Невероятные приключения растений-путешественников

8 Расследование о растении из холодных краев

Прежде чем угодить в кастрюлю, ревень служил лишь медицинским целям. Это растение родом из Китая, Тибета и Сибири, стало предметом культа в стране царей и цариц.

Когда кто-нибудь говорит о «научных экспедициях», на ум приходит вереница образов: буйство тропических лесов Центральной Америки и Азии, плато в Южной Америке с произрастающим там картофелем и другими «дарами» Нового Света… Или австралийский буш, где живут неведомые эндемичные существа. Но вряд ли вам на ум придет сибирская глушь. А мы, между тем, отправляемся именно туда и будем говорить о растении, менее сексапильном, нежели клубничка, менее впечатляющем, чем секвойя. Да и употребляют его реже, чем чай. «Хватит тянуть кота за хвост», — скажете вы. Что ж, речь идет о ревене, растении, которое в наши дни настолько часто встречается в садах, что мы уже стали забывать его фантастическую историю.

Отправимся же по стопам Марко Поло и русских первооткрывателей в поисках этого съедобного и целебного растения с драгоценными черешками.

Этот красавец с пышной листвой кажется настолько заурядным, что вполне мог бы расти на наших грядках, как любое исконно европейское растение, на радость нашим бабушкам, прабабушкам и многим поколениям хозяюшек. Но нет! Этот господин прибыл из самых отдаленных уголков Азии, пересек Китай и Сибирь, чтобы стать украшением наших садов. А в Китае его выращивали уже в 2700 году до нашей эры. Есть предположение, что ревень попал в Европу по Шелковому пути благодаря Марко Поло. Действительно, в «Книге чудес света» Марко Поло упоминает это растение. В главе о провинции Ганьсу он рассказывает:

«Повсюду, где есть горы, в изобилии растет великолепный ревень. Дельцы скупают его и продают по всему миру; другого товара здесь не найти».

Не подумайте только, что Марко Поло привез ревень в рюкзаке. Впрочем, он и не был первым европейцем, столкнувшимся с этой культурой. Он шел путем другого путешественника, Гильома де Рубрука, францисканца фламандского происхождения, отправленного в Монгольскую империю в 1253 году. Но несчастный францисканец не был столь же удачлив, как его итальянский последователь. Зато он раньше, чем Марко, нашел ревень (бе-бе-бе) и рассказал, что один монах добавлял его в святую воду. (А вот кому бражки?)

Еще в I веке Диоскорид упоминал ревень и отмечал, что он произрастает «где-то за пределами Турции». Но о каком виде ревеня говорил греческий врач? Вероятно, первым стал выращивать ревень для медицинских целей итальянский ботаник Просперо Альпини. Это было в 1608 году в Падуе. Нередко можно прочесть, что в Европу ревень попал вместе с солдатами армии Карла V Мудрого в XIV веке. По всей видимости, арабы и персы были прекрасно знакомы с ревенем и активно торговали им в средневековой Европе. И потом, Шелковый путь не был единственным каналом торговли, их было много, и по ним шли не только торговцы шелком. Существовал и свой «ревеневый путь».

Поначалу наше растение с пышной листвой употребляли лишь для лечения недугов. В Европе его начинают использовать в кулинарии лишь в XVIII веке. И если сейчас в пищу идут черешки (а не стебли, так ведь?), то в медицине в основном применяют корень. От чего он помогает? Послушаем, что скажут специалисты.

В 1717 году Жозеф Питтон де Турнефор посвящает ревеню целую главу в своем медицинском трактате. Он объясняет, что экстракт ревеня, смешанный с дождевой водой, входит в состав других знаменитых эссенций, таких как «благословенный экстракт Шредера» или «слабительное Рольфинсисуса от дурного настроения». Эти названия вам ни о чем не говорят? Уверяю вас, мне тоже, так как я не изучала медицину в XVIII веке (да и в XX тоже). Вот вам прекрасный рецепт, если вы страдаете дизентерией: возьмите жженого ревеня, добавьте толченого мускатного ореха, скорлупу красного коралла и каплю лауданума, смешайте с джемом из айвы и… наслаждайтесь!

В труде «История самых распространенных, полезных и любопытных растений Европы, или Основы ботаники» 1816 года Жан Эммануэль Жилибер напоминает о целебных свойствах ревеня. Он утверждает, что продаваемый в лавках ревень «имеет неправильную форму и листья», а его корень есть «единственное слабительное, которое не истощает желудок. Если съесть ревень натощак, […] он выделяет слизь» (ням-ням). «Розовый настой с толчеными семенами ревеня — это лучшее средство от закупорки внутренних органов». Подводя итог: даже если у ревеня и есть масса достоинств, он известен нам в первую очередь как слабительное.

