Никогда не было, но вот опять. Попал 3

Глава 9

На следующий день мне, хорошо выспавшемуся, ситуация с моими аэронавтами уже не казалась столь трагической и безвыходной. Мне подумалось, что многократными тренировками и соблюдением несложных правил техники безопасности можно свести риск упасть и убиться к приемлемому минимуму, а зимой тем более. Снега здесь выпало много и даже падение с довольно большой высоты не так страшно. А до лета надо дожить, а там будет видно. И потом, я-то обязательно буду тренироваться невзирая ни на что. И вряд ли пацаны от меня отстанут. Вот что делать с Катькой Балашовой? Ладно, что-нибудь придумаю, тем более, что начались метели и полеты пришлось отложить до лучшей погоды.

Проблема безопасности полетов нашей пилотессы решилась буквально на следующий день. Феодоре Савватеевне, экстрасенсу нашему, с оказией передали письмо от дочери, где помимо всего прочего было сказано, что дом, купленный для неё, свободен и можно перебираться из села в город. И для непоседы Катьки ожидание новых впечатлений от поездки и неизведанной жизни в городе отодвинуло привычные уже полеты на параплане на второй план.

И вот после довольно долгой суеты сборов, мы почти в том же составе сопровождаем знахарку к месту её нового проживания. Я убедил деда взять в поездку мою команду, но без Митьки. У того нашлись дела в селе. Дядька Кузьма с Жабиным привлекли его к заготовке зерна для будущей спекуляции. Я не стал вдаваться в подробности этой подготовки, но свою долю в будущей прибыли выбил. Правда, пришлось задействовать мощнейший ресурс — деда, который положил конец спорам, сказав:

— Пусть берет. Без него вы бы, летна боль, так и коптились в кузне за гроши.

Спорить с дедом сыновья не стали. А что касается Митьки, то он и сам не слишком рвался ехать с нами и сильно подозреваю, что Машка Лучкина играла здесь не последнюю роль. Саму же Машку я озадачил изготовлением нормального двух полотняного крыла со всеми с нервюрами и прочими прибамбасами. Конечно я не думал, что она сошьёт эту штуку в наше отсутствие, но хотя бы кое-что приготовит и то хлеб.

К моему удивлению вещей с собой знахарка везёт не много и больше половины поклажи это мешки с травами, которые они с Катькой заготавливали всё лето и осень. Слава богу, что она не потащила в город свою козу Маньку, а отдала её кому–то из соседей. Поэтому поместилось всё на двух санях, которыми управляют дед с Платошкой. На третьих едем мы и среди прочего — наш параплан. Я намерен задержаться в городе недели на три и решил не терять хорошей погоды, если такая случиться, а горку в Барнауле я наверняка найду. Есть там местечки над Обью. Кстати и летом там, пожалуй, можно летать, отрабатывать различные трюки над водой. По крайней мере, плюхаться в воду, на мой взгляд, куда безопаснее, чем биться о твердую почву. А так это или не так летом видно будет.

К Глебовым мы подкатили за полдень. Сергей Петрович был на службе, а у Аннушки были гости. Две дамы и Аннушка сидели за столом и что-то увлеченно рассматривали. Аннушка увидев мать радостно вскрикнула, и начались объятия и поцелуи. Я же разглядывал женщин. Перед нами сидела черноволосая особа с бледным нервным лицом и темно-карими глазами. Она с интересом нас рассматривала. Вторая сидевшая к нам спиной обернулась и оказалась Дарьей Зотовой. Я кивнул ей, обозначив, что узнал, она же понимающе наклонила голову. Наобнимавшись с матерью Аннушка представила нас подруге, после чего та вместе с Дарьей засобирались домой. Хозяйка возражать и спорить не стала и, проводив подруг, кинулась было снова к матери, но дед это дело пресёк, сказав:

— Савватеевна, надо бы вещички в дом отвезти. А то ребятишки на улице мерзнут, да и коней обиходить надо.

