Некролог

ГЛАВА 21. ДОМ У РУЧЬЯ

Вурд не хотел рисковать и после случая, приключившегося в таверне, не хотел показываться с Варей где-либо еще, но выбора у Него не было - они шли к маленькому, но густонаселенному городишке на окраине болот. Пред глазами путников предстала грандиозная картина: небо разразилось и испустило сотни молний, рвущих его на куски. Но все это происходило в гробовой тишине - грома не было, слышно было лишь, как шуршит на ветру сухая трава.

- Здесь люди переживают нечто страшное, - тихо произнесла Варя и посмотрела на небо, вниз падали крупные капли дождя, но они не долетали до земли, а испарялись у путников над головой. - Если бы муки живого тела, его немощность и болезнь можно было оставить в больничной палате, в морге, в огне, то здесь бы не болели чумой. Если бы было бы можно залечить осколочное ранение души, оставить контузию в братской могиле, то здесь бы не продолжались партизанские сражения. Они все это принесли с собой, потому что не превозносили данную им жизнь, не питали ее собой и не уничтожали. Они попали в цикл, ход которого им вряд ли уже удастся прервать.

- Смотрю, на тебя тоже находят внезапные откровения, - съязвил Вурд, даже не оглядываясь на нее. - Но все, что ты описала, нестрашно, страшны только муки ада. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Демон ждал от нее новых расспросов о Его личности, о том, откуда Ему известно об аде, но Варя не издала ни звука.

- Есть среди людей те, кто возомнил себя избранными. - Вурд улыбнулся, это чувствовалось по интонации Его голоса.

- Разве избранным быть плохо?

- Ты встречала кого-нибудь избранного?

- Нет, пожалуй, нет. - Варе приходилось кричать сквозь порывы бьющего ей в лицо ветра.

- Ты заблуждаешься, они встречаются на каждом шагу. - Вурд не прикладывал особых усилий к тому, чтобы говорить. - Полным-полно тех, кто попал в цикл своего превосходства, своего эго или же погиб за идею. Пример? Да пожалуйста! Каждая женщина в момент, когда родит ребенка, чувствует свое предназначение в том, чтобы вечно его любить и оберегать. Как правило, материнские чувства имеют свои рамки и разумные пределы: дети растут, родители отступают на второй план, снова оказываются наедине со своей личной жизнью, от которой успели отвыкнуть, но все еще могут к ней вернуться. Другие родители, особенно матери, не могут допустить подобного, они готовы исполнять свой долг вечно, хотя частью его было отпустить ребенка в свободное плавание. Такие люди, умирая, продолжают искать способ заботиться о своих сыновьях и дочерях, пусть те даже не догадываются об этом. А забота их заключается в цикличном бреде, галлюцинациях и скитаниях по мертвым землям, тропы, которых никогда не приведут их к близким.

- Слабо верится, что ад страшнее, чем то, что Ты сейчас описал.

- Вот тебе еще пример! Мужик с малюсеньким, крохотным членом! Он живет всю жизнь в страданиях и мучениях, возникающих при одной только мысли: «За что мне это наказание? Это кара небесная, злой рок распорядился так, чтобы у меня был маленький член! Или постойте! Может, я избран для чего-то важного? Может, отказавшись от плотских утех, я обрету веру и неземную благодать после смерти?» Беда в том, что он сосредотачивается на этой мысли и дальше нее не думает, а его член все равно не растет. - Вурд развел руками. - Мужик останавливается на том, что его своего рода изъян принуждает его быть святошей, и он с этим мирится, не замечая, что это низменная идея для служения Богу. Он не заинтересован в том, чтобы вечно утешать калек только за то, что они такие, какие они есть - такие, какими Он их создал. Ему нужно что-то большее, например, любовь и искренность. Вначале веков Бог, может, и нуждался в подобной публике в силу того, что они были единственными, кто тянется к Нему. Сейчас Его расположение нужно завоевать.

- Забавный пример. Даже из-за пустяка можно оказаться здесь.

- Из-за пустяка? - Вурд рассмеялся. - Так-то это так, но мужик этот так не думает. Но иногда циклы принимают внезапное и опасное развитие. В первую очередь речь идет о священниках, проповедниках, идеологах, которые, возомнив себя избранными, ведут за собой на тот свет своих адептов, постоянно им что-то советуя и навязывая им свою волю. Оказываясь после смерти с ними в одном царстве, сектанты продолжают слепо верить своему духовному лидеру, полагая, что это часть его учений и испытание их веры, за которым последует долгожданное Спасение. Отцы-основатели таких культов, особенно имеющих христианский уклон, оказавшись здесь, обретают такую власть, какая при жизни им даже не снилась. Здесь многие верят в пришествие Спасителя, в Его мессию, говорящего с Ним напрямую и молящегося о прощении их грехов. Такие лидеры зачастую держат в своих руках то, что принято называть государственной властью. Город 1303 относится к числу тех городов, где вся полнота власти сосредоточена в руках одного человека - канцлера. В конкретно этом городе бразда правления находится в распоряжении Нины - сумасбродки, сектантки с больным эго. Я жалею о том, что однажды привел ее к власти, это был мой своего рода прощальный подарок ей. Если я не ошибаюсь, не так давно ее причислили к лику святых, что ж, наверное, она польщена.

- Она тоже мертва?

- О-о-о, она умерла задолго до тебя. Я знаком с ней лет триста.

