Няня из газеты

1 Лиам

— Папа, ты знаешь, что я узнала сегодня? — спрашивает моя дочь, когда я провожу щеткой по ее длинным вьющимся светлым локонам. К счастью, после пяти лет практики я почти овладел искусством расчесывания без слез, и я бы рискнул сказать, что… плетение — это мое.

— Расскажи мне, жучок. — говорю я, используя ее любимое прозвище.

— Улитка может спать целых три года! Думаю, это на два года дольше, чем я сплю.

Ее голубые глаза прищуриваются, когда выражение замешательства проходит по ее лицу, и я не могу сдержать смех: — О? Откуда ты это узнала?

— В школе. Хотя я не совсем уверена во времени. Потому что пять минут точно кажутся долгим временем, когда я сижу на горшок.

— Знаешь, иногда пять минут могут показаться долгими. Например, когда Папа тренирует, и нам нужен победный гол, и это происходит прямо перед тем, как истекут часы. Но тогда пять минут могут пролететь быстрее, чем ты успеешь моргнуть. Например, это наблюдать за тем, как вы с Кеном взрослеете.

Ари смотрит на меня, ее милое лицо замаскировано серьезностью, и она поднимает свою маленькую ручку с ярко-розовым лаком к моей щеке: — Не волнуйся, папа, я все равно буду любить тебя, когда ты состаришься.

Смех вырывается из моей груди, и она быстро затыкает меня. Я поднимаю руки, сдаваясь, и бормочу: — Извини.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты слишком молода, чтобы вести себя так по-старому?

— Нет, — говорит она, позволяя «п» появиться. [Прим.: Ари сказала “Nope”]

— Ну, тогда я говорю тебе, жучок. Ты слишком молода, чтобы быть такой мудрой. [Прим.: “Wisdom” в переводе “мудрость”]

— Что такое Wiz-dom? [Прим.: ” Wiz-dom” в переводе “волшебник”] Как Гарри Поттер? Волшебник? — Ее яркие глаза загораются при упоминании одного из ее любимых фильмов. [Прим.: Как вы поняли слова “мудрость” и “волшебник” на английском языке довольно похожи, поэтому маленькая девочка подумала о ГП]

— Не совсем. Это значит… ты полна знаний. — Я постукиваю по ее кудрям: — Вот тут. Гораздо умнее, чем большинство детей твоего возраста.

Меня иногда шокирует, что обе мои девочки чертовски умны. Иногда то, что они говорят, заставляет меня задуматься, умнее ли я пятилетнего ребенка.

— А теперь пора спать. Завтра тебе в школу, а у папы тяжелый день. Спокойной ночи, жучок.

Она забирается под розово-лиловое одеяло, прижимаясь к своему плюшевому единорогу, а я наклоняюсь и прикасаюсь губами к ее лбу в поцелуе на ночь.

— Люблю тебя, папа. Больше всего.

— Не больше, чем я.

Это наш ритуал. Они всегда говорят, что любят меня «больше всего», а я всегда отвечаю: «Не больше, чем я». Не проходит и дня, чтобы я не дал понять этим девочкам, что моя любовь к ним бесконечна.

Это моменты, когда я чувствую, что наконец-то сделал что-то правильно. Когда я смотрю на них обоих, со светлыми волосами и голубыми глазами, они выглядят как копии своей матери. Но внутри? Это все я. В них нет ни грамма их матери, и за это я благодарю небеса.

Я выключил ее свет, затем еще раз проверил, горит ли ее ночник в виде единорога, и тихо закрыл за собой дверь. Поскольку Ари старше Кен, я даю ей еще тридцать минут, чтобы не ложиться спать, и, поверьте мне, она не позволит мне забыть об этом.

И я никогда не буду. Эти девочки научили меня всему, что касается любви, жизни и того, что значит быть родителем. Как быть самоотверженным и любить что-то больше, чем вы когда-либо могли любить себя.

Стать отцом-одиночкой для двухмесячного младенца и двухлетнего никогда не входило в планы, но каким-то образом, вместе, только мы втроем… мы делаем это.

Когда я чувствую, что мне больше нечего отдать, я смотрю на этих девочек и как-то ставлю одну ногу за другую, и вскоре это наша жизнь. Половину времени я все еще парю, и я определенно все еще осваиваю искусство чаепития, кукол и надеваю высокие каблуки, но, в конце концов, я был создан, чтобы быть отцом.

Мы с девочками можем покорить мир, и для этого нам не нужен кто-то еще.

Ну, за исключением того, что теперь наша жизнь меняется. Масштабное изменение, которое было совершенно неожиданным, но необходимым, чтобы сохранить этот дом и образ жизни, к которому мы привыкли.

Теперь нам нужен кто-то.

Няня.

Потому что я официально главный тренер «Чикаго Эвеланш».

И независимо от того, что я хочу, няня — необходимость.

