Немёртвый камень

Глава 15. Дверные страхи

— А с волосами у тебя что же?

Макс откинул голову на кресло и тихо застонал. Дара бросила на него сочувствующий взгляд, но ничем не помогла.

Именно она дала Кристо гениальное распоряжение: «Дергай его все время, чтобы он не успел подумать о Лорелее».

Кристо было нетрудно. Если бы он захотел — он мог бы организовать в Одонаре занятия по курсу «Как достать насмерть даже неодушевленный предмет».

Пока они по воздуху пересекали океан, на лице Макса медленно сменялись выражения — от желания убить до тихой обреченности. «Беретту» в салон с собой взять не удалось. Вырубить мага-оперативника вручную, на малой дистанции — нужно постараться.

Если бы Кристо не заткнулся на время обеда — Ковальски бы уже удавился при помощи кислородной маски.

Но процесс поглощения пищи занял на диво мало времени.

— Ну, давай, колись, как ты постригся?

Молчание не действовало. За последние пять-шесть часов Макс перепробовал молчание, язвительность, откровенную грубость, прямые приказы отстать от него к чертовой бабушке — и Кристо был непрошибаем.

— Постригся. Ножницами. В моем мире есть такой вид оружия, который чаще используют для борьбы с растительностью на голове.

За последние два часа мысли Ковальски были направлены исключительно в сторону орудий убийств.

— Ага, кому другому ври. У нас вон одна практерка утащила у Мелиты тот гребешок, ну, знаешь, «лошадник» переделанный. Причесала косыньки. Теперь эти косыньки за ней по земле таскаются, а экспериментаторы придумывают, как их укоротить. Дара, придумали?

— Не-а. Хотя Наида как-то предлагала идею…

— Это скальп содрать, что ли?

— Ну да, это решит проблему, только вряд ли она согласится… Макс, а правда — как тебе удалось?

Интересно, подумал Ковальски, если надавить на жалость — прокатит или нет? Ну, зарыдать там, заорать о том, как он хочет тишины… Имидж — ничто в конечном счете.

— Я уже сказал. В парикмахерской. Ножницами, — для наглядности он изобразил ножницы двумя пальцами.

— И как получилось?

— Отлично, — Ковальски ткнул в свой короткий «ёжик». — Есть еще вопросы о моей внешности?

Кристо смерил его глазами, но признал, что зацепиться больше не за что. Дара достала из своей сумки листок бумаги и артеперо, замаскированное под авторучку.

— Видимо, действие гребня не распространяется на этот мир, — заметила она, набрасывая какую-то схему. — Скажу экспериментаторам, когда вернемся. По-моему, они и сами об этом не знают.

Кристо многозначительно фыркнул носом. Ну да, а когда это в Опытном Отделе были осведомлены обо всех побочных эффектах тамошних изобретений? Если бы не Бестия, экспериментаторы бы выкидывали на рынок артефакты сразу же после реализации на них своих фантазий.

Ковальски только успел понадеяться в небеса, что больше его дергать не будут, но небеса, которые были вокруг, подложили ему очередную подляну.

— А зачем мы летим в Европу? — осведомился Кристо.

В кои-то веки задал правильный вопрос, опоздав с ним всего лишь часов на двенадцать.

— Мы же, кажется, договорились, что ближайшая дверь закрыта.

— Да вот не знаю, с кем вы так договаривались — с Дарой, что ль? И без слов, что ль? Сколько помню — ты молчал, она молчала… С какого рожна двери быть закрытой?

Дара закатила глаза, как будто всё предыдущее время они не провели на бешеных скоростях и почти в полном молчании. Ковальски только и осведомился — сможет ли портал директора перекинуть их всех куда-нибудь подальше от Гайаны, хотя бы в США. Дара немного повозилась с порталом и покачала головой: один перенос в пределах мира уже был, энергии из портала отожрано порядочно, теперь с ним не то что в Целестию не попадешь — и по этому миру особенно не попрыгаешь. Хотя можно рискнуть, конечно… с риском потери конечностей. Тут Дара замялась, а Ковальски тряхнул головой, заметил, что такой расклад его не устраивает. И уволок их через свои связи и контрабандные тропочки — сперва до ближайшего аэропорта, потом до ближайшего международного аэропорта, оттуда ближайшим рейсом до другого аэропорта… ну, а потом они запихнулись на лондонский рейс. Макс рот если и раскрывал, то исключительно по делу, Дара косилась на него тревожно, а если Кристо пытался заговорить — цыкала. Только уже перед погрузкой в самолет обронила это, насчет Лорелеи. А пояснениями так и обделила.

Спасибо хоть — сейчас сподобилась.

