Нянь, или мужчину вызывали?

Глава 36 Встреча на обратном пути

Если встать посреди клуба «Карибу», самого шикарного местечка в Аспене, и оглядеться, вы увидите тех же людей, что и в Квартале. Минимум половина лиц окажется вам знакома. Все выглядят точно так же, как дома. Только здесь явно холоднее. Поэтому они сочетают ковбойский стиль с мехом. На них меховые сапоги, в которых они смахивают на снежного человека, меховые шарфы, меховые наушники, меховая отделка на кожаных куртках — мех везде, И это не норка. Это куда дороже, чем норка, — соболь или шиншилла.

Я открыла огромную дверь из красного дерева и меди и спустилась по темной лестнице в фойе клуба. Женщина в гардеробе, забравшая у меня куртку, была похожа на танцовщицу. Я приехала в город, чтобы поужинать с Кэтрин — этакий девичник на двоих. Мы повеселимся, выпьем бутылочку вина на двоих. Потом я позвоню Питеру и скажу ему, что я решила.

Я осмотрела толпу, выглядывая ее кудрявую гриву, хотя знала, что Кэтрин наверняка еще не приехала. Она всегда опаздывает. Официантка приняла у меня заказ и усадила на краю длинного дивана, покрытого пендлтон-скими покрывалами в стиле «вестерн».

— Вы тут одна? — Симпатичный темноволосый мужчина в клетчатой фланелевой рубашке пододвинулся ко мне поближе.

— Ну, вообще-то с подругой, но она еще не пришла.

— И вы будете только вдвоем?

— Ну да, мы собрались пообедать вдвоем, и мы обе замужем.

— А об этом я, кажется, не спрашивал.

— Нет, просто где-то здесь есть девушка, предназначенная специально для вас, и мне бы не хотелось, чтобы вы ее упустили.

— Ну, а если я хочу купить вам выпить просто потому, что вы такая красивая?

— Спасибо, очень мило с вашей стороны, но не надо. — Он не мог оторвать взгляда от моих ног — на мне были потрепанные джинсы, которые не налезали на меня со времени рождения детей.

— Тогда я просто посижу тут, наслаждаясь ароматом ваших духов.

Я уже успела заметить в клубе нескольких знаменитостей, когда кто-то постучал мне по плечу. Я подобрала пиджак, собираясь встать, думая, что это Кэтрин.

Кристина Паттен. Опять. Прямо у меня перед глазами. Конец хорошему настроению. Чмок-чмок. Она положила руку мне на колено.

— Я так рада тебя видеть. Может, сводим девочек в гости друг к другу? Приходи пообедать. Или, если вы не хотите никуда ходить, мы можем прийти к вам. Как тебе такая идея?

Я вежливо улыбнулась, или, во всяком случае, попыталась это сделать, и посмотрела через ее плечо в поисках Кэтрин, которая могла бы меня спасти.

Она продолжала давить на меня.

— Послушай, у нас обеих дети, и моим не помешало бы вечером пообщаться с друзьями. — Кристина уставилась на меня щенячьим взглядом больших карих глаз. — Пожалуйста. Может, завтра? Неважно, у кого из нас дома. Хочешь, можем позвать моего повара? — И она рассмеялась.

Наверное, Аспен — одно из немногих мест на планете, где женщина, муж которой зарабатывает полтора миллиона долларов в год, чувствует себя нищей.

— Кристина, честно говоря, мне просто хочется побыть с детьми. Извини, но в эту поездку мне не до обедов.

Она наклонилась поближе и положила обе руки мне на колени. На лице ее появилось незнакомое мне теплое выражение.

— Я видела вас в парке.

— Прошу прощения?

— Я имею в виду, я вас видела вдвоем в парке. — Я вспомнила, как Питер шел у меня за спиной, хватая за руку, когда я поскальзывалась по пути вверх, к замку.

— Я…

— Ты выглядела счастливой, Джейми.

— Я…

— И я знаю, ты думаешь, что я дурочка, и не ты одна — все так думают, но я хочу тебе сказать кое-что очень серьезное.