Но давайте же убедимся, что ревень действительно обладает и другими заслугами. В прошлом его очень высоко ценили за целебные свойства, а сейчас он чаще используется в кулинарии. Его добавляют в пироги, делают из него соусы, варенье, сироп, крамбл и не только. Ревень отражает моду. Так, можно найти рецепт мохито с ревенем, вареный ревень с виски, а также паштет из гусиной печени, тушенный с ревенем.

Закончим на том перечислять рецепты, ведь перед вами не кулинарная книга. Нет, собственным рецептом соуса я не поделюсь! Предлагаю вам пуститься в историческое и полное романтики путешествие растения, ставшего главным предметом торговых отношений двух империй: Российской и Китайской.

Вернемся в XVIII век, когда русские торговали с китайцами. Первые продавали меха и орехи, а вторые — чай, шелк и другие ткани, а также ревень. Растение, собранное на склонах Гималаев, хранили на больших складах в Пекине. Один торговец из Гамбурга выкупил у Петра I эксклюзивное право перепродажи в Германии ревеня, поставляемого транзитом через Россию, в качестве полезного снадобья. Тогда русские отправили в бурятский город Кяхта на границе с Китаем аптекаря из Петербурга, чтобы он отбирал лучший ревень, а отбракованный и вовсе сжигали. Таким образом, этот ревень был гораздо более высокого качества, нежели тот, что поставляли голландцы и французы, которые торговали напрямую с китайцами (а те зачастую могли подсунуть плохой товар). С 1649 года Россия фактически удерживала монополию на продажу ревеня, что было важным источником пополнения государственной казны.

Подчеркнем, что ревень бывает разным. На сегодняшний день в мире насчитывается около 60 видов, входящих в род Ревень (Rheum). Возможно, его название произошло от слова «Ра» (Rha) — древнего названия реки Волги. А может быть, он так назван потому, что его древнее название rheubarbarum означает «растущий за Дунаем», то есть в землях варваров.

Вид, о котором говорил Марко Поло, по всей видимости, — ревень лекарственный (Rheum officinale), прозванный китайским ревенем. Но ведь так чаще называют ревень пальчатый (Rheum palmatum), не правда ли? Наконец, русский ревень часто фигурирует под именем декоративного или турецкого… Да, люди стали забывать латынь! Эти два вида и по сей день являются самыми распространенными благодаря их лекарственным свойствам.

С 1731 по 1782 год монополия на продажу ревеня принадлежит русским. В Кяхте, этом знаменитом торговом городе на русско-монгольской границе, даже была создана комиссия по торговле ревенем, так называемая «Ревеневая служба». В Москву ревень доставляли через пустыню Гоби и озеро Байкал. Но в конце 1780-х годов англичане тоже начинают выращивать его. Из семян, который привез из Санкт-Петербурга Яков Монси, служивший при дворе русского царя, растение вывели ботаники Джон Хоуп и Роберт Дик в Эдинбурге. Поэтому китайский ревень имел не много шансов.

Мы еще ничего не сказали о герое этой главы — русском естествоиспытателе, изучавшем ревень и не только. Петр Симон Паллас (1741–1811) был немецким ученым-натуралистом при российском императорском дворе. Но начнем с самого начала.

Малыш Симон родился в Берлине в 1741 году. Его отец-хирург хотел, чтобы мальчик изучал иностранные языки. Уже в раннем возрасте Симон научился писать на латыни, английском, немецком и французском. Став постарше, он посвящает все свободное время наукам. В 15 лет он уже придумывает, как можно систематизировать классы животных. Он изучает медицину и в 1760 году в Лейдене защищает докторскую диссертацию о кишечных глистах. (Пока что не прослеживается никакой связи с ревенем. Впрочем…)

Паллас переезжает в город Гаага в Нидерландах. В возрасте 25 лет начинает изучать кораллы, а ведь за 25 лет до того было установлено, что кораллы — это животные. Он публикует ряд работ о малоизученных организмах, в частности моллюсках. Но нет пророка в своем отечестве — эти исследования никого не интересуют в его стране, зато находят отклик за границей. Палласу окажет поддержку Екатерина II, российская императрица. Стоит пояснить, что в то время в Германии образование активно развивалось, но не было средств на научные исследования. Поэтому многие известные ученые уезжают заниматься наукой в Россию. Среди них были: Якоб Бернулли, Леонард Эйлер, основатель эмбриологии Карл Эрнст фон Бэр, Самуил Готлиб Гмелин. Петербургская академия наук, основанная Петром Великим, принимала их с распростертыми объятиями.