— У Эрмена при себе был мобильник, — исключительно терпеливо начала Дара. — С кем бы он мог держать связь и кому докладываться, если поблизости нет никого из Ниртинэ? Ну, например, с теми, кто торчит у двери на всякий случай. Так что или кто-то вскоре мог пожаловать, чтобы проверить — почему это Эрмен не отвечает…

— Ну, так хорошая заварушка…

Дара отвлеклась от наблюдений за своей соседкой — та отчаянно сжимала в руке бумажный пакетик. То ли воздухобоязнь, то ли реакция на артефакторные заглушки.

— Не хочется признавать, но бой с Тернаком я проиграла. Если бы по наши души явились хотя бы два артемага этого уровня — у нас не было бы никаких шансов. Сцепляться с ними в бою для нас — не выход.

— Ну, это я б еще поспорил, — пробурчал Кристо, но ответ принял и поинтересовался: — Ну, ладно, это вроде как ясно. Нам не с руки махаться с Ниртинэ: они в артемагии доки. Так что мы валим. А почему они двери-то будут закрывать?

Ковальски втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Молодой человек, да пошевели ты мозгами! Если в Целестии всё так, как вы мне описали, если там затевается многорядовка, в которой и Холдон был пешкой, если в это втянуты все — Семицветник, эти ваши артемаги, нежить… если Экстер думает, что остановить это сможет только она…

Он замолчал, глядя на золотой локон, уютно расположившийся на ладони. Дара бросила значительный взгляд на Кристо, который припомнил свою почетную обязанность — дергать Ковальски.

— То?

— Что?

— Ну, ты сказал — если то и если это… если все так и есть — то что?

Ковальски сжал кулак с золотым локоном.

— Значит, их первейшая цель — не пропустить нас назад. И первое, что они сделают — начнут всеми силами перекрывать ближайшие двери. Погоня с целью устранения всего нашего звена для них вряд ли вариант: они едва ли хорошо ориентируются в этом мире. Вы приспособлены к нему лучше, я вообще отсюда. Есть вероятность, что уйдём, и артемагия не поможет. К тому же, их едва ли много в этом мире. Дара… ты, вроде, упоминала, что они всегда появляются небольшими группами. Этот Берцедер не сумел бы навербовать себе целую армию артемагов: эти способности проявляются в Целестии не так часто. Большинство, я думаю, задействованы в том, что творится в Целестии, что бы там сейчас ни творилось. Ну, а остальные будут перекрывать двери от Гайанны и дальше, с засадами и артефактами. Так, чтобы мы не смогли пройти или хотя бы… понесли потери.

Кристо почесал затылок. Затылок порядочно гудел от вопросов, которые всё время приходилось измышлять. Спросить — какие потери… слишком тупо, Ковальски-то о себе, скорее всего. Он иномирец, защищён меньше остальных, а если его грохнут — Лори останется статуей. Ладно, пойдем с другой стороны:

— А чего Европа? Не проще дунуть в Штаты?

— В Европе наибольшее количество дверей на часть света, — ответил Ковальски негромко. — Будем надеяться, все не успеют закрыть. Пропустят хоть какую-нибудь.

Он прикрыл глаза. Мозг работал ясно, прорисовывая план наперед: теперь все зависит только от того, какие у их противника связи с контрабандистами. Именно контрабандисты могут просчитать, что они не сунутся в дверь, а попытаются выбраться по воздуху. Не хватало еще, чтобы они отследили рейс…

Дара думала о том же.

— Воздушный удар у них нечем наносить, — заметила она. — Мы идем на такой высоте и с такой скоростью, что ни один артемаг не придумает, что сделать. Если только у них никого нет в Лондоне или они не пользуются порталами…

— Или двудонным зеркалом, — поправил Макс. — И не забывай еще, в Гайанне у них дверь под боком.

— А что они могут сделать, дверью-то? — не вытерпел Кристо. — Ну, кроме как закрыть?

— Они могут выйти в Целестию, связаться с кем надо — и другой отряд встретит нас у лондонской двери. Или они могут выйти в Целестию, кликнуть дракси — и сами окажутся у лондонской двери. Может быть, уже так и есть, — добавил он, глянув на часы.

Дара опять посмотрела на Кристо с укоризной. «Ты мало его дергал, вот он себя и накручивает», — читалось в ее глазах.

— Ага, только ты забыл об одном. О Кордоне, например, который в этом случае должен поддерживать их.

— Да, этого я не учел, — почти безмятежно согласился Макс. — Но и вы упустили одну маленькую детальку: то колечко, которое вы сняли у меня с пальца.

«А ведь точно, забыли», — поскреб затылок Кристо. Столько всего навалилось — Золотой Ирис, Ягамото в пачке, портал, перелет — тут своё имя забудешь.

— И что с ним?

— Его мне дал Фиолетовый Магистр. Перед тем, как я вышел во внешний мир.

Дара широко распахнула глаза, а Кристо раззявил рот. Информация была непростой. Информацию следовало переварить.