— Правда?

— Делай все, что считаешь нужным, чтобы стать счастливой. Ни в коем случае не думай, что кому-то из нас легко. Просто прислушайся к себе и постарайся понять, чего именно хочешь от жизни. — Она чокнулась с моим бокалом и ушла.

Через пять минут, когда я все еще была в шоке от этого разговора, подошла Кэтрин и освободила меня от прицепившегося ко мне бизнесмена из Сиэттла.

Пока мы ждали, когда нас усадят, она сказала:

— Ах, ты негодница!

— Что?

— Да ты посмотри на себя! Шикарно выглядишь, мужчины так и слетаются.

— Ты опоздала. Это я должна тебя ругать; ко мне привязался какой-то тип, еле отцепилась.

— Ну, ты же расходишься с мужем. Наверное, от тебя исходят флюиды какие-то, оповещающие всех, что ты свободна.

— Ой, перестань. Я просто хотела выглядеть так, чтобы нравиться самой себе, а не кому-то там еще.

— Ну да, разумеется.

В обеденном зале прямо-таки пульсировала энергия. Красивые мужчины всех возрастов в темных свитерах с высокими воротниками и замшевых пиджаках громко смеялись, обнимая женщин. Среди них были люди из Квартала, смотревшиеся в своих ковбойских шляпах как идиоты. Высокие блондинки с буйными техасскими кудрями в высоких ковбойских сапогах, обтягивающих джинсах и жилетах за двадцать тысяч из седой шиншиллы пересаживались от одного столика к другому. Люди расслаблялись, распространяя заразительную сексуальную энергию.

К нашему столу подошел красавец, официант. Лицо у него было покрыто темным загаром, только от лыжных очков были белые следы, из-за которых он смахивал на панду. Он протянул нам два меню и обещал лично позаботиться о том, чтобы мы остались довольны сегодняшним вечером.

— Можешь упростить дело и заняться официантом, — заметила Кэтрин. — Он же сам предложил.

— Нет, официант меня не интересует.

— Тогда дождись Питера. А Филип что-нибудь понял?

— Да он и фамилию-то его не помнит. До сих пор зовет его «этот тренер».

— Как там дела с Филипом, кстати? Ты уже позвонила юристу?

— Я думаю, лучше позвонить посреднику. И я скажу ему, что все серьезно, только когда мы вернемся. Может, даже в понедельник вечером.

— Я это уже слышала. Ты уверена?

— Да. Он даже не удивится. Я слышала, он встречается с какой-то девушкой. Мы просто никак не соберемся устроить окончательную беседу.

Кэтрин допила свой бокал.

— А когда начнешь с ума сходить, а ты обязательно начнешь, не забывай, что Питер в тебя влюблен. Даже если он не звонит.

— Я боюсь, что он уже обо мне забыл.

— Да ни за что. Он просто делает свой ход.

— И даже если он позвонит, я не уверена, что у нас с ним что-то получится. — Пока я это говорила, Кэтрин яростно качала головой. — Мне не хочется делать из него заменителя отца для моих детей или…

— А почему все должно обернуться именно так? Хватит. Почему тебе нельзя влюбиться в Питера просто потому, что он мужчина? Почему тебе обязательно нужна какая-нибудь теория насчет патологического замещения Филипа? Давай проще. Он потрясающий парень. Он обожает твоих детей. Он обожает тебя. Вот и все.

— Ты прекрасно знаешь, что на самом деле все так просто не бывает, но мне нравится, как это звучит.

— Ну, так берись за дело, когда вернешься. И за профессиональные дела тоже, от этого тебе полегчает.

Она говорила о документальном проекте, над которым мы с Эриком начали работать в последние две недели. Он неожиданно позвонил мне и пригласил пообедать. Как только мы сели, он положил передо мной папку с предложением — документальный проект, передача, которая изложит нашу версию истории интервью с Терезой, а не «какую-то там гребануто сладенькую версию, одобренную юристами Эн-би-эс». Там будет раскрыт сюжет о блоггерах, поймавших нас в ловушку.

