Нина

Глава 37

Сидя в кресле у горящего камина, Михаил поправлял поленья длинной кочергой на витой рукоятке. Вид у него был задумчивый и огорчённый. Но, услышав шаги Нины на лестнице, он быстро смахнул с лица эту унылую маску, и улыбнулся по-детски доверчиво.

- Уложила своего вояку?

- Еле-еле, - Нина встала за ним, положив руки ему на плечи. - Неприятный разговор был?

- Не обращай внимания. Всегда неприятно заниматься рабочими вопросами, когда настроился на совершенно другое.

- И на что же ты настроился?

Он потянул её за руку и усадил к себе на колени. Это получилось у него просто и естественно, словно так они сидели всю жизнь - вдвоём у камина, в широком кресле.

- Настроился на тебя. Да и настраиваться не надо было, ведь мы с тобой работаем на одной частоте, как сказал бы радист. Собственно, тянуть нечего. Я знаю, как ты можешь мне ответить. Да, мы знакомы только третий день…

- Второй, - поправила Нина.

- Даже второй, - согласился он и продолжил: - Да, у каждого из нас есть груз прошлого, есть обязательства перед будущим и так далее, и тому подобное. Но я всегда верил своим ощущениям. Я, извини, материалист, хоть сейчас это вышло из моды. Если я вижу, что человек умирает без воды, то я не буду молиться о дожде, а просто протяну ему свою бутылку. Извини, увлёкся. Так вот… Не хочешь ли попробовать пожить вместе? Давай проведём вместе отпуск и потом примем окончательное решение. Я думаю, у нас может получиться…

- У нас и так неплохо получается, - тихо проговорила она.

- О да, - он осторожно погладил её лицо. - Это было, как во сне. Сумасшедшая ночь… Всё случилось так внезапно. Как молния…

- Внезапно? - Нина опустила голову на его плечо и призналась: - Я знала, что всё будет именно так. Как только увидела этот трамвай… Уже знала, что не отпущу тебя. Кошмар какой-то… Никогда не считала себя хищницей. Я до последней секунды не верила, что ты приедешь. Потому что так не бывает. И вдруг - трамвай с цветами, с шариками, с шампанским…

- А я не верил… Нет, я боялся поверить, что ты придёшь на остановку. Нет, я боялся, что ты что-нибудь перепутаешь или просто не поверишь - и не придёшь. Да тысячи причин могли нам помешать…

Зазвенел телефон у камина. Михаил досадливо вздохнул и поднял трубку.

- Слушаю. Кто? Быстро же он добрался. Хорошо. Пожалуйста, проводи.

Нина догадалась, что Михаил ждёт какого-то нового гостя, и принялась собирать посуду со стола.

- Чёрт бы побрал эту работу, - проворчал Михаил, подходя к окну. - Вот видишь! Я же говорю, тысячи причин! Вот, едет человек для важных переговоров. И важных, и срочных, не перекинешь на понедельник… Ничего, милая, я надеюсь, разговор не затянется.

- Я не помешаю? Может, мне лучше уйти?

- Посиди с нами, - Михаил подмигнул ей и добавил, понизив голос: - Когда гость видит молодую хозяйку, он не станет слишком долго задерживать хозяина.

- Но на переговорах иногда не нужны свидетели.

- А у меня есть один трюк. Для разговора увожу людей в бильярдную. Так что ты нам не помешаешь. Пойду встречу человека. Э, да там, похоже, дождик зарядил…

Он вышел, натянув на плечи ветровку и подняв капюшон.

Нина посмотрела на часы. Скоро надо будет вывести Михаила на балкон. Показать. Плохо, очень плохо, что пошёл дождь. Попробуй придумать правдоподобный повод, чтобы выйти из комнаты…

И вдруг она почувствовала, что пол уходит у неё из-под ног. За дверью послышался знакомый голос, и на пороге появился Иван Бобровский…

Нина, покачнувшись, схватилась обеими руками за спинку кресла.

Иван же, если и удивился, то не подал вида. Только произнёс небрежно:

- Вот так встреча. Не знал, что ты уже вышла из психушки.