В пределах «лакуны тишины», организованной Дарой, наконец действительно наступила тишина.

Макс покосился на панораму за бортом самолета и попытался прикинуть, сколько он не спал. Вроде бы, как раз можно воспользоваться блаженным затишьем и если не задремать, то хотя бы подумать…

Земли под ними не было видно. Рассмотреть можно было разве что клубящиеся хлопья облаков вокруг. Завихрения и узоры на фоне стекла, как будто белые прожилки в камне… в горном хрустале.

Хрусталь.

Его наконец захлестнуло. Наверное, из-за тишины: пока он прикидывал, есть ли способы заставить Кристо умолкнуть — не было возможности сосредоточиться на этом целиком, а вместе с тишиной пришел страх. Безжизненная фигурка из камня просто встала перед глазами, и в ушах отдалось «Ушел и не вернется» — и он был уверен, что это действительно ее голос, хотя никогда не слышал его раньше. И каждая секунда, минута этого бессмысленного полета — ведь это же мука страшнее иголок иглеца, он здесь над океаном, а она там, все больше становится камнем. И если они опоздают из-за его домыслов, потому что он отказался даже от мысли идти в прорыв, если всё будет кончено, когда он вернется — что останется? «Беретту» к виску, Макс Ковальски, такие, как ты, не умеют обращаться в камень от горя, им приходится пользоваться подручными средствами. И никаких тебе больше стратегий, ты всю жизнь наперед расписывал, а если не станет ее — планировать уже будет просто нечего. Потому что — внимание: ты — никогда в жизни — ничем — не дорожил — по-настоящему. Кроме нее. И если она умрет из-за тебя… сколько ты там раз фыркал над самоубийцами — мол, слабость? Просто не знал, из-за чего можно захотеть умереть, но если вдруг… если вдруг…

Макс расслабил мертвую хватку на подлокотниках кресла. Хватит. Его пытался убить еще Холдон, и это не было связано с Лорелеей. И сейчас то же самое, а значит, может быть, и Мечтателю нужен не Оплот Одонара, а Макс Ковальски. Прежний. Этим детям он уж точно нужен прежний, потому что им по восемнадцать, оперативникам желторотым, только успевай направлять, чтобы сами не угробились и не ухлопали половину земного населения. И уж если к ним прибавится импульсивный сорокалетний подросток, в которого Макс превращается во время своих паникерских выкладок — Целестию они тоже могут угробить, с большой долей вероятности, это если еще этот мир цел останется…

Макс обнаружил, что Дара уже отошла от шока и теперь всматривается в его лицо с неприличной прямо тревогой. Кашлянул и заметил ворчливо:

— Сними свой барьер тишины, черт, я даже кофе не могу заказать!

Дара снимать барьер не торопилась.

— Надумал что-то?

— Ситуация не ахти. Рейс на самолет слишком легко отследить, боюсь, нас могут ждать на месте прибытия и у лондонской двери. Зато отследить нас в метро, автомобиле или автобусе совсем не так просто. Думаю, придется поискать дверь за пределами Лондона, вариантов здесь много, едва ли они смогут просчитать все…

Он излагал свой план, как в прежние времена: сухо, четко, полная раскладка, каждый в курсе, что делать. Дара слушала внимательно, и складки на лбу у нее потихоньку разглаживались. Кристо молчал и симулировал внимание. Он даже дождался, пока Дара опять уберет заглушки, и Максу принесут его кофе.

И только после этого все началось заново.

— Слышь, а вот с той официанткой у тебя что было?

Макс похоронил надежды на сон.

** *

— Нежить, — пробормотала Дара.

Они удачно попали в час пик в Лондонском метро, и Кристо затруднился бы сказать, что хуже: разгуливать по местной погоде, напоминающей затяжной Хмурый Час, или давиться в подземке среди толп народа. Он не мог сказать, что это напоминает, но толстяк, к спине которого его притиснуло, пах как двадцать протухших жевнюков.

— Угу, еще какая, — он смерил потную спину ненавидящим взглядом.

Третья пересадка, а они все не могут отвязаться от «хвоста»!

Какой-то неумеренно хамоватый парень попытался отпихнуть Ковальски с дороги и тут же об этом пожалел.

— Кто-нибудь посерьезнее есть? — тихо осведомился Макс.

Дара потрясла мягкого медвежонка с такой яростью, будто собиралась выбить из него все глобальные ответы.

— Непохоже или не вижу, — игрушка в ее руках задёргалась, производя мудреные жесты. — Нет.

— Количество нежити?

Из сумки ближайшей дамы выглянула острая мордочка злыдня. Кристо постарался следовать инструкциям и противника не замечать, хотя злыдень в вязаной шапочке и ошейнике… тьфу ты, просто кошак странный, лысый какой-то. Болеет, наверное.