Аннушка ойкнула и сказала глазевшей на нас Глафире:

— Глаша, оденься и проводи Софрон Тимофевича и ребят в маменькин дом.

Знахарка же обратилась к замершей у порога Катюхе:

— Катюша, ты тоже езжай, присмотри там за этими обормотами, а когда всё перетащите, то возвращайся сюда вместе с Глашкой.

Катюха, глядевшая во все глаза, на Аннушку с подругами заторможено кивнула, а непосредственная Глашка рассмотрев, наконец, скромно стоящую Катьку воскликнула:

— Катька, это ты что ли?

— Она, она. — вмешался дед. — давай Глашка показывай дорогу.

Когда подъехали к нужному месту, Глашка выскочила из саней и, велев нам подождать, скрылась в соседнем домишке. Оттуда она вышла с женщиной средних лет одетой в какой-то салоп и необъятную шаль.

— Тетка Акулина. — представила нам её Глафира. — За домом присматривает, да печь топит.

Та с интересом на нас посмотрела, задержав взгляд на стоящем с бравым видом старом кержаке, кивнула и, достав из недр своего салопа внушительных размеров ключ, открыла дверь. Заскочившая следом за Глашкой в дом, резвая ученица знахарки быстренько осмотрела комнаты и принялась командовать, распределяя по комнатам вещи и мешки с травами в известном лишь ей порядке.

Дом, который Глебовы приобрели для знахарки, мне понравился. Аккуратненький такой, с тремя приличными комнатами, обогреваемыми одной печью. Всё таки немцы, даже наши сибирские, молодцы! Все в доме сделано по уму. Похоже, Берги вывезли из дома всю мебель, но Аннушка позаботилась и домик радовал наличием необходимых, для относительно комфортной жизни, вещей, теплом и обжитым видом.

Закончив с перетаскиванием имущества знахарки из саней в дом, мы отправились к Зиминым, подбросив по дороге Катьку с Глашкой, которую я попросил сообщить Сергею Петровичу, что хотел бы завтра с ним поговорить. Сказал, что часа в три зайду к ним. Мне не терпелось узнать, что там с проектированием мотора, поскольку в записке, что была передана с письмом для знахарки, ничего конкретного не сообщалось. Сказано было, что ждут меня и, что выделенные деньги закончились.

У Зиминых мы заняли привычное помещение, в котором пришлось хорошенько протопить печь, чтобы добиться приемлемой температуры. Заодно мы протопили баньку и изрядно попарились. Поскольку следующим днём была суббота, отсыпались почти до полудня. Дед, правда, с утра отправился инспектировать наш будущий дом. А я, выдав парням денег на развлечения, затарившись разными вкусностями, в два тридцать был уже в гостях у прекрасной Аннушки.

На звонок дверь открыла Глаша. Оглядев меня с ног до головы, она сказала:

— Шубу с шапкой вешай на вешалку. И иди в гостиную, Анна Николаевна сказала туда тебя провести.

— А Сергей Петрович где? — поинтересовался я.

— Не пришел еще со службы.

— Вот держи гостинцы тебе и Вареньке — с этими словами я передал Глаше корзинку с подарками.

Та радостно кивнула и указала мне на дверь в гостиную:

— Туда иди.

Я пригладил руками свои короткие волосы, одернул полы костюма и вошел в зал. Там за круглым столом сидели и о чем-то весело щебетали четыре женщины. Я неловко поклонился и поприветствовал:

— Здравствуйте, дамы.

Аннушка при моем появлении вскочила и радостно воскликнула:

— А вот и он! Алексей мы только что о вас говорили. Вот Ольге Васильевне рассказывали. — указала она на темноглазую молодую женщину.

«Ольга Васильевна Лиховицкая» вспомнил я. Вчера Аннушка нас с ней знакомила. Я обозначил поклон, так в кино кланялись белогвардейские офицеры, только каблуками не щелкнул.