Как же Паллас попал в экспедицию? Благодаря Венере. Речь не о прекрасной богине, а о планете. В 1764 году, во время прохождения Венеры по солнечному диску, Франция направляет аббата Шапп д’Отроша в Тобольск делать астрономические наблюдения. Книга, которую он издает по возвращении, была полна едких замечаний. Императрица была крайне разгневана.

В 1769 году прогнозируют очередное прохождение Венеры. На сей раз императрица предпочитает держать рядом с собой поменьше иностранцев и назначает для этой миссии русских астрономов из родной академии. Она считает нужным отправить в экспедицию и натуралистов, с чем и обращается к Палласу, который с восторгом принимает предложение. Готовясь к поездке, он проводит год в Санкт-Петербурге, и отнюдь не бездельничает все это время. Он пишет научный доклад о костях четвероногих животных Сибири (каждый развлекается как умеет) и выясняет, что в Сибири живут слоны, носороги и буйволы.

Экспедиция отправляется в июне 1768 года. В ней участвуют семеро астрономов и топографов, пятеро натуралистов и множество учеников. Паллас пересекает бескрайние равнины России, проводит зиму с татарскими племенами; останавливается на Яике, куда по соленым пустыням на севере Каспия идут кочевники; какое-то время живет на Каспийском море. В 1770 году он делает остановки по обеим сторонам Уральских гор и осматривает рудники. Затем он направляется в Тобольск, в Сибирь, на Алтай. Путешествие заканчивается в Красноярске, на реке Енисей. На следующий год он пересекает Байкал и движется по Забайкалью вплоть до границы китайских владений. По возвращении, в 1773 году, он занимается изучением народов Центральной России и 30 августа того же года возвращается в Петербург. Хорошенькая программа!

Если пройти маршрутом Палласа, можно почувствовать себя героем романа Жюля Верна. Паллас с особой точностью записывает свои наблюдения в дневнике. Условия жизни в поездке были суровыми. Парень молод, да не любит холод… А приходится зимовать по шесть месяцев в лачужках, питаясь черным хлебом и водкой. Лето здесь короткое, но нестерпимо жаркое. Петр Симон возвращается совершенно изможденный, измотанный лишениями и поседевший в свои 33 года. Путешествия молодят душу, но старят тело. Набравшись сил, он принимается за описание биологических видов, которые ему встретились в пути. Он описывает в числе знаменитых животных России росомаху, соболя, кабаргу и даже белого медведя. Он посвящает целый том грызунам и описывает новый вид непарнокопытных, промежуточный между ослом и лошадью, обитавший в пустынях Тартарии. Он также описывает новый вид кошачьих, от которого, по его мнению, произошла наша ангорская кошка. Паллас также публикует первые описания многих видов птиц, рептилий, рыб, червей… У него был задуман масштабный проект: написать общую историю всех животных и растений Российской империи (проект не был доведен до конца, напечатаны были только два тома). Иными словами, труды Палласа носили фундаментальный характер.

В путешествии он стал и ботаником тоже. Его работа «Флора России» понравилась императрице широтой охвата, пускай напечатаны были только два тома — о деревьях и кустарниках.

Затем он пишет на тему геологии, а для ценителей ледникового периода он расскажет об ископаемых скелетах, найденных в Сибири. Паллас сообщает, что обнаружил целого носорога в вечной мерзлоте, с кожей и плотью. А недалеко от Енисея он наткнулся на огромный массив железной руды весом около 700 килограммов — неслыханная геологическая находка того времени. Безумие какое-то! Жители Тартарии утверждали, что это метеорит, упавший с неба. И так как естественных наук ему мало, он заодно пишет историю монгольских народностей. Ну просто ас этот Паллас!

Восхваляемый в Европе и высоко чтимый в Петербурге, Петр Симон стал непререкаемым авторитетом. Но привычка путешествовать и выживать в тяжелых условиях сделали для него жизнь в городе невыносимой. Устав от оседлости (быть домоседом очень тяжело, если в душе ты искатель приключений) и наплыва великосветской публики, Паллас предпочитает сибирские леса дворцам. Он пользуется тем, что Россия присоединяет Крым, и едет знакомиться с новыми территориями.