Молнии засверкали чаще, порывами ветра у Вари срывало капюшон. Она хотела, чтобы их странствие как можно скорее закончилось, у нее почти не оставалось сил сопротивляться стихии, ей хотелось упасть на землю и свернуться в клубочек. Путница вцепилась руками в капюшон, стараясь удержать его на месте, началась изморось, и пальцы Вари стали замерзать. Они шли молча, каждый думал о чем-то своем, Варя, например, боролась со своим нежеланием слепо следовать за Демоном по неизвестному ей маршруту - не хотелось быть чьей-то игрушкой. Дольше мучиться им не пришлось: вскоре перед ними сгустился туман, он был практически осязаем, как тающая сахарная вата, он опал на землю, и перед путниками открылся вид на пушистый лес.

- Мы почти пришли к городу, и нам нужно вернуться в Чистый лес, - спокойно произнес Демон.

Они шагнули вперед, и лес сомкнулся вокруг них так, словно пустыни никогда и не было. Путники шли еще около часа, когда Варя решила вернуться к предыдущей теме разговора:

- А что становится с душевнобольными людьми? Как определяется их посмертная участь?

- Шизофреники, аутисты еще при жизни уходят в далекие странствия, и когда Смерть посылает за ними, то, прибыв к месту их гибели, Ведающие не находят их души, потому что те уже давным-давно начали самостоятельные поиски Спасения или Погибели.

Нередко случается так, что люди с расстройствами психики сами становятся Ведающими, кому как не им поручить эту работу.

- Кажется, я знакома с одной такой особенной девушкой.

Вурд не собирался ей больше ничего рассказывать, Ему не сыграла бы на руку Варина осведомленность о местных порядках и устоях жизни, обретенной ею после смерти. Ему крайне не хотелось, чтобы она становилась самостоятельной. Варя же думала о том, что, окажись она сейчас дома или же за рулем своего автомобиля, пусть даже на лазурном берегу моря, ей везде было бы одинаково скверно и одиноко. Никакие радости жизни не сулили ей облегчения. Потому она просто шла за Вурдом, а если бы решилась бежать, то не знала бы куда и зачем, без Него ее мир окончательно бы опустел и разрушился. Варя оказалась бы среди прокаженных, наверняка желавших ей смерти душ. Она вспомнила разговоры с Владиславом, в них вроде бы можно было найти себе утешение. Он всегда говорил о том, что «Insomnia» ведет куда дальше, чем в «сеть» из общих мыслей и снов. Она открывала перед человеком завесу смерти и показывала ее последствия. Чувство опаски и тревоги, которое возникало у них после ее приема, было не что иное, как предчувствие угрозы, которая нависла над всем человечеством и каждыми отдельно взятым жителем этого мира. Также она старалась понять, как давно Вурджел наблюдает за ней, как много Он о ней знает - казалось, что Он знает абсолютно все ее тайны. Варя была больше не в силах об этом думать, ее мысли слипались между собой и не формировали никаких выводов, просто приходили ей на ум и путали ее сознание.

В каждом дереве и травинке чувствовалась душа, все вокруг дышало, по-своему мыслило и ощущало присутствие странников. В глухой ночи от земли исходило молочное свечение, освещавшее их путь по всей тропе. Варя засмотрелась на красоту природных аномалий: по небу бегали зарницы, а кроны деревьев двигались по кругу, словно подхваченные вихрем. Вурд остановился, и она врезалась Ему в спину:

- Что такое? - удивленно спросила Варя и коснулась Его плеча. - Мы заплутали?

- Тише, - он указал пальцем в сторону лесной опушки.

Вурду искренне захотелось подарить Варе немного ярких впечатлений и пробудить в ней чувство присутствия во всем жизни и неугасаемого света. Он знал, что это всего на пару минут отвлечет ее от тоски, но это время стоило того - эмоции радости, которые выражала Его спутница, были ни с чем не сравнимы, они радовали Его самого. Он коснулся рукой земли, от чего по ней побежала мелкая рябь, трава заходила ходуном, и на опушке показалась голова дракона. Змей поднял голову и начал крутить ею по сторонам, ему явно не нравилось то, что высоченная трава вокруг него пошла волнами. Дракон встал на четыре лапы и оказался размером с крупного медведя, он раскинул крылья и размял их. Его чешуя в лунном свете переливалась, как медные доспехи, на которых выступил зеленоватый налет. На голове у него были шипы и рога, которые скорее служили в качестве украшения и не были столь значительных размеров, чтобы причинить серьезный вред. Но у него были сильные и когтистые лапы, которыми он с легкостью мог растерзать человека. Дракон, медленно размахивая крыльями и гудя, как паровоз, поднялся в воздух и скрылся за облаками.

- Невероятно! - воскликнула Варя. - Красивое существо.

- И очень мудрое. Они - хранители знаний, покровители наук. Но заигрываться с ними не стоит, нам повезло, что он решил улететь.

Демон на мгновение взял ее за руку и направил в сторону тропы. Варя снова погрузилась в раздумья и молчала до тех пор, пока они не вышли к маленькому, со всех сторон открытому городку. К нему вели десятки каменных мостов, под которыми с гор сбегала вниз талая вода и глубокие, хрустальные ручьи. Город был возведен вокруг разрушенного аббатства, видневшегося вдалеке на скалистом выступе, пути к нему были разрушены, и в его окнах не горел свет. Вид на старинные городские дома, площади и темные улочки околдовывал, от всего исходило призрачное, фосфорное свечение, и казалось, что местные жители никто другие, как ведьмы и алхимики.

- Тут живут в основном женщины и мужчины-охотники. Никто не задерживает здесь надолго - болото близко, призраки и глубинные чудовища так и норовят утащить детей и стариков, - спокойно произнес Вурд. - Женщины зарабатывают здесь тем, что продают целебные отвары и травы, вершат обряды, в которых просят богов благословить дальний путь странников. Мужчины большую часть времени проводят в лесу или собирают торф на болотах, и, конечно, они пьют.

