Неожиданно мать!

Четырнадцатая. Пожалуйста и нет

— А ты звонил этой своей жене? — задумчиво спросила Мотя, когда тишине в квартире исполнилось примерно тридцать секунд.

Она искренне пыталась не интересоваться этой темой и быть осторожнее, чтобы Роман потерял бдительность.

— Нет, — невозмутимо ответил он, но Мотя уже достаточно наслушалась, чтобы распознавать сарказм. — Ничего особенного же не случилось, подумаешь… ребенок. Решил, что не стану тревожить человека, пусть отдыхает.

— И что она?

— Ничего. Говорит, что отец ребенка ей известен, но ничего общего она с ним не имеет и не собирается. Что бес попутал, что поздно узнала о беременности из-за серии переездов. Что знать ничего не хочет, судьба его ее не особо интересует. Сказала, что это всего-лишь пять минут ее жизни, ремарка: не особенно приятных, чтобы испортить ближайшие восемнадцать лет. Что она не виновата в том, что эта клетка превратилась в человека. И ей искренне жаль, что я оказался в это дело втянут и она непременно подпишет документы о разводе.

— И?..

— И она их уже подписала.

— И?..

— И что? Что ты хочешь услышать?

— Ну… вот так просто? Просто взяла и… до свидания?

— Сейчас она уже ждет рейс в аэропорту. Улетает в Тайланд на ПМЖ.

— Офигеть…

Мотя покачала головой и уткнулась лбом в сложенные на столе руки.

— Ну… хорошо, что у него есть ты! — вздохнула она и улыбнулась.

— Эм… нет. У него меня нет. И не нужно делать вид, что это так. От того, что ты будешь ходить и притворяться, реальность не станет таковой. Понимаешь? — как маленькой девочке, объяснял Моте Роман. — Мы не будем спорить. Выяснять. Заключать сделки.

— Пожалуйста…

— Мы просто попрощаемся. Я прошу прощения, что сразу не остановил тебя…

— …пожалуйста!

— …но скажу честно: это было забавно.

— …ну, пожалуйста!

— …ничего не мог с собой поделать. Ты была уверена, что замыслила преступление!

— Блин! Пожалуйста!

— Я не пойму, это по-твоему реально волшебное слово или что? Ты просто говоришь «пожалуйста» и все сбывается? Ты как? В своем уме?

— Бли-ин, — прохныкала Мотя. — Может сделку?

— Я же сказал — нет!

— А я не отстану!

— Нет!

— Я не оставлю тебя ни на минутку!

— Не-ет!

— Я помогу!

— Нет!

— На месяц!

— Нет!

— На два месяца и это мое последнее предложение!

— Нет!

— Пожалуйста!

— Нет! Отвянь! Уходи!

— Ты не пожалеешь!

— Нет! Пошла! Вон!

— Я очень прошу!

— Тебе сколько лет вообще?

— Да что тебе стоит!?

— Нет! Не трать силы!

— Проси взамен что угодно!

— Нет!

— Всегда можно все вернуть!..

— Я в такие игры не играю.

— Я… Я…

И Мотя не знала, что ему предложить и как убедить. Это было так до жути похоже на то, как она притаскивала домой собак и кошек, просила их оставить, а родители говорили «нет» и все равно потом сдавались. Торг. Всегда уместен торг!

— Чем я могу тебя соблазнить? — она имела ввиду не это, но Роман все равно рассмеялся и все стало жутко пошлым.

Щеки Моти залились румянцем и она фыркнула.

— Блин. Я не о том, я…

— Ну?

— Что может тебя… Что я могу тебе предложить?

— Ничего. Мне от тебя ничего не нужно и от него ничего не нужно. Я вообще никаким боком к этой истории. Мне дети не нужны.

— Я без тебя не справлюсь, — тихо и грустно сказала Мотя, потянулась через стол и взяла Романа за руку.

Он уставился на ее мягкие тонкие пальцы, коснувшиеся его кожи и нахмурился.

Ощущение было странное, будто покалывание от аппарата-массажера из теле-магазина.

— Убери руку.

— Не-а, — покачала головой Мотя и сжала пальцы чуть сильнее.

Роман сощурился. Ему не нравилась Мотина наглость, но и руку он не убрал. Ужасная, ужасная девушка! Самая страшная его встреча, от которой одни проблемы.

Формальность! Он ехал минувшим днем, чтобы устранить простую бюрократическую глупость. Только расписаться в заявлении, потом заехать к юристу и обсудить детали развода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Было смешно, что ему успели подготовить документы и даже добыли подпись Киры, которая заехала в офис до рейса, а от ребенка он до сих пор так и не избавился.

— Почему мне кажется, что ты и вправду веришь, что у тебя получится?

— Потому что я верю. И верю в тебя.

— Ты хочешь, чтобы я стал отцом чужому ребенку из-за твоей прихоти? Это не логично.

— А вдруг это судьба.

Она так сильно сжала пальцы, что Роман почувствовал боль там, где в кожу руки впились ее ногти.

«Шрамы останутся…» — рассеянно подумал он. — «И я вспомню этот безумный день!»

А потом помотал головой и высвободил руку, которой тут же стало будто бы холодно.

— Уходи, — глухо велел он, встал из-за стола и пошел наверх.

Хватит слушать бредни сумасшедшей.

Мотя встала с места и бросилась за ним, но уже стоя на первой ступеньке лестницы, Роман выставил вперед руку и покачал головой.

— Нет, я говорил — наверх — ни ногой! Проваливай. Я сам верну Сергея, — он поморщился. Странным казалось, что у кулька есть имя. — В больницу.

И ушел, а Мотя осталась внизу, смотреть, как Роман скрывается в темноте лестничного пролета.