Обитель Ларса Геера

ГЛАВА 16

Я вошла в темноту кареты, что выглядело весьма необычно, потому что на улице ещё было светло, и остановилась как вкопанная. Не успела даже придумать объяснение столь неуместному мраку, как меня схватили за руку, сжав запястье длинными холодными пальцами. Захотелось кричать от нахлынувшего ужаса, но я не смогла вскрикнуть, потому что чужое влияние подавило мой порыв, и в ту же секунду под потолком вспыхнуло множество магических светлячков, тусклых, озаряющих пространство мертвенным синим светом. И посреди этого сияния возвышалась высокая фигура в тёмном капюшоне.

— Ты, — прошипел такой знакомый голос, и я сразу же поняла, что передо мной лорд Тарион. Отбросив капюшон, граф смотрел на меня со смесью ярости и неверия.

В тот же миг моё оцепенение спало, но только наполовину. Нить, контролирующая меня, ослабла, но не разорвалась окончательно.

— Женщина, я не понимаю, чего ты добиваешься! — как-то обречённо воскликнул Тарион и отвёл взгляд. — Не тебя я ожидал увидеть здесь.

Сбоку раздался приглушённый смешок. Повернувшись, я обнаружила ещё кое-кого знакомого.

— Мариса! — воскликнула я и попыталась подбежать к мурии. Почему попыталась? Да потому что моё тело до сих пор было во власти кого-то другого, а мне удосужились вернуть только голос.

Девушка, чьё лицо рассекал уродливый шрам, сидела, окружённая неким подобием магической клетки, сплетённой из силовых линий. Выглядела она неважно, но я смогла отчётливо разглядеть нить, по которой Мариса управляла мной. Значит, магию отыскала. Так почему она не избавится от клетки? От размышлений отвлекало прерывистое дыхание графа, который прямо сейчас задумчиво изучал обездвиженную меня.

— В чём дело? — перестав понимать хоть что-нибудь, спросила я. Просто это всё ужасно странно! Мариса хоть и с магией, но взаперти, в то же время она контролирует меня, а при чём здесь правитель Голдштейна, я вообще ума не приложу.

— В чём дело? — яростно переспросил Тарион, приближаясь ко мне, — Ты имеешь наглость спрашивать, в чём дело?!

Странный ответ графа ничего не прояснил для меня. Мариса же вопрос проигнорировала, даже не глядя в мою сторону. Невероятными усилиями мне удалось успокоить разгорающийся в душе пожар гнева и подавить желание сжать кольцо.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите? — спросила я, вздёрнув подбородок и посмотрев южному магу прямо в глаза, чего в принципе делать не положено.

Тарион как-то загадочно усмехнулся, но улыбка эта не была милой или дружелюбной. Скорее она не предвещала совсем ничего хорошего.

— Ты пыталась убить моего брата. Дважды, — чётко проговаривая каждое слово, сказал он. — И как, по-твоему, я должен реагировать? — этот вопрос он выдохнул мне в лицо, обжигая кожу нечеловечески горячим дыханием. Лорд Тарион вообще был для меня непостижимой загадкой: такой надменный, властный и холодный снаружи, он будто постоянно боролся с пламенем, пылающим внутри.

А вот его заявление вогнало меня в ступор и вызвало волну негодования. Я могла попасться на вскрытии магического купола, когда пыталась помочь его брату; из-за Троя я показала арту Поли своё особое видение; впустила старого мага в собственное сознание. И после всего этого он смеет заявлять такое?

— Я спасла жизнь вашему брату! Дважды, — не менее грозно проговорила я в ответ, ни на миг не отводя взгляда. Лорда такое поведение явно удивило, и теперь в его взгляде мне удалось разглядеть большую долю интереса. — И ваши обвинения более чем безосновательны.

— Ты уверена, что это она? — не отрывая взгляда от меня, граф сделал несколько шагов к Марисе.

— Совершенно точно, — окинув меня равнодушным взглядом, ответила та. — Ты сказал сделать призыв того, чья магия вчера влияла на твоего брата. Ты сам показал мне след того, кого требуется найти. Однозначно, это она.

У меня от подобного заявления пропал дар речи. Как она может? И что это вообще такое? Выходит, на мне не применяли подчиняющее заклятье, это был просто призыв по слепку магии? Стоп, а как вообще этот Тарион может видеть магические следы?

