Ночные бродяги

17

— Быстро! — закричал Грязнуля. — Доставай свой горшок!

— Что? — не понимая, завопил Плакса в ответ.

— Да скорее! — С этими словами Грязнуля сорвал с его плеча мешок и, выхватив оттуда окарину, сунул ее Плаксе. — Играй на своей свистульке!

Лошадиная голова была уже совсем рядом. Плакса понятия не имел, чего хочет его друг, но сейчас было не до споров. Он поднес окарину к губам и дунул. Тут же раздались те самые таинственные звуки, которые им уже доводилось слышать, древняя мелодия унеслась в небо. Туман дрогнул, и на противоположной стороне моста показался уже знакомый ласкам фантом. Казалось, что ласок атакуют с обеих сторон.

— И что нам теперь делать? — заверещал Плакса. — Если нас не сожрет один, то проглотит другой!

— Или они сожрут друг друга, — заметил Грязнуля.

И оказался прав. Как только привидения увидели друг друга, меж ними началась битва. Привидения ревностно охраняют свою территорию и не терпят, когда в их владения вторгаются чужаки. Поэтому, едва завидев непрошеного гостя, лошадиная голова ринулась вперед. Но и дух из окарины тоже не оплошал: черная тварь метнулась на лошадиную голову. В какое-то мгновение показалось, что дух из окарины одолевает местное привидение, но тут лошадиная голова распахнула пасть во всю ширь и проглотила черную тварь. Потом горящие глаза снова уставились на ласок.

— Не сработало! — в панике крикнул Плакса. — Сейчас она примется за нас!

— Подожди немного! — спокойно сказал Грязнуля.

И действительно, тут же проглоченное привидение выскользнуло из шеи лошади — ведь у нее не было туловища, а соответственно и желудка, чтобы удержать там проглоченного врага. И опять лошадиная голова проглотила привидение из окарины, но снова оно вылетело из шеи лошади с той же легкостью, как шелковый платок из рукава фокусника.

Плакса и Грязнуля тем временем благоразумно дали деру, предоставив привидениям в одиночестве вести битву, в которой никто из них не сможет победить. Вернувшись к себе в номер, ласки без сил рухнули на постели. Да, общаться с привидениями — очень непростое дело, и они вполне заслужили полноценный отдых.

Нюх едва сумел разбудить их в половине девятого. После умывания ласки спустились позавтракать, поздоровавшись по дороге по меньшей мере с полудюжиной шахматистов. О своих ночных приключениях Грязнуля и Плакса решили ничего не рассказывать — им не хотелось выглядеть дураками в глазах друга и работодателя.

Они заказали плотный завтрак: сосиски, ветчину и яичницу с поджаренными хлебцами. Плакса попросил себе еще сок из одуванчиков, а Грязнуля отказался от него, сказав, что после такого питья набегается в уборную, и ограничился чашечкой кофе. Нюх заказал на десерт фрукты. В общем, позавтракали они хорошо и теперь могли спокойно отправляться в расположение армии.

Нюх нанял тележку, запряженную мышами, чтобы добраться до линии фронта. Плакса и Грязнуля очень удивились подобному расточительству, вдобавок ночью они успели посмотреть, в каком состоянии находятся окрестные дороги. Но Нюх был сугубо городским жителем, да еще из благородных, так что привык путешествовать с известным комфортом. Когда они переезжали через мостик, на котором наша парочка успела побывать рано утром, Нюх поднял голову и, увидев не прекративших до сих пор сражение привидений, заметил:

— Похоже, у вас двоих сегодня выдалась веселая ночка.

— Как ты узнал? — воскликнул Плакса.

— Ну, это не так уж и трудно. Полагаю, что если сейчас ты желаешь избавиться от окарины, то вполне можешь это сделать. Хотя, по-моему, теперь ты не очень-то хочешь с ней расстаться.

— Не хочу, — подтвердил Плакса. — Она еще может пригодиться.

Извозчик, пожилой деревенский ласка, обернулся.

