Некролог

ГЛАВА 13. РИТУАЛ

Сигма остановил автомобиль около ворот контрольно-пропускного пункта своего полигона. Впереди виднелось несколько корпусов казарменного типа и ангары. Территория базы была довольно большой, но Варе было хорошо известно, что, кроме солдат, на ней никого нет, то есть нет врача, канцлеров, телефонистов. Сигма брал на себя всю воспитательную и административную часть работы, потому что не желал, чтобы посторонние люди видели, кем он и его бойцы стали, а еще меньше он желал того, чтобы численность его войск пополнялась за счет неокрепших умов, тянущихся к Владиславу за ответами на вопросы о вечной жизни и человеческой душе. Незадолго до прибытия Варя уснула, и Сигма не стал ее будить до подъезда к воротам его главного штаба. Открыв глаза, пленница покрутила головой и спросила его:

- Где мы? Это все принадлежит тебе? - Она вышла из автомобиля.

- Некогда это все принадлежало Сатарову, он не меньше меня желал отделаться от всех этих последышей, как я обще называю всех этих жертв мутации, и сослал нас всех сюда. Здесь мы неплохо развернулись, даже попытались начать жить обособленно от него. Я даже дружеские отношения собирался с ним вот-вот разорвать, оставить единственную нам обоим понятную форму общения - денежно-валютную, но тут вновь из ниоткуда появилась ты.

- Извини, я не хотела вам ничего портить. Ты сам меня сюда приволок, если ты не забыл.

- Твое появление все еще может сыграть мне на руку. Ты, наверное, еще помнишь меня патриотом, мечтателем, служащим на благо Родине и прогрессу? Но тогда я еще не знал, что мои воспитанники безнадежны, поняв это, я сделался безнадежным циником и самодуром.

Он проводил ее в свой кабинет и ненадолго оставил одну. Варя не нашла, чем занять себя в его отсутствие, и принялась рассматривать его награды и медали, выставленные на обозрение за стеклом. Ей хотелось навсегда отказаться от своей привычки совершать необдуманные поступки, за которыми всегда следовали пагубные последствия, нужно было как-то устаканить свою жизнь. Но внутри все противилось даже этой мысли, потому что спокойная жизнь бы означала наличие семьи и постоянной работы, о чем Варя даже слышать не желала. У нее в голове слышались отголоски адских воплей, все мысли были смазаны и строились нелогично, неупорядоченно - она не могла найти более веских поводов для того, чтобы жить безумной жизнью, а не любой другой.

- Вторничный блюз? - прервал ее размышления Сигма. - Так говорят о состоянии, в котором прибывает человек во вторник, если в ночь с субботы на воскресенье принимал наркотик. Весь пик депрессии приходится именно на третий день, у тебя он мог наступить раньше - недюжинную дозу наркоты я все-таки тебе всадил.

Он налил две рюмки коньяка и аккуратно нарезал дольками лимон, выложив его на белоснежном блюдце.

- В голове полно мусора. - Варя вспомнила слова Спартанского. - Но покопавшись в нем можно найти что-то дельное.

- Для этого мы сегодня здесь с тобою и собрались - найти ответы, может быть, выход. Я еще не определился.

Они опрокинули по рюмке, и Сигма вновь их наполнил. Варя сидела на краю стола, наемник подошел к ней вплотную и раздвинул ей ноги так, что она с легкостью могла ими его обхватить. Он снова поцеловал ее, глубоко и мягко.

- Я знаю, о чем ты думаешь. - Он улыбнулся. - Я и сам едва сдерживаю себя.

- Я не выдам ему наш с тобой секрет. - Варя поцеловала его в шею. - Я вообще никому ничего не скажу, меня здесь не было!

- В это сложно поверить, особенно с учетом перспективы того, что здесь же ты и останешься. Меня интересует город, в котором ты была.

- Город 1303? - Они снова выпили.

- Да, именно это место. Особенно меня интересует, как там устроена власть, у кого она в руках?

