Новичок 8. Легенда

Глава 15

25 февраля 1994 года. Лилехаммер, Норвегия. Арена Хоконс Холл. Четвертьфинальный матч олимпийского хоккейного турнира между сборными России и Швеции. 11 тысяч зрителей.

В раздевалке перед матчем, когда до выхода на лед оставались считанные секунды и Михайлов закончил предматчевую установку, я в очередной раз задумался о том, насколько уникальна Олимпиада, и о том, что впервые в истории все действительно сильнейшие собрались вместе на официальном турнире. Как ни крути, Кубок Канады — это, можно сказать, частная лавочка, которую устраивала Национальная хоккейная лига.

Вокруг меня кипела Олимпиада, первая Олимпиада, в которой ставки так высоки. И для меня тоже. Да, у меня уже есть золото Калгари, два Кубка Стэнли, победа на Кубке Канады, триумф в чемпионате Советского Союза с моим, можно сказать, родным Автомобилистом. Если возвращаться к этим победам, в них была какая-то недосказанность. Не было НХЛ, а сейчас все здесь, все сильнейшие, и как-то сам собой мой взгляд опустился вниз, на джерси с гербом нашей страны и буквой «С». Без Фетисова, нашего бессменного капитана, конечно, будет тяжело, но у нас в любом случае есть я, Федоров, Могильный, вся тройка КЛМ, русская ракета Паша Буре, великолепный набор защитников и Коля Хабибулин. Все, что нужно для победы, у нас есть. И не только для победы в этом конкретном матче, где нам противостоят шведы, у которых тоже полный набор звезд — Матс Сундин, молодой, но уже звездный Лидстрем, Самуэльссон, который пока не…

А, ну и, конечно, Форсберг, который пока еще не в НХЛ, но мы все понимаем, что это вопрос времени. В Квебеке его уже заждались.

— О чем задумался, капитан? — прервал мои размышления Борис Петрович. Его голос звучал жестко. Но, не дав мне ответить, он обратился уже ко всей команде: — Ладно, мужики. Время выходить на лед. Либо мы их, либо они нас. Третьего не дано.

Хоккеисты сборной России потянулись к выходу из раздевалки, а троица наших тренеров задержалась и продолжила какое-то обсуждение. Судя по тому, как слушали Юрзинова Михайлов и Асташев, они были не согласны с Борисом Петровичем.

Первая же атака шведов показала, насколько они серьезно настроены. Этот матч я начал на скамейке запасных, и на стартовое вбрасывание вышел Игорь Ларионов. И началось для нас все хуже не придумаешь.

Сундин выиграл у Игоря вбрасывание, транзитом через защитника шайба пришла к Форсбергу, тот вошел в зону и сразу же, практически не раздумывая, щелкнул над левым плечом Хабибулина. С момента стартового свистка прошло каких-то 12 секунд. И бросок у Петера был настолько хорош, что Коля даже не дернулся. Со щелчком у шведа все в порядке. Ему могли бы позавидовать очень многие снайперы НХЛ. А ведь парню всего 20 лет И эта Олимпиада наверняка укрепит позиции тех, кто считает, что в «трейде столетия» безусловно выиграл Квебек, а не Филадельфия. Форсберг уже сейчас чертовски хорош.

А стадион сегодня желто-синий, практически три четверти зрителей, которые собрались на трибунах ледовой арены в Лиллехаммере, болеют за шведов. И это море подданных взорвалось овациями после броска одного из своих любимцев.

Наши тренеры поменяли состав, и мое звено вышло на лед. И мы тут же, практически в ответной атаке, могли сравнять счет. Хмылев, получив шайбу на синей линии, убрал в карман Самуэльссона и сделал мне передачу под бросок в касание. Я с кистей пальнул в правый верхний угол, но шведский вратарь Содерстрем сделал шикарный сейв.

На вбрасывании, которое последовало вслед за этим шведским спасением, я отдал передачу на Каспарайтиса. По синей линии шайба покатилась к Боре Миронову, и тот бросил. Я, стоя вполоборота к шведским воротам, подставил клюшку. Но шайба вместо того, чтобы угодить в створ, прошла сильно выше и улетела в заградительную сетку. Очень обидно!

Вбрасывание вынесли в среднюю зону, и вместо моей тройки на лед вышло звено Федорова.

