Нелюдим

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

— Спали весь лес, — предложил Лэрри. — Просто налей бензину повсюду, запали спичку и наблюдай, как это место превращается в кромешный ад.

— Можно, — проговорил Тоби.

— Ага! А мы будем танцевать в огне. Это будет тусовка века! Го-ри, го-ри, го-ри!

— А знаешь, что самое прикольное? — спросил Ник. — Смотреть, как Оуэн с горящей шкурой носится по лесу. Как сгорает дотла. Вот веселуха. Надеюсь, у меня будет ведро воды и я смогу отказаться его облить.

— Оуэн не виноват.

— Да, конечно, он невиновный. Наверное, это кто-то другой открывал и закрывал челюсти на руке Мелиссы. А Оуэн просто большой пушистый щеночек.

— Ты знаешь, о чем я.

— Ни хера я не знаю, о чем ты, Тоби. Я лишь знаю, что ты должен уничтожить эту тварь. Возьми пулемет и всади ему в грудь шесть тысяч пуль. Сдери с него шкуру. А еще лучше — подтяни армию, пусть они сбросят аккурат на его пещеру атомную бомбу. И превратят Оуэна в кучку тлеющей белой золы.

— Как-то недостаточно болезненно, — произнес Ник.

— Мне плевать, будет он мучиться или нет. Я просто хочу посмотреть что-нибудь зрелищное. Пожар или атомный взрыв. Чтобы его стерло с лица земли.

— Он мой лучший друг.

— Ты все еще в это веришь? Тоби, я, конечно, понимаю, что я для тебя не авторитет, но позволь дать один мудрый совет: когда кто-то разрывает твою девушку на части и разбрасывает кишки по земле, он перестает быть твоим лучшим другом. Он перестает быть даже хорошим знакомым. Так что теперь это фактически территория смертельного врага.

— Но кроме него у меня никого нет.

— Ну, пока нет. Из-за него. Ты же не должен открывать валентинку с бомбой замедленного действия внутри только потому, что других нет. Если уж так нужно, езжай в Калифорнию и живи снова с мамой и папой.

— Мне твои советы не нужны.

— Знаешь, что самое печальное? Мы мертвы, и Мелисса мертва, а ты разговариваешь не с ней, а с нами. И это довольно херово. Где она?

— Не знаю. Не могу ее найти.

— Приоритеты, мужик. Она была уродиной, но выглядела гораздо симпатичней этого парня. — Лэрри указал на Ника. — И она шикарно трахалась. Даже когда не с чем сравнить, ты прекрасно знаешь, что она шикарно трахалась.

Ник кивнул:

— Та штука с игрушкой была обалденна!

— Заткнитесь оба и валите отсюда.

— Нет уж, я хочу посмотреть, как ты со всей этой херней разберешься. Идет снег, так что это очко в твою пользу. Он скроет следы. И кровь. А что будешь с телом делать?

— Не знаю.

— В промерзшую землю ее особо не закопаешь. Понадобится тяжелая техника. По ходу, тебе придется взять ее домой.

— Я этого не сделаю.

— Да, хранить изуродованный гниющий труп дома немного странно. Да и копы могут заинтересоваться такой находкой, если будут обыскивать твой дом. Так что ты и закопать ее не можешь, и домой взять. Думаю, тебе остается только оттащить ее с основной тропинки и соорудить милую самодельную наземную могилку.

Неся Мелиссу через лес, Тоби безостановочно перед ней извинялся. Она была такой легкой. Половина ее лица осталась, но глаза исчезли, поэтому и выражения никакого не было. Ни крика, ни улыбки — ничего, что могло показать, кем она когда-то была.

Он аккуратно положил ее в сугроб. Она провалилась немного — недостаточно, чтобы скрыть преступление, но достаточно, чтобы вызвать свежие слезы при виде того, как она от него удаляется.

Тоби принялся засыпать ее снегом.

Нужен был какой-то ориентир. Крест или что-то еще, чтобы увековечить память о ней.

— Даже не думай, — сказал Лэрри.

Естественно, он был прав. Это было не место, чтобы чествовать его мертвую подругу. Нужно было просто скрыть следы ужасного преступления. Все остальное значения не имело.