С рассветом путники вошли в город: почти в каждом доме окна были разбиты, а вместо недостающих фрагментов стекла в ставни заталкивался мох и старые лоскутные одеяла. Вместо занавесок висела паутина, почерневшая от пыли и сажи. Двери палисадников, все как одна, раскачивались на ветру и пронзительно скрипели. Местные жители старались не замечать чужеземцев, здесь к ним привыкли и не интересовались чужой судьбой, но все же они старались держаться на расстоянии от Вари и Вурда.

На пути у них возникла женщина, с головы до ног укутанная в черный саван, ее лицо скрывала кружевная вуаль и длинные, седые волосы. Она протянула к Вурду руку, но не притронулась к Нему - жестом велела им следовать за ней. Варя не решилась что-либо спросить у своего Покровителя, но ей показалось, что Он знает, что делает, идя следом за таинственной незнакомкой. Женщина подошла к огороженному кованым забором участку и отворила калитку, в руках у нее покачивалась и звенела связка ключей, отобрав из которой один ключ, она направилась к воротам обветшавшего особняка. Она долго не могла унять дрожь в руках и открыть входную дверь, когда ей это удалось, она, как призрак, мелькнула в дверном проеме и скрылась во тьме дома. Отдельного приглашения войти не последовало, так что путники перешагнули через порог и оказались в большой холодной прихожей. Вдоль стен стояли рыцарские доспехи, на стенах висели мечи и покрывшиеся пылью гобелены. Из кухни доносился запах дыма и потрескивание палений в печи, Вурд направился в ту сторону, и Варя поспешила за ним. Ей хотелось осмотреться, побродить по особняку, но сделать это она не решалась, тем более ей не хотелось пропустить ничего важного.

В кухне на каменном полу было создано место под очаг, огонь горел прямо посреди комнаты, а дым выходил через сквозную до самой крыши дыру, которая образовалась из-за того, что особняк просел, и все перегородки в нем сгнили. Пыль толстым слоем лежала даже на полу, но следов от шагов призрачной женщины видно не было, даже подолы ее длинного наряда не тревожили пыль. Над огнем висел большой чугунный котел, в котором клокотала зловонная субстанция. Зал использовался как кухня, столовая, кладовка: на стенах висели полки, уставленные разными снадобьями и консервами, имелся алтарь с оккультными предметами и свечами, а также диван с выцветшей обивкой с рисунком в виде лилий. Женщина стояла у окна, густо покрытого сажей, когда Вурд подошел к ней, она скинула с головы шаль и обернулась, чтобы посмотреть Ему в глаза. Варе стало ясно, что они знают друг друга. Хозяйка дома была хороша собой, исключительно женственна и ранима, но все равно походила на Него чертами лица и глазами. Она была немолода, лицо ее избороздили морщины, свидетельствующие о ее безрадостном существовании и печали.

- Вурджел, посмотри на меня, - произнесла она, оборвав мучительную тишину. - Посмотри мне в глаза и скажи, зачем ты вернулся?

- Мне нужно попасть в Город 1303, - не глядя ей в глаза, процедил Вурд. - Это хорошая возможность навестить тебя спустя столько лет.

- С каких пор ты странствуешь по болотам? - Она посмотрела на него с недовольством. - Еще и девку с собой эту взял. Опять собираешься что-то схоронить? Забыться? Тебе мало того, что уже потерпела наша семья? Ты решил вновь ослушаться воли Владыки ада? Ты не хочешь разделить со мной этот позор, ты струсил, сдался перед муками совести и решил отмыться!

- Умерь свой пыл, - холодно произнес Вурд. - Я и раньше бывал на болотах, кажется, именно они названы моим новым местом жительства - моей землей.

- Твоя власть только формальность, не более. Он сослал тебя туда, чтобы ты сгинул!

- Все же это лучше, чем быть запертым тут, как ты. А что касается позора нашего рода, то он коснулся лишь тех из нас, кто чувствует за собой вину, то есть только тебя одну.

- За мной нет вины, разве только в том, что я не уберегла тебя от спора с Ним!

- Агата, прошу тебя не при Шайн, - Вурд рукою указал на свою спутницу, которая пыталась затеряться в тени книжных шкафов.

- Если я права и ты собрался забыться, то знай, что я не прощу тебе это предательство.

- Тебе следует закрыть свой рот! - прорычал Демон. - Если хочешь найти во мне благодарного слушателя твоего нытья, то тебе не удастся.

Его совершенно не волновало то, что Агата пыталась Ему сказать, одно Демон знал наверняка - Варе не надо было это слушать, и Он выставил ее за дверь. Уходя, девушка видела лишь то, как Агата впала в истерику и расплакалась. В одном она была права, Демон действительно кое-что прикопал на болотах, но Варя не имела об этом ни малейшего представления.

Варя стояла посреди внутреннего дворика, заросшего сорняками и диким виноградом. Подобраться близко к окнам кухни было просто невозможно: шиповник и ежевика, выставили свои шипы, преграждая путь. Но любопытство взяло в Варе вверх, и она кое-как, обдирая руки в кровь, пробралась ближе к свету и встала у стены, прислушиваясь:

- Зачем ты привел ее сюда? - прокричала Агата. - За ней же идут по пятам! Наверняка Он тоже следит за ней! Люцифер не выпускает тебя из виду!

- Ты определись, в чьи глаза тебе страшнее смотреть, в глаза своего Хозяина или же в мои? - сотней голосов ответил ей Вурд.

