Неожиданно мать!

Семнадцатая. Хитрюга-варюга

— Кто такой малышка? Кто Гришка-Малышка? Чьи щеки? Чей носик? Кто малышка? Агу? Агу?

— Лев, она сошла с ума… — услышала Мотя у себя над головой и тут же сорвалась с места, чтобы вручить матери ее чадо.

— Господибожемой, Соня! Твою ж мать, наконец то! — выпалила Мотя. — Он у тебя вообще не спит! Просто… двадцать минут сна — сорок минут издевательства! Это как вообще!?

— Ну не знаю… Обычно, — вздохнула Соня и потянулась к сыну.

— Привет! Ну что? Вразумил эту дурную женщину? А?

Гриша в ответ пустил порцию слюней, отбил копытами радостный младенческий твист и взвизгнул.

— Привет, поросенок, — произнес Лев и тут же забрал ребенка у Сони, на что она пожала плечами.

— Ну как «свидание»? Выспались? — вздернула бровь Мотя.

— О-о… это было прекрасно, — выдохнула Соня и упала на диван. — Мне бы еще пару суток… Как ты? Сильна?

— Не-ет! Забирайте своего Гришу! Мой Серега не такой!

— Моть. Все Сереги такие. Все Гриши такие. Дети — это сложно, дорого и долго.

— Чего вы все тогда рожаете?

— Потому что любим этих сопляков, — пожала плечами Соня. — Ладно. Отговаривать не буду. Что делать планируешь, преступница?

— Есть у меня план… но ты не оценишь… — сморщилась Мотя. — И никто не оценит, потому делиться с вами не буду, а то вы выскажете мне всякое и… короче! Мне нужно в душ. И поспать. Можно? И домой уже не поеду! Такси ночью — ад. У меня и днем-то на него нет. Дождусь маршруток.

— Так и быть… оставайся! И в душ можешь сходить, разрешаю! — царственно произнесла Соня.

После дня в компании ребенка, руки Моти немного обалдели. Григорий не особенно любил возлежать на своем царском ложе, он желал находиться в вертикальном положении, и пару раз у Моти мелькало в голове: «Они приучили ребенка к рукам!», но все кто знал Соню, не рискнули бы ей это сообщить.

А еще, после десяти попыток сходить в душ, у Моти появился «фантомный плач», ей казалось, что стоит открыть воду (а она за день успела дважды намочить голову, но так и не помыть), как сквозь шум становятся слышны крики. Пятнадцать минут качественного душа и трижды за это время бедолага-горе-мать выключала воду, прислушивалась и вспоминала, что смена закончилась и с Гришей другие люди.

А вот уснуть после всего этого, оказалось задачей катастрофически сложной. В голову лезли разные мысли, казалось что именно сейчас Серегу передают в приют. Она закрывала глаза — и видела перед собой Романа. Открывала и вспоминала о Сереге. Мотя маялась от перенасыщения впечатлениями за последние два дня и думала о том, что, если немедленно не уснет — умрет от усталости.

После этого заключения вместо сна Мотя стала думать о том, как он ей необходим.

— Твою мать, Мотя!

Она достала телефон и изучила переписку с Романом.

Ничего особенного.

Он сказал, что она воровка детей, а она сказала, что он держит в рабстве Нину. Потом он отправил смайлик, а она ничего, чтобы оставить за собой право написать что-то еще в ответ.

Мотя три или четыре раза начинала писать сообщение и стирала.

Как дела? — стерла.

Думаю о вас… — стерла.

Провела день в компании ребенка… — стерла.

Давайте поговорим… — стерла и ударила сама себя по голове телефоном.

«Ты напишешь или нет?»

Когда Мотя увидела это сообщение от Романа, даже села от неожиданности и на всякий случай заблокировала и снова разблокировала экран.

Он следил за ттем, ак она пишет-стирает? Зачем?

У Моти что-то внутри скрутилось и раскручиваться не стало, будто некто выжимал органы, как половую тряпку.

«Прости. Случайно оставила телефон

и по нему бил руками ребенок.

Не отвлекаю от важных дел».

— О! Какова важная птица, — радостно улыбнулась Мотя.

Ей казалось, что она очень грамотно написала, а в ответ:

«Свисти больше! Говори что хотела!»

«Он мысли читает? Откуда такой проницательный!?»

Мотя зажмурилась и перевела дух, чтобы понять, как ответить.

«Просто хотела узнать, как ваши дела».

«Обычно».

«Серега?»

«Существует».

«Блин! Он с вами?»

«Конкретно сейчас — нет».

«ВЫ ЧТО, ЕГО ОТДАЛИ?»

«Он спит в комнате. Нет не отдал.

Это не так быстро».

«Почему?»

«Потому что нужно оформлять бумаги».

«В детский дом? Или вы будете ждать

когда найдется для него семья?»

«Ага, до совершеннолетия. *

Мотя хотела было написать, что вообще-то Серега настолько потрясающий, что его сразу заберут, но не стала. Нечего давать надежду, что ему там будет лучше, чем тут.

«Спасибо, что ответили. Спокойной ночи».

«Нужно как-то напроситься в гости… Я должна приехать, иначе все пойдет на смарку!»

Мотя стала думать, что она могла там забыть, но в голову ничего не приходило. В порыве отчаяния она даже написала: «Я там забыла кое-что в ванной, не находили?» — и стала ждать ответ.

Умный и продуманный, черт его побери, Роман, просто скинул фото из ванной и предложил ткнуть пальцем, что именно забыто, но увы. Все было идеально чисто и нетронуто, будто и не было тут Моти.

«А в комнате?»

«Что именно ты забыла?»

«Что я забыла… Что я могла такое забыть, что нужно прям забирать…»

Но увы. Мелочи типа расчесок и зарядок, стоили дешевле, чем стоимость билетов с пересадками, нет смысла пилить за подобным.

«Ау!»

Напомнил о себе Роман. Мотя растерялась и брякнула:

«Кошелек. Я его точно доставала,

хотела тебе денег вернуть».

«Я не нашел. Если так нужно,

приезжай смотри сама.

Олег будет дома».

— ДА! ДА! ДА! — взвыла Мотя на всю квартиру и где-то в ее недрах проснулся Гриша.

— ТВОЮ МАТЬ, МОТЯ!