Няня из газеты

Эпилог

Лиам

Шесть месяцев спустя

Сегодня отмечается первый день оставшейся части нашей жизни. Я ждал этого несколько месяцев. Мечтая об этом самом моменте.

Наконец, это происходит.

И… я нервничаю.

Возможно, я нервничал больше, чем когда-либо в своей жизни, а я стоял посреди распроданных арен тридцати пяти тысяч человек. И все же, когда я стою под этой аркой в ожидании, мои ладони вспотели, а сердце колотится в груди.

Это момент, который меняет все.

Начинается музыка, и звук скрипок навязчиво мягок и прекрасен. Гости встают со своих мест, и все поворачиваются лицом к спине.

Смотреть, как любовь всей моей жизни идет ко мне по проходу.

Сегодня я собираюсь жениться на женщине своей мечты на глазах у всей нашей семьи и друзей. Джульетта будет моей женой. И я никогда не был так уверен ни в чем за всю мою жизнь. До Джульетты я был всего лишь наполовину мужчиной. Когда она вошла в нашу жизнь, она изменила меня. Сделала меня лучше. Научила меня вещам, о которых я никогда не подозревал, что мне нужно учиться.

Толпа начинает шуметь, как только она появляется в поле зрения, стоя в конце прохода. Дыхание вырывается из легких с хрипом. Несмотря на то, что я ждал этого момента несколько месяцев, он не осознается до тех пор, пока я не вижу Джульетту, стоящую там в своем свадебном платье.

“Боже, она захватывает дух.”

Платье — это все, что я себе представлял, и даже больше. Кружевной лиф без бретелек и с завязками на талии, чтобы показать ее изгибы, облегает ее идеальное тело. А лучше всего? Это платье ее матери. Бабушка хранила его для нее все эти годы, и когда она рассказала Джульетте, Джульетта расплакалась и рыдала целый час подряд. Я думал, что знаю боль, пока не увидел, как она сломалась в тот день.

Ее платье не дорогое. Он не от именитого дизайнера, как некоторые женщины хотят в день своей свадьбы, а часть ее матери, которую она может иметь здесь с собой.

Впервые за много лет, сколько себя помню, я плачу.

На Земле нет большего подарка, кроме моих детей, чем Джульетта, которая стала моей женой и объединила нашу семью. Мы собираемся наполнить наш дом любовью, смехом и счастьем. От этой мысли слёзы в глазах усиливаются.

Теперь я понимаю, что до Джульетты я был потерянным человеком, живущим лишь оболочкой того, кем я мог бы быть, и совершенно не замечал этого факта. Все, что я делал, это с головой ушел в работу и заботился о девочках, и из-за этого мое счастье было отодвинуто на второй план. Я не позволял себе даже думать о том, каково это снова быть с кем-то… и тут Джульетта взяла мою жизнь штурмом.

Она — лучшее, что когда-либо случалось со мной и девочками — я знаю это без сомнений и вопросов.

Играет свадебный марш, и моя красавица идет мне навстречу. Мои глаза не отрываются от нее, пока она изо всех сил цепляется за свою бабушку, и они вдвоем идут по проходу. Ее яркие глаза полны слез, как и мои. Я никогда не забуду, каково это стоять здесь, в окружении наших семей и друзей. Как она прекрасна в этом платье. Количество любви, которую я испытываю к ней.

Наконец, она стоит передо мной и выглядит красивее, чем я когда-либо видел ее, и, Боже, я никогда не любил ее больше.

— Кто выдает эту женщину? — спрашивает священник.

— Я, молодой человек, — утверждает бабушка. Дерзкая как никогда. Мы получаем не только Джульетту, но и ее бабушку. Девочки ее обожают, и она держит меня в напряжении.

Джульетта смотрит на нее со слезами на глазах и притягивает к себе, чтобы обнять.

— Я люблю тебя, бабушка, — шепчет она. Так тихо, что только бабушка и я можем слышать.