В средней зоне Федоров проиграл вбрасывание, и шведы спустя полторы минуты после шайбы Форсберга удвоили свое преимущество. Сандстрем вошел в зону, сделал наброс на пятачок, Лидстрем бросил, шайба попала в Миронова, а потом отлетела под ноги Каспарайтису. Дарюс мог выносить ее с пятачка, но как-то замешкался, и Рундквист, не давая ему опомниться, протолкнул шайбу под щитком уже севшего на колени Хабибулина. 0:2 на третьей минуте матча — такое начало могло привидеться разве что в кошмаре.

0:2 — это неприятный счет. Как ни крути, но в любом случае это не приговор. Тем более, что сейчас только шла четвертая минута, и впереди был практически весь матч. Вполне можно было собраться и начать играть в свою игру. Тем более, что у нас на руках были абсолютно все козыри.

Но здесь выяснилось то, что тренерский штаб шведов не зря ел свой хлеб. Шведы очень хорошо подготовились не только тактически, но и эмоционально. Так плотно и так грамотно против нас не играли очень давно. Не помню подобного матча, в котором нашему сопернику удалось бы практически полностью закрыть ни одну, ни две, а сразу три тройки.

И что самое неприятное лично для меня, так это то, что тактическая грамотность шведов и их внимательность наложились еще и на мою расхлябанность, что ли. Я никак не мог поймать тот игровой ритм, в котором пребывал весь сезон. Это был первый матч в сезоне 1993−94, в котором у меня откровенно не шли передачи. Я как будто бы потерял химию со своими партнерами по звену, с которыми провел вместе не один месяц. И раз за разом, что Юра Хмылев, что Алексей Яшин, оставались без шайбы по моей вине. Там, где нужно было подержать, я наоборот спешил, а там, где требовалось отдать передачу в одно касание, напротив, излишне тормозил игру. И это мое настроение как будто бы передалось в принципе всей команде.

И в результате шведы забили третий. За 5 минут до конца первого периода тройка Ларионова пропустила выпад шведов. Матс Сундин обокрал Владимира Крутова в средней зоне и убежал один на один с Хабибулиным. Бросок, и шайба проходит между щитков Коли. 0:3 после первого периода.

И когда мы вернулись в раздевалку, там висела тяжелая, можно даже сказать, гробовая тишина. Даже обычно разговорчивый Каспарайтис молчал, сосредоточенно разглядывая свои коньки. А Асташев перебирал исчерканные его размашистым почерком листы в блокноте, периодически показывая что-то Юрзинову. А Борис Петрович Михайлов, рулевой нашего напоровшегося на шведский риф корабля, мерил шагами раздевалку, бросая взгляды то на одного игрока, то на другого. И по нему было видно, что он готовит очередную громовую речь.

— Ну что, звезды НХЛ, мать вашу, наигрались? — гневно произнес Михайлов. — Вы что творите, я вас спрашиваю? Это, мать вашу, Олимпиада! Олимпиада! Вы что, забыли, для чего и для кого мы здесь играем? Или что? Нули в контрактах важнее всего? А сейчас в сборной страны можно хрен пинать? Миллионеры, вашу мать!

Это были обидные слова. Даже очень, особенно учитывая то, что ни один из игроков, которым поступало предложение сыграть за сборную, не отказался. А напротив. Сейчас, да и как всегда, собственно, с главным тренером команды сборной страны полевые игроки не спорили. Кто бы ни стоял на мостике национальной сборной, будь то громовержец Тихонов или его сменщик Михайлов, его слова всегда были законом.

Михайлов собирался продолжить свою гневную речь, но неожиданно закашлялся. И пока он пил воду, которую ему подал один из наших массажистов, заговорил Асташев:

— Борис Петрович, мы тут с Владимиром Владимировичем подумали, и я все-таки предлагаю вернуться к моей идее, которую я озвучил перед началом матча. Надо звенья перетасовывать. Сам видишь, что и шведы нас изучили, и у Семенова совсем игра не идет. Впервые вижу, чтобы Сашка был таким беспомощным.

Михайлов выслушал и кивнул:

— Да, Сан Саныч, наверное, ты прав. Сейчас я с тобой согласен. Так, внимание всем, слушайте мое решение: Семенов идет в тройку к Федорову и Буре крайним нападающим, а Яшин будет центрить Хмылева и Могильного.

— Борис Петрович, — заикнулся было Юрзинов, — а может быть, это все-таки слишком? Семенов у нас лучший центр, хоть у него сейчас и не идет игра.

Но Михайлов перебил его:

— Не слишком. Вбрасывания в звене Федорова в любом случае будут Семенова, а он у нас универсал, и бросок у него в порядке, и ноги все так же быстрые. Это голову он где-то оставил сегодня, а ноги на месте. Так что пусть сыграет на фланге, а Яшин у тебя, Сан Саныч, в Тампе как-никак тоже играет во втором звене центром, поэтому обедню не испортит.