Они начали говорить заметно тише, и Варя не могла уже разобрать их слов, ей слышались отдельные фразы, но она никак не могла сложить их в предложения. Девушка постояла на улице еще минут пятнадцать и решила вернуться в дом, к тому времени Агата уже стояла у котла и вычерпывала оттуда густой, наваристый суп. Варя почувствовала, как в ней пробудился аппетит, но, когда она села за стол, он исчез. Поданный Агатой суп выглядел неплохо, источал приятный аромат и уже не казался столь мерзким, каким Варя видела его, впервые войдя в кухню. Но есть ей почему-то перехотелось, ей даже показалось, что ее стошнит, если она съест хоть ложку. Чтобы не обижать хозяйку, она без энтузиазма съела половину тарелки, в то время как Вурд попросил себе добавки.

- Нам нужно будет на какое-то время отлучиться. Ты останешься сама по себе, а потому не совершай глупостей. - Вурд закурил самокрутку и протянул вторую Варе. - Мы почтим память наших предков, поднимемся в гору - тебе с нами нельзя.

Пока Агата и Вурд собирались, Варя осмотрела кухню в поисках предмета, который она могла бы использовать в качестве оружия, и нашла стальной нож с рукояткой и лезвием около тридцати сантиментов в длину. Она спрятала его к себе за спину и расправила мантию. Втроем они вышли на улицу: прохожих стало больше, вдоль тротуаров шла оживленная торговля пушниной и мясом дичи, цыганские дети вились вокруг телег и повозок, пытаясь стиснуть монетку или кусок вяленого мяса. Их матери, раскачивая пышными юбками, двигались против течения толпы, пытаясь навязать путникам свои услуги по предсказанию будущего или же обшарить их карманы. Сквозь давку Вурд провел Варю к местной корчме и остановился:

- Здесь ты будешь ждать нашего возвращения. Есть возражения?

Варя отрицательно помотала головой и вошла следом за Ним в зал. Посреди дня в нем было полно народу, все веселились, искренне радуясь, что добрались досюда через болота. Для каждого местного мужика, как бы они ни храбрились, выход за пределы городка, вылазки в топь - подвиг, который сразу после совершения полагалось обмыть. В зале стоял жуткий гул, пропойцы старались перекричать друг друга и вопили песни, кто во что горазд, то и дело смачивая глотки бурбоном. Музыканты играли со всей отдачей, а певец совсем не жалел свои связки, распивая матерные частушки. Городок открылся перед Варей в новом свете, даже при жизни Варя не так часто попадала в столь балагурные места.

- Сядь за свободный столик, тот, что у окна, так можно будет видеть происходящее на улице. - Вурд подозвал официантку. - Принесите ей сразу два бокала вина, чтобы потом дважды за вами не бегать.

Варя одобрительно кивнула и направилась к своему столику, Вурд придержал ее за руку:

- Тебе не придется скучать. - Он улыбнулся ей и кивнул головой в знак прощания.

Варя села у окна, как ей велел Демон, сам Он с Агатой вышел на улицу и скрылся из виду в одном из переулков. Оставшись в одиночестве, девушка приковала к себе множество голодных, мужских взглядов - у нее тут же появились поклонники, которые облепили ее столик и стали навязывать ей свою компанию. Официантка выполнила заказ и поставила перед Варей сразу два бокала белого сухого вина, один из которых девушка выпила практически залпом. После она прогнала от себя докучливых мужиков и стала наблюдать за ними издалека, больше не подпуская их к себе. Они все были пьяные и неотесанные: у одних не хватало зубов, у других глаза или уха. Спустя минут тридцать с того времени, как ушел Вурд, мужики поуспокоились и сели по своим местам, поняв, что им с ней ничего не светит. Варя попивала второй бокал вина, и тут она почувствовала какой-то холодок, побежавший по ее телу. В зал вошел еще один человек, который был явно не из этих мест: все засмотрелись на него, да и одет он был как Варин современник. Он не двинулся дальше порога - замер, ожидая, когда Варя сосредоточит на нем все свое внимание, а потом прошептал:

- Следуй за мной, у нас мало времени.

Варя испугалась его, потому что привыкла думать, что только Демоны и Ангелы могут так призрачно являться к людям, но только при жизни, теперь, когда она сама была в загробном мире, так беспокоить ее могли только живые, ищущие способы связаться с ней - в этом она не сомневалась. Девушка допила бокал вина и сказала хозяину таверны, что скоро вернется, сама же вышла на улицу и направилась за таинственным незнакомцем, который оказывался всегда далеко впереди нее. Так он вывел ее к ручью, стоя рядом с которым, он скинул с головы мантию и показал свое лицо - Сатаров Владислав. Варя окаменела от ужаса, сперва ей померещилось, что он тоже умер, но вскоре она пришла в себя, поняв, что он спит в своей лаборатории, отравленный препаратом «Insomnia».

- Тебе придется мне все рассказать! - Варя разозлилась. - Ты не уйдешь от этого разговора! Как ты меня нашел?

- Ты оставила во мне множество следов своего пребывания. Я никогда не забуду о том, как сильно люблю тебя, и не предам свои чувства к тебе. - Он нежно улыбнулся ей. - Я всюду смогу найти дорогу к тебе, как ты находишь дорогу к Нему.

- Я так и знала, что не дашь мне покоя даже после моей смерти.

- Не дам, да ты и не покоя ищешь. Ты застряла в чертогах своего разума - выхваченная из потока молекула, которой некуда приткнуться.

Варя не ожидала, что вот так вот вновь столкнется с ним лицом к лицу, ей не хотелось ворошить свое прошлое, его нужно было оставить позади - в отжитом.

- Зачем ты здесь?

- Чтобы не дать тебя в обиду, чтобы помочь тебе.