Сразу за ним вошёл Михаил, его ветровка блестела от мелких дождевых капель.

- Прошу вас познакомиться. Ниночка, это Иван Бобровский. Если его лицо тебе кажется знакомым, то тебе это не кажется. Его знает вся страна. Думаю, ты много раз видела его и до этой встречи. Иван, это Нина.

Бобровский, распуская галстук, оглядел столовую:

- Мило у вас тут, очень даже мило. А церемонии ни к чему, Михаил Анатольевич. Давайте без протокольных излишеств. Мы с Ниной знакомы. Даже одно время общались. Правда, давно. Москва - маленький город. В сущности, большая деревня. Очень мило у вас. Это все ваши трофеи?

Он бесцеремонно обвёл пальцем оленьи рога на стенах, и при этом, как бы случайно, его жест закончился на Нине.

- Да нет, какой из меня охотник.

- Ага, значит, в этом доме до вас жил Уланов, прежний глава банка, я угадал? Говорят, тот пропадал на охоте чаще, чем сидел в Москве.

- Он был заядлым охотником.

- Михаил Анатольевич, я решил не тянуть с нашим разговором. Значит, так. Есть возможность эфира через два дня. Давайте обсудим условия.

- Конечно, обсудим. Но сначала давайте поужинаем.

Иван не заставил себя упрашивать и, потирая руки, подсел к столу.

- Голоден, не скрою. С удовольствием бы и выпил. Да вот проблема - назад ещё ехать…

- Зачем же вам ехать? Да ещё в такую погоду. Дом большой. Для таких гостей у меня всегда наготове комната, так что вы нас не стесните нисколько. Выпейте спокойно, переночуйте, а с утра…

- …а с утра да по солнышку! - мечтательно зажмурился Бобровский. - Вот за это спасибо! С удовольствием! Михаил Анатольевич! Нина! А водочки у вас в таком случае нет? А то что-то продрог… Ниночка! Как же так? В такой вечер и без водки?

- Должна быть водка. - Михаил прошёл в кухню, хлопнул дверью холодильника. - Так, здесь только вино. Одну минутку, принесу из погребка.

Нина осталась наедине с Бобровским. Она сидела, равнодушно глядя в огонь. Она старалась казаться совершенно спокойной, но это давалось ей с огромным трудом. Краем глаза она видела, что Иван намазывает толстый слой икры на кусочек хлеба, и при этом возбуждённо причмокивает.

- А ты ловко пристроилась, - заметил он вполголоса.

Нина не отвечала. Ей был мерзок сам звук его голоса, и она не собиралась продлевать эту пытку, поддерживая светскую беседу.

Иван громко сглотнул слюну.

- Икорка-то душистая… Нин, ты что-то сегодня не в форме. Всё ещё дуешься на меня, что ли? А напрасно. Я тебя давно простил, претензий не имею. А мог и засадить лет на десять. Шучу, шучу. На пять, не больше.

Он, наконец, надкусил свой бутерброд, уронив несколько икринок на лацкан пиджака. Ловким движением пальца Бобровский собрал эти икринки и отправил в рот, облизав палец.

- Ну-ну. Не дуйся, старуха, тебя это не красит. Давай-ка лучше, по старой дружбе, устроим романтическое рандеву. А? Мы с Мишей для разговора-то удалимся. А ты пока мне постель приготовишь. Да там, в постельке, меня и подождёшь, поняла? Я ему бумаги подсуну, а пока он в них разберётся, мы с тобой покувыркаемся слегка.

Нина, глядя в огонь, тихо проговорила:

- Нет, ты не урод. Ты просто не человек. Вот в чём твоя беда, Иван. Руки-ноги человеческие, а внутри - что-то другое.

- Ой, много ты знаешь про мои руки-ноги, и про всё, что между ними, - хохотнул Бобровский. - Я ведь неспроста предлагаю. Хочешь, чтоб Миша ничего про тебя не узнал? Тогда будь послушной девочкой. Короче, загляни, договоримся. Михаил Анатольевич, чудно, чудно! - Бобровский, не сделав ни малейшей паузы, встретил Михаила аплодисментами. - «Немиров»? Как вы угадали мою тайную любовь? Позвольте, я сразу же и выпью.