— Скажите Алексей…? Можно мне вас так называть? — спросила Лиховицкая.

Я ещё раз кивнул головой разрешая. Она продолжила:

— Вы вправду изобрели какое-то «крыло» и летаете на нем?

— Ну «летаете» — это слишком громко сказано. Правильнее сказать, что пытаемся парить, используя восходящие потоки воздуха. — мне не хотелось пускаться в объяснения тонкостей парапланеризма и я старался соскочить с темы…

— А Екатерина, ученица Феодоры Савватеевны, говорит, что летаете. — сказала она, кивнув в сторону незнакомой дамы, которая улыбкой на меня смотрела.

Только теперь до меня дошло, что эта незнакомая дама, оказывается, очень даже мне знакома. Но как же она преобразилась. Платье, причёска, прямая спина и очень непривычное выражение лица.

— Савватеевна, это ты? — пролепетал я.

— Не узнал, не узнал! — радостно захлопала в ладоши Аннушка.

— Не узнал? Значит, богатой буду. — засмеялась знахарка.

Не смеялась лишь Дарья Зотова. Она, чуть откинувшись на стуле, смотрела на нас во все глаза, потом подвинувшись к столу, схватила карандаш и стала быстро что-то набрасывать на листке бумаги. Остальные дамы, перестав смеяться, с улыбкой наблюдали уже за ней. Почувствовав некое изменение в поведении подруг, та вдруг положила карандаш на стол и немного порозовела.

— Извините! — смущённо улыбнулась она. — Вы так хорошо расположились, что я подумала…

— Да ладно! — беспечно взмахнула рукой Аннушка. — Не извиняйся. Мы уже привыкли.

Я чтобы немного разрядить обстановку спросил:

— Савватеевна, а где эта болтушка Катька?

— Да в детской она. Там Настя, её с Варей рисовать учит. — вместо матери ответила Аннушка.

— И все-таки, Алексей, вы ничего не рассказали нам о своих полетах. — воспользовавшись паузой, стала настаивать любопытная Ольга Васильевна.

— Я плохой рассказчик, Ольга Васильевна. На следующей неделе, если погода позволит, мы вам всем это просто покажем. Вот только найдем хорошее местечко.

— А давайте зимний пикник устроим! — воскликнула Аннушка. — С шашлыком! Шашлык Володя Ярошенко приготовит, а вы Алексей нам свои полеты покажете.

— Так холодно же будет. — не уверенно возразила Дарья.

— Оденемся потеплее. Костёр разведем. — отмела трудности Аннушка.

Развить тему зимнего пикника ей не удалось. Открылась дверь, и Сергей Петрович вошел в гостиную. Он поздоровался с дамами. Со мной поздороваться не успел. Дверь в детскую с треском распахнулась и оттуда вылетел розовый вихрь.

— Папа! Папа! Смотри что я нарисовала! — завопила будущая великая ведунья, размахивая листком бумаги. Но узревши кучу народа в гостиной, застеснялась и замолкла. Отец наклонился, подхватил её на руки и стал рассматривать детскую мазню, серьёзно расспрашивая дочь, что означает та или иная кракозябра, изображенная на листке. А из детской выглядывали Катька, с Настей и Глашка. Наконец вопросы изобразительного искусства были, Сергей Петровичем разобраны, картина расхвалена, творец поцелован в розовую щечку и отправлен в детскую дописывать это эпичное полотно.

— Сережа, обедать пора. Тебя лишь ждём. — напомнила Аннушка.

— Собирайте на стол и садитесь. Мы с Алексеем присоединимся чуть позже. Алексей пройдемте в кабинет. — пригласил меня Сергей Петрович.

Оказавшись в кабинете, я первым делом поинтересовался:

— Что у нас с двигателем, Сергей Петрович? А то из вашей записки ничего не ясно.

— А вы знаете, Алексей, с двигателем у нас на удивление хорошо, хотя поработать пришлось. Даже сделали три опытных образца.