- У психички Нины. Я лично с ней не знакома, но могу гарантировать то, что у нее не все дома. Она до одурения пропагандирует близость Судного Дня и безжалостно уничтожает любых вероотступников.

- У нее есть противники? Ярые сепаратисты?

- Полагаю, у любого тоталитарного режима есть свои враги.

- Ты с ними не знакома, что-нибудь знаешь об их планах?

- Мне ничего не известно, - Варя темнила.

- Тебе что-нибудь известно о слухах, которые связанны с твоим божественным предназначением?

- Это не более чем слухи. Спроси у тех, кто их распространяет, а потом посмотри на меня. Верить в них или нет, решать тебе.

- Тебе лишь бы самой не думать, - засмеялся Сигма. - Что ты видела в этом городе?

- Мифических существ: женщины-птицы, женщины-олени. Видела нескольких людей - пассажиров трамвая, в окнах некоторых домов, далеко не во всех, горит свет. По улицам рыщут тени, не знаю, чего им нужно - вроде бы они неопасны. Мне трудно вспоминать все это. Ничего ужасного со мной в тех краях не происходило, но память о них отрывистая. Все это было, как во сне.

- Эти земли называются Чистилищем. Ты видела Рай или Ад?

- Рай не видела, он вне моей досягаемости. А вот Ад там всюду… Жар, кровавые облака и сухой ветер. Скажем, увиденное мною и пережитое заставило меня поверить в его существование. Но если говорить именно обо мне, то ты прекрасно знаешь о том, что у меня всегда были проблемы с психикой и восприятием реальности.

- Что бы я о тебе ни знал, я все равно не поверю в то, что ты способна была такое придумать. Не стану скрывать от тебя то, что я и сам там был. Видел этот город и встречался с Ниной. - Варя его словам ничуть не удивилась. - Точка невозврата была пройдена, еще когда я впервые употребил эту дрянь. Ко мне что-то налипло, какие-то паразиты или демонические сущности, проявляющиеся в гневности и желании убивать. И не знаю, как от них отделаться. У тебя есть дельный совет?

Варя отрицательно помотала головой, понимая, что Сигма начинает говорить с ней в все более серьезном тоне.

- Этот город явно существует не первый день. Ты, может, и видишь мир несколько другим - смешавшиеся энергетические потоки, темные сущности, облики смерти, но это не значит, что разница между нашим с тобой восприятием столь велика, что я тоже не могу видеть все это. Я уже сомневаюсь в том, что Владислав ненамеренно упустил тебя из виду, что он не сам отпустил тебя на вольные хлеба. Вы оба что-то знаете, но не хотите говорить. Что ж! Это ваше право, я же сам постараюсь во всем разобраться.

Он снял с нее кофту и брюки - они были испачканы кровью и землей. Оставшись почти голой, Варя приняла пикантную позу, подзывая его к себе. Сигма действовал решительно и свободно, повалил ее на спину на стол и отодвинул ее трусики. Ее промежность была уже мокрой, так что он без труда погрузил в нее свои пальцы и стал двигать ими вверх-вниз. Он был таким же, как и она сама - искренне желал обладать всем прекрасным и, несомненно, наслаждался эти процессом, каждым прикосновением и ее вздохом. Ему нравилась любая мелочь в Вариных движениях, в ней открывалась страстная и самозабвенно трахающаяся натура. Его член был каменный, и Варя знала это, стоило ей лишь прикоснуться к его брюкам голой стопой. Но он остановился и посмотрел на нее сверху вниз: пленница, распластавшись, лежала у него на столе, раздвинув перед ним свои ноги. Бесспорно, его волновала эта картина, но что-то в нем противилось происходящему - он снова думал о Нине.

- Прекрати это невнятное поведение. - Варя подтянулась к нему. - Либо ты меня трахаешь, либо не заводи меня дальше. Я и так вот-вот сойду с ума.

- М-да. - Сигма помедлил. - Я найду, во что тебе переодеться.

