Няня из газеты

12 Лиам

Девочки официально сделали Джульетту своей пациенткой.

За последние два дня они проверили ее «температуру» с помощью пластикового термометра, который Кеннеди получила в своем наборе врача во время Рождества, по крайней мере, сто раз. Любящие медсестры не только измерили ее температуру, но и проверили ее кровяное давление и оставили принцессу Искорку,[Прим.: Ну или «принцесса Спаркл»] для моральной поддержки.

И хотя ее лодыжка опухла и ушиблена до чертиков, Джульетта была лучшим развлечением. Она сказала мне оставить девочек в покое и что ей нужны ее медсестры.

Я только что уложил девочек спать и возвращаюсь к дивану, чтобы проверить ее. Она была там с тех пор, как повредила ногу, потому что ей никак не подняться по лестнице, и есть вероятность, что она просто навредит себе еще больше. Итак, мы с девочками заботимся о ней.

Когда я возвращаюсь в гостиную, она сидит на диване, подогнув одну ногу под себя, а ступню подпирает. Несмотря на то, что у нее есть костыли, она права, когда говорит, что она неуклюжая.

Это преуменьшение проклятого века. Я дважды ловил ее за последние два дня, когда она ковыляла по дому, пока я не смотрел.

— Лиам?

— Да?

Она смотрит на меня из-под густых ресниц: — Эм… итак, я знаю, что это совершенно неуместно, и мне жаль даже спрашивать, но… мне нужно в душ. Не мог бы ты помочь мне перемотать ногу, чтобы она не промокла?

Я сразу вспоминаю тот день в ванной, когда она уронила полотенце. Черт, это все, о чем я мог думать с тех пор, как это произошло. Сладкие вершины ее сосков, которые я хочу пожирать, пока они не набухнут, и она не начнет корчиться против меня.

То, о чем я не должен думать. Вот почему я держал дистанцию… до сих пор.

— Да, конечно. Позволь мне взять сумку”

Я оставляю ее на диване и быстро хватаю сумку из шкафа. Потребуются все силы, которые у меня есть, чтобы не думать о прошлой ночи, но я не могу все испортить.

Не тогда, когда так много на кону.

Не тогда, когда это изменит все.

— Готова? — спрашиваю я, поднимая сумку.

Она кивает, поэтому я осторожно беру ее ногу и начинаю закреплять на ней пакет, завязывая его так туго, как только могу, не причиняя ей вреда, чтобы вода не попала на ее повязку. Закончив, я опускаю ее ногу, и она хватается за костыли.

Шатаясь, она встает с помощью костылей, но ее нога задевает край журнального столика, и она чуть не падает.

— Черт возьми, — ругается она.

Это чертовски мило. Она так расстроена, что ее способность двигаться ограничена, она использует другую ногу и пинает кофейный столик.

— Я так устала от того, что ничего не могу сделать сама.

— Я могу тебе помочь. Ничего страшного. У девочек повсюду в ванной есть игрушки, так что ты пока можешь воспользоваться моей.

Соберись, Лиам, твои слова искажены, и ты говоришь как идиот.

Ее щеки краснеют от смущения: — Я была бы признательна. Я боюсь, что получу еще одну травму, если меня оставят одну. — Она смеется, и я качаю головой.

Она права.

Я наклоняюсь, и она обнимает меня за шею, чтобы я мог поддержать ее, пока мы идем в главную ванную. Как только мы заходим внутрь, она прислоняется к стойке для поддержки, пока я включаю душ.

— Нормально?

— Э-э, горячее, пожалуйста. Как можно горячее.

Я поворачиваю ручку до упора и закрываю стеклянную дверь.

— Спасибо за последние несколько дней, Лиам. Я знаю, что заботиться о ком-то еще не входило в твои планы, и мне очень жаль, но спасибо тебе. Я действительно ценю это.

— Это вообще не проблема. Тогда я оставлю это на тебе. Я останусь в своей комнате на случай, если тебе что-нибудь понадобится.

Джульетта кивает и улыбается мне. Той улыбкой, которая бьет меня в живот, как удар. Она чертовски красива… Она совершенно опьяняет. Один вкус, и я бы ушел. Я выхожу из ванной, словно она горит, и закрываю за собой дверь.

Это то, что нам нужно. Преграда между нами. И я не собираюсь думать о ней по ту сторону двери, голой и мокрой, проводящей мочалкой по ее гладкому и намыленному телу до нежного соединения ее бедер.

Нет.

Однако мой член не получает предупреждение, и я собираюсь проделать дыру в своих спортивных шортах. Чёрт возьми.

Я сажусь на кровать и беру пульт, включаю последний хоккейный матч и сосредотачиваю свое внимание только на телевизоре, не позволяя себе блуждать. Через несколько минут я слышу громкий стук, а через несколько секунд Джульетта зовет меня.

Черт, она упала в душ?

Через несколько секунд я вскакиваю с кровати и врываюсь через дверь в ванную. Как только я открываю дверь, пар тут же бьет мне в лицо. Горячий и липкий, в воздухе тяжело.

— Джульетта, ты в порядке? Что случилось?