Я знала, что Кэтрин права: как только мы вернемся в Нью-Йорк, надо будет возвращаться и к работе.

Наш домик стоял у ручья в нескольких милях от основания горы Аспен. В нем было четыре спальни и небольшой альков-спальня над гаражом. В гостиной стояли бежевые в клетку секционные диваны, а чистенькая, отделанная пластмассой кухня со всеми необходимыми кухонными приборами вела в небольшую столовую. Комната с камином — мое убежище — выходила окнами на ручей и сосновый бор за ним. Кэтрин высадила меня прямо перед домом около одиннадцати часов. Я немного выпила и пребывала в отличном настроении. Когда ее джип уехал, я прислонилась к перилам крыльца и уставилась на миллионы звезд в небе. В Нью-Йорке отсветы ночных огней не позволяют разглядеть созвездия. Я села на деревянный стул, стоявший на крыльце, и укутала ноги серым шерстяным одеялом.

Приятно было вот так уютно устроиться; я сидела, откинувшись назад и спрятав руки от холода между коленок. Джинсы были слегка тесны, и шов, проходивший между ног, ощутимо врезался в тело, пронзая меня дрожью возбуждения. Мне не сиделось на месте. Мне хотелось развлекаться, как в старые времена, покурить травки (сто лет этого не делала!) или выпить красного вина, от которого внутри становилось тепло даже на холодном ночном воздухе. Все еще не находя себе места, я снова встала, прислонившись к перилам, и попробовала выдохнуть так, чтобы получались кольца дыма.

Я перегнулась через перила, чтобы посмотреть на журчавший за домом ручей, и заметила красное свечение в окне гостиной. Неужели дом горит? Нет. Наверняка это камин. Но Иветта не разжигает камин так поздно, да и вообще не стала бы его топить. Я побежала в дом.

Он был там — стоял за диваном, и оранжевое пламя камина отбрасывало на стены трепещущие тени. Он напомнил мне дьявола в аду. Я рассмеялась.

— Что смешного? — прошептал он.

— Твой силуэт; у тебя пламя за спиной, и ты выглядишь, как дьявол в аду.

— А ты выглядишь очень красивой.

Я не тронулась с места. Просто не могла шевельнуться.

— Когда ты приехал? — Господи, так здорово было его видеть.

— Сегодня вечером. Не спрашивай меня как, я все равно тебе не скажу. Иветта меня впустила. Я успел повидать Дилана перед сном. Я очень беспокоился за него.

— Почему?

— Потому что ему было плохо. Как перед моим появлением.

— Правда?

— Ну да, поэтому я и приехал.

— И тебе сейчас показалось, что ему плохо?

— Да нет, честно говоря.

— Тогда о чем ты говоришь?

— Я говорю, что приехал, потому что до меня дошли слухи, что Дилан в плохом состоянии.

— Кто тебе это сказал?

— Этого я тебе тоже не скажу.

— В общем, это ерунда. С ним все в порядке. Ему не нравится, что ты в Силиконовой долине, но он все понимает.

— Правда? Очень интересно. — Он выглядел так, будто внезапно что-то понял.

— Ну, хорошо. Как у тебя дела, Питер? Спасибо, что отвечал на мои сообщения.

— Сейчас важно лишь то, что я здесь. И очень этому рад.

— Я тоже.

Он повернулся и взял с журнального столика два пустых бокала, а потом бутылку красного вина, уже открытую, но нетронутую. Я замерла. «О боже, о боже, о боже», — повторяла я про себя. Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

Он взял меня за руку, чуть сжал ее, как тогда в парке, и повел в спальню.

— Я хочу пить. — Это все, что я смогла сказать. У меня пересохло в горле, и вовсе не оттого, что мы находились на большой высоте.

Он налил воды в один из бокалов и протянул мне, не спеша при этом отрывать пальцы от моей руки. Я думала, что сейчас умру.