- Меня никто не обижает, и нет никакой угрозы. Я уже мертва, оставь меня, живи дальше своей жизнью.

- Без тебя ее нет.

- Она была и есть, что без меня, что со мной. К сожалению, мы не в силах это изменить, и если мы однажды встретимся вновь, то пусть это будет только после твоей нескорой смерти. - Варя коснулась его рукой, но ничего не почувствовала. - Мне надо идти, они будут меня искать, если я не вернусь в таверну раньше них.

- Ты моя родственная душа, и я найду еще способ украдкой взглянуть на тебя, - шепнул ей на прощание Владислав.

Варя побежала к городу без оглядки, ей не хотелось встречаться взглядом с Сатаровым, который продолжал ласково смотреть ей вслед. Путница влетела в таверну и поспешила занять свое место, не успела она оправить свою одежду, как в зал вошел Вурд в сопровождении Агаты, у нее был крайне недовольный вид.

- Где ты была? - спросила Агата. - Твой топот было слышно по всему городу, так сотрясалась пыль, пока ты мчалась от ручья.

- Вам, должно быть, показалось, - сквозь зубы ответила Варя.

- У тебя моя вещь - нож! - Агата ухмыльнулась. - Отдай мне его! Будь так добра!

- Говорят, здесь подают отличный ром. - Вурд прервал дальнейший допрос.

- Нашел время пить! - возмутилась Агата.

- С самого раннего детства ты примеряла на себя роль жены, но так ей никому и не стала. Ты же все еще дева? - Вурд сел за стол и подозвал трактирщика. - Думаю, да. Жаль, что Господь не видит твоего сострадания к ближним и целомудрия. Ты примерно поступаешь, помыслы твои чисты, но Он не зовет тебя предстать перед судом во второй раз, да? Во время второго пришествия, конечно, Создатель обратит не тебя свой взор, но стоит ли оно того? Смерть позабыла о тебе, а ты так ждала ее, нарядилась в саван. Не стоит отрабатывать на мне свои теоретические навыки сварливой жены, я могу показаться грубым.

- Замолчи! Немедленно замолчи! - заскулила Агата, и ее волосы столбом поднялись вверх. - Иначе я сегодня выставлю тебя за дверь, братец.

- Ты не имеешь права мне перечить, не забывай о том, что я - глава семьи, о которой ты так любишь кричать налево и направо.

Агата вихрем вылетела из таверны, было слышно, как за ней хлопнула дверь.

- Шайн, не обращай на нее внимание. - Вурд закурил. - Моя сестра полностью погрязла в цикле своего позора и одиночества, но в этом она не виновата. Высказывая ей все, что о ней думаю, я пытаюсь донести до нее правду, но она будто меня не слышит. Мы не виделись с ней почти семь лет, но Агата ни капли не изменилась, напротив, вернулась в свое прежнее состояние - забыла все, о чем я с ней говорил. Она из раза в раз встречает меня с удивлением и начинает докучать мне своими расспросами и нравоучениями, и, получив некрасивый, грубый ответ, она затихает - все, как обычно. - Вурд отпил рома. - Но настроение у меня сегодня как никогда прекрасное, и у меня хорошее предчувствие о нашем пути к Городу 1303.

Варя потягивала терпкий, темный ром и наслаждалась звуками таверны и запахами еды, доносящимися с кухни. О Владиславе она думать не собиралась до тех пор, пока не осталась бы в одиночестве - Демон мог прочесть ее мысли, и это могло навредить ей. Тем более вечер обещал быть приятным - Вурд наконец-то расслабился и показал себя с другой стороны: приятный собеседник, хорошо воспитанный кавалер, Варе было приятно находиться в Его обществе и вести с Ним непринужденную беседу. Варя провела пальцем по окну и спросила:

- Откуда здесь столько пыли?

- Она символизирует скорбь и горесть утраты, - ответил Вурд. - В этом месте, как на страницах романа, кругом подтекст и предпосылки. Этот мир достаточно легко прочесть и разгадать, надо только интуитивно чувствовать, что какой символ может обозначать. Мы словно в мечтах серой мыши или ванильной девчонки - все трагично, тоскливо, как ты любишь.

- А что символизируют взгляды, которые ты на меня бросаешь? - Варя прикусила нижнюю губу.

- Голод и холодный расчет. - Демон рассмеялся и пододвинулся к ней ближе.

Она чувствовала на себе Его оценивающий, раздевающий взгляд, Он обнажал в ней желание убивать, ее потаенные чувства. Ей хотелось накинуться на Него, обхватить ногами, зажать между своих бедер и поцеловать в шею, впиться в нее зубами. Но вместо этого Варя предпочла опрокинуть рюмку горючей дряни, от которой сводило челюсти.

- Смотри, у часовни, - Вурд, не выпуская из пальцев рюмку, указал Варе на окно.

На противоположной стороне улицы Варя увидела Ведающую и сразу узнала в ней Смок. Она не стала распространяться об этом, но сама насторожилась и померкла. Подруга стояла, склонив голову, смотрела сквозь пряди черных волос на Варю, не шевелилась. Но в любой момент она могла ожить, дернуться ей навстречу и вмиг оказаться около окна таверны. Почему-то в тот момент Варя боялась Смок, у нее встал ком в горле, и она громко сглотнула слюну.

- Ведающая… - Вурд опрокинул рюмку. - Не попадайся им на глаза, они чувствуют в таких, как ты, что-то дурное. Они заберут тебя с собой в Замок тысячи свечей, где ты предстанешь перед лицом Бога, а Он не пожалеет тебя и отправит в ад на вечные муки, ведь ты однажды уже отказалась от смертной жизни, пыталась покончить с собой, никто не доверит тебе другую - вечную жизнь.

