Невеста морского чудовища

Глава 18

Вспышки еще мелькали в тенях, в складках занавесок и отблесках пламени. Они дразнили разум воспоминаниями и наполняли душу страхом. Я провела тыльной стороной ладони по потному лбу, стирая холодные капли, и осмотрелась. В поднявшейся неразберихе охрана отвела меня прочь от берега, вернув обратно в замок.

Горожане, которые до этого жадно смотрели на расправу с морскими существами, изменились в лицах, стали животным взглядом изучать меня. Поднялся шум, восклицания, ругательства. Летели камни, песок и странные слова. Барабан прогремел финальный бам, пока охранники прятали меня за своими спинами.

Один из них разжег камин. Поленья не отсырели — пламя быстро набрало силу, окутывая теплым светом книжные стеллажи. Оказавшись здесь, я будто перышко осела на комоде у двери. И сейчас не вставая подергала ручку, она была заперта.

Безрассудный страх во мне говорил: “Я убегу. Сбегу прямо сейчас. Светлая мать, я не могу выйти за него замуж! Я больше не могу ждать подвоха, притворяться и терпеть. Я устала. Зачем я здесь… Зачем терплю эту боль… Мне нужно домой! Немедленно! Отец все поймет, он примет меня любой”.

Морская крепость давила. Эти сырые стены сковывали, будто я провалилась на дно пещеры. И отсюда никто не услышит мои стенания, “скалы” удержат все внутри. За дверью послышался шум и толкотня, которая быстро стихла. А я будто ошпарилась кипятком и отпрыгнула от двери. Глаза заволокло светлой пеленой. И я горячо провела по ним тыльной стороной ладони, стирая слезы. На руке осталась белая краска, которой мне обмазали все лицо.

Они не примут меня даже такой! Даже такой я не буду на них похожа! Я нашла глазами старую пыльную тряпку, затем графин. На дне еще осталась затхлая застоявшаяся жидкость. И растерла все лицо до красна. Кожу пекло от жесткой ткани, но это меня отрезвило.

Старое кресло у камина просело на сидушке. Кожа потрескалась, исцарапалась. Я села в него. Согретое теплом камина, оно на мгновение подарило мне чувство защищенности, как будто я вновь оказалась дома.

Служанки принесли нам травяной отвар, отец уложил нас с братьями на родительской постели, а матушка рассказала сказку. Но стоило мне открыть глаза, как теплое ощущение растворилось. Комната успела прогреться, а я снова ощутила холодную тоску по дому.

Тусклый солнечный свет проходил через старые занавески и освещал книги и бумаги, словно разбросанные второпях. Пыль в воздухе стояла занавесом, и переливалась в лучах солнца, отчего казалось, что комната искрилась. Я протянула руку и взяла потрепанные бумажки. Непонятные символы, витиеватые рисунки, совсем не похожие на руны ведьм. Какие-то листы порваны по краю, какие оторваны на половину. Где-то рисунки целые, на них цепочки людей и животных. Длинные витиеватые пути шли и обрывались. Игрушечные фигурки животных стояли на игральной доске. Я выбрала себе одну. Маленькая птичка со сложенными крылышками напоминала мне статуи у фонтана в саду. Я взяла ее в руки, согревая фигурку в руках, и прижала к груди туда, где бьется сердце.

На потолке бушевало море. Фреска тянулась вниз по стене уходя к камину. Верхняя часть ее над камином была прикрыта выгоревшим на солнце тускло-фиолетовым занавесом. Старая, изможденная временем ткань рвалась в руках, но я все равно ухватилась за край и сорвала ее.

Могучие волны на картине окутывали тела королевской семьи. Нарисованные водороты, будто живые — сию же минуту коснуться пола и окатят меня ледяной водой. От нарисованных глаз так и веяло утренним холодом, который вот-вот должен превратиться в теплый рассвет.

Я узнала маленького Ригира почти сразу. Затем нашла наследника Илея. А после в ребенке, совершенно крохотном и беззащитном, Ина. Он сидел на коленях у красивой, но незнакомой мне женщины.