Я бросаю взгляд на душ и вижу, что стекло полностью запотело, но я все еще могу различить силуэт стройной фигуры Джульетты, лежащей грудой на полу.

Черт возьми, Джульетта.

— Э-э… я вроде как упала. Э-э, и теперь я не могу подняться. Ручка слишком далеко, чтобы я могла до нее дотянуться.

Я зажмуриваюсь и на секунду дышу. Я думаю, что прямо сейчас дьявол искушает мою жизнь, и, черт возьми… Я не так силен, как думал.

— Хорошо, я открою дверь и войду. Я закрою глаза.

— Хорошо. — шепчет она.

Когда я сжимаю ручку и рывком открываю дверь, я отвожу взгляд от Джульетты, но все же тянусь вниз, чтобы помочь ей подняться с пола. Она крепко сжимает мою руку и, наконец, снова встает на ноги. Ее руки неуверенно впиваются в мою рубашку, а затем она катапультируется в меня. Внезапно мы оба оказались под горячими брызгами. Вода льется мне на лицо, и мои глаза распахиваются, когда она пищит. Я хватаюсь за ее спину, чтобы она не упала, и тут я понимаю…

Джульетта обнажена и прижата ко мне. В душе, пока горячая вода заливает нас обоих.

Это чертовски плохо. Нет, на самом деле это хуже, чем плохо.

— Лиам, — выдыхает она. Вода прилипает к ее ресницам, и она смотрит на меня своими большими медовыми глазами. Ее грудь прижимается ко мне. Мы полностью слеплены вместе, и я чувствую ее повсюду.

Я слишком силен, и я официально достиг своего гребаного предела.

Я прижимаюсь к ее губам, втягивая губу, которая сводила меня с ума все то время, что она была здесь. Она стонет у моего рта и скользит руками вверх, чтобы зарыться пальцами в мои волосы. Когда я дразню языком ее губы, ее руки сжимают мои волосы, и я знаю, что она так же отчаянно нуждается во мне, как и я в ней.

Я отрываю свои губы от ее губ и целую капельки воды на ее шее, все ниже и ниже, пока не достигну ее груди, затем всасываю ее сосок в рот. Она кричит, откидывая голову назад и повторяя мое имя, когда я, наконец, делаю это по-своему и поклоняюсь затвердевшим розовым вершинам, которые преследуют меня в кошмарах с той первой ночи, когда я их увидел.

У Джульетты самые идеальные сиськи, которые я когда-либо видел. Это идеальные горсти, и, черт возьми, они выглядят так, будто созданы специально для моих рук.

Я опускаюсь перед ней на колени и целую дорожку вниз по ее гладкому телу, используя свой язык, чтобы погрузиться в ее пупок, пока я добираюсь до ее бедер. Я покусываю ее бедренную кость и целую кожу на ее бедре. Ее тело чертовски идеально. Черт, Джульетта идеальна.

Я знаю, что должен остановиться, и она должна остановить меня. Но прямо сейчас я не могу думать ни о чем, кроме вкуса Джульетты на моем языке. Я отчаянно нуждаюсь в этом.

Наконец, я добираюсь до холмика ее киски и провожу губами по чувствительной плоти. Моя рука скользит по задней части ее бедер, поднимая больную ногу с земли и кладя ее мне на плечи. Ее руки сжимают мои волосы, пока она держится, все еще оставаясь в вертикальном положении. Подняв ногу, она широко раздвигает её, и я резко шиплю.

Черт, ее киска прекрасна. Розовый и пухлый. Ее клитор — это маленький комочек нервов, который мне не терпится поглотить. Я не трачу ни секунды впустую, не касаясь ее рта, и прижимаю язык к ее киске, лизая ее от узкой дырочки до клитора.

Она дергается, почти выдергивая мои волосы, но, черт возьми, я еще больше изголодался по ее вкусу. Я закрываю рот вокруг ее клитора и сосу, перекатывая маленький выступ между губами, и она яростно корчится у меня во рту.

— Лиам, — мое имя — это короткий задыхающийся стон, сорвавшийся с ее губ. Тот, который я хочу слышать до конца своей проклятой жизни.

Я не тороплюсь, наслаждаясь ее киской, вдыхая ее запах. Я хотел этого, хотел ее так долго, что мне кажется, что я наконец-то разворачиваю подарок. И когда я ввожу свои средние пальцы внутрь ее плотного, сочащегося тепла, она разваливается на части под моим языком. Снова и снова она скачет на моем лице, когда оргазм поглощает ее.

Если бы мы не были в чертовом душе, я бы сел на пол, чтобы она могла по-настоящему оседлать меня.

— О Боже, — шепчет она, когда все кончено. Я отрываюсь от пола и держусь за нее, потому что сейчас она бесхарактерна, и зажмуривает глаза. — Значит, это только что произошло. — Она нервно смеется.

Так и было.

И как бы я этого ни хотел и отдал практически все, чтобы это случилось снова, этого не должно было случиться.

Сегодня ночью мы пересекли черту, и я не знаю, что произойдет, но прямо сейчас? Я даже не думаю об этом.

Я хочу насладиться вкусом Джульетты на своем языке.