— Я люблю тебя больше, дорогая.

Бабуля протягивает мне руку Джульетты, а затем встает рядом с моими девочками, которые стоят в стороне, рядом с остальными подружками невесты Джульетты. Мы решили пропустить цветочниц, так как Ари быстро дала нам понять, что она предпочла бы быть рядом с Джульеттой. Кто мог с этим поспорить?

Я коротко ухмыляюсь и подмигиваю им обоим, и они машут мне, прежде чем Джульетта вкладывает свою трясущуюся руку в мою, и я помогаю ей подняться на алтарь. Вместе мы подходим и встаем перед священником, и Джульетта издает слезливый смешок, когда я смахиваю с нее слезу. Мне плевать даже на то, что я плачу перед ста пятьюдесятью членами нашей семьи и друзьями. Когда священник открывает свою книгу, Джульетта оборачивается и передает свой букет Алексе, а затем снова поворачивается ко мне.

Кажется сюрреалистичным, что момент, о котором я мечтал, планировал и молился, наконец, настал.

Я беру обе руки Джульетты в свои и нежно сжимаю. Скоро я собираюсь поцеловать свою жену, и я считаю секунды. Священник начинает церемонию, и я почти даже не слышу, как он говорит. Все, что я могу сделать, это смотреть на Джульетту и стараться не притягивать ее к себе, чтобы поцеловать, затаив дыхание. Ее глаза прикованы к моим, наполненные слезами, которые льются через край.

Священник тихо прочищает горло: — Лиам, ты можешь произнести свои клятвы.

У меня в кармане лежит сложенный лист бумаги, на котором небрежно нацарапаны мои клятвы. Это страница хаоса, заполненная царапинами и ошибками, и как бы я ни беспокоился о том, что мне придется произносить эти клятвы перед всеми… Я ни на йоту не нервничаю, когда смотрю в глаза Джульетте.

Все, что я чувствую, это облегчение от того, что наконец-то могу жениться на женщине, которую люблю.

— Я готовился к этому дню месяцами. Записывал то, что мне в тебе нравится, черты, которыми я дорожу, то, что ты, кажется, не замечаешь, но замечаю я. Но каждый раз, когда я думал, что мои клятвы готовы, я находил еще, что добавить. Они сейчас у меня в кармане, но я не думаю, что они достаточно хороши. Джульетта, ты научила меня, что такое любовь. Ты делаешь меня мужчиной, которым я могу гордиться, не только для себя, но для моих девочек. Наших девочек.

Ее лицо сморщивается, и она начинает плакать, но я продолжаю: — Я обещаю любить тебя каждый день этой жизни и в следующей. Я обещаю любить тебя, лелеять тебя, поддерживать и ободрять тебя, поклоняться тебе, защищать тебя и обеспечивать тебя. Пока я жив. Ты моя родственная душа и мой лучший друг.

Джульетта плачет так сильно, что ее плечи трясутся. Я хочу обнять ее и показать ей, насколько глубока моя любовь. Чтобы единственные слезы, которые она плачет из-за меня, были счастливыми.

— Джульетта, теперь ты можешь произнести свои клятвы.

Она делает глубокий вдох, пытаясь остановить слезы, и я успокаивающе сжимаю ее руку. Я понимаю, даже если ей не нужно говорить. Это один из самых эмоциональных дней в моей жизни.

— Лиам. — Ее подбородок слегка качается: — Я никогда не встречала такого мужчину, как ты. Таколго сострадательного, доброго и самоотверженного. Ты отдаешь для нас все, что имеешь, и никогда не жалуешься. Ты жертвуешь всем ради нашего счастья. Я обещаю жертвовать ради тебя, любить тебя даже в те моменты, когда ты не можешь любить себя. Быть голосом твоего разума и быть твоей силой в те времена, когда ты истощен. Я обещаю любить тебя безоговорочно и без колебаний, пока мы живы.