Он не мог оставить ее тут навсегда, но лес был огромный. Никто ее не найдет, пока не растает снег. Никто, даже Оуэн.

Тоби весь продрог. Может, даже заработал переохлаждение. Ему нужно было попасть домой, полежать подольше в ванной и попытаться заставить свой мозг снова работать, чтобы не пропустить какой-нибудь важной мелочи, из-за которой его могли посадить в тюрьму.

Я ее не убивал.

Но он убил. Он поставил ее в такое положение, пообещал ей, что все будет в порядке.

Хватит себя винить. С чисто практической точки зрения, даже если они обвинят в случившемся дикое животное, найдя тело, полиция может связать ее смерть со смертями Лэрри и Ника. А их убил ты. Так что нельзя дать себя поймать. Нельзя идти в тюрьму. Тебе всего двадцать девять, у тебя вся жизнь впереди.

Или он мог пустить себе пулю в лоб и всем сделать одолжение.

— Не делай этого, — сказал Лэрри. — Даже я думаю, что это не выход, а я, между прочим, тебя люто ненавижу.

Самоубийства не будет. Тоби не устраивало, что его найдут мертвым в гостиной, с мозгами, украшающими стены, как какая-нибудь абстрактная картина. Он постоянно делал глупости, но все же не был полнейшим дебилом — он найдет способ выбраться из этой ситуации.

Тоби справил нужду прямо под струями горячей воды. Душ доставлял удовольствие замерзшим конечностям, но обжигал следы от когтей на спине.

Антисептик был еще больнее.

— Вот сука, — сказал он.

Мистер Зак зыркнул на него:

— А ну прекрати. Это совершенно недопустимо.

— Знаю, извините. Просто не думал, что она действительно это сделает.

— Что конкретно она сказала?

— Она заявила, что встретила парня, и отказалась сказать, как его зовут, а потом добавила, что влюбилась в него. Я думал, она просто злится на меня из-за чего-нибудь.

— Вы поссорились?

— Да не сильно. Раньше, конечно, все было по-другому, но я на самом деле думал, что, когда приду утром в магазин, она тут будет.

— Спасибо, что согласились с нами поговорить, мистер Флорен.

— Да не за что.

— Последним человеком, говорившим с мисс Томлинсон, кроме вас, конечно, была ее мать два дня назад. И хочу сказать, что у нее совершенно другой взгляд на ваши отношения с Мелиссой.

— В смысле?

На лице копа, детектива Дормина, появилась улыбка, но лишь в уголках рта. Он выглядел лет на сорок и сразу же не понравился Тоби.

— По всей видимости, Мелисса рассказывала ей, что дела у нее шли просто чудесно. Она была в вас влюблена. Думала, что вы могли быть тем самым единственным.

Тоби невесело усмехнулся.

— Все женщины такие, а? То они влюблены, то сбегают с незнакомцем.

— Любопытно, что она не рассказала об этом матери.

— Думаете, с ней случилось что-то другое?

— Нет. Мы еще не готовы рассматривать это как насильственную смерть. У девушек в таком возрасте мозги еще не встают на место. Я решил, что не мешало бы покопаться в старых делах, и обнаружил, что ваше имя связано с другим исчезновением. С двумя исчезновениями, если быть точным. Знаете, о ком я говорю, верно?

— Конечно, знаю.

— По всей видимости, они тоже сбежали. Никто о них больше ничего не слышал. Вы ведь не очень хорошо с ними ладили, верно?

— Вы правы. Пятнадцать лет назад меня уже спрашивали о двух пропавших детях. О боже мой, это целая серия убийств!

— Следите-ка за языком. Если вы думаете, что это смешно, то сильно огорчитесь, когда я надену на вас наручники. Это было скорее четырнадцать лет назад, а у убийства срока давности нет.

— Если вы обвиняете меня в убийстве, то я требую адвоката.

— Я вас ни в чем пока не обвиняю. Я хорошенько подготовлюсь, когда соберусь это сделать. Надеюсь, вы тоже. Скажите, Тоби, если, конечно, я могу называть вас Тоби, вы слышали выстрелы прошлым вечером?

— Ага. Целую кучу. Я их постоянно слышу. Так всегда бывает в сельской местности.

— Еще раз по поводу языка.

— Я могу идти?