— Вы, городские, приехали, чтобы поглядеть войну? — поинтересовался он.

— Да, мы едем на фронт, — подтвердил Нюх.

— А, — с удовлетворением сказал ласка и усмехнулся, — я так и думал.

Вдоль дороги лежали сваленные в кучи ветки, которые подкладывали под колеса пушек, а теперь они гнили, не нужные никому. Там и сям виднелись вырванные с корнем деревья и воронки, на земле лежали неразорвавшиеся снаряды. В воздухе пахло порохом. Мимо скользнули две тени.

— Дезертиры, — пояснил ласкам возница. — Каждый день ласки, хорьки и горностаи бегут отсюда. Сыты войной по горло.

Такого ласки не ожидали.

Когда они прибыли на позиции, то обнаружили огромное строение из бревен, где собрались хорошо одетые животные. На самом краю болот веселилась толпа, все смотрели на военные действия, то и дело указывая зонтиками на поле битвы. Дамы попискивали от восторга, господа снисходительно смотрели и делали быстрые наброски или записи в блокнотах с золотым обрезом.

Впереди виднелся ряд медных пушек, некоторые были с пружинным механизмом, а другие — с паровым, в зависимости от того, какой генерал командовал тем или иным полком. Все они стреляли в сторону болот. Правда, крыс видно не было. Оттуда доносились лишь крики. Нечто вроде:

— Мим-м-м-м-мо! С-с-совс-сем с-стлять не умеете!

Эти крики нисколько не тревожили генералов, которые спокойно расхаживали возле своих батарей, позвякивая бесчисленными медалями. Их шляпы украшали воробьиные перья, а сапоги сверкали на солнце так, что глазам становилось больно. Эти генералы выкрикивали приказ полковникам, те кричали на капитанов, которые передавали его лейтенантам, а те, в свою очередь, принимались орать на сержантов. Сержанты, пожалуй, единственные, кто понимал, что к чему, выкатывали глаза от натуги и пытались втолковать рядовым, что тем надлежит делать.

Туда и сюда пробегали адъютанты. Они держали в лапах длинные свитки, похожие на списки покупок в магазине. Немного в стороне стояли резервные части: пехота и кавалерия. У кавалеристов, разумеется, не было лошадей, но предполагалось, что они побегут в битву быстрее, чем пехота, которая продвигается красивыми стройными рядами — красные мундиры видны издалека, а направленные на врагов штыки сверкают на солнце.

Все это более напоминало парад, пока к полудню с противоположной стороны не стали появляться крысы. Они выныривали из-за укреплений, стреляли из мушкетов и снова прятались. Нюх понаблюдал за ними некоторое время и заметил, что ни одна из их пуль не попадает в цель. За весь день никто не был даже ранен.

— Войну в незапамятные времена начал горностай по имени Тростяник, — пояснил Нюх своим спутникам. — Он собрал армию из корабельных крыс, которые жили в болотах, и они пошли на Поднебесное королевство войной. Крысы тогда захватили почти весь юг острова, потом их отогнали, но с тех пор война на границе так и не прекращается. Вообще-то это очень глупо, поскольку нам ни к чему болота, в которых обитают крысы, а им, я уверен, не нужны города, где вдобавок живут обычные серые крысы. Но ни одна сторона не знает, как прекратить войну.

— А кто сейчас командует крысами? — спросил Грязнуля. — У них есть командир?

— Да, его зовут Черрный Бушшлат. Это крыс среднего возраста и огромных размеров. Он носит на голове розовую бандану. Черрный Бушшлат поклялся, что изгонит с острова всех его обитателей, но вряд ли на самом деле он так уж кровожаден. Если бы это было возможно, он, я полагаю, с удовольствием заключил бы мир.