— Так ты ничего и не хочешь мне рассказать? По-прежнему? — снова подойдя и нависнув надо мной, спросил граф. Я откровенно не знала, что говорить, поэтому просто рассматривала красивое лицо Тариона, в глазах которого отчётливо виднелись пляшущие огоньки пламени, и думала.

- Ты отпустишь меня? — молчание нарушил вопрос Марисы.

- Не сейчас, — ответил граф, всё так же не отрывая взгляда от меня.

— Я не сделала Трою ничего плохого, — наконец нашлась с ответом я. — А вот она могла бы, — я указала на мурию. И прежде чем кто-то из них меня перебьёт, быстро продолжила: — Эта девушка вчера, во время боя, контролировала вашего брата, а я вынудила её разорвать связь! И проблемы с памятью Троя — тоже её рук дело!

Тяжёлый и очень опасный взгляд графа устремился на поникшую Марису, на лице которой отобразилась гримаса ужаса. Неужели грозная и такая самоуверенная мурия всерьёз испугалась графа?

— Нет, Тарион, я не хотела, это просто заказ! Тарион, не нужно, — шептала она, когда граф медленной походкой хищника направился к ней.

Я видела страх в глазах мурии и кожей ощущала жар, исходящий от мага. Его

ярость пронзила воздух тысячами ледяных иголочек, которые словно впивались в кожу, а я поняла, что не могу позволить случиться ужасному.

— Тарион! — срывающимся голосом позвала я. Граф продолжал движение, даже не думая реагировать. Мариса же бросила быстрый взгляд на меня и, словно что-то осознав, легонько кивнула. И я тут же почувствовала, как оцепенение отпустило. Метнувшись, одним рывком обхватила широкие плечи мага, и он замер. Замер, чтобы молниеносно обернуться и ехидно сообщить:

— Сейчас не время для нежностей, женщина. Позже, когда я закончу с этой предательницей, я обязательно обниму тебя в ответ.

Я честно хотела ответить, желала что-то объяснить, сказать, что Мариса важна мне и её нельзя убивать, а судя по виду Тариона, именно это он и собирался сделать, но не успела. Проснувшийся лигранчик зашевелился в кармане сумки и громко зашипел, вынудив и меня, и графа воззриться на место, издающее звук. Из кармашка появилась стрелообразная голова, высунулся тонкий язычок, изучая обстановку. Неуловимым движением змейка выбралась наружу, зависнув в воздухе. В этот самый момент я поняла страшное: лигран был совершенно точно уверен, что мне, его хозяйке, угрожает опасность, и приготовился к броску. Он изогнулся, напрягая мышцы и обнажил острые, вмиг ставшие огромными для его размеров клыки.

— Нет! — крикнула я, но было уже поздно. Тонкие длинные зубки впились в плечо графа Голдштейна. Мужчина пошатнулся, я кое-как попыталась его удержать, но не смогла, осознав, что если не отойду, он упадёт на меня.

- Лиграны вымерли, — ошарашенно прошептал граф и с грохотом рухнул на пол.

— Была бы у вас нормальная карета, а не увеличенная магией, не пришлось бы так высоко падать, — пробормотала я, пребывая в полнейшем шоке от всего случившегося. Лигран же отцепился от графа и завис передо мной с невероятно гордым видом. Словно спрашивая: «я молодец, я тебя спас?»

— Да, дорогой, ты умница, — похвалила я и засунула непослушную змейку обратно в сумку. Теперь нужно было понять, что делать. Судя по тому, что граф без сознания, лигран организовал Тариону нехилый болевой шок и, может быть, добавил немного паралича. Что будет дальше, я даже боялась представить. Если это действительно шок от укуса лиграна, который бывает в восьмидесяти процентах случаев, то Тарион пробудет без сознания минут пять-десять, и за это время мне нужно определиться, что же делать. Вряд ли он погладит нас с лиграном по головкам, когда поймёт, что мы вырубили его в самый неподходящий момент.

- Помоги мне! — воскликнула Мариса, сражающаяся с непослушной клеткой.

Я обратила внимание на девушку и подошла ближе, силясь рассмотреть

структуру причудливого плетения. Одно я поняла точно — мне это не разрушить.