— Два десятка наберется. Основная проблема — над головой, мелкие упырки.

— Убрать можно?

— Только огнем, и незаметно не получится.

— Давай заметно, потом вешай искажалки и на улицу в толпе. Сможешь?

Дара чуть опустила вниз подбородок. Кивнула Кристо, который уже давно нетерпеливо ломал пальцы: ну, ведь новое умение, ну, дайте же применить, что ж вы жадничаете…

Магия легким облачком окутала лицо, придавая ему другие черты. Трюку Кристо научился в Малиновой Комнате, от скучающей Мирты, которой приходилось по триста раз менять внешность, чтобы не позориться с таким напарником как Лотар Пресначок. «Ты себя сам вообрази другим человеком, а потом уже магии прикажи тебе лицо подобрать, — наставляла Мирта, смешивая очередную убойную дозу яда для родного напарничка. — И характер себе придумай, и историю, еще лучше получится. Тут же все от воображения зависит, а не от магии… хочешь кексик? На досуге пекла».

Кексика он поостерегся, а науку впитал жадно. Правда, надолго пока изменять внешность не получалось, но уж для этого-то представления — должно хватить. Кристо прикрыл глаза и вообразил: гнусные янки убили его… нет, ее семью, потом она тренировалась на тайном полигоне, повторяя в подушку, что неверные поплатятся… она смуглая, косоглазая, с уродливым носом, поэтому она ненавидит всех, особенно вон того, потного и толстого… стоп, поезд на подходе, пора.

В ту секунду, когда электричка распахнула дверь перед толпой народу, Кристо поднял руку и завопил высоким женским голосом:

— Аллах Акбар!!!

И из воздетой ладони ударило пламя, расширяясь к потолку в широкий клуб огня.

Огонь в секунду слизнул всех упырков с потолка, Кристо тут же опустил руку, снял чары и занырнул в толпу уже в своем истинном обличии, а народ разделился на два лагеря. Половина завопила и в спешном порядке кинулась к выходу из метро, половина с точно такими же воплями кинулась к ближайшей двери электропоезда.

Ни один из злыдней, которые крались за звеном Одонара, просто не выжил: все были снесены и затоптаны сотнями ног. Очумевшая от страха толпа неслась вверх по эскалаторам, толкаясь и давясь; прозвучали первые команды сохранять спокойствие, но они мало помогли. Движение, к счастью, заблокировали мгновенно, потому что на рельсы посыпались люди, которых столкнули те, кто посильнее.

Паника в чистом виде: Кристо такое видел разве что когда народу бесплатно раздавали ирисовку в честь Витязева Дня. Его не сшибли только потому, что он был магом: щит приходилось держать слабый, но постоянный, с опорой на плечи. Перед глазами замелькали оскаленные от страха лица, трясущиеся спины, разинутые рты, где-то заплакал ребенок, кто-то выкрикивал: «Люси! Люси!» — и Кристо понял, почему Макс так долго тянул перед тем, как дать команду, все прикидывал, не удастся ли избавиться от слежки иначе…

Толпа вынесла его на улицу, где уже начали скапливаться стражи порядка. Кристо сунул руку в карман, понурил голову в кепке, скрывающей цветные пряди, и позволил народу протащить себя еще немного. Потом его дернули за рукав, и он на ходу ввинтился в автобус.

На них никто не обратил внимания, да и выглядели они как вполне обычная парочка. Дара даже за проезд оплатила честно. Медвежонок в руках куда-то подевался.

— В урну сунула?

— В полицейскую машину. Если они отслеживали мою артемагию — пусть повозятся.

Номер маршрута попался хороший, нужный — первое везение за день. Они ехали, пока неприметная серая «Шкода» не посигналила кому-то, обгоняя их автобус.

— Быстро ты, — заметила Дара, устраиваясь на заднем сидении машины. — Хороший знакомый?

Макс поморщился.

— Я думал, более хороший.

Кристо присвистнул, скрючился и извлек у себя из-под ног шикарный тесак.

— Он тебя и оружием снабдил?

— Просто стрелять он поостерегся — не захватил глушитель.

— Ну, зато мы сэкономили, — рассудительно произнесла Дара. — Ты же ему не заплатил?

Ковальски не ответил, но дела и без того были ясными: как тут успеть заплатить, пока выкидываешь бывшего приятеля из его же машины…

— Слушай, а он насчет угона не заявит?

— Зная Айки, — равнодушно обронил Макс, — машина и без того угнана.

— А, ну, тогда нормально, — с иронией буркнул Кристо. Он нетерпеливо ждал, когда же наконец можно будет разогнаться.