Нюх посмотрел на генералов-горностаев и снующих туда-сюда офицеров-порученцев пехоты. Вряд ли им захочется бросить военную карьеру ради сохранения жизни нескольких крыс. Им нужны военные действия хотя бы для того, чтобы демонстрировать свои яркие мундиры с блестящими пуговицами. Им нужна война для того, чтобы палить из пушек. Есть горностаи, да и ласки, которым нравится гром орудий и запах пороха, стрельба из мушкетов по утрам, бивуачная жизнь с едой у костра. Да, есть те, кому все это по душе. А заключение мира станет концом такой замечательной жизни.

— Нет, вы только полюбуйтесь на них, — произнес Нюх. — Да они ни за что не захотят покончить со всей этой мишурой.

Он вышел из павильона и направился к ближайшему генералу.

— Сэр, — обратился он к военному, — меня зовут Остронюх. Я почетный гражданин. С вашего позволения я переберусь через реку и проведу переговоры с Черрным Бушшлатом. Уверен, что он — вполне разумный крыс. Возможно, мне удастся уговорить его приступить к мирным переговорам…

Генерал встревоженно повернулся к Нюху, ордена на его мундире дружно зазвенели.

— О, — протянул он, поджав губы, и, запнувшись, продолжил: — Нет. Это слишком опасно. Вы ведь не военный, сэр. Мирный горожанин, штатский. Вы не можете отправиться на переговоры без сертификатов Министерства обороны, а их целых семнадцать штук, и все должны быть заверены подписями и печатями. Так что я не могу пустить вас через реку. — Он смерил Нюха с головы до лап пристальным взглядом. — Даже если вы ласка, сэр. Даже если вы всего лишь ласка. Нет и нет. Это невозможно.

— Но что вы теряете? — продолжал настаивать Нюх. — Если я не вернусь, вы можете сказать, что никогда меня не видели. А если мне удастся задуманное, вы войдете в историю, как генерал, положивший войне конец.

— Это не мое личное решение. Вам нужно обратиться в Министерство обороны, которое даст вам соответствующие сертификаты. А затем, если к тому времени вы успеете, приезжайте, и я позволю вам перебраться через реку.

— Что значит «успею»?

— Сертификаты действительны двадцать четыре часа.

— Но для того чтобы добраться сюда, мне потребовалось тридцать шесть!

— Это не мое дело. Поговорите с кем-нибудь в министерстве.

Нюх вернулся к друзьям.

— Теперь вы понимаете, о чем я говорил? Они не хотят окончания войны. Им нужно, чтобы война продолжалась как можно дольше, чтобы они могли прикручивать себе на грудь новые и новые награды и наслаждаться привычной жизнью среди таких же помешанных на военных действиях.

Вечером, когда все офицеры разошлись по своим палаткам, ласки бродили по лагерю и расспрашивали о леммингах. Действительно, в кавалерийский полк недавно прибыл новенький. Это оказался высокий крепкий парень, который странно наклонялся, глядя на тех, кто ниже его ростом.

Когда Нюх посмотрел его документы, выяснилось, что они поддельные. Впрочем, он не был принцем. Он оказался сыном простого сапожника с острова Статтленд, но штабному капитану соврал, что происходит из благородной семьи, чтобы получить офицерское звание. Теперь, когда узнали, что он не дворянин, его немедленно разжаловали, и он превратился в сержанта. Из-за этого он порядком разозлился на Нюха и его друзей.

— И зачем вы сюда явились? Мне было так хорошо. Я просто рожден для армии. А теперь все выяснилось, и я больше не офицер!

— Мне очень жаль, что так получилось, — сказал Нюх. — Но не нужно было врать с самого начала. Мы ищем принца твоего острова. Ты не знаешь, где его искать?

— Этого идиота, помешанного на опере?

— Мы слышали, что армию он тоже любит.

— Ну да, но ведь это же совсем разные вещи. Опера — это для дамочек и для тех тугоухих, которые любят поспать в тепле и им все равно, куда для этого пойти. Ну а армия… Нет, с армией ничто не сравнится. Пушки гремят! Ночью сидишь у костра с товарищами и поешь песни! Идешь в штыковую атаку. Только такую жизнь и можно назвать настоящей.