Молодой Махна был почти как Илей сейчас. Простота в глазах лучилась счастьем. Я провела по краю картины рукой, там, куда смогла дотянуться. На кончиках собрались пыльные комочки. Краска где-то тускнела, как занавески, где-то и вовсе облупилась.

Мальчишки держали в руках игрушки. Их нарядили в короны, которые были им велики. И почему художник не сделал их в пору, а нарисовал так как есть?

Я вздрогнула от резкого хлопка тяжелой двери.

— Думаешь, мои дети не могут за себя постоять? — ужалил меня вопросом вошедший. Я поспешила повернуться в его сторону, и ужаснулась, опуская глаза в пол в и застывая в почтительном поклоне. Напротив стоял непоколебимый король, Махна Вечный.

Поклонилась, но не решилась поднять головы, изучая черный узор на каменном полу.

— У вас сговор? — допрашивал он.

Его голос сковывал движения и пробирал до дрожи в коленях. От того я не сумела найти подходящих для ответа слов.

— Молчишь… Так лучше. Мне не составит труда вернуть тебя домой, птица! — Последнее слово он выплюнул.

Я округлила глаза и все-таки посмотрела на него в изумлении. Не понимала, радоваться ли? Но непрошеный вздох облегчения услышали мы оба.

— Вижу твоему отцу уже не нужна армия, — скупой на эмоции он проговаривал слова четко и весомо.

По спине пробежал холод ужаса, а сердце остановилось на мгновение и забилось сильнее. Оно повторяло лишь одно слово: “ Нет, нет, нет” Мы не закончим войну без их помощи… Там мой брат! Он должен вернуться домой!

— Нет… Нет, нет, нет, постойте! — пискляво возмутилась я.

— Бунтуешь!? — скривился он от насмешки. — Мой сын попросил тебя об этом?

— Хрут? Я бы никогда… — горячо выпалила я, полностью перейдя на писк.

В его глазах бушевал холод морей и сталь кинжалов.

— Мои дети — это мой тыл, у тебя нет прав вносить раздор. — Он будто окатил меня ледяной водой.

Я снова молча опустила глаза, а про себя повторяла: “Нет, нет, нет”.

— Ваше Величество, прошу Вас… — прошептала я.

— Никто не вправе останавливать уже начатый бой, — отсек он, не терпя оправданий.

Он подошел ко мне и больно сжал запястье, хорошенько встряхнув. Видно тряско в коленях распространилась на все мое тело.

— Ты сказала всем, что мой сын слабый!

Сново промолчу, разозлиться.

— Кто дал тебе это право?! — заполнял молчание упреками.

— Старик-вестник… — тихо начала я не поднимая головы.

Я смотрела как белеют костяшки его пальцев. Ответ его не впечатлил, он еще сильнее сжал мое запястье, и я тут же умолкла.

— Оставь мечты в прошлом. — Он отдернул мою руку, и я сжалась.

К ладони снова поступала кровь, разогревая холодные пальцы.

— И заслужи уже наконец свое имя.

Я неслась по коридору, будто слышала за спиной шаги чудовища из леса, чудовища с поля. Чувство страха и отчаяния смешались, а сердце лишь билось быстрее и быстрее. От того я и врезалась в грудь на новом повороте. Посмотрела ему в глаза. Мне так хотелось его ненавидеть. Они испортили мою жизнь… Или даровали жизнь Синей Птице. Мне так хотелось его ненавидеть…

— Подвинь ее, — произнес из-за спины Ина Ригир.

Ин протянул руку к моему красному запястью, но я одернула ее и усмехнулась рассеяно.

— Не надо, — дергано или жалобно попросила я.

А затем обогнула их, не удосужившись поклониться. Однако чувствовала на себе провожающий взгляд.

Я вошла в комнату и зажмурилась.

“Заслужи свое имя” — звенели слова морского правителя.

— Ваше Высочество, — следом за мной в комнату вбежала запыхавшаяся Ави.

Мне нужно быть готовой и в следующий раз не поддаваться на уловки ни старика-вестника, ни кого-либо другого.

— Со мной все в порядке. — Заверила я ее огрубевшим и охрипшим от страха голосом. — Со мной все хорошо.