Само собой, спорить никто не стал — ни Асташев, который сам это предложил, ни Юрзинов, который уже успел высказать сомнения, но которому ответили. Больше ведь желающих спорить с Михайловым не было.

— И еще, — добавил Борис Петрович уже тише, — если проиграем — это позор будет на века. Это первые Олимпийские игры с игроками НХЛ, у нас лучший состав в истории нашего хоккея. Никогда столько наших болельщиков на трибунах не было. Да, там большинство — шведы, но как минимум четверть стадиона — наша, и вся страна у телевизоров. Вы все, конечно, американцы, миллионеры, вам-то что происходит в стране, касается очень-очень опосредованно. Но время сейчас поганое, если не сказать большего. И ваша победа, наша победа сборной России, будет самой настоящей отдушиной. А если обосремся, то всю страну подведем. Так что нет, дорогие мои, мы просто не имеем права проиграть.

Мы отправились на лед, и перед самым выходом на площадку ко мне подошел Ларионов:

— Сань, — сказал он негромко, — надо биться. Михайлов все правильно говорит, и ты, наверное, подумаешь, что я какой-то эгоист. Но это Олимпиада, для меня и Сереги с Володькой точно последняя. Не можем мы вот так закончить вылетом от каких-то там шведов. Надо биться, — повторил он и хлопнул меня по плечу.

Да я и сам понимал, что надо.

Второй период начался с того, что нам уже на третьей минуте удалось размочить счет. Сработали перестановки, сделанные нашим тренерским штабом в перерыве. Паша Буре на все сто процентов оправдал свое прозвище «Русская ракета». Приняв пас от Коли Хабибулина на нашей лицевой линии, он разогнался, не заметив шведов, буквально пролетел через все три зоны. Уже перед воротами Седерстрема финтом он ушел от Самуэльссона за ворота. И оттуда выкатил мне идеальный пас на пятак.

Обычно в такой ситуации все бросают верхом, но здесь мне помогло то, что моя «Тампа» и «Филадельфия», в которой играет Седерстрем, выступают в одном дивизионе. Молодой швед тяжеловато реагирует на броски низом, поэтому аккуратный кистевой в нижний угол — и шайба в сетке. 1:3.

Следом чуть было не забросил Могильный, которому Яшин выложил шайбу как на блюдечке в правом круге вбрасывания в шведской зоне. Звон штанги разнесся по всей арене, и, несмотря на то, что игра в целом была все еще шведской, наш соперник занервничал. Даже обычно хладнокровный Лидстрем дважды залез в офсайд, но до поры до времени мы не могли воспользоваться ошибками шведов и их нервозностью. Седерстрем после пропущенной шайбы действовал очень надежно.

Но на девятой минуте Форсберг, пытаясь остановить мой проход по флангу, просунул клюшку мне между ног, и Ван Хеллемонд тут же свистнул две минуты. И пока Форсберг отбывал наказание, Самуэльссон с нарушением правил атаковал Владимира Крутова. И шведы остались втроем против пятерых.

Михайлов немедленно взял тайм-аут:

— Это наш шанс. Зубов, ты единственный защитник. После вбрасывания Федоров с Пашей создавайте трафик перед воротами. Могильный и Семенов, будьте готовы к броску. А Яшин выходит пятым нападающим. Все. Вперед. Играем!

И план сработал. Я выиграл вбрасывание. Шайба пришла к Зубову. Тот отпасовал на Яшина. И тут же получил обратный пас. Щелчок от синей линии. Седерстрем среагировал, но шайба попала к Могильному. Он мог бросать сам, тем более что Саша в таких ситуациях берет игру на себя практически в 100% случаев. Но произошло неожиданное. Может быть, эта неожиданность была и для самого Могильного. Он отдал мне под бросок. И я щелкнул из круга вбрасывания. Шайба задела одного из шведских защитников и влетела в ворота. 2:3, и трибуны взорвались свистом. Шведам на трибунах все происходящее очень не понравилось.

К сожалению, забросив в ситуации 5 на 3, мы не смогли сравнять, когда у шведов оказалось всего на одного игрока меньше. Хотя опасные моменты были. Ларионов мог дважды забрасывать, но Седерстрем играл очень надежно. А когда Самуэльссон вышел на лед, шведы едва не забили снова. Сундин оказался один перед воротами, но спас Хабибулин.

