслед уходящей девушке. - Ваши чувства взаимны! Твой Убийца тоже часто думает о тебе!

- Убийца? - Варя обернулась, но бестии позади нее уже не было.

Девушка приблизилась к двери и нерешительно толкнула дверь вперед - она бесшумно отворилась. За нею располагалась маленькая, но уютная квартирка, залитая синевой. За окном был рассвет, солнце поднималось все выше и освещало комнаты лучами холодного света. Здание, в котором Варя находилась, было тяжелым, массивным, и выражение «давят стены» там пришлось бы как раз кстати. В квартире было холодно, изо рта у девушки шел пар, а на окнах был иней. Варя посмотрелась в зеркало, оказалось, что она стоит совершенно голая, вся покрывшаяся мурашками и окоченевшая. Она схватила с кровати пожелтевшую мятую и, как ей сперва показалось, теплую простынь и укуталась ею. Вскоре в пустой квартире раздался шум падающей воды, и Варя, пройдя через серый коридор, оказалась у эмалированной белой двери, ведущей в ванную комнату. Отворив ее, девушка увидела Мужчину с длинными пепельными волосами, аккуратно разложенными по бортам ванной и полу, Он набирал воду и курил самокрутку. Варя сразу же Его узнала, бросилась к Нему на шею и обняла. Она ощупала каждый Его шрам - они были у Него по всему телу, и провела ладонями по волосам, по загнутым вперед рогам и лицу. Он закрыл кран с водой и поднял Варю на руки, немного покружил ее и выставил за дверь, как собачонку. Она ничуть не расстроилась, набралась терпения и стала ждать Его в кухне, усевшись на диван и закурив одну из Его сигарет. Дым пах терпкой вишней и немного горчил, но Варе это понравилось, и она согласилась ждать Его ровно столько, сколько будет тлеть сигарета. Ждать пришлось дольше, и Варя уже начала тосковать и чуть было не плакать. Когда Он вышел из ванной, то прикрывался только лишь полотенцем, повязанным на бедрах. Его тело было непревзойденной красоты - сильное, мускулистое и пахло шафраном. Варя не могла усидеть на месте и подошла к Нему, Он вновь поднял ее над полом и усадил перед Собой на стол.

- Наступает утро, - тихо сказал Он и поцеловал ее в шею.

Это поцелуя Варе было мало, ей хотелось, чтобы Он вновь и вновь прикасался к ней и целовал, но Он вел себя холодно, отстранился и смотрел в окно, куда-то вдаль.

- Ты думаешь, что все закончится здесь? - Девушка опустила взгляд. - Им наконец- то удалось загнать нас в тупик, к которому мы и сами довольно долго и старательно шли?

- Скажи, осталось ли в тебе хоть что-то человеческое? Потому что во мне вся любовь этого мира и его радость исчезают в тени моей похоти и животной жестокости, в том числе и к самому себе.

- Жестокость мне чужда, и я вижу свет в Тебе самом. Он есть в Твоих глазах!

- Нет, человеческого в нас никогда ничего не было. Это человеческое наше, а не наоборот! Ты - лекало, а они творения заимствованные и несамостоятельные.

- Но кому есть дело до двух любовников, защищающихся от их упреков и взглядов только простыней и полотенцем. Они еще долго могут хранить тепло наших тел, можем после им их отдать.

- Да, а еще они будут долго хранить следы нашей крови.

- Возьми меня! Здесь и сейчас, я не вижу другой возможности побыть с Тобой наедине. Больше я не вытерплю! - Варя принялась целовать его шею. - Побудь со мной! А то!.. А то я убью Тебя!

- Я бы с радостью принял смерть от твоей руки. - Он поцеловал ее в ответ.

Он ласкал ее недолго, рывками и грубо, но от каждого Его прикосновения Варя сходила с ума, ей хотелось большего, но что-то останавливало ее от продолжения. Его поцелуи были мокрыми и жесткими, Его пальцы буквально впивались в Варины бока и спину, сдавливая ее тонкую белоснежную кожу. Аромат тел пьянил их обоих, но они оба могли в любой момент остановиться - все шло не так, как им бы этого хотелось. Он был слишком холоден и безучастен, Ему не доставляли ее прикосновения особенного удовольствия, и Он, отвечая на них, просто поступал вежливо, как бы делал все это из побуждения - «я не против». Вот только Варю все это не устраивало, она привыкла чувствовать себя желанной и привлекательной, а Ему было не больно-то интересно смотреть на ее обнаженное тело.