Он вышел из кабинета, а Варя подорвалась к барному столику, ей хотелось напиться, чтобы забыть этот несостоявшийся секс. Она выпила еще грамм сто коньяка и к возвращению Сигмы сильно охмелела. Он не принес с собой чистой одежды, да и вглубь кабинета заходить не стал - ждал Варю у дверей.

- Пойдем. Я хочу тебя кое-кому представить. - Он говорил сухо, без эмоций.

В штабе практически никого не было. Варя шла следом за Сигмой по узким коридорам, и он не оборачивался в ее сторону. Девушка чувствовала себя приговоренной к смертной казни, она понимала, что ее палач все для себя уже решил, и отговаривать его от убийства не было никакого смысла. Ей постоянно приходилось иметь дело с человеческими отбросами. Сигма не был исключением, он был баком полным дерьма, который угрожает вот-вот расплескаться. Но благо он вместительный, еще долго может балансировать на грани. Сигма оставался наемником, а значит, его действия оставались прямыми и грубыми. Он не привык растягивать удовольствие и стратегически мыслить, захватчик незамедлительно выдвигает свои требования. Но также ждет их незамедлительного исполнения, в противном случае он без содрогания избавляется от заложников.

Наемник завел ее в одну из комнат для допроса, в ней стоял стол и два стула с прикрученными к полу ножками. Он жестом попросил ее занять стул и сам вышел в коридор, закрыв дверь пыточной. Стены комнаты были зеркальными, за исключением стены с дверью - с трех сторон зрители могли наблюдать за ходом ее допроса. От зеркал шло едва уловимое глазом темное свечение, как если бы черные поверхности сами могли бы излучать свет, а не только его отражать. Где-то в глубине души Варя чувствовала, что отражения в зеркале не являются частью этого реального, материального мира - в них был кто-то еще, сторонний наблюдатель. От всего исходила агрессия, воздух словно пульсировал, в ушах у нее появилось дребезжание.

- Я буду с тобой честен. - Варя не заметила, как вошел Сигма. - Тебя ждет чудовищный вечер. Ты не одна, кто хватается за туманные надежды на спасение своей заблудшей души. Я такой же человек, как и ты, только лишь с одной разницей - моя кровь не волшебная. Убив себя, я ничем бы не смог помочь своим соратникам.

- Волшебная кровь! Да о чем ты?! - Варя паниковала.

- Один знающий человек, на собственной шкуре познавший то, каким немилостивым бывает наш Господь, поведал мне, что ты и впрямь та, о ком все так лестно отзываются и кого называют Девой Света. Также он просветил меня насчет всех этих мутаций - это одержимость бесами, а тебе по силу их усмирить - накормить досыта. Он обещал нам, что этот ритуал - сделка с Дьяволом, освободит наши тела от Его клейма и очистит души перед взором Бога.

- Это какая-то ересь! - Варя возмутилась. - Я не могу поверить своим ушам! Человеческое жертвоприношение?

- Ты не человек. Ты - агнец Божий. Этот загробный герпес, болячка, подхваченная при этих чудовищных экспериментах, меня сильно беспокоит. Попытка для меня не пытка, чем-то можно и пожертвовать, с чем-то поступиться.

- Видимо, ваш пастырь говорил убедительно, раз ты не побоялся сделать меня напрасной жертвой.

- Никому еще не удавалось поселить в моем сердце столько надежды, как смогла сделать это ты. Ты близка к спасению моей души, как никогда раньше, и это все, что я сейчас вижу - шанс, подвернувшийся мне впервые за столькие годы поисков.