— Вы хотите сказать, что у вас есть три готовых мотора, и они работают? — моему удивлению не было придела.

— Ну, окончательно собран и опробован только один. Он у Володи Ярошенко в сарае стоит. И мы его только вчера один раз запустили. И знаете, работает!

— Удивили, Сергей Петрович, сильно удивили. Признаюсь, не ожидал. Неужели в мастерских все сделали?

— И в мастерских, и у нас, и ещё кое-где. Пришлось довольно много народу привлечь дополнительно, иначе бы ничего не получилось. Поэтому и деньги, что вы выдали, закончились. Хорошо приятель Володи Ярошенко Иван Сухов помог. Сто рублей у отца выпросил в долг.

— Деньги пока не проблема. Две тысячи я вам завтра выдам. Как мне мотор посмотреть?

— Завтра и посмотрите. Мы решили завтра мотор хорошенько погонять. Так что вовремя вы приехали. А Софрон Тимофеевич где?

— Дед дом пошел смотреть.

— Понятно. — улыбнулся успокоенный Сергей Петрович. — Пойдемте, однако, обедать.

— Да я, собственно, уже обедал. — попробовал я откосить от дамского внимания за обедом. Опасался за свои манеры. Я и в прошлой-то жизни не слишком утруждал себя изучением этикета, а здесь кроме, деревянной ложки и ножа других инструментов и не видел. В прошлый раз меня выручил шашлык, а сейчас придется как-то выкручиваться.

— Ничего не знаю, Алексей, пойдемте. А то дамы меня живьем съедят. У них к вам какое-то дело есть.

Мои опасения оказались напрасными. Все присутствующие дамы оказались небольшими аристократками и кроме ножа, ложки и вилки дополнительных приборов на столе не оказалось. Ел я аккуратненько, жевал не спеша, ложку и вилку держал правильно. Хотя меня немного напрягал насмешливый взгляд Савватеевны, которая самым чудесным образом преобразилась из деревенской знахарки чуть ли не в великосветскую даму. Но это испытание я выдержал достойно.

За чаем Аннушка озадачила мужа предложением организовать на следующей неделе пикник с шашлыком и наблюдением за полетами на «крыле».

Сергей Петрович явно не слышал рассказов нашей бесстрашной «пилотессы», и потому обратился ко мне, обоснованно полагая, что всякие новшества, вызывающие такой ажиотаж у его прекрасной жёнушки и её подруг исходят от меня.

— Алексей, что за «крыло» на котором вы намерены полетать?

— Это, строго говоря, не совсем крыло. Штука эта называется «параплан» и он, на мой взгляд, является развитием идеи воздушного змея. Китайцы уже не менее тысячи лет их запускают. Устроен «параплан» предельно просто. Дарья Александровна, позвольте ваш карандашик и листок бумаги.

На листке я схематично изобразил «крыло» и подвеску, стрелками указал силы, действующие на купол. Листок подал Сергею Петровичу. Тот минуты две разглядывал рисунок и наконец, сказал:

— Действительно просто. Почему же до сих пор никому в голову пришло сделать такую штуку?

— Я думаю, что это просто никому особо не нужно. Хотя работа в этом направлении уже идет. Например: немецкий инженер Отто Лилиенталь строит всякие модели планеров и пытается на них летать. Профессор Московского университета Николай Жуковский разрабатывает теорию таких полетов. Так, что эра авиации уже на подходе. Дело теперь за малым. Нужен мотор. А насчет пикника. Мы тут с парнями на следующей неделе нужное местечко найдем и тогда договоримся. Главное лишь бы погода не подвела.

— Ну вот дамы. Будет вам пикник. Алексей, пойдем в кабинет. — Сергею Петровичу явно хотелось похвастаться разработанными чертежами мотора.

— Серёжа, успеете вы еще про свои железки поговорить. У нас тоже к Алексею есть вопросы. — заявила свои права на меня хозяйка.