- Я чувствую, как дымится земля у меня под ногами, хожу по раскаленным углям. - Варя прижалась лбом к окну. - Но почему они еще не схватили меня? Им дважды выпадал шанс меня поймать!

- Под крылом Демона несложно спрятаться.

- Но та Ведающая, она смотрит на меня прямо сейчас.

- Она пришла не за тобой, я не знаю, чего она ждет и высматривает, но сегодня она тебя не тронет - обещаю.

Варя посмотрела Ему в глаза, а когда повернулась к окну, Ведающей уже не было - она исчезла, оставив на месте, где стояла, оседающее облако пыли. Вурд догадывался, что внутри Его спутницы зреет бунт, она готова была пойти на безумства и совершить кучу необдуманных действий, которые шли вразрез с Его личными планами и интересами. Ей оставалось только начать лучше ориентироваться на местности и набраться сил, а Он уже единожды дал ей напиться чужой крови. Варя и сама понимала, что в ней потенциально есть могущественная сила, но которой она не умеет пользоваться.

Сидя рядом с Ним, Варя чувствовала, какой силы жар исходит от Его необъятного тела, и у нее постепенно увлажнялись трусики. В тот момент Демон тоже желал ее, но по какой-то причине сдерживался, и она никак не могла нащупать эту причину. Девушка сжала свои бедра и придвинулась ближе к Нему:

- Не ерзай, - грубо сказал Демон. - Мы скоро пойдем домой.

- Мы останемся у Агаты? - шепотом спросила Варя.

- Мы останемся в стенах моего дома. Но, да, этот призрак будет в нем бродить.

По дороге к дому Вурд заметно повеселел, напевал себе под нос песенку и на миг даже приобнял Варю. У входа в особняк на крыльце их ждала Агата, внутри у нее все еще бурлила ненависть к своим гостям, но она хорошо это скрывала. Весь оставшийся вечер она ни с кем не разговаривала, сидела на краю дивана и вышивала крестиком. Демон не обращал на нее никакого внимания, Он попивал ром, найденный в заваленном погребе, и писал в своем дневнике. У него с собою было две книги и несколько тетрадей, в которых Он с усердием выводил буквы и делал зарисовки. Варя увидела то, что на одной из страниц дневника есть набросок ее лица, а вокруг него был текст, который из-за расстояния ей не удалось прочесть. Девушка поймала момент, когда Демон полностью погрузился в свои размышления, и направилась изучить дом, пока ее никто не хватился.

На второй этаж вела черная, трухлявая лестница, некоторые ступени готовы были сломаться прямо у Вари под ногами, но она ступала крайне осторожно, взвешивая каждый свой шаг, - ей хотелось не шуметь. В руках у нее был стакан с ромом и масляная лампа, огонек которой то и дело собирался погаснуть. Поднявшись, девушка оказалась в узком коридоре, вдоль которого были двери спален, кабинетов, выход на мансарду. Девушка нашла лестницу, ведущую выше, и решила по ней подняться сразу на последний - четвертый этаж особняка. Лестница выходила в один большой зал с мягкой мебелью, книжными шкафами, столами, занавешенными серыми и просевшими от пыли простынями. По центру зала было большое витражное окно в форме розы, но стекла в нем были частично выбиты, и по всему этажу разгуливал ветер, бросающий в уцелевшие ставни холодный дождь. Раздался раскат грома, и над головой у Вари затряслась широкая золотая люстра с обломками свечей. Варя подошла к комоду и поставила на него лампу, она сделала глоток рома. Ей было любопытно посмотреть на фамильные портреты, которые были бережно укрыты газетами и обрывками мешковины. Но сперва она подошла к дыре, зияющей в полу, и оттуда клубами повалил голубой дым, вытекающий на улицу сквозь сломанную черепицу крыши. Внизу Агата подбросила пару поленьев в огонь и принялась за печку-буржуйку, стоящую в соседней, спальной комнате, ее труба поднималась на крышу прямо через чердак. Варя, стараясь не топать, подошла к витражному окну и выглянула на улицу: темное, звездное небо, голая, безоблачная луна и безлюдная улица. Дальше мостов, ведущих в город, Варя не могла ничего разобрать - с трех сторон густой лес, а с четвертой высокие скалы, защищающие горожан с Севера от наступления болот. Ей постоянно слышался рокот воды, падающей из гор, и Варя подумала, что рядом с домом протекает ручей или даже узкая, порожистая река.

Девушка прошлась по залу, сделав несколько танцевальных па, покружилась вокруг журнального столика, на который падала дорожка лунного света. Она представила этот особняк в годы его величия и роскоши: званые вечера, приемы, семейные советы, но ей совершенно не удавалось представать в нем Вурда, рассиживающего в длинном бархатном халате с рюмкой бренди и свежей газетой в руках. Она также не видела Его семью, перед ней стоял только образ Агаты, и то он был печален. Ее шаги нарушали, быть может, вековое молчание, сковавшее память об этом месте. В комнате на противоположной стороне от разлома в полу стоял резной буфет, за стеклом которого были фарфоровые статуэтки. Обойдя дыру по краю, Варя открыла буфет и взяла в руки большую статуэтку медведя: у него была темная и густая грива, оскаленная пасть, а когти он вонзал в собственную грудь, раздирая ее до крови. Внезапно за ее спиной раздался скрип половиц, когда девушка обернулась, она всхлипнула от ужаса, увидев перед собой Владислава.