Варя сидела прямо, уткнувшись в свое отражение напротив стоящего зеркала: она в нем отражалась четко, без искажений, а вот вокруг Сигмы расплывалось черное облако, в котором то и дело проступали силуэты рук и человеческих черепов. Он вышел из комнаты, и в нее вошел незнакомый Варе мужчина преклонных лет, на нем был коричневый клетчатый костюм с заплатками на локтях, выцветшая белая рубашка. В руках он держал шляпу и небольшой чемоданчик, с виду он напоминал профессора или семейного доктора, но девушка не доверяла его миролюбивому виду. Это был только образ, с помощью которого он завоевал доверие Сигмы, но не Варино. Приятный с виду пожилой джентльмен, но поблекшие глаза и мутный взгляд выдавали в нем слугу Дьявола. Он полностью был управляем Им, и сам давным-давно исчез со свету, оставив Ему в правление свое бренное тело. Сначала он сел напротив Вари и жестом показал людям, наблюдавшим за ними из -за зеркал, чтобы те подошли и связали ей руки. Это сделал юный боец, после он остался в комнате, охранять спокойствие профессора. Тот же начал читать молитву, текст которой Варя никак не могла разобрать из-за того, что говорил он одновременно несколькими голосами и, скорее всего, одновременно на трех или более разных языках. Все его голоса, Варины вздохи и нервное бормотание солдатика смешались в один поток звуков и поминали рокот водопада. В какой-то момент девушка стала четче осознавать происходящее и обнаружила себя, вопящей нечеловеческим голосом:

- Ты не ведаешь, что творишь!

Варя запрокинула голову и увидела, что потолок и стены ожили: стали резиновыми, тянулись во все стороны, как жвачка. Из потолка и пола проступали людские силуэты, в зеркалах отражалась та же комната, где они и находились, только в ней был выключен свет. По ту сторону отражения образовалась давка из мертвецов, тянущих руки к живым, их присутствие чувствовал солдат, но он их не видел - никто их не видел. Варя билась в никому не понятной истерике, плакала и смотрела на себя в зеркале. Покойники скулили, как раненные собаки, выли и просили спасти их. Сцены ада разворачивались прямо у Вари перед глазами, а ее голову пронзала острая боль. Черная субстанция отделилась от тела юноши и потянулась к Варе, к ее волосам - она трогала их, пачкая смолянистой жидкостью, стекавшей с нее на пол. Другие такие же тени прошли сквозь зеркала и также столпились вокруг пленницы, их становилось все больше и больше - Варя теряла рассудок и истошно вопила, умоляя отпустить ее. Дымка, образовавшаяся вокруг теней, стала оседать на ее коже, обжигая ее, как кислота, но не разъедая. Солдат, стоявший позади нее, словно обессилев, упал на пол. Варя знала, что он жив - она видела светлое свечение по контурам его тела. Он и впрямь очистился, подумала Варя, но все равно была не согласна жертвовать ради него своей жизнью.

Темный жрец обошел Варю со спины и прижал к ее горлу клинок, он говорил с кем- то ей невидимым, если вообще у него был собеседник. Но говорил он страстно, самозабвенно - не удивительно, что Сигма охотно поверил ему. Профессор не намеревался так просто ее убивать, по его интонации Варя поняла, что он торгуется, предлагает собравшимся мертвецам сделку. Они выстроились в ряд, и тогда он открыл чемоданчик и вынул оттуда два серебряных колышка: шляпка одного была в форме головы козла с острыми выступающими рогами, второго - лежащий крест. Также он расстелил перед Варей черную ткань и положил книгу, на обложке которой были символы, играющие на свету алым глянцевым переливом. После тени сами вытянули Варины руки вперед и стали их удерживать так, чтобы он мог вонзить в них колья, что он и сделал. Поначалу, когда он их только ударил по ним, Варя не почувствовала боли, но она настигла ее спустя минуту, в то же время раздался ее собственный крик, хотя она уже просто хлюпала носом и стонала - кричала она раньше. Большая боль пронзила ее тело, когда между ее аккуратных лопаток прорезалась пара иссиня-черных крыльев, с отливом, как перо павлина. Варя могла полностью видеть их в отражении, и, кажется, их видели все. Ее ноги оторвались от пола - крылья хлопали сами собой, но ее руки оставались прибитыми к металлическому столу, и она рвалась выше к потолку, пытаясь их освободить. Сложно было представить, какой силой обладал этот старик, раз одним ударом пробил ей кости и металлическую столешницу, но Сигма, не вытерпев издевательств над Варей, вмиг оборвал его существование, ворвавшись в комнату и выстрелив в него из пистолета. Пастырь упал на спину и в агонии засучил ногами по полу, потом его тело выгнулось дугой и расслабилось. В отражении зеркал Варя видела, как из пола проступили руки мертвецов, они схватили старика за лацканы и ворот пиджака, а после утащили его за собой в адскую домну. На кафельном полу осталась лежать только его пустая оболочка - высохший, пожелтевший труп.