Искажалки или другие артефакты больше не использовали: опасались, что их отслеживают именно по артемагии и могут определить направление. «Шкода» двигалась на запад, затерявшись в толпе таких же безликих машин, на максимально допустимой правилами скорости. На магистрали разогнались чуть серьезнее. Дара прижалась лбом к стеклу, время от времени задремывала. Кристо все равно считал езду слишком медленной, а магией пользоваться было нельзя даже для развлечения, а тесаком поигрывать надоело, так что он пристроил в уши плеер с набором самых разрушительных мелодий, которые только можно было отыскать в этом мире. Чем-то это напоминало о родной Целестии, о «ночах нежити», которые выпадали раз в семь лет, когда нежить выла и бесновалась под самыми окнами…

Перед тем, как отрубиться за компанию с Дарой, он покосился на стянутое в маску напряжения лицо Ковальски, и ему показалось, что рука того дернулась от руля — к карману, где лежал золотой локон.

— Подъем, молодой человек!

Кристо продрал глаза. Вечно он засыпал в этих машинах, и вечно Макс давал ему здоровенного тычка в бок. Дара, конечно, уже прогуливалась вокруг автомобиля.

— Километра два, — сказала она вполголоса, — найдем.

На сей раз они не могли воспользоваться поисковиком, чтобы найти дверь, так что идти пришлось по пути наименьшего сопротивления: через дверь, в которую уже однажды выходили. Правда, не они, а Дара.

— Кажется, это было после второго напарника, — припомнила она еще в самолете. Потом призадумалась: — Или он был третьим по счету?

И гадала до тех пор, пока Ковальски не взвыл и не попросил ее прекратить считать могилки на личном кладбище, а то он ведь может и взаимностью ответить…

Кристо усмехался, вспоминая это, пока шагал за Дарой через мокрый луг, а потом через такие же влажные кусты барбариса. На личном кладбище Ковальски будет масса могилок самого Ковальски, а на каждом надгробии — надпись: «Почти», «Еще вот столечко» и «Это была третья попытка». Да чего уж там, рассуждал Кристо. В конце концов, когда Макс умрет по-настоящему, смерть просто вмажет ему кулаком с гневным воплем: «Приполз? Где раньше шлялся?!», — а потом добавит, что видеть его больше не может, и, зная Макса — он это использует…

В раздумьях о вечном они дотопали до чего-то ангароподобного, стоящего посреди очередного мокрого луга. Луг радовал взгляд полным отсутствием табличек о частной собственности, которые так мозолили глаза Кристо в законопослушных странах. А к помещению подходила большая труба, которая, наверное, как-то была связана с его функциями.

И, конечно, там и была дверь в Целестию. За восемь месяцев совместной работы Кристо каких только дверей не навидался. Колоритнее всего оказался гей-клуб в Голландии, где им обрадовались, как родным. Макс почти пролетел помещение, но у него успели трижды спросить телефончик; у Кристо ничего не спросили, но он спер пару сигарет с марихуаной и был доволен до ушей. Вот Дара, кажется, кого-то чуть не ухлопала, когда ее назвали «сладким мальчиком»…

— Ничего не отследить, — голос Дары вырвал его из воспоминаний. Артемагиня рискнула сотворить артефакт — индикатор магического фона. Кристалл прозрачно-зеленого флюорита на ее ладони слегка поменял цвет в сторону желтого. — С виду — стандартный фон от двери. Могут, конечно, быть спящие артефакты, зачарованные на вторжение — их отследить сложнее. Или они могли установить какие-то глушилки магического фона — мы же до сих пор не знаем их способностей. Что еще? Нежить тоже поблизости не шастает, из магов — только мы…

Она остановилась, тревожно поглядывая на Макса. Тот рассматривал дверь так, будто надеялся просветить её взглядом.

— Идем втроем, — наконец произнес Ковальски.

— А если… — начал Кристо.

— Если там что-то есть — поодиночке можем не справиться, а подстраховка с вашими артефактами не всегда помогает. Втроем.

Как будто кто-то спорил.

Видно, в ангар все же кто-то захаживал: здание было ветхим, а входная дверь новой, со смазанными петлями. Внутри не оказалось ничего обычного: земляной пол, сложное переплетение труб у одной из стен, какие-то вентили… дверь. Старая, запертая, с виду тоже ведущая наружу…

Она и вела наружу, но уже не в этом мире.

«По Мелите соскучился, — думал Кристо, пока они осторожно приближались, будто дверь могла заорать и кинуться в бегство. — Приедем — расскажу ей все, потом утащу в сад…»

Макс остановился, и Кристо почувствовал это спиной — обернулся. Ковальски застыл, будто его что-то держало, рванулся — и застонал от боли, попытался передвинуть ноги — они не слушались, как будто были не его, и только боль стала сильнее, прокатывалась по позвоночнику в мозг… Еще работающий мозг.

— Уходите! Бегом, сейчас же! Не ждите — бегом!!!

Дара, которая рванулась было к нему, тоже застыла. Перевела недоуменный взгляд на свои ноги.