Сатаров подошел вплотную к Варе, подал ей стакан рома, сперва сделав из него глубокий глоток, потом завел ее руку за спину и заставил аккуратно поставить статуэтку на витрину буфета. Владислав схватил Варю за попу и прижал ее к своей груди. Он раздвинул ее ягодицы, крепко сжимая их пальцами, его губы разомкнулись, а дыхание обжигало ее кожу. Варя ощущала все словно во сне: едва уловимое касание, чувства от которого она додумывала сама. Он дотрагивался до нее и в то же время нет, ее кожа и мышцы не откликались на ласковые движения его рук и губ. Ей хотелось, чтобы он с чудовищной силой сжал ее грудь, бедра и шею, чтобы она могла ощутить хоть что-то. Варя еще с вечера была в возбужденном состоянии, но это пламя нельзя было погасить, а только разжечь еще сильнее, что оставило бы за собой только страдания. Ей захотелось увернуться от него, когда она поняла, что получить удовольствие с ним она уже не может, ее нервные окончания были мертвы. Но Владислав не позволил ей двинуться с места, прижался к ней, навалился на нее всем телом - более грубые прикосновения делали свое дело, с Вариных губ сорвался сладкий стон. Она попятилась назад и задела бедром буфет, статуэтки зазвенели, и медведь повалился на пол, оставив за собой только смазанный след на пыли. В момент, когда он ударился об пол, стены особняка издали практически человеческий вопль, им было больно, будто женщину пронзили копьем. Владислав замер, пытаясь прислушаться к происходящему внизу.

- Может, это Агата или Вурд? - робко спросила Варя.

- Агата - это Его сестра? - поинтересовался Сатаров.

- Да, но откуда тебе это известно?

- У меня свои источники информации, да и Сигма наконец занялся агентурной работой.

- Он внедрился к Нине?

- Нет, он, конечно, не потерял интерес к ее персоне, но решил зайти с другой стороны, взять ее боем или измором, тут уж как у Заблоцкого дела пойдут. - Владислав наступил на один из осколков статуэтки, и стены снова протяженно застонали. - Демон что- то замыслил против тебя, Он обманывает и ведет тебя к погибели.

- Меня все обманывают, - Варя улыбнулась. - Но я учту твое мнение о Нем, у меня и у самой есть поводы не доверять Ему. Но это путь моей души, и мы с Ним идем нога в ногу. Тебе лучше убираться отсюда, Он, скорее всего, знает, что ты здесь.

- Конечно, Вурджел знает, что я здесь - Он же Демон. Он видел нас еще при жизни и в любой момент может воссоздать в своей голове картины, где ты встаешь передо мной на колени и открываешь свой горячий ротик. - Владислав снова прислушался, половицы кряхтели. - Но не думаю, что Он стал бы тебя так пугать. У Него есть методы и получше, ты за одно ласковое слово слушаешься Его, как верная жена.

- Прошу тебя, не сейчас! Не начинай, - Варя была напугана.

- Ты права, беги вниз. - Владислав поцеловал ее в губы. - Тебя уже потеряли.

Внезапно поднялся сильный ветер, и образ Владислава рассыпался в золу, Варя осталась одна, и ее масляная лампа погасла. Девушка медленно пошла в сторону лестницы: над головой свисали каскады из паутины, от угла к углу перебегали мыши, встревоженные беспрерывным тихим постаныванием стен и шуршанием растрепанных ветром газет. Варя ступила на лестницу и обернулась - ее собственная тень начала восставать со ступенек, поднимаясь вверх и распрямляясь в полный рост. Тень вытянула вперед руки и, сделав глубокий вдох, кинулась на Варю, оставляя на полу длинный, влажный, черный след. Тень пыталась выговорить отдельные слова, но вместо этого издавала истошный срежет и бурление. Варя побежала вниз, но стена лестничного пролета начала пульсировать и сокращаться в жутких схватках, из них наружу рвались тени, пытаясь протиснуться через невидимую, сдержавшую их ауру. Краска на стенах потрескалась еще больше, и они наполнились черной, вязкой смолой, которая начала сочиться из половиц. Варя закричала, зная, что Вурд непременно ее услышит, но, сделав это, она пробудила нечто страшное: раздался рык, гул голосов усилился, а из стен вырвались вперед руки с трупными пятнами и отслаивающейся кожей. Они пытались схватить Варю и уволочь ее за собой в мир теней. Ледяные пальцы касались ее волос и теребили их, царапали ее тонкую, белоснежную кожу и сжимали запястья, приковывая ее к стене. Сначала она впала в панику, завопила и стала вырваться, и чем больше горячилась ее кровь и тело, тем больше росла в ней жажда убивать и бороться. Она рассвирепела и вырвала у мертвецов правую руку, но этого было мало, чтобы отбиться от них. Тогда за ее спиной прорезалась пара восхитительных сильный крыльев, которые начали отрывать ее от земли и тянуть вверх под потолок. Хватка мертвецких рук не ослабевала, и Варины крылья начали вязнуть в липком покрытии стен, которые в тот момент напоминали ловушку для мух, в которой она застряла. Ее зубы заменились клыками и, извиваясь, Варя умудрилась впиться в одну из удержавших ее рук, из нее потекла черная, быстрая кровь и застучала по ступенькам. Покойница откусывалась, как дикий зверь, пойманный в капкан, но тени стали проникать внутрь нее: они испустили гнилостные споры, которые кружили в воздухе и попадали Варе в рот и ноздри. Она чувствовала, как сознание покидает ее, а тьма смыкается вокруг непроницаемым полотном.