С 1793 по 1794 год Паллас путешествует по южным областям России. Он снова отправляется в Астрахань, пересекает границу Черкесии — края, откуда пошла легенда об амазонках (там в течение первого года после свадьбы молодые мужья могли видеть своих жен только по ночам, залезая в окно). В Черкесии с Палласом происходит один инцидент. Нет, он не выпал из окна, желая нанести визит юной особе. В ходе последнего путешествия он намеревается изучить оледеневший берег реки. Но лед проваливается под ним, и он по пояс погружается в воду. Меж тем на дворе мороз и помощи ждать неоткуда. Его все-таки вытянули на берег с помощью одеяла, но это событие истощило его силы, и потому он рассчитывает «залечить раны» в более благоприятном климате. Императрица жалует ему две деревни в Тавриде и большой дом. Очень мило. Паллас отправляется туда в 1795 году, но климат, который казался ему таким мягким, на самом деле очень переменчивый и влажный.

Он был разочарован, но все-таки провел в Крыму пятнадцать лет, посвятив себя написанию трудов. Он занимается мелиорацией виноградников и создает настоящие плантации. Но душа к этому у него не лежит. Он продает за бесценок свои владения и прощается с Россией. Спустя 42 года он возвращается в Берлин, свой родной город, где закончит свои дни. Юные последователи будут пожинать плоды его трудов, как пишут биографы. Паллас скончался 8 сентября 1811 года на пороге семидесятилетия.

Паллас изъездил всю Россию вдоль и поперек, а сверх того еще очень интересовался ревенем, который имел тогда колоссальный успех в Европе. Я понимаю, что вы бы предпочли рассказ о замороженных носорогах, метеоритах или о манулах — котах со смешной мордахой, которых впервые описал именно Паллас в 1776 году. Этот зверек как будто постоянно гримасничает! Учитывая успех манула на YouTube, моя книжка наверняка продавалась бы лучше! Но нет. Мы все-таки поговорим о корнях и истоках ревеня. Из путевых заметок Петра Симона можно узнать, как это растение употребляют в Бурятии (регионе на берегу Байкала):

«Буряты едят сырые черешки этого растения для утоления жажды; они делают это только в крайнем случае, так как черешки эти настолько кислые, что от них сжимается горло, и они лишают чувствительности язык и нёбо, так что целый день потом не различаешь вкусов. Мне и самому доводилось пробовать его».

Да, мы поняли: лучше поберечь горло и выпить водки, если хочется пить!

Екатерина II велит получше изучить настоящий лекарственный ревень, мало известный в то время. Паллас ищет ответы на ее сложные вопросы. В Сибири, в районе Красноярска, наш натуралист уже пытался установить, что это за вид: Rheum palmatum или R. pedunculatum? R. officinale или R. ondulatum? Отличная задачка для ботаника! Отнюдь не проще пареной репы. И к тому же это личный запрос императрицы; позже она даже отправит другого ботаника, Иоганна Сиверса, в Казахстан. Помимо изучения ревеня, он откроет предшественника казахской яблони — яблоню Сиверса (Malus sieversii).

В конце концов Паллас делает вывод: то, что зовется «истинным ревенем», соответствует не одному виду, а нескольким. Это несколько перевернуло представления о растении. Безусловно, он немало поведал о том, как его выращивают и используют в данных регионах. Но вообще-то нас это больше всего и интересует, а вовсе не нагромождения латинских названий. Мы хотим знать, с чем связано это растение. И вот что сообщает наш бывалый странник:

«Ревень происходит в основном из Красноярска.

Это дикое горное растение. Когда он требуется для нужд медколлегии, городская канцелярия поручает купцам поставить ревень по фиксированной цене. Они собирают его осенью в горных районах, в частности выше Абакана, по другую сторону Енисея […]».

Он также говорит, что зачастую в этой местности корни растений гниют из-за высокой влажности, и потому изобрели определенную технику высушивания. Паллас тоже поучаствовал в заготовке корешков:

«Я раздобыл себе свежайшего удинского и саянского ревеня. Я развесил корни под потолком в комнате с печью. Когда они хорошо подсохли, я очистил их от кожицы и вымыл лучшие из них — и вот у меня в руках плотный ревень такого же чудесного цвета, как и лучший из китайских сортов. По качеству и достоинствам он им почти не уступал».

В апреле 1772 года Паллас прибывает в Кяхту, знаменитый пограничный город, чтобы провести свое расследование о ревене. Он узнает от своих информаторов, что ревень, который в этом месте провозят через границу, выращен в Китае, на юго-западе от озера Кукунор в тибетском направлении. Корни ревеня собирают в апреле и мае, а затем высушивают. Таким образом, расследование показало, что лучший ревень выращивают на Тибете, где преобладает сухой климат.

Так что у нас есть приятная новость: если вам нужен хороший ревень, незачем мучить себя сибирскими холодами.