*

— Я сдаюсь, — вздыхаю я, швыряя стопку резюме на свой стол, который и без того завален резюме за резюме. Неважно, кого я нахожу, я обнаруживаю в них что-то, что мне не нравится. Дело в том, что все, кого я видел до сих пор, не подходят для этой работы.

Все это сводится к тому, что ни у кого из этих людей нет той квалификации, которая мне нужна в ком-то, кому я доверяю своих девочек. Мои девочки для меня все, поэтому найти кого-то, кому я могу необъяснимым образом доверять, не подлежит обсуждению. Из-за тренировок я буду в разъездах шесть месяцев в году, а это значит, что няня должна быть готова уделять мне свое свободное время. “Всё” свое свободное время.

— Лиам, ты ведешь себя немного… неблагоразумно, — говорит Рид, мой лучший друг и единственный человек, которому я доверяю девочек.

Я вздыхаю: — Нет. Это огромная ответственность, которую я не могу доверить любому человеку с улицы, Рид.

Он недоверчиво смотрит на меня, прежде чем подойти, схватить случайное резюме с моего стола и прочитать его вслух: — А как насчет этого? У нее докторская степень по развитию детей раннего возраста, чувак. Она умеет играть на пианино. Она говорит не на одном, а на четырех языках.

Я качаю головой, точно зная, какое резюме он имеет в виду, но, похоже, он упустил причину, по которой она находится в стопке — Абсолютно нет. — У нее нет сертификата сердечно-легочной реанимации, и у нее аллергия на овощи, Рид. Буквально, аллергия на брокколи и морковь. Два самых важных овоща в пищевой пирамиде. Нет, черт возьми.

— Ладно, хорошо. Аллергия на овощи, нет. Понятно. — Он берет еще одно резюме: — Звучит многообещающе. Смотри.

Он снова начинает читать вслух: — Вау, она не только свободно говорит на трех языках, но также является сертифицированным диетологом и обладает обширными знаниями в области развития детей младшего возраста.

Прежде чем он закончит, я уже составляю в голове список, почему она в стопке «Нет».

— Неа. Не нравится атмосфера.

Его брови приподнялись: — О, мы сейчас на вибрациях, не так ли? Видишь ли, ты ведешь себя неразумно. Чувак, ты должен найти кого-нибудь, срочно. Тренировочный лагерь стартует через две недели. У тебя остается две недели, чтобы найти кого-нибудь и приучить к ней девушек, прежде чем ты уедешь.

Я раздраженно вздыхаю. Он прав, но от этого не становится легче. Каждое резюме, которое я просматривал, не дало никаких результатов. Кроме одного. Но когда она пришла на собеседование, несмотря на звездное резюме и рекомендации, ее больше интересовал тот факт, что я профессиональный хоккеист, а теперь тренер.

И это последнее, чего я хочу от кого-то, кто будет проводить все свое время с моими детьми.

— Очевидно, что ты ни к чему не пришел со своими необоснованными сомнениями в поиске няни, но ты хотя бы дали шанс подруге Шаны? Девушка, с которой она пыталась тебя свести?

Мой лучший друг — плейбой. Нет лучшего способа выразить это. Требуется одно, чтобы узнать одно, верно? Ну, это была моя жизнь. До того, как я женился на Кэрри и родились девочки. Теперь я скорее потеряю конечность, чем даже подумаю о воссоединении со сценой свиданий.

Мало того, что мне нужно думать о девушках, так это еще и кошмар — пытаться расшифровать, кто интересуется “мной”, а кто — бывшим игроком НХЛ, которого они гуглили. Нет, у меня есть дела поважнее.

Поиск женщины — это последнее, о чем я думаю, и это не изменится в ближайшее время.

— Пора, Лиам. Ее нет уже три года, а ты стареешь.

— Спасибо, умник. И нет, я сказал ей, что у меня напряженный график, но если он изменится в ближайшее время, я позвоню ей.

Он качает головой: — Знаешь, тебе не обязательно вечно быть одному. Ты можешь найти того, с кем прожить свою жизнь, и перестать наказывать себя за ошибки Кэрри. Ты тоже заслуживаешь счастья, Лиам.

— Когда этот разговор стал таким глубоким? Дерьмо. Как насчет того, чтобы найти кого-нибудь, с кем можно было бы остепениться и держать свой член подальше от хоккейных заек, а?

— Ой. Я думал, мы говорим о тебе? — он спрашивает. — Кстати… я не знаю, хочешь ли ты услышать об этом, но я думаю, может быть, ты предпочел бы услышать это от меня, твоего лучшего друга и все такое, вместо того, чтобы читать это в таблоидах?

Моя челюсть сжимается. Что бы это ни было, он явно беспокоится о том, чтобы рассказать мне. — Что-то плохое?

Он пожимает плечами: — Думаю, это зависит от твоего определения плохого. Может быть просто немного неудобно. Это о… Кэрри.

Последнее, что я хочу обсудить. Сейчас… или когда-либо.

— Просвети меня.