Из коридора до Вари донеслись звуки выстрелов и скрежет дверей, кто-то проник в здание и по лестнице поднимался к ним, на шестой этаж. Молодой солдат, так и не успел прийти в себя, до того, как Сигма его прикончил одним выстрелом в голову. После он вышел из комнаты и простелил примерно еще пятерых своих бойцов, наблюдавших за Варей через зеркало, - именно столько выстрелов она насчитала. Когда он вернулся в комнату допроса, то сразу же подбежал к столу и помог ей вынуть колья у нее из рук. К тому моменту у пленницы за спиной все еще оставались крылья, вживую она могла видеть разве что их размытый контур и свечение на месте, где они должны были быть, но в зеркальном отражении она видела их полностью, такими же их видели Сигма и Владислав, вошедший в ее камеру. Каждое перо было словно стальное лезвие: прочное, острое, сложенное в ряд с другими. Ее крылья напоминали тончайший шелковый веер, полный смертоносных клинков. Она немного попятилась назад и разбила правым крылом зеркало, нечаянно в него врезавшись. В дребезжании осыпающихся осколков зазвучал грозный голос Сигмы:

- Забирай, она - твоя. Мне она больше ни к чему! Кто успел спастись, тот и спасся! Верно я говорю?

- Все-таки жертвоприношение сработало?

- Да, я как знал, что она создана не для одноразового использования. А знаешь, как я пришел к такому выводу?

- Как же? - Владислав стоял на пороге и улыбался.

- Если бы ее хватало бы только на один раз, ты бы ее дважды не трахнул.

Владислав только еще шире заулыбался ему в ответ, а после приобнял Варю за плечи. Она сразу же успокоилась, и крылья исчезли сами собой, оставив в напоминание о себе тонкие полосы крови между лопаток - самих ран не было. В комнату вошел Шебест, девушка сразу же его узнала его по глазам, несмотря на маску, скрывавшую его лицо. Он поставил перед Сигмой небольшой черный кейс с кодовым замком, ввел комбинацию и приоткрыл его так, чтобы Варя не могла рассмотреть, сколько в нем лежит денег - так велел ему босс. Но Варя даже не желала туда смотреть, ее внимание приковали к себе микроскопические трещинки, которые стали повсеместно образовываться в воздухе, они были как брешь в пространстве - оттуда стали выкарабкиваться маленькие светящиеся букашки, таких же она видела в лесу. Варя собирала их у себя на руке и думала: «Я же не способна зайти еще дальше в своем безумии? Что, если я не буду думать о Нем, попросту сделаю вид, что Его не существует - признаю свое поражение в Его поисках и смирюсь с этим. Никто же не узнает причину моей тоски! Можно было бы хоть на секунду взять передышку - нажать на паузу! Военная часть, где проводятся опыты над людьми… Что же дальше? О-о-о, эти люди становятся одержимыми Дьяволом, и меня приносят в жертву, чтобы их спасти … Ну, ладно, чтобы, спасти одного Сигму! Все это звучит просто чудовищно, но это и есть моя реальность - мир, в котором я живу. И эта реальность настолько бредовая, что не могу в нее до конца поверить».

- Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? - Варя обратилась к наемникам.

- Дома поговорим, - ответил ей Владислав.

Варя прекрасно знала, что его слова ничего под собой не подразумевают. Сатаров каждый раз, когда хотел отбиться от ее назойливых расспросов или же хотел кого-то корректно послать говорил: «Дома поговорим». Девушка с насмешкой отнеслась к его словам, ведь и дома-то у нее никогда не было.