— Попей. — Он улыбнулся, как будто успокаивая меня, как будто говоря, что мне лучше расслабиться. Я сделала глоток, он подошел к камину. В спальне было бы совсем темно, если бы не свет из прихожей, которого, впрочем, вполне хватало. Питер уложил поленья, между ними просунул тугие комки газетной бумаги и бросил под решетку воспламенитель. Он стоял, упираясь рукой в бедро, в белой футболке и джинсах, плотно облегавших его тело, и смотрел, как разгорается огонь. И как мне хотелось его в эту минуту.

Вдруг Питер направился к двери. На секунду мне показалось, что сейчас он уйдет, но он просто запер дверь. Потом он подошел ко мне, улыбаясь той самой своей улыбкой. Я опустила глаза и стала ждать. Задавал темп он.

Слегка присев, он посмотрел на меня снизу вверх, потом взял меня за щеки и сказал:

— Ты такая красивая, что даже смотреть больно. — Медленно и нежно поцеловав, он обнял меня за плечи, чтобы удержать на ногах, и почти танцевальным движением раздвинул коленом мои ноги, аккуратно подводя к краю кровати. И вот он уже целовал меня как безумный, укладывая на кровать. Я сама не верила, насколько сильно я его хотела. Он подхватил меня и уложил на постель; теперь мы лежали рядом. Одним коленом он прижимал мои ноги, и даже это меня заводило. На вкус он был сладкий, как мед. Он поцеловал мое плечо, потом провел пальцем линию от уха вниз, вдоль шеи, спускаясь к животу. Просунув руку под рубашку, он положил голову мне на плечо и обвел пальцем мой пупок, задевая при этом верхушку джинсов. О, Боже! Я лежала и тихо надеялась на то, что Грейси не надумает прийти сюда, потому что захочет пить или у нее разболится голова от высоты.

Огонь громко треснул, и один уголек отлетел к экрану.

— У тебя все хорошо?

Я закрыла глаза.

— Я слегка нервничаю. Но ничего страшного. — Я немножко отодвинулась от него в сторону прикроватного столика.

— Ты собираешься сопротивляться? — спросил он.

— Я пытаюсь этого не делать.

Он улыбнулся, чокнулся со мной и отпил вина. «Все в порядке, Джейми».

— Почему сейчас? — спросила я.

— Скажем, так, обстоятельства, связанные с этой поездкой, сработали в мою пользу. И еще мне сорока на хвосте принесла новости насчет тебя и Филипа. Кроме того, у меня уже иссякло терпение. — Он постучал пальцем по кончику моего носа. — И еще я хотел сделать тебя счастливой. Я и так уже слишком долго ждал.

— С каких пор?

— Ну… с того первого дня у тебя в кабинете.

— Так долго?

— Ага. Ты была такая смешная. И хорошенькая. И так храбро пыталась справиться одновременно с детьми, работой и со всем остальным.

— Правда, с тех самых пор?

— Правда. Сразу и всерьез. А ты все время была настолько занята, что ничего не замечала или не обращала внимания.

— Я не хотела ничего видеть.

— Я знаю, поверь мне, знаю. Это была настоящая пытка.

— Мне жаль. — Я поцеловала его сладкие губы.

— И хорошо, что жаль. Больше я ждать не намерен.

Капелька вина стекла по моему подбородку на шею, и он слизнул ее. Потом, опираясь головой на руку, он принялся расстегивать мою блузку.

— Точно все в порядке? — спросил он снова.

— М-м-м-мда.

Он поднял мне руки в воздух и снял с меня блузку. Прохладный воздух как-то особенно свежо касался кожи. Никогда у меня такого ни с кем не было. Даже в колледже. Я не могла поверить, что чувствую такое в тридцать шесть лет. Я хотела поглотить его целиком. Он лег на меня, а потом, сев верхом, сорвал с себя рубашку. О господи, ну и грудь.

Он выглядел таким счастливым; ему, похоже, было очень хорошо. Наконец-то.

— У тебя все еще все в порядке?

— Ну вот. …

— Да?

— Тебе точно нужен нянь?

Я расхохоталась.

— Не то слово.