— Кэрри помолвлена. Какой-то новичок из Калифорнии. Слышал это по слухам от кого-то из команды.

Его слова должны пронзить что-то внутри меня, как мысль о ней так долго, но теперь… Кэрри — последнее, о чем я беспокоюсь.

Отказаться от своего новорожденного и двухлетнего ребенка, потому что вы больше не хотите быть матерью и решили, что жизнь хоккеиста на пенсии вам не по душе, — это то, на что я никогда — и я, блядь, имею в виду “никогда” — не буду обращать внимания. Правда в том, что девочкам лучше без нее. Ни разу за три года она не протянула руку. Не звонила, не писала, не писала по е-мейлу, не прислала чертового аиста. Как будто девочки никогда не существовали для нее, и это разрывает мое чертово сердце.

Не для меня, а для них.

Не то, чтобы они когда-либо действительно спрашивали о ней, но они будут. Однажды у них возникнут вопросы, и они будут удивляться, почему их мать бросила их, даже не оглянувшись.

Когда это время придет, я буду откровенен и честен, потому что я такой человек и таким отцом я всегда буду.

А пока я буду любить этих девочек всем своим существом. Я буду любить их так сильно, так сильно, что они никогда не почувствуют, что им не хватает ни капли любви. Что они никогда не почувствуют, что им чего-то не хватает.

Нам никто, кроме нас самих, не нужен.

Кроме няни. Нам “нужна” няня.

— Кэрри меня не касается. Я уверен, что он может позволить себе ее образ жизни, и будем надеяться, что он предложит ей что-то более заманчивое, чем дети.

Рид торжественно кивает. Она — щекотливая тема в нашем доме, но последние полгода было полегче. Более легко. Несмотря на то, что ее нет уже три года, я смирился с этим только в последние шесть месяцев, после нескольких сеансов интенсивной терапии. Я решил не давать ей той ненависти, которую она заслуживает, потому что она ничего не делает, кроме как унижает меня вместе с ней. Я сосредотачиваюсь на своих девочках, а не на ненависти, которую когда-то чувствовал, когда упоминалось ее имя. И я знаю, что ненависть к ней не сделает ее матерью. Если девочки когда-нибудь захотят с ней познакомиться, я не хочу, чтобы они росли в нездоровой среде, в которой она была замешана.

— Сейчас я беспокоюсь о поиске няни. Что кажется невозможным, учитывая мои возможности.

Я беру стеклянный стакан скотча и выпиваю его залпом. Я не любитель выпить, но когда Рид приходит, мы пьем виски в моем кабинете и наверстываем упущенное.

— Ладно, ты все перепробовал? — говорит он, щурясь.

— Все, что я умею делать. Разве что повесить чертово объявление в объявлениях, как будто снова девяностые. — Я смеюсь.

— Подожди, черт возьми, это хорошая идея. Помести объявление в газету. Серьезно, сделай это. Тебе даже не нужно указывать свое имя или что-либо личное, кроме номера телефона или электронной почты. Ты даже можешь создать фальшивое электронное письмо, чтобы не выдавать свое.

— Газета? Рид, никто больше не использует это дерьмо. Я блядь пошутил. Все онлайн. Care.com, Indeed.com… [Прим.: Care.com — это онлайн-рынок услуг по уходу за детьми, пожилыми людьми, уходом за особыми потребностями, репетиторством, уходом за домашними животными и домашним хозяйством благодаря членству на двустороннем рынке; Indeed — это бесплатная служба для соискателей, где можно размещать резюме, создавать подписки на рассылку вакансий, искать объявления о работе, сохранять их и откликаться на них напрямую.]

— Я знаю, но что, если кто-то это сделает? Какая-то бабушка, у которой резюме на три страницы, и она умеет вязать.

Я провожу рукой по лицу, пытаясь думать о том, что он говорит. Закрытое объявление в газете. Такие, которые ты читал за тарелкой хлопьев, прежде чем попасть в раздел комиксов, когда тебе было десять.

— Что может быть ещё хуже? — спрашивает он, пожимая плечами, прежде чем подойти и сесть в кожаное кресло напротив моего стола. — Стоит попробовать. Я имею в виду… посмотри на все варианты, которые у тебя есть, и ты станешь невротиком. Это моя работа как твоего лучшего друга: сообщать тебе, когда ты перебарщиваешь. Попытайся.

Он вытаскивает свой телефон и начинает печатать, затем переворачивает экран, чтобы показать мне: — Смотри, я создал тебе электронное письмо.

Я щурюсь, чтобы прочитать слова на его телефоне. DaddyISONanny@yahoo.com.

— Серьёзно, Рид?

Пожав плечами, он усмехается и печатает еще, а через несколько секунд мой телефон звонит, и на нем загорается уведомление. Он прислал мне письмо и авторизовался.

— Попробуй, и если не получится, то ты ничего не потеряешь. Кто знает… Там можно найти лучшую няню.

— Отлично.

Что это может повредить? Все лучше, чем куча бесполезных резюме передо мной.