Николай I Освободитель. Книга 5

Интерлюдия 2

— Итак, господа, холера! — Лектор за кафедрой всем видом напоминал классического, оторванного от мира — седой, невысокий, в странного вида очках, с редкой, неухоженной, торчащей во все стороны козлиной бородкой, — профессора, кем, собственно, и являлся. Присланный из самой столичной медико-хирургической академии в Тулу для прочтения лекции по исследуемой им тематике. — Не нужно путать данный недуг с чумой, тифом или еще какой другой хворью. Болезнь характерная для более южных краев, последние полтора десятка лет ее вспышки регулярно отмечаются в Индии, Персии, южных провинциях Османской империи. В России доселе вспышки регистрировались исключительно в Астрахани. Однако в этом году до нас доходят слухи, позволяющие предположить, что сия болезнь не оминет и наше государство.

Слухи! Генерал-майор Шванк только поморщился. Весть о чумном бунте в Севастополе, случившемся буквально через пару месяцев после коронации нового императора изрядно всколыхнули общество. Целых пять дней чернь удерживала, по сути, в заложниках верхушку города, обезумев от одних только слухов про приближающуюся заморскую хворь. Город конечно отбили, кого нужно наказали, — по слухам государь велел с тварями, забивавшими лекарей, коих сошедшая с ума толпа подозревала в отравлении воды, не церемониться и выдать по полной, — местное руководство поснимали со своих должностей и отправили куда-то на восток, а среди частей, расквартированных южнее Москвы стали активно проводить занятия по возможной борьбе с иноземной хворью.

— Если не впадать в ненужные подробности, вряд ли история появления данного заболевания и наши в этой связи изыскания будут вам интересны, — продолжал меж тем лектор. В большом зале дивизионного собрания, где присутствовали все офицеры, и лекарская служба, включая всех взводных санинструкторов было не протолкнуться. Помещение на такую кучу народу было явно не рассчитано, оно все же строилось как место встречи офицеров, а на дополнительную сотню нижних чинов никто место не закладывал, — то самое главное знать, что данную хворь вызывает плохая вода. Самый верный способ заболеть — пить сырую воду. Кроме того, заразу можно подхватить при касании больного человека, или совместном пользовании столовыми приборами и другой утварью, из чего вытекает, хе-хе, необходимость регулярно мыть руки с мылом!

Генерал-майор, окинул свои владения орлиным взглядом и убедился в том, что все причастные старательно конспектируют за лектором источаемую тем мудрость. Впрочем, ехидство тут в самом деле было не слишком уместно: в кой это веки высокое начальство спохватилось вовремя и предпочло решать проблему до того, как она встанет в полный рост, а не бороться с уже наступившими последствиями.

Сам Шванк получил генерал-майорские погоны вместе с назначением на должность командира 18 Тульской пехотной дивизии. Конечно, пришлось покидать любимую гвардию, уезжать из столицы в провинцию, однако понятно, что гвардейских частей куда меньше, чем желающих ими командовать, так что жаловаться тут было не на что. Получить чин генерала в сорок пять — вполне себе достойное хоть и совсем не рекордное из возможных достижений. Вон фельдмаршал Каменский 2-ой получил свой жезл в тридцать шесть лет, по итогам Отечественной войны, вот уж где достижение так достижение. Впрочем, для таких достижений нужно было родиться в немного другой семье, Сергею Карловичу же, выходцу из мелкопоместных нетитулованных остзейских дворян, и такая карьера виделась вполне успешной.

— Проявляется холера в виде жесточайшей диареи, кхм-кхм, — лектор запнулся окинул собравшихся поверх очков и уточнил формулировку, — если говорить по-простому, на человека нападает постоянный понос. Срачка в общем.

По помещению пронеслась волна смешков, как реакция на слова доктора. Тут посчитал нужным вмешаться сам командир дивизии.