Следующие полчаса мне показывали многочисленные рисунки, где дамы нещадно эксплуатируя Дарью Зотову, фантазировали на тему моды будущего. Представление наших дам о женской одежде будущего меня позабавило. Их фантазия зашкаливала, но даже близко не подобралась к моде из моей прошлой жизни. Я разглядывал картинки, где изображались дамы с фигурами и лицами Аннушки и Ольги, сравнивал рисунки с оригиналами и поначалу не мог понять, что здесь не так. Наконец когда в очередной раз я внимательно осмотрел Аннушку, то до меня дошло. Бюстгальтер! Ни на рисунках, ни на живых моделях не было и намёка на банальный бюстгальтер. Вместо него на картинках и, подозреваю, на дамах был жесткий и неудобный корсет.

Это что! Выходит ещё не изобрели эту простейшую вещь, так облегчившую жизнь прекрасной половине человечества. А Сергей Петрович ещё удивляется, что никто не додумался до параплана. Элементарного лифчика нет. Женщины вынуждены грудями трясти или корсеты носить. Может это и эротично, но здоровья дамам не прибавляет. Пожалуй, стоит посодействовать прогрессу и этот важный аксессуар изобрести. Но как бы это всё подать? Пожалуй, забавно и странно будет, когда я, пребывая в щенячьем возрасте, стану рассуждать о женском нижнем белье. А ведь, наверное, и трусиков на наших красавицах нет. Мне что и про трусы им задвигать? Представив, какими глазами будут они на меня при этом смотреть, чуть не рассмеялся. Ища поддержки, посмотрел на Савватеевну. Та откровенно веселилась, видя моё замешательство. Ладно, бог не выдаст, и красавицы не забьют меня как мамонта.

— Ну что же прекрасные дамы, рисунки интересные и красивые. Но, на мой взгляд, вы не совсем правильно представляете современные тенденции в женской моде. — начал я издалека.

— И какие же это тенденции? — насмешливо спросила Ольга Васильевна. Не знаю, что ей рассказали про меня Аннушка с Дарьей, но она явно не воспринимала меня всерьёз. Значит «сюрприз будет».

— Тенденции несложно проследить. Только представьте, что вам Ольга Васильевна пришлось бы надевать на себя лет триста назад, да хотя бы даже сто лет назад и, что надето на вас сейчас. — Говоря это, я откровенно и нагловато осмотрел её, отчего она поначалу несколько растерялась, и даже чуть покраснела, но опомнилась и готова была возмутиться, но я опередил её.

— Согласитесь, что современная одежда стала более удобной, функциональной и элегантной. Она выгодно подчеркивает вашу прекрасную стройную фигуру. А цвет платья оттеняет некоторую бледность лица и раскрывает вас как умную и романтичную особу.

Я, конечно, немного льстил ей, но совсем немного. Она действительно была хороша. Просто на фоне Аннушки и не такие красавицы бы поблекли. Вспомнив, что Аннушка говорила про какую-то девицу, которая может написать женский роман, заподозрил в Ольге Васильевне эту потенциальную авторшу.

— Ольга Васильевна, вы случайно книги не пишите?

Та удивленно на меня посмотрела, а непосредственная Аннушка вдруг засмеялась и провозгласила:

— Олечька, я же тебе говорила, что Алексей очень умный мальчик. — повернувшись ко мне, добавила:

— Пишет она и как раз про «гадкого утенка». Мне очень нравится.

Ольга усмехнулась, еще раз окинула меня взглядом и, обратившись к подруге, сказала:

— Что-то он на мальчика не очень похож. Вон какой вымахал и рассуждает как профессор. Так вы может, Алексей, просветите нас, как будет изменяться мода.

— Охотно Ольга Васильевна. Я уже сказал, что женская одежда становится более удобной, а, значит, вся верхняя одежда будет укорачиваться. Платья, юбки, пальто будут до колен и даже выше. В моду войдут так же женские брюки. Корсет, который доставляет вам столько мучений, канет в лету.