Черт, меня переполняет любовь. Не могу поверить, что мне посчастливилось назвать эту женщину своей.

Кольца проплывают как в тумане, так как я могу сосредоточиться только на том, какая она красивая и как чертовски повезло, что она у меня есть. Я надеваю ей на палец кольцо, сверкающий карат бриллианта, который, по ее словам, был слишком большим, когда мы получили его, чтобы соответствовать ее обручальному кольцу. Затем она делает то же самое.

— Властью, данной мне, я объявляю вас мистером и миссис Картрайт! Вы можете поцеловать свою невесту.

Не теряя ни секунды, я притягиваю ее к себе и целую, как в первый раз. И… в каком-то смысле это так. Это первый поцелуй с ней как с моей женой и партнером. Впервые у нее моя фамилия.

Я целую ее, пока она не задыхается и не сжимает свои крошечные ручки в моем смокинге, а толпа не начинает кричать и улюлюкать. Ведь они наши друзья и семья. Я не удивлен.

Наконец, я отрываю свои губы от ее, и она смотрит на меня из-под густых ресниц с туманным выражением в глазах.

— Не могу дождаться, когда сниму с тебя это платье, жена.

Я ухмыляюсь и держу ее руку в своей, торжествуя перед толпой, когда мы спускаемся с алтаря и идем по проходу. Едва мы успеваем пройти половину пути вниз, как обе девушки несутся к нам и вцепляются в нас обоих.

Джульетта просто запрокидывает голову и смеется, и сейчас, больше, чем когда-либо… Я знаю, что принял лучшее решение в своей жизни, нарушив правила.

*

После бесчисленных танцев, тостов и разговоров с каждым здешним гостем я чертовски вымотан. Я выпиваю третье пиво за ночь, а Джульетта сидит у меня на коленях и смеется над чем-то, что говорит София, жена Хейса. Они прилетели из Сиэтла на свадьбу, и, черт возьми, я рад. Я не осознавал, как сильно скучал по этому парню, пока не увидела его снова. Он был здесь только дважды за последние пару лет с семьей.

— Это никогда не останавливается, говорю вам. На днях я нашла ее внутри унитаза. Ногами вперед. Я спросила ее, что она делает, и она сказала мне, цитирую: «играю в луже».

— Она прекрасна, София, — воркует Джульетта. Рук [Прим.: Сокращено от «Rookie» — Новичок] на танцполе с девушками, держась за руки и хихикая, пока они танцуют. Я даже не буду упоминать тот факт, что у меня немного сжимается грудь, когда я вижу их с ней. Я представляю крошечную версию Джульетты, которая ходит вокруг, и мне вдруг хочется, чтобы это стало реальностью. Ари и Кеннеди будут лучшими старшими сестрами.

— Лиам? — спрашивает Хейс, отвлекая меня от мыслей. От опасных мыслей.

— Да, извини, отключился, наблюдая за девочками.

Он смеется: — Я понимаю, чувак, они так быстро растут. Мне кажется, что только вчера я читал детские книжки и ждал появления Рук. Кажется, что время пролетело так быстро — ты даже не успеваешь моргнуть.

— Ты прав. Клянусь, с каждым днем девочки растут все больше и больше, и я застрял в раздумьях, куда все это делось — когда время прошло незаметно.

Я делаю еще один глоток пива, которое с каждой секундой становится все теплее. Думаю, я должен принести нам обоим новый напиток. Похоже, мы задержимся здесь на какое-то время.

— Детка, я пойду возьму еще пива. Хочешь что-нибудь?

— Что-нибудь фруктовое, пожалуйста, — говорит она.

— София, тебе что-нибудь принести? Я сбегаю в бар и возьму выпивку.

София делает паузу, затем смотрит на Хейса широко раскрытыми глазами. Хейс только громко смеется и притягивает ее для быстрого поцелуя в губы.

Я что-то пропустил?