— Не вижу ничего смешного, — шепотки тут же смолкли, в собрании вновь установилась «рабочая» тишина. За год нахождения в должности генерал заработал репутацию человека тяжелого, но справедливого, к телесным наказаниям относящимся крайне негативно, и без них способного наказать нарушителя по самой полной программе. Любимым наказанием генерал-майора был бег в полной выкладке. Три-пять-десть-двадцать верст в зависимости от тяжести проступка. Не даром сам Шванк двадцать лет в егерях «оттрубил», а на Кавказе суммарно провел года четыре, гоняясь за местными горцами. Он лично пару первых раз показал, что может без особых проблем пробежать вместе с командой штрафников десять верст и при этом нисколько не запыхаться. После этого случая командира стали уважать и немного побаиваться. Косячить, правда сильно меньше не стали. Ну это уж как водится.

— Хм… Спасибо, Сергей Карлович, — кивнул профессор и продолжил, — кроме того человек обильно потеет и всеми иными способами источает из себя жидкости. Тут самым главным и повсеместно доступным средством против хвори является обильное питье. Необходимо заставлять больного потреблять много воды дабы заместить ту жидкость, которую тело теряет из-за болезни. Напоминаю, что воду нужно давать исключительно кипяченую и кроме того слегка подсоленную. Еще можно — чуть подслащенную, но не сильно.

— А зачем, господин профессор? — С одного из задних рядов послышался вопрос. Шванк повернулся на голос и слегка покачал головой от такого непорядка. Вопрос задал один из нижних чинов, числящийся в своем взводе санинструктором.

Идея эта — выделять таких себе помощников лекарей и фельдшеров в каждом взводе родилась отнюдь не на пустом месте. И, как водится, не от хорошей жизни. По штату каждый полк должен был иметь троих окончивших институт врачей и еще десяток курсистов-фельдшеров. На практике в полку обычно был только один врач, а фельдшеров и вовсе часто приходилось растить уже самостоятельно в дивизиях. Собственно, санинструкторы и были таким себе паллиативом, личинками фельдшеров, которые могли получить назначение на курсы в случае успешного прохождения службы. В санинструкторы отбирали только сообразительных рекрутов, имеющих как минимум двуклассное образование. Таких, впрочем, всегда не хватало, и за них на сборных пунктах шла настоящая драка.

Должность санинструктора давала своему обладателю совершенно определенные выгоды: повышенное до сорока рублей в год жалование, защиту от телесных наказаний и возможность со временем поступить на курсы фельдшеров. Ну а самые башковитые, охочие до знаний и главное — пробивные получали после окончания службы направление на учебу в один из медицинских институтов империи, что для какого-нибудь крестьянина из Тамбовской губернии было вполне себе шансом на построение завидной карьеры. Все лучше, чем до старости в земле ковыряться с рассвета и до заката. Ну или коровам хвосты крутить.

— Хороший вопрос, молодой человек! — Профессор ткнул пальцем в спросившего, поправил очки и пояснил, — все дело в том, что выходящая из человека жидкость, она содержит в себе соль. Предположим, урину на вкус мало кто пробовал, а вот слезы не зря называют солеными. Они именно такими и есть, и это относится ко всем исторгаемым из человека жидкостям. Пот, кстати тоже. Ежели на место соленой воды вливать в больного пресную, собьются налаженные Богом и природой в человеке балансы, что неминуемо приведёт к смерти пациента. Посему в кипяченую воду не забываем досыпать соль. Этот же совет кстати применим не только с больными, но и со здоровыми: на жаре лучше пить слегка подсоленную воду, впрочем, здоровый человек чаще всего потребляет нужное количество соли с пищей, поэтому это не так важно. Сахар же, али мед, добавленный в воду даст больному дополнительные силы для борьбы с хворью. Но это уже другой вопрос. Пишите: пол-ложки соли на пять стаканов воды будет достаточно.

Вообще генералу Шванку можно сказать еще повезло. Во-первых, Тула все же была достаточно большим городом. Не столица конечно, но и не какой-нибудь, прости Господи, Царицын. Все-таки полсотни тысяч душ населения. Во-вторых, расквартированная тут дивизия всего годом ранее въехала в новенькие, только-только построенные для нее казармы, что снимало немалую часть бытовых проблем со свеженазначенного генерал-майора.