— Можете, но я бы рекомендовал вам задержаться и ответить на все мои вопросы. А у меня их много. Таких, как вы, мы называем «подозреваемыми», а я человек одержимый. Не советовал бы вам становиться моей идеей фикс.

— Хорошо. Что вас интересует?

— Давайте опять с начала. И побольше деталей.

Это огромный лес. Они ее никогда не найдут.

История Тоби выдержала пристальное изучение. Должна была выдержать. Никто не мог знать, что он ходил в лес с Мелиссой. Он даже представить себе не мог, что она кому-нибудь рассказала об Оуэне заранее. Если рассказала и кто-нибудь вдруг появится, тогда он будет думать об этом, но пока что Тоби отталкивался от того, что его тайна в безопасности.

Интересно, как были дела у Оуэна?

Много ли крови он потерял? Все ли с ним было в порядке? Как дикое животное реагировало на пулевое ранение?

Было ли Оуэну так же одиноко, как и ему?

Жив ли был Оуэн вообще?

Тоби хотел пойти в лес и увидеться с ним, хоть на секунду, просто удовлетворить свое любопытство, но он, конечно же, не мог. Он не пойдет в лес, пока не будет знать наверняка, что полиция за ним больше не следит.

В любом случае сейчас он Оуэна ненавидел,верно?

— Здравствуйте, мистер Флорен, так неудобно врываться к вам без приглашения. — Детектив Дормин протянул Тоби лист бумаги. — Это ордер на обыск. Номер судьи Бейрда наверху, если захотите ему позвонить. Я подожду.

— Ничего страшного.

— Отлично. Рад, что вы не чините нам препятствий. У вас опухшие глаза, Тоби. Много плакали, да? Чувство вины или сожаление? Или всего понемногу?

— Я потерял близкого человека. Так что прекратите городить всякую чушь.

— Вы правы. Это было невежливо с моей стороны. Милый у вас домик. Советую найти хорошую книгу и почитать в каком-нибудь уютном местечке, потому что мы тут надолго.

Тоби стошнило в унитаз. Его все время рвало.

Мелисса. Он так по ней скучал.

— Устроили себе небольшое барбекю, а? — спросил детектив Дормин. — Кажется, тут холодновато для этого, но не мне судить. Тут свежая зола. Ребята из лаборатории говорят, что она не похожа на уголь. Вы удивитесь, но они говорят, что это ткань. Ну не странно ли? Зачем кому-то жечь ткань на решетке для гриля? Я вот вроде не дурак, но и у меня в голове не укладывается.

— Я арестован?

— А думаете, что должны бы?

— Не надо обращаться со мной как с ребенком.

Дормин склонился над столом.

— Знаете, что я больше всего ненавижу, Тоби? Лжецов. Я ненавижу лжецов больше, чем убийц и насильников.

Наверное, это просто моя причуда. Так что вы не особенно мне нравитесь. То, что вы готовите свою одежду, кажется мне подозрительным. Зачем жечь свою одежду? Дичь какая-то. Ну, признаться, моя жена несколько раз грозилась спалить мои любимые носки, которые я до сих пор ношу, хоть они уже и дырявые, но вы же не женаты, да? У вас теперь и девушки-то нет. К моему сожалению, предположения, что вы сжигаете одежду, в которой убили Мелиссу, недостаточно для ареста. Но достаточно, чтобы устроить вам несколько долгих, неприятных деньков. Так почему вы ее убили?

— Я не убивал.

— М-да. Долгих и неприятных деньков.

Местные новости: Гектор Смит, семидесяти восьми лет, прошлым вечером был обнаружен внуками на своем дворе без признаков жизни. Сообщается, что Смит вышел, чтобы выяснить причины шума, и разбудил нескольких соседей, которые оповестили полицию о раздавшихся криках. Предположительно, Смит был растерзан каким-то большим животным. Шеф полиции Мартин Рундберг сказал следующее:

«На настоящий момент мы точно не знаем, что за животное напало на Гектора Смита. Мы просим местных жителей быть очень осторожными, выходя из дома, пока это существо не поймано. Несмотря на то, что наши сотрудники прибыли на место преступления уже через несколько минут после звонка, голова Гектора Смита была оторвана от тела, поэтому очевидно, что мы крайне обеспокоены сложившейся ситуацией...»