- Не каждый день такое увидишь, - откликнулся Сигма, пересчитав денежные свертки. - Ангельская внешность, крылья! Но с чем они идут в комплекте? С дьявольской улыбкой, полной острых клыков, с кровожадностью? Но я не вытерпел, сжалился над тобой. Не смог больше смотреть на то, как ты бьешься в припадке об стены и потолок.

Владислав взял Варю под руку и вывел в коридор: остававшиеся в живых бойцы Сигмы и те, кто не стали очевидцами этого страшного ритуала, продолжали свою работу и сгребали трупы своих сослуживцев в одну общую кучу. Трупов оказалось много, Варя то и дело наступала в лужи крови, а в коридоре бесперебойно доносился звук «кап-кап-кап» - с подоконников и столов стекала на пол кровь вперемешку с мозговым веществом, оставшимся на местах выстрелов. Людей Владислава при виде Вари охватил ничем необъяснимый трепет, они радовались тому, что успели спасти ее, хотя в глубине души понимали, что миссия провалена: не откажись Сигма довести свою затею до конца, Варя была бы уже мертва. А сам Сатаров не имел какого-то конкретного плана действий - не знал, что ему делать, когда он ее найдет. Он, конечно, слышал о том, что девчонка самостоятельно продолжила эксперименты и употребляла для выхода в «сеть» опиаты, но его волновало в данном случае только одно - как сильно ее юное сердечко полюбило Демона. Владислав не столько сам верил в реальность Его существования, сколько понимал, что для Вари Его существование имеет огромное значение, и Он во многом может направлять ход ее мыслей и контролировать поведение, например, запрещать говорить о себе. Наемник склонялся к тому, что Демон - плод Вариной больной фантазии, но это лишь наращивало степень Его опасности и угрозу, которую Он собою для нее представлял. Для нее это было бы сравнимо с прыжком в облако, в надежде на то, что оно смягчит или же и вовсе предотвратит ее падение. Уже на выходе из штаба Сатаров обратился к ней:

- Прошу тебя, не сильно обольщайся на свой счет. - Он подмигнул ей. - За время твоего отсутствия каждый из нас открыл в себе нечто новое. Не хочу обламывать твой кайф, понимаю, он должен быть сейчас ни с чем не сравнимым - собственные крылья. Я лишь хочу сказать, что не знаю, с чем мы столкнулись. Все эти метаморфозы необратимы, даже не представляю, удалось ли Сигме таким образом отделаться от своих Демонов. Думаю, с ближайшими раскатами мук совести они вернутся к нему. В одном он наверняка оказался прав - это все не свежо. Мы довольно давно перешагнули через пороги нашей реальности, продолжив при этом наивно полагать, что мы по-прежнему в ней находимся и ни на что не влияем. Маленькие мушки, пытающиеся выбраться из паутины, но все больше в ней вязнущие. Мне тяжело находиться рядом с тобой, и я порою тебя не понимаю.

- Порою? - Варя немного разозлилась. - Да ты только представь, в каком одиночестве я живу? Единственные мои собеседники - призраки и тени.

- Я живу в таком же одиночестве. И наши с тобой тяготы и страдания черпаются из одного источника.

Варя промолчала, не желая продолжать разговор. Она была его единственный козырем, и за ней нужно было постоянно вести наблюдение, а при этом дать ей возможность подлечить нервы и прийти в себя. Поэтому Сатаров решил доставить ее в ту же психиатрическую клинику, где она лечилась после неудавшейся попытки самоубийства. При нынешнем положении дел клиника принадлежала подразделению «Тень», в ней производился отбор пригодных для проведения опытов наемников, а также их последующая реабилитация. В корпусах размещались и обычные пациенты, они не представляли собой угрозы для экспериментов - не ставились о них в известность, да и сами по себе они мало что понимали в окружающем их реальном мире. Варя на его предложение остаться на какое-то время в дурдоме ответила согласием, без лишних эмоций и нервотрепки.