Ступни были мраморными. Кристо охнул, когда увидел это, а лицо девушки исказилось так, будто ее прижгли каленым железом.

— «Страх потаенный»! — выдохнула она. — Спал… пока мы сюда не пришли…

— Что? Что? — громко переспросил Кристо. Голос артемагини вдруг отдалился, и видеть ее он стал хуже: контуры как будто размывались. — Дара, ты куда?

Девушка закричала. От стопы до колен ее ноги стали деревянными — гладким, обточенным деревом, кажется, даже пахнущим свежей стружкой. Макс рванулся к ней — и свалился на землю с ощущением, что его мышцы превратились в холодец. Попытался потянуться рукой — и боль стала нестерпимой, даже пальцы отказывались повиноваться…

— Макс! Не двигайся, хуже будет! — он замер, задыхаясь, а Дара продолжила скороговоркой: — Он воплощает наши тайные страхи. Если пытаемся сопротивляться — усиливает воздействие, и если мы… если не вырвемся — он…

Макс понял недосказанное, дернулся — и задохнулся от жгучей боли. Ног он больше не чувствовал, руки были вялыми и дряблыми, он не мог ими даже пошевелить.

— Что… что делать…

— Кристо!

— А? — отозвался Кристо, который уже совершенно их не видел, так, размытые пятна, и слышать тоже не мог. Вокруг смыкалась туманная серая пелена, и никого больше не было. — Ребята, вы что? Что это такое? Куда вы делись?

Помещение — было, он мог его рассмотреть. Даже дверь. А их — не было, будто сгинули.

Никого. Кроме него.

— Э-эй, ребята!

Дара закричала, только где-то далеко. Ковальски вообще, кажется, ни звука не издавал… а дверь была. Но не выходить же в нее, когда остальных нет! Вот черт, и что теперь-то делать? Самому? Против артефакта?

Паниковать.

Да нет же, некогда паниковать, артефакт действует и поубивает их тут всех к холдонской бабушке, или нет, хуже. Их поубивает, а он останется тут. Или в Целестию вернется. Один.

— Ребята-а-а!

Дара больше не кричала. Она напряженно смотрела на Кристо, который, как слепой, тыкался во все стороны по помещению и звал их. Дыхание артемагини было прерывистым, она с трудом держала равновесие: поясница была из плюша, кажется, еще издевательски фиолетового цвета. Но пальцы девушки оживленно порхали над камешком-искоркой синего цвета, создавая очередной артефакт.

Вот только она не успевала.

Макс попытался повернуть голову — и не смог. Тело отнялось едва ли не полностью, каждая мышца, которую он пытался напрячь, тут же словно отмирала, невероятное, унизительное чувство собственной беспомощности, того, что не можешь даже просто двинуться, не говоря о том, чтобы стремиться куда-то, помочь, действовать…

— Макс, я же просила… ты только хуже делаешь… потерпи…

И опять вскрикнула от боли, и как он мог терпеть, когда слышал, знал, что она умирает рядом с ним?

— Ребя-а-ата?

Густой туман сомкнулся вокруг Кристо окончательно. Он не слышал даже собственного голоса, не говоря об остальных, и страшно становилось уже просто кричать и звать, а мысли вообще сошли с ума и бегали по кругу, как стайка напуганных злыдней.

Ну, хоть бы один человеческий голос, хоть знак чего-то живо…

Что-то горячее обожгло грудь, а в голове прояснилось. Почти тут же Кристо обо что-то крепко двинулся головой и понял, что с живым ему не повезло, а со знаками — очень даже.

Труба, об которую он набил шишку, ободряюще загудела. Будто говоря: эй, не хочешь сотворить со мной что-нибудь такое глупое? Очень может быть, что и повезёт…

Кристо от души кивнул, потом резким движением плеч бросил магию через руки и выплеснул через концентраторы острым силовым потоком, в секунду разорвавшим трубы.

Потоп вышел неслабый. Кристо только удивленно булькнул, когда на него обрушилась масса воды, но это еще было полбеды, вот то, что его почти мгновенно вынесло из ангара и смыло в протекавшую мимо речку… К такому он был не готов. Спасибо еще, плеер в машине оставил, — мелькнула почему-то мысль, потом подумалось: а зачем плеер мертвому? Потому что руки болели от отдачи магии и не хотели загребать воду…

Чья-то сильная рука приподняла его голову над водой. За волосы, но Кристо даже не обиделся. Вдохнул воздуха — и почувствовал, как прошла отдача, вернулись силы, наконец-то он мог более или менее плыть…

На берег их с Ковальски выкинуло одновременно — больше течением, чем их усилиями. Метров за двести от того самого ангара.

— Макс! — простонал Кристо, чуть ли не рыдая оттого, что на этом свете и все же не один. — Родненький!