- Понимаешь, во всем я вижу только горе и новые поводы мстить всему, что наполняет этот мир и делает его таким бездушным. Стоит какому-нибудь человеку сблизиться со мной, как жизнь отбирает его у меня. Во мне кроется дьявольский огонь, еще с рождения испепеляющий мою душу. Я - убийца, Варенька! Я убивал людей и предпочитаю быть в одиночестве.

- Тем приятней оказаться в руках, державших оружие. - Варя лукаво улыбнулась. - Ведь такие руки точно знают, как обращаться с девушкой.

- Наши цели и идеи не позволят нам обрести покой. - Он говорил спокойно, без какого-либо намека на эмоции. - Иногда мне становится страшно от одной лишь мысли о том, что может ждать Демона за порогом ада. Палача, бездушного убийцу, вспомнившего свет и ощутившего его прикосновения на собственной коже. Как же сильно я буду по нему тосковать, ведь у меня вновь появится чувство утраты, будто у меня что-то забрали, но мне ничего и никогда не принадлежало, а только манило меня за собой и ускользало сквозь пальцы. Нас с тобой никто не позовет в рай, мы - одержимые безумными идеями и пустыми надеждами, несогласные с уже имеющимися порядками. Мы достанемся смерти и только ей.

Варя чувствовала себя беспомощной, но всем сердцем стремилась помочь не себе, а Ему - согреть Его и осветить Ему мгновения, в которые Он просто мог быть с ней рядом, а не где-то еще, скитаясь в поисках каких-то других возможностей и источников света, может, более сильных и ярких. Его все время что-то отвлекало, уводило в сторону и оборачивало вспять, Он оставался там, где Варе не было места.

- Я не очередной способ искать страданий! - Варя разозлилась, но скорее на саму себя, нежели на своего Возлюбленного. - Ты обещал мне, что у нас будет время побыть вместе, что наступит утро…

Варя осеклась, поняв, что никакой ночи или чего-то, предшествующего этому, как стеклышко, промытому утру, Он ей не обещал. Она получила то, о чем просила Его и ни секунды больше.

Он сел перед ней на колени и положил ее руки себе на лоб - Его лихорадило, но Варя знала, что ее прикосновения действительно Ему помогают, а Он не желает их и словно боится. Она нежилась и гладила Его непослушные и, как оказалось, жесткие волосы, посмотрела в Его пустые, черные глаза и зажмурилась, понимая, что Он непременно ее погубит. Он не стал медлить и воткнул Варе в спину нож, лежавший позади нее на столе. Любовница манерно запрокинула голову и простонала, Он, нежно придерживая ее одной рукой за подбородок, второй рукой выдернул из нее окровавленный нож, и ее тело покорно упало на стол.

Когда Варя вновь открыла глаза, то перед ней уже была Тшилаба, сидевшая за тем же столиком возле манежа, к нему был пододвинут второй стул:

- Я знаю, ты говорила с моей матерью! - Бестия была в ярости. - Не смей больше следить за мной! Поверь, позор, который клеймил наши души, ничем не смыть!

- В любви нет ничего постыдного!

- Он и мне дал то, о чем я так Его просила - этот цирк! Мой дом - убежище, в котором я так нуждалась. Вот только Он позабыл сюда дорогу, и мой дом стал пуст, как и я сама!

Варя едва сдерживала рвоту, ее всю трясло, и больше всего на свете в тот момент она хотела выбраться на улицу и убежать как можно дальше от этой Его сумасшедшей поклонницы.

- Ты видела, во что обернутся все твои мольбы к Нему! Ты Ему не нужна, как и не нужны были все твои предшественницы. В Нем нет понятной нам любви, все то, что кажется тебе в Нем таинственным и интересным - пелена, за которой кроется Его истинное безумие и жестокость.

- Зачем? Зачем ты все это говоришь мне и делаешь?

- Демон сам попросил меня об этом. Может, ты приглянулась Ему чуть больше других, раз Он так о тебе заботится, не щадя даже моих чувств к Нему. Я же в свою очередь заплатила этому вояке - Сигме, чтобы он нашел верный способ доставить тебя сюда - прямо ко мне.

- Он заботится обо мне потому, что любит. И это я не стану ставить под сомнение, в этом нет причин сомневаться!

Варя поднялась, придерживаясь за спинку стула, а после бросилась наутек, уже не оборачиваясь и ничего не говоря Тшилабе, - она всем сердцем желала ревнивице смерти.

- Ты уже была мертва и не слышала наших шагов по лестнице, а мы спешили к тебе на помощь! - с отчаянием в голосе вопила циркачка.