Руки подтащили Варю вплотную к стене, ее перья испачкались и склеились между собой. Но она не оставляла попыток выжить и без разбора кусала все, что к ней прикасалось. В какой-то момент ужаса к ней вернулось сознание, и она поняла, что держит в своих руках запястье Вурда, пытавшегося ее освободить. Его кровь потекла по ее губам и упала ей на грудь, она уже была не в силах остановиться и разжать зубы, чувствуя, как тепло и жизнь разливаются у нее по ее ногам и позвоночнику. Она высвободилась из сотни рук, которые, как пепел, стали осыпаться на пол. Вурд не боролся с ней, Он испытывал наслаждение, Его член напрягся, несмотря на острую боль, пронзавшую Его руку. Ему захотелось немедленно овладеть ею, чтобы наказать ее и показать, что она не в силах забрать Его жизненную силу, просто покусав Его. Но это чувство было обманчиво, Он оттолкнул от себя Варю, иначе она могла сильно истощить Его. Она жадно слизывала остатки крови, бегущие из раны, а после ошарашенно посмотрела по сторонам и ухмыльнулась. Несколькими ступенями ниже стояла Агата: ее седые волосы свисали вниз, как плети, она облокотилась одной рукой на стену, и ее пальцы почернели. Она смотрела на Варю пустыми белыми глазами, зрачков в которых совсем не было видно, ее губы сжались в тонкую нить и дрожали:

- Никто не смеет нарушать их покой! - прохрипела Агата. - Сложи свои крылья, ты все переломаешь!

- Пойдем вниз, живо! - Вурд толкнул девушку вперед себя и дал ей место пройти мимо Него, не складывая крылья.

Варя с трудом переставляла ноги, крылья перевешивали ее назад и совсем не слушались - хлопали и раскладывались сами собой. Девушку клонило в сон, а по телу у нее растекалась приятная усталость. Крылья задевали стены, из-под содранных слоев краски, показывались крули, которые парили вокруг нее и оседали на ее испачканных смолой волосах и вязли в них. Варя попыталась пальцами расчесать свои локоны, но только еще больше их спутала. Вурд придержал ее за талию и, уворачиваясь от крыльев, провел Варю в кухню. В глазах у нее все плыло, предметы теряли свои контуры, а пламя в очаге казалось ей нарисованным на бумаге, не трехмерным, но обжигало так же, как и настоящее - Варя поднесла к нему руку и сразу же ее одернула. Она начала пятиться назад и ощутила сильное жжение межу лопаток, ее крылья резко распрямились назад и сложились внутрь ее спины - безболезненно спрятались под кожей, не оставив на ней ни следа, ни пореза, только две тонкие полоски крови и дыры на рубашке. Девушка не знала, куда идти, и замерла посреди зала, Вурд проводил ее к двери и завел в маленькую, темную комнатушку с висевшим на окне льняным одеялом и с печкой в углу возле кровати.

Окна комнаты выходили во внутренний дворик, и ветки шиповника скреблись по стеклу, отбрасывая на одеяло причудливые тени. На кровати лежало множество пуховых подушек и тяжелое ватное одеяло, Варя села на перину, и она показалась ей удивительно мягкой, но холодной. Девушка с удовольствием сняла с себя практически все вещи, оставшись перед своим Возлюбленным в одних трусиках и порванной рубашке. Он порылся в своем рюкзаке, спрятанном под кроватью, и достал оттуда свободную белую толстовку, которую отдал Варе. Ей показалось странным, что у Демона есть трикотажная одежда, но она отбросила эту мысль, поняв, что в Городе 1303 Он живет в ногу со временем.

Варя завалилась на кровать и застонала от удовольствия, блаженство било по ней мягкими, длинными волнами. Шум реки слышался лучше прежнего и успокаивал ее. Она поманила к себе Вурда, и Он присел на край кровати, ссутулил плечи и посмотрел на нее. Сквозь одеяло в комнату пробивался жемчужный лунный свет, но дождь так и не собирался заканчиваться. Вода сочилась через потолок и падала на балдахин кровати, оставляя на нем темные разводы. В кухне было слышно, как Агата поставила на пол эмалированное ведро, и капли дождя забарабанили по его дну, создавая приятную для слуха мелодию.

- Скажи мне, что только что произошло со мной? - Варя говорила сквозь сон. - Что это за тени, вылезшие из стены?

Вурд снял с себя доспехи и обнажил свой могучий торс, Его грудь покрывали темные волосы и шрамы. Он лег рядом с Варей и закинул ногу за ногу. Варя положила руку Ему на живот и погладила его. Ей казалось, что они спят в мешке из-под картошки, но в то же время этот мешок казался ей очень уютным, лучшим для нее местом. Демон улыбался, но в глазах у него была тоска, Ему все это совершенно не играло на руку - Варя почувствовала вкус Его крови, а значит, стала сильнее. Маленький комочек нежности, прильнувший к Его бедру, совсем недавно чуть не превратился в свирепое чудовище, прочистившееся Его кровью - плотоядный ангел, место которому в аду. В свете молнии Вурд посмотрел на Варю: ее лицо было испачкано запекшееся кровью и смолой, глаза сверкали, как магниевые искры. Он прижал ее к своей груди и погладил по волосам:

- Тени, которые схватили тебя, являются душами тех, кто распался в прах, обрел небытие. Они - воспоминания, которые из пыли и грязи обретают свой прежний образ.

Поодиночке они бессильны, но ты чем-то прогневала их, и они собрались в стаю, - Вурд шептал, вдыхая аромат ее тела. - Они заперты в этом доме и следуют за моей сестрой, потому что она названа их хранителем.

- Хранителем? - переспросила Варя, но Вурд не отвечал, пока не нащупал свой портсигар и не закурил.

- В качестве исключения я расскажу тебе кое-что о моей семье. - Он глубоко затянулся. - Мне и самому не помещает напоследок вспомнить о них.