В ответ ему влепили две полновесные оплеухи. В голове тут же прояснилось, он буркнул что-то о смуррильном артефакте и попытался отплюнуть воду. Ковальски, сидя рядом, отфыркивался и сжимал-разжимал пальцы.

— Хорошо сработал, — выговорил он наконец. — В-вовремя. Где Дара?

Кристо огляделся и смог придумать единственное пояснение:

— Там же. Она стояла у стены, ее вряд ли потоком зацепило… куда?!

Ковальски сорвался с места с такой скоростью, что Кристо едва успел в него вцепиться.

— Стоять, сказано! Она артемаг, а ты помрешь, как только войдешь туда, ясно?

От толчка в грудь он едва устоял на ногах, и вот тут уж не выдержал, влепил силовой удар, такой, что Макса пронесло метров пять по воздуху, и он удачно спикировал в лужу грязи.

Только бы не поднялся, — попросил Кристо у кого-то абстрактного, но кто-то был занят и не услышал: Ковальски оказался на ногах через секунду.

Что было делать? Кристо отпрыгнул назад и вытянул руки в боевом пассе.

— Шаг в ту сторону — и я ударю по-настоящему. С дистанции, и не промахнусь, не бойся. Неделю лежать будешь, понятно?

Макс вытер рукавом грязь с лица и выдернул из-за пояса «беретту». Правда, дула Кристо особенно не испугался — глаза у Ковальски в тот момент определенно были пострашнее…

— И щит поставлю от пули, спасибочки, что напомнил! — а сам подумал, что вряд ли успеет поставить щит и нанести удар одновременно, да еще при такой дистанции.

Макс опустил оружие.

— Пойдем, — тихо сказал он, кивая на ангар. — Может, еще что-то можно сделать. С расстояния. Не сунусь туда, не опасайся.

И побрел в сторону здания, спотыкаясь о кочки. Кристо догнал его, но держался чуть позади: мало ли что…

Дара вышла навстречу, когда они были метрах в пяти от распахнутой настежь входной двери. Махнула рукой, попыталась из себя выжать улыбку, но вместо этого всхлипнула.

— Что? — выкрикнул Макс, оказываясь рядом. Она нервно усмехнулась.

— Д-до груди дошло. Пласт… пластмасса. Л-лишь вещь…

Макс, кажется, хотел ее обнять, но в таком виде обнимать можно было разве что водяного. Он протянул мокрую ладонь и неловко потрепал девушку по плечу.

— Вздор. Таких живых еще поискать нужно.

— О… жухляк, — проникновенно вмешался голос Кристо в их разговор.

Кристо решил одним глазком глянуть в страшный ангар и очень об этом пожалел.

В поле его зрения оказался пони. Розовый, с омерзительной белой гривой, заплетенной косичками. С такой слащавой мордой и длинными ресницами, что Кристо чуть не заорал от ужаса.

Ужаснее всего было то, что пони не один. Еще несколько жутко розовых животных расхаживали по ангару — минуточку, когда это он успел стать зеленым? — распугивая радужных бабочек и всем своим видом приглашая дружить…

В общем, в ангаре стало страшнее, чем было.

— Что это за… розовое… — Макс не знал, как выразиться точнее, но хоть подтвердил, что не у одного Кристо глюки. Дара немного пришла в себя и фыркнула.

— Мое спасение. Уничтожить «Страх потаенный» напрямик — слишком медленно, мне не хватило бы времени. Он, правда, работал как-то странно, будто ему чем-то все узлы перепутало… Но артефакт это мощный, я бы всё равно не успела разобраться. Зато из-за этой его слабости мне удалось… ну, внедриться в структуру. И создать артефакт-паразит.

Пони прямо рвались познакомиться поближе и приглашающе моргали огромными глазами. Из травы тем временем прорастали такого же противного вида цветы.

— Что?

— Ну да, нечто, что будет пожирать энергию другого артефакта и перенаправлять ее в иное русло… Ну, только русло должно было быть примерно таким же. Сходу у меня получилось только замкнуть его на умилительные фантомы.

В траве возле пони принялись резвиться котята с розовыми бантиками не шее. Кристо почувствовал, что никакая сила не затащит его внутрь.

Макс думал прямо противоположное.

— Это безопасно?

— Если у тебя нет котятофобии, — Дара помрачнела. — Только это бесполезно. Дверь запечатана.

— Как?!

— Изнутри.

От выражений их лиц шарахнулась подальше даже река. Фантомы же продолжали безмятежно резвиться на своей нереальной лужайке.

Кристо на подгибающихся ногах добрел до бережка и сел. Макс шагнул внутрь ангара, видно, не поверил. И не страдал никакими фобиями.

— Кордон точно на их стороне, — выдавил Кристо.