— И что же вместо корсета будут носить женщины? — вдруг заинтересованно спросила Феодора Савватеевна.

— Вместо корсета? — засмеялся я. — Словами мне эту штуку описать трудно, я лучше нарисую. Дарья Александровна позвольте ещё раз воспользоваться вашим карандашом.

Взяв у Дарьи карандаш и листок, изобразил, как сумел, самый обыкновенный бюстгальтер: две полотняные чашки, две бретельки и застежка на спине.

— Вот как-то так? Это базовая модель. Вариантов может быть много. — сказал я, подавая листок Савватеевне. — Называется эта штука бюстгальтер.

Женщины быстренько окружили знахарку, разглядывая рисунок. Насмотревшись, они дружно обратили взоры на меня. Если знахарка понимающе покивала, то выражение лиц прекрасной троицы мне не понравилось. «Бить будут, возможно даже ногами», — промелькнула трусливая мысль, но я ошибся.

— Алексей, где вы это подсмотрели?

— Откуда это у вас?

Одновременно воскликнули Аннушка с Ольгой. Удивленно поглядев друг на друга, они рассмеялись. Паузой воспользовалась Дарьюшка. Немного порозовев она спросила:

— Алексей, вы про женские брюки говорили….

Если раньше за суетой я как-то мало обращал внимание на неё, а тут разглядел. Переменилась Дарья Александровна, уже не кашляет, лицо чуть округлилось и, главное, исчезло выражение некой тоски и безнадеги. Надо сказать, что на фоне подруг, она не выглядела замарашкой. Мое лечение, ей явно пошло на пользу.

— Ой! Дарья, не спрашивай! А то он нам такое нарисует… — в шутливом испуге сказала Ольга, а Аннушка звонко рассмеялась.

— Дамы, дамы. — я выставил ладони перед собой, успокаивая развеселившихся подруг. — Что такого криминального вы усмотрели в том рисунке. Обычный лифчик. Советую сшить этот аксессуар и немного поносить, тогда вы наверняка оцените удобство и функциональность этой штуки. Скорее всего, в Европе уже такие носят.

— Не носят этого в Европе. Мы бы знали. — не хотела сдаваться Ольга.

— Не носят в Европе, значит, носят в Америке. — парировал я. — А что касается брюк, то я сейчас нарисую один вариант.

Я быстренько набросал эскиз прямых и довольно широких брюк. Подавая рисунок Дарье, сказал:

— Это самые простые, но разных фасонов будет много. Советую вам самим разработать разнообразные женские штаны.

— Но где же женственность, где элегантность? — возмутилась Ольга. — С какой стати женщины начнут носить такое? Они же будут похожи на мужчин!

— Открою вам секрет. Все женщины хотят выглядеть красиво, но для обычных работниц корсет слишком дорог. А брюки… Брюки нужны для полётов. — удалось выкрутиться мне. Понимая, что в борьбе за идеалы красоты будет слишком много аргументов, нашёл сразу повод ретироваться.

— Дерзайте, дамы! Да поможет вам бог! А нам с Сергеем Петровичем нужно заняться железками.

Пока женщины отвлеклись на новый рисунок, мы с хозяином, который с трудом сдерживал смех, ретировались. В кабинете он откровенно рассмеялся:

— Ловко вы с ними. Я уже думал, заклюют вас. Что ты там за штуку такую нарисовали, что они так возбудились?

— Бюстгальтер изобразил.

— Это, если перевести с немецкого — «держатель груди»? — снова засмеялся он.

— Наверное. Я не знаю немецкий.

— А мне по работе без немецкого никак, вот и пришлось выучить. Но я о другом хочу спросить. Вы тогда свечу зажигания рисовали.

— Что там со свечей. — встревожился я.

— Подходящие материалы не можем подобрать.

Он достал чертежи и мы с ним погрузились в милую сердцу «заклёпочников» тему устройства механизмов.

Пётр Николаевич Грузинский, «Возчики», 1852 год