Тут была реализована одна из вызвавших многочисленные споры среди военных задумок нового императора по созданию таких себе дивизионных военных городков. Непосредственно здесь, в Туле его отстроили в некотором отдалении от самого города, обустроив на одной территории казармы для всех трех входящих в состав дивизии полков, склады, хозяйственные постройки, здание офицерского собрания и даже тренировочный городок, которому привыкший к подобным вещам Шванк был несказанно рад.

— А как вы выяснили необходимость употребления соли, господин профессор, — это уже к лектору обратился один из полковых врачей. — На сколько я помню, когда заканчивал медицинскую академию, таких данных нам не давали.

— Исключительно эмпирическим путем, коллега, — выступающий улыбнулся и хитро изогнул бровь. — Взяли два десятка душегубов, по которым и так веревка плакала, хе-хе, и посадили их на водяную диету. Половину поили чистой водой, вторую половину — подсоленной и при этом гоняли в баню для ускорения прохождения жидкости через организм. Уже на четвертый день у тех, кто пил чистую воду начались судороги, и потом они все достаточно быстро отправились в мир иной. Вторая же половина, употреблявшая вместе с водой еще и толику соли, подобных симптомов была лишена и продержалась на добрых три недели дольше, издохнув лишь от общего истощения.

Описание подобного эксперимента вызвала у генерала натуральную оторопь. Нет, он сам, своими руками отправил на тот свет не один десяток людей, однако это все было в горячке боя и в любом случае без издевательств. А вот так, спокойно говорить о том, как они мучали людей — пусть даже потенциальных висельников — и не испытывать по этому поводу ни капли эмоций, подобное для военного было странно. Легкая улыбка профессора, с которой тот осматривал импровизированный лекционный зал, стала казаться Шванку по-настоящему зловещей. Генерал обернулся и еще раз окинул взглядом собравшихся, судя по нескольким ошарашенным лицам, не только его самого смог удивить сегодняшний лектор.

— Благодарю, профессор, — кивнул врач, которого, видимо, ответ столичного светила ни разу не смутил.

— Обратите внимание на то, что больной холерой сам по себе крайне заразен. Зараза опять же содержится во всех выделяемых организмом жидкостях, соответственно после окончания острой фазы болезни, ну или опционально смерти пациента, — лектор ухмыльнулся и потеребил бородку, но смешно почему-то никому не было, — очень важно правильно обработать вещи, которым он прикасался во время болезни. Одежду и постельное желательно сжечь, но по необходимости можно просто хорошо проварить в кипящей воде. Помещение, в котором больной содержался обязательно вымыть мыльным раствором, предметы быта обработать спиртовым или в крайнем случае уксусным раствором.

Усиленное внимание командования к возможной эпидемии холеры с одной стороны успокаивало, а с другой заставляло нервничать. И это при том, что поводов для нервотрепки у российских военных в эти месяцы было и так более чем достаточно.

Среди имперского генералитета во всю ходили слухи о разрабатываемой в столицах большой военной реформе, которая должна была полностью изменить облик армии. Если, предположим, переход с модели комплектования армии при помощи рекрутского набора на повсеместно уже используемый в европейских странах призыв большого ажиотажа не вызвал, — в конце концов французы вон сорок лет так живут и ничего, — то вот другие моменты заставляли военных нервничать.

В первую очередь оторопь вызывали вести о возможном сокращении срока службы чуть ли не в два раза, а также о предполагаемом изменении системы чинов с увеличением количества «ступенек». Само по себе второе было не хорошо и не плохо, но вот обещанная аттестация офицеров и генералов, по итогам которой текущие чины могут быть пересмотрены как «вверх», так и «вниз», заставляла кое-кого нервно икать по ночам.

Но даже не эти изменения беспокоили генерала Шванка больше всего. Его, как командира дивизии волновали слухи о возможном реорганизации дивизионной системы организации русской армии. На конец двадцатых годов 19 века, формально существуя, пехотные дивизии по большому счету самостоятельными соединениями считаться не могли. Пехотная дивизия состояла из трех пехотных полков и… Все. Никаких других серьезных дополнительных частей соединение не имело, и даже артиллерийские бригады, приписанные к дивизиям, формально в их состав не входили, а лишь могли придаваться по необходимости. Или не придаваться.