Он даже не дал бутылке опуститься на стол, выхватив её из руки Михаила. С треском свернув пробку, плеснул в фужер и одним махом его опустошил.

- Вот так! - Бобровский с блаженной улыбкой откинулся на стуле. - Михаил Анатольевич, мне даже неловко, вы-то себе не налили…

- Я, к сожалению, перед вашим приходом выпил шампанского, смешивать не буду. Вы попробуйте ветчинки, Иван Ефимович…

- С превеликим моим удовольствием! Только имейте в виду, когда я сыт и пьян, я уже не джентльмен и могу заснуть прямо-таки фэйсом в салате. Ха-ха!

- Так, может быть, пожалеем салат? - Михаил поддержал шутливый тон Бобровского. - Комната ваша открыта, второй этаж, последняя дверь. Как только потянет в салат, смело отправляйтесь в свои апартаменты. А переговоры перенесём на утро, на свежую голову.

- Премного благодарен. За что люблю «Немиров», так это за полное отсутствие даже намёка на похмелье. Но я бы ещё грамм четырнадцать хлопнул… Вот так. Апартаменты, департаменты… А что, господин Уланов занимал этот особнячок, как арендатор или как владелец?

- Спросите что-нибудь полегче, - улыбаясь, развёл руками Михаил. - Мы ведь с ним даже почти не были знакомы.

- Вот как? А я слышал, что вы, наоборот, чуть ли не в одном полку служили, - говорил Бобровский с набитым ртом. - Выходит, врут мои источники?

- Ой, врут, - сокрушённо покачал головой Михаил.

Они продолжали перекидываться непонятными для Нины фразами, в которых незнакомые фамилии чередовались с именами, известными каждому избирателю. Она машинально кивала в ответ на вопросы Михаила, улыбалась после анекдотов Бобровского, но в голове её стучала одна и та же мысль: «Надо выйти на балкон, надо показать Михаила. Ещё немного, и будет поздно».

- Как душно, - она встала из-за стола. - Вы не обидитесь, если я вас покину? Постою на балконе.

- К чему такие реверансы, - поморщился Бобровский. - Ниночка, у нас нет от тебя секретов.

- Я просто хочу на воздух.

- А мы, пожалуй, заглянем в бильярдную, - предложил Михаил. - Играете, Иван Ефимович?

- Гонял я шары по молодости лет, гонял. Ну пойдёмте, посмотрим, гремят ли ещё шары в шароварах… А потом сразу баюшки-баю…

Бобровский выпил ещё, а потом, вставая вслед за Михаилом, повернул к Нине своё покрасневшее лицо с бусинками пота на носу, и нагло подмигнул, кивнув в сторону лестницы на второй этаж.

«Он с ума сошёл! - похолодев, подумала она. - Неужели он думает, что я могу…»

Мягко затворилась дверь бильярдной, и Нина осталась в столовой одна.

«Снова он становится на моём пути, - подумала она. - За что мне такое наказание? Сколько ещё мне придётся вытерпеть от этого выродка?»

Она собрала посуду и понесла её в кухню. Но, не дойдя до мойки, оставила её на столе и без сил прислонилась лбом к холодному кафелю стены.

«Он не отстанет от меня. Он хотел меня всю жизнь. Все эти годы он хотел только одного - переспать со мной… Он не отстанет от меня…»

Нина и сама не заметила, как оказалась на лестнице. Она прошла мимо комнаты, где спал Петька, и с тоской, словно прощаясь, оглянулась на призрачный отсвет ночника в толстом матовом стекле закрытой двери.

Последняя комната по коридору. Дверь приоткрыта.

Камин, резной шкаф, кресло. Широкая низкая тахта укрыта мохнатым пледом.

Нина почувствовала, что силы оставляют её, и, хватаясь за стенку непослушными руками, опустилась на тахту…