Неожиданно мать!

Двадцать первая. Бабуля-красотуля

— Стой! — воскликнул Роман, выбегая из ванной комнаты, и Мотя послушно замерла.

— Что не так? Это же просто звонок в дверь…

— А то, что это звонок В ДВЕРЬ, а не ОТ системы безопасности!

— И что это значит?.. — Мотя ничего не понимала. Для нее было очевидно, что кто-то мог просто миновать условно «домофон», и попасть в подъезд, а потом позвонить сразу в звонок.

— Это значит… мама.

И дверь открылась.

Сияющая улыбкой молодая женщина, которая, впрочем, явно была не так уж и молода, стояла на пороге держа в руке ключ.

— Ну вас не дождешься, голубки! — радостно сообщила она и впорхнула в квартиру.

Мама была низенькой худенькой женщиной с длинными каштановыми волосами. На вид ей можно было дать лет сорок, а потом сделать поправку на макияж и накинуть еще десяточку. Валерия Сергеевна умела себя преподносить — это факт.

— Твою мать… — прорычал Роман за Мотиной спиной.

Следом за Валерией Сергеевной в квартиру вошел целый цыганский табор.

— Я стала бабушкой! — провизжала она, забрала у Моти Серегу, покрутила в руках и сделала с ним селфи.

Потом она вручила телефон растерянному Гене, замершему в дверях с очень виноватым лицом.

— Сфоткай! — велела Валерия Сергеевна и прижала Серегу к себе.

Позировала она профессионально. За какие-то две минуты она успела сделать и выложить фото, комментируя это вслух, а Роман только и крикнул «Стой!», но все было тщетно.

— Само как-то, — хихикнула она. — Ну не лишай меня счастья быть бабулей! — пропела она. — Заносите! Чего встали?

Обращалась Валерия Сергеевна к своему табору. Это были грузчики с пакетами и коробками и Мотя пока не совсем понимала, что в таких объемах можно притащить из детского магазина, а на пакетах был именно такой логотип.

— Это мой подарочек, — объявила счастливая бабушка. — Я не знаю, как так вышло, но я бабушка и я довольна! Живите дружно! Так… где детская?

— Мама… нет никакого…

Но Роман не договорил.

Он как раз держал в руке телефон, и когда тот зазвонил — Роман изменился в лице.

— Я на секундочку.

— Ага, — махнула рукой Валерия Сергеевна и обернулась к Моте. — Ну? Невесточка! Как звать?

— М-мотя…

— Мотя? — усмехнулась Валерия Сергеевна. — Это Матильда?

— Матрена… в честь… бабушки.

— Ясненько, Матрена. Пошли. Будем детскую организовывать! — и радостная бабуля кинулась искать детскую.

Моте страшно было оставаться наедине с этим гиперактивным существом, а еще нужно было Серегу переодевать. Она извинилась и пошла прятаться в «своей комнате», надеясь, что, когда выйдет будет, слишком поздно.

Ну кто бы знал, что у Романа такая прекрасная мать? Вот так пришла, все разрулила, все за всех решила. Сейчас завалит квартиру вещами, еще и на майские задержится. А как тут без Моти? Не говорить же, что Роман отец-одиночка?

— Как ты умудрилась ее сюда притащить? — услышала Мотя рычание за своей спиной, вздрогнула и обернулась. В дверях стоял Роман, его телефон разрывался от звонков, а на лице застыла ярость.

— Я?..

— Даже не начинай! Не поверю! Не могла мать моя тут очутиться без чужой наводки! Какого черта… я же знал! Знал с самого начала, что она тут замешана! Твою мать…

Опять звонок и опять Роман изменился в лице.

— Думайте, как хотите, а я мать вашу впервые вижу! — фыркнула Мотя и стала переодевать Сергея, который признаков беспокойства не проявлял и был крайне доволен жизнью без исподнего.

Краем уха она слышала, как Роман благодарит всех звонящих за поздравления, и что звучит он не особенно счастливым папашей.

Видимо, матушка-то его имела большую базу подписчиков…

Моте было обидно, что такую гениальную аферу придумала не она, реализовала не она, а досталось все равно ей.

Она-то хотела втереться в доверие, очаровать, зафлиртовать и в таком состоянии убедить, что Роману непременно нужен этот ребенок. А тут такой подарок судьбы.

— Еще раз! — Роман вернулся и в комнату, и к разговору.

— Мать моя… сама… не приехала бы.

— Да я ее впервые вижу, — прошипела Мотя в ответ. — Вы преувеличиваете мои умственные способности, Роман Как вас там! Ваша мать — ваши проблемы! Я за… кошельком приходила!

Роман смотрел Моте в глаза, она ему, и между ними летали раскаленные стрелы, как в эпичной битве из дорогого блокбастера. Было страшно даже шевелиться, вдруг один сорвется и свернет другому шею, потому Мотя старалась дышать тише, от недостатка кислорода уже кружилась голова. А Роман себе ни в чем не отказывал, и теперь выглядел, как разъяренный бык перед красной тряпкой.

— О-о… какие вы… страстные родители! — мать его добралась и до «мотиной комнаты».

— Твоя мать… — еле слышно прошептала Мотя. — Сама виновата. Я тут ни при чем и вижу ее впервые.

— Если я узнаю, что это ты…

— Узнавай. Это — не я.

— Хорошо.

Все это было сказано так тихо, что Валерия Сергеевна даже не заметила.

— Идеально! — объявила она. — Выносите кровать — заносите мебель! Тут детская в самый раз!