Однако вскоре лемминг успокоился: его заверили, что он по-прежнему будет оставаться в расположении армии и сражаться с крысами. А единственное, что ему было нужно от жизни, — это выкрикивать приказы и маршировать. Да еще чтобы за это платили.

Он пригласил ласок зайти к нему в палатку, где он готовился к завтрашнему параду.

— Я слышал о том, что принц Мизка собирается на Поднебесный, — сказал бывший лейтенант, а ныне сержант, надраивая пуговицы на мундире. — И ходили слухи, что он собирается отречься от престола.

— И почему он хотел так поступить? — поинтересовался Нюх.

Лемминг встряхнул мундир и полюбовался на дело своих лап — пуговицы блестели, как золотые.

— Что-то там с политикой. Кто знает, о чем эти аристократы думают? Я-то ведь сын простого сапожника и поэтому не могу судить, почему принцы решают поступить так или иначе. Знаю только одно, что, если ничего не предпринять, на острове случится революция. Низшие классы слишком долго были нищими и теперь хотят обогатиться. Говорят, что кое-кто может воспользоваться ситуацией и захватить власть.

— Графиня Боггински?

Лемминг на мгновение широко раскрыл глаза, а потом уставился на свои сапоги, в которых отражался словно в зеркале.

— Так вы ее знаете? Она сумасшедшая. Совершенно сумасшедшая. Говорят, что она отравила всех своих братьев и даже кузенов, потому что дама может стать наследницей только в том случае, если в семье не осталось никого из мужчин. Конечно, никто ничего не сумел доказать, но ходили слухи, будто она послала им всем приглашения на обед, в которые были вложены конверты, чтобы гости могли послать ответ…

— И яд был в клее, которым должен заклеиваться конверт? И едва они лизнули свои конверты, у них начались судороги и они умерли в страшных мучениях?

— Откуда вы знаете?

— Я просто догадался, — ответил Нюх. — И это единственное ее преступление?

— Нет, их великое множество. Когда она была еще совсем маленькой, она утопила свою гувернантку, сбросив ее в глубокий колодец. Она очень плохая. И ненавидит Поднебесный. Она считает, что эта страна в ответе за все несчастья, приключившиеся на ее острове. Говорит, что именно из-за Поднебесного на Статтленде угасла торговля, поскольку вы контролируете моря. Если она окажется у власти, между вашей страной и моей наверняка начнется война.

— И в какой армии ты окажешься? — полюбопытствовал Плакса. — В нашей или в своей?

Лемминг сделал вид, что не услышал вопроса.

Ласки решили не оставаться на ночлег в расположении армии из-за нашествия комаров. Завсегдатаи павильона, откуда наблюдались военные действия, нацепили шляпы, которыми обычно пользуются пчеловоды, опустили длинные сетки и оказались в безопасности от атак насекомых. Комары налетали с болот, они крепко вцеплялись в мех и добирались до кожи, а там кусались так, что наши ласки вскоре уже чесались как ненормальные. Да и как было утерпеть? С каждым вздохом в нос влетало на меньше десятка мерзких насекомых, они попадали в глаза, лезли в уши.

Ласки ушли с позиций вечером и сразу отправились в гостиницу. Все еще раздавался грохот пушек. Канонада не смолкла даже в сумерки, хотя куда стреляли артиллеристы, было совершенно непонятно. В темном небе снаряды прочерчивали красивые дуги и взрывались, вздымая фонтаны земли. С обеих сторон доносились восторженные крики — по всей видимости, крысы тоже наслаждались пиротехническими эффектами.

— Да, — сказал Нюх, когда возница перевозил их через памятный Грязнуле и Плаксе по ночным приключениям мостик, — по крайней мере мы узнали, что принца в армии нет. Придется искать его в другом месте.

В кустах лежали оба привидения, судя по всему обессилевшие от битвы, которая продолжалась целый день.

В этот миг раздался пронзительный свисток паровоза, а вслед за ним испуганный вопль.

— Волки возвращаются! Волки возвращаются!