А на 14-й минуте периода мы сравняли. Могильный убежал от двух шведских игроков. И как и Паша Буре в ситуации с первым голом, сделал пас из-за ворот мне. И я оказался один против Седерстрема.

В Тампе у меня была подобная ситуация во время нашей последней встречи с Филадельфией. Вот один в один. Да и в начале второго периода всё было очень похоже.

Тогда я бросил низом, но сейчас увидел, что Седерстрем готов к броску, поэтому показываю обманное движение, смещаюсь и укладываю шайбу в уже открытый угол ворот шведской сборной. 3:3!

— Молодец, Сашка! — довольный донельзя, Михайлов склонился ко мне, когда я оказался на скамейке запасных, и эмоционально потряс меня за плечо. И тут же он обернулся и в сердцах даже обнял Асташева, который предложил отправить меня на фланг в тройке Федорова.

Лундмарк тут же взял тайм-аут. Он что-то эмоционально объяснял Сундину и Форсбергу. И такое ощущение, что для шведского тренера в этот момент существовали только эти два игрока. Но ничего особо острого они создать не смогли. И на третий перерыв команды ушли при счете 3:3.

Во время третьего перерыва тренерский штаб снова изменил нашу игру. До этого момента сборная России ни в одном матче на этом турнире, включая сегодняшнюю игру, не защищалась против кого-то персонально. Против Селянне и Ягра, этих без преувеличения монстров, мы всегда играли зоной. Но сейчас ради Форсберга и Сундина Борис Петрович сделал исключение. И в каждой паре защитников кто-то должен был персонально присматривать за Петером и Матсом.

И это сработало. Сработало точно так же, как мой перевод на фланг в звено Федорова. Наша защитная линия сыграла против лидеров шведов просто безупречно. Все, на что хватило Форсберга, например, это один единственный бросок, да и тот был добиванием после броска Лидстрема от синей линии.

Но нам тоже не особо получалось играть в атаке в эти 20 минут. Лундмарк, как и Михайлов, сумел встряхнуть своих игроков и настроить их на более жесткую, но при этом корректную игру против нас. Поэтому практически 10 минут мы и шведы играли без ворот.

Но когда до конца третьего периода оставалась минута двадцать, казалось, развязка близка. Мой одноклубник и приятель по «Тампе», Микаэль Андерссон, в средней зоне зачем-то въехал в Житника, который двигался в сторону шведских ворот без шайбы. И Ван Хеллемонд тут же поднял руку. Так как шайба в этот момент была у Ларионова, Хабибулин побежал на скамейку, а я выскочил шестым полевым игроком.

Мы расставились в зоне шведов. Игорь отдал Зубову под бросок. Самуэльссон лег под шайбу, а Сергей его объехал и щелкнул. Шайба заметалась по пятачку, Юхан Гарпенлёв попытался ее отбросить, но сделал только хуже, потому что в итоге Ларионов оказался на убойной позиции.

Последовал бросок от Игоря, Седерстрем отбил, но точно мне под ноги. И я каким-то нелепым черпачком выгреб шайбу из-под себя, и она еле-еле покатилась в сторону ворот, покатилась и замерла на ленточке. Оттуда ее попытался выбить кто-то из шведов, но угодил в конек собственному вратарю, и шайба, как самый натуральный свояк в бильярде, все-таки оказалась в сетке ворот. 4:3!

Оставшееся время шведы провели в атаке, играя вшестером против нашей пятерки, и Сундин даже сумел нанести достаточно опасный бросок по воротам Коли, но тот не дрогнул, и сборная России встретила финальный свисток кучей-малой у ворот Хабибулина. Мы победили в сложнейшем для себя матче. Победили и вышли на американцев.

Майк Модано и Бретт Халл буквально растерзали чехов и вдвоем набросали Гашеку целых семь шайб. 7:1 — очень уверенная и очень легкая победа сборной Соединенных Штатов.

А вторым полуфинальным матчем стали Канада и Словакия. Канадцы предсказуемо разгромили немцев 9:0.

Ну а словаки продолжали снимать скальпы элитных хоккейных сборных. В этот раз очень уверенно обыграли финнов 5:2. При этом к началу третьего периода словацкая ледовая дружина вела 4:0, и по-прежнему главной скрипкой в этой наглой команде был мой будущий одноклубник Мирослав Шатан, который в матче против финнов сделал 3+1.

Так завершились четвертьфиналы Олимпиады в Лиллехаммере, и нам для того, чтобы забрать вожделенное золото, нужно было выиграть 2 матча.