— Угу, — ответила Дара и шлепнулась поблизости. — Закрытую портальную дверь не проломишь. Они так и создавались, что их отпирать-запирать можно только со стороны Целестии. Будь даже с нами Ястанир — мы не прошли бы. Макс, конечно, этого опасался… только всё оказалось ещё хуже.

— А почему они… артефакт поставили, а сами на нас не накинулись?

— Экономия сил и средств. Мы не пройдем в Целестию и так, но есть еще шанс, что нарвёмся на ловушку и погибнем. «Страх потаенный» — вещь страшная, — она невесело усмехнулась своему каламбуру.

Кристо поднял руку. С пальцев капала местная неэкологичная водичка.

— А как они узнали, что мы здесь объявимся?

Артемагиня не ответила, поеживаясь. Ну и пусть себе, подумал Кристо, избавляясь от лишнего минора. Похуже бывало.

Минуту спустя Ковальски вышел из ангара и молча уселся рядом с ними на траву. Кристо подкрался к зданию и заглянул в щелку.

— У них там что-то вроде турнира, — уже бодро сообщил он Даре. — Э-э, ты что, уже успел их обучить сеншидо?

Макс не ответил. Весело булькала речка возле их ног. В ней начинало подпрыгивать что-то вроде золотых рыбок, а из травы нахально полезли феи.

— Артефакт слишком мощный получился, — безнадежно заметила Дара.

— Так сверни его.

— Угу, как? Он «подмял» «Страх потаенный». Сожрал его потенциал и теперь им пользуется. Часов пять еще будет фонить…

Кристо попытался ткнуть пальцем фею. Фантом увернулся, серебристо захихикал и взмыл, осыпав его изумрудной пыльцой.

— Круто. У местных будет не жизнь, а сказка. Во, глянь, единороги поперли…

На полноценного единорога сил артефакта не хватило, и по полянке теперь бродило что-то вроде белого худосочного ишака с шилом во лбу. Ладно, все равно выглядело достаточно волшебно.

— Бесполезно, — выдохнул Макс.

— Ага, надеюсь, оно попытается создать прекрасного принца…

Из потока перед ними выскочила золотая с рубиновыми плавниками и сапфировым хвостом щука. Драгоценные рыбы у артефакта получались лучше.

— Они нас опережают, — тихо сказала Дара. — Либо у них есть какой-то отслеживающий мегасильный артефакт, либо они запечатывают двери с такой скоростью, что…

— Так убираться надо, — оживился Кристо. — Срочно, а то навалятся еще, а чем ты от них отбиваться будешь — котятами, что ли?

Макс в ответ на это не шевельнулся и обхватил голову.

— Куда? Любая дверь, к которой мы пройдем, будет закрыта.

— Значит, нужно сделать так, чтобы они не знали, к какой двери мы пройдем, — невинно продолжила Дара. — Все двери они всё равно не закроют и около всех ловушек не наставят. Слишком много работы. Значит, нужно переместиться к двери раньше, чем они сумеют ее закрыть, так?

— Идея прекрасная и невозможная, как… — Макс резко дернул головой, охватывая полянку. По ней теперь разгуливали тошнотворные розовые пони. — Разве что где-то в этом мире есть единый центр… что-то вроде портала, из которого можно выйти к любой двери.

Дара по-прежнему невинно щурилась в серые небеса, и Кристо не на шутку забеспокоился.

— Э-э, тебе твой артефакт там ничего не сдвинул?

Но это еще были пустяки по сравнению с реакцией Ковальски: тот вскочил на ноги, не обращая на разлетевшихся фантомных феек.

— Что?! Почему я ничего о нем не зна…

— Ну, наверное, потому что мы им никогда не пользуемся, — спокойно отозвалась Дара и тоже поднялась на ноги. — Разработка экспериментаторов почти столетней давности. Было дело, сбежала группа энтузиастов из Одонара. Причем, выбрались в страну, где оседали многие наши — и маги, и артемаги. Так они с местной общиной связались и с их помощью начали создавать… это самое. Ну, и оказалось, что… экспериментаторы раздолбаи, так? В общем, местные маги оказались ещё похлеще. В результате отдачей жахнуло по всей территории. Так там теперь даже артефакты просыпаются как-то редко и вкривь и вкось, а артемаги не суются: закрытая зона. Я вот, кстати, давно мечтала там побывать: такие возможности для исследования… Макс, и тебе же там будет привычно, да? Все эти… знаешь, родные корни…

Макс закрыл глаза, потряс головой и тихо выругался на русском языке. Потом уже громче и увереннее — и через пару секунд даже розовые пони начали непритворно шарахаться от потока трехэтажной ругани, после которого к Ковальски проникся бы уважением любой тамбовский грузчик.

Кристо слушал с уважением и с легким непониманием ситуации, а потому решил прояснить у Дары:

— Чего это он?

— Наверное, готовится, — пожимая плечами, ответила та.