Возможное изменение такого положения с образованием полноценных дивизионных соединений, со своей артиллерией, конной разведкой, инженерными частями и всем прочем, нужным для действий в отрыве от остальной армии, с одной стороны генерала вдохновляла, а с другой — заставляла думать насчет возможного срочного расширения подведомственного хозяйства и слома привычного уже устоявшегося военного быта.

— Все вышеописанное, — меж тем лекция по холере подошла к концу, — вы можете прочитать в отпечатанных в нашей типографии памятках. Их вы получите после окончания данного мероприятия по одной штуке в руки! Есть вопросы?

Вопросов, как водится, оказалось масса, — и как точно диагностировать хворь и по нюансам лечения, и о средней смертности, — и на все лектор давал серьезные обстоятельные ответы даже в тех случаях, когда эта информация уже упоминалась во время основного выступления. Было видно, что доктор привычен к общению со студиозами и умеет доносить до них информацию со всем возможным терпением.

В общей сложности лекция столичного преподавателя продлилась более трех часов. Коснулись не только самой холеры, но и в целом поддержания должного уровня гигиены в местах скопления людей и многих других важных для армейцев аспектов.

— А что, Александр Петрович, загляните сегодня вечером сюда, уже, так сказать, не по деловой надобности, а исключительно удовольствия для? — Шванк на правах командира перехватил врача на выходе из собрания, и с улыбкой предложил тому продолжить вечер уже в более неформальной обстановке. — И помощниц своих берите, они у вас чудо как хороши.

С профессором в качестве команды поддержки приехало еще пять человек младшего персонала из которых четыре — очаровательные молодые девушки лет по двадцать на вид, на которых местное мужское общество мгновенно сделало стойку.

— Ну нет, — усмехнулся доктор, — нам завтра утром выезжать рано, график крайне плотный. — Дальше две лекции в самой Туле для местных врачей и дворянского собрания, потом Елец, Липецк, Воронеж… Прошу простить, я бы с удовольствием, но годы уже знаете ли… Если не высплюсь хорошо, работать не смогу. Ну а девочек своих я вам, будьте уверены, и вовсе не отдам. Знаю я вас офицеров, потом дальше самому ехать придется.

— Хе-хе, — не стал отрицать такого варианта бывший егерь. Они не торопясь вышли из собрания на улицу. Там уже начало темнеть и в воздухе разлилась приятная прохлада. Лето уже отступило, осень вступила в свои права не полностью, и погода уже неделю держалась во истину благостная: не холодно и не жарко, в самый раз. — А поведайте, откель у вас такое богатство? Меня общество уполномочило узнать, возможно там еще есть?

Взгляд врача резко посерьезнел.

— Вы, Сергей Карлович, своих архаровцев попридержите, — и заметив попытку генерала возразить доктор повторил, — нет-нет, попридержите, я знаю, о чем говорю. Девочки эти сестры милосердия, обученные в качестве помощниц врачам. Они все из бедных мещанских и крестьянских семей и только своей прилежностью, и усердием могли получить образование и не плохую по их меркам работу. Нет, ежели кто-то замуж захочет позвать, я против не буду…

— Ну эээ, — от такого ответа Шванк аж не нашелся что ответить.

— Вот, даже поспособствую любым образом. А ежели так… Покуролесить и бросить, то такого не надо. Может у кого-то мысль о том, что работящая незамужняя девушка может быть приличной вызывает только улыбку, однако, смею вас уверить, мои подчиненные именно такие.

— Ну что вы, как можно, — тут же сдал назад генерал. — Ничего такого я не имел ввиду, исключительно хорошее общество и приятное общение.

— Ну и хорошо, — кивнул врач, как-то сразу расслабившись и как будто немного сдувшись, — в таком случае всего хорошего, Сергей Карлович. Честь имею.