— Никому не говори, что София беременна.

Джульетта взволнованно визжит, затем спрыгивает с моих колен и притягивает к себе Софию, чтобы обнять.

— Вау, поздравляю, ребята. Как далеко вы продвинулись? — Я спрашиваю.

— Около девяти недель. Мы ждем до шестнадцати, чтобы объявить. В прошлом году у меня был выкидыш, и мы просто хотим убедиться, что все будет хорошо.

Я киваю: — Я полностью понимаю.

Девушки снова болтают о детях, а мы с Хейсом просто смотрим друг на друга.

— Это наша реплика. — Он встает и берет свою чашку со стола, прежде чем наклониться и поцеловать Софию в щеку.

Я делаю то же самое с Джульеттой, прежде чем мы выходим из детского лепета и направляемся к бару.

— Черт возьми, чувак, еще один? Ты надеешься на мальчика? — Я спрашиваю.

Он пожимает плечами: — Неважно. Пока ребенок и София здоровы, это все, что имеет значение.

Мы подходим к бару и смотрим, как девочки танцуют, пока ждем напитки.

— Ты когда-нибудь думал, что это будет нашей жизнью? Женаты, имеем детей? Ты из НХЛ? — спрашивает Хейс.

— Никогда, но, черт возьми, я рад, что это так.

Как только бармен пододвигает к нам наши напитки, раздается громкий грохот, и я сразу же вижу Бриггса и случайного парня, которого я никогда раньше не видел, стоящих в стороне от танцпола в ожесточенной ссоре. Судя по смокингу, который он носит, похоже, что он может работать на место проведения.

— Дерьмо, — ругаюсь я, бросая свою чашку на стойку и направляясь к Бриггсу. Хейс следует за мной.

Они вдвоем стоят грудью к груди, а Бриггс выглядит чертовски кровожадным и расстроенным, что очень плохо, когда ты профессиональный хоккеист.

— Иди на хуй. — Парень сильно толкает Бриггса в грудь, отбрасывая его назад на несколько дюймов.

Бриггс смеется, качая головой, словно не может поверить этому парню. Вместо ответа он отступает назад и бьет парня прямо в лицо. Тогда весь ад разверзнется.

Парень отшатывается, прежде чем броситься на Бриггса, сбивая его с ног и врезаясь в динамик справа от сцены, который падает с оглушительным ударом. Он искрит, и электричество летит, когда он разбивается на куски.

Черт, это, наверное, оборудование на тысячи долларов. Что, черт возьми, происходит прямо сейчас?

Внезапно Рид врывается из ниоткуда ко мне и Хейсу. Его рубашка не заправлена, и он выглядит так, будто только что трахался в туалете… и, вероятно, так оно и было. Мудак.

— Черт возьми, что я пропустил? — Он поправляет штаны.

Прежде чем я успеваю ему ответить, Бриггс снова бьет незнакомца, на этот раз так сильно, что я слышу звук трескающихся костей.

Дерьмо. Он, наверное, просто сломал парню нос.

Хейс, Рид и я подбегаем и каким-то образом разделяем их двоих, прежде чем они убьют друг друга. Я держу руки Бриггса за спиной, а из раны на его виске течет кровь.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — Хейс кричит, пытаясь удержать парня, с которым сражается Бриггс.

Бриггс вырывается из моей хватки и поправляет рубашку, прежде чем вытереть кровь с носа.

— Этот ублюдок трахает мою жену. — Парень хватается за окровавленный нос и плюет Бриггсу, который злобно ухмыляется.

Подождите, пока «Хоккейная зайка» не узнает об этом….

*

Спасибо, что прочитали книгу Лиама и Джульетты! Я уверена, что многие из вас догадались…. Далее следует книга Бриггса «С уважением, Хоккейная зайка».

Сплетница…. Встречается с НХЛ.

Враги любовники, хоккейный роман, который вы НЕ хотите пропустить.