- Я не могу.

- О, Духи, что ж ты за мурия такая!

- Да я вообще не должна помогать тебе, ты меня подставила! — не на шутку разгневалась я. В этот момент я сама себя не понимала: мне хотелось помочь ей, освободить, отпустить, но она же подставила меня! Я должна была просто бросить её здесь, оставить на растерзание графу, но вместо этого послушно сжала кольцо. Сознание вмиг наполнилось тьмой, и я испугалась. В прошлый раз, когда я пользовалась сокрытой силой, она призывалась сложнее, сейчас же дар мурии словно поджидал, когда я попрошу его покинуть кольцо. Сила опьянила, а на кончиках пальцев засверкали яркие чёрные искорки. Я без раздумий направила их на «клетку», и прутья из силовых линий осыпались чёрным, вполне осязаемым пеплом.

— Бежим! — подорвавшись, крикнула Мариса и, не дав мне опомниться, схватила за руку. Я еле успела снова сжать кольцо, заставляя чёрную силу нехотя и лениво вернуться в место её заточения.

Мы выпрыгнули из кареты. Глаза тут же ослепил свет заходящего солнца, и я не упала только потому, что Мариса тащила меня за руку.

— Куда мы бежим? — когда дыхание уже стало перемежаться с хрипом, спросила я.

— Подальше! Туда, где много людей, чтобы сбить его со следа! — крикнула она, продолжая бег. Девушка дышала ровно, словно ни капли не запыхалась, и это откровенно бесило, потому что я уже была готова просто лечь на траву и с покаянием ждать мести графа. Хвала Духам, бежали мы недолго. Миновали памятную арену, палатки участников и ворвались в огромный шатёр, где хранилась атрибутика для представления в честь открытия второго этапа турнира и повсюду сновали разряженные люди.

Мариса, казалось, знала здесь многих и умело лавировала между вешалками с платьями и спешащими людьми, пока не завела меня в самый дальний угол шатра, укрыв нас за огромной скульптурой, символизирующей победителя состязаний. Могучего, высокого воина с громадным мечом наперевес, которого вынесут в последний день турнира на всеобщее обозрение и вручат выигравшему. Там, в тени каменного воина, пряталась небольшая дверка прямо в земле, которую мурия и открыла.

— Давай за мной, — шепнула она и юркнула внутрь. Я опасливо оглянулась и, решив, что лучше уж с мурией под землёй, чем разбирательства с графом, спустилась следом.

Мариса тут же зажгла несколько самых обычных свечей и осветила маленькую землянку, в которой было всего-то одно бревно, используемое, как скамья, и несколько больших дорожных мешков. Девушка тяжело опустилась на бревно и обхватила голову руками.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — обречённо спросила она. Я со стоном опустилась рядом.

- Нет, но если ты расскажешь, постараюсь понять.

Мариса подняла на меня взгляд своих прекрасных аквамариновых глаз, которые выгодно выделялись на фоне общего уродства лица, и некоторое время просто

рассматривала.

- Откуда ты взялась такая?

- Из Тортона.

— Мурия из Тортона… Более чем странно. Ты правда не понимаешь, что произошло, и кто теперь точит на нас зуб? — устало поинтересовалась она.

— Граф Штейн? — вполне обоснованно предположила я. — Из-за того, что ты подставила меня?

— Не стану извиняться! — воскликнула она, поднявшись, и принялась расхаживать по землянке. — У меня не было выбора! Если бы он узнал, что это я пыталась навредить его обожаемому братцу — убил бы на месте.

- Поэтому ты решила свалить всё на меня.

Самое главное, что я даже не понимала — за что? Почему она решила подставить меня? Мы ведь два представителя вымершего рода, должны горой друг за друга стоять! Хотя я не лучше: в экстренной ситуации сама указала на неё, чтобы спасти себя. Но я же не думала, что Тарион может всерьёз причинить ей вред!

— Ты не понимаешь, Штейн точно знает, кто я, и не стал бы церемониться, а у тебя был шанс избежать его гнева.

— Он знает, что ты мурия? — охнула я. — Но как? Сейчас же нет следопытов, нас никто не ищет!

Мариса звонко рассмеялась, наполняя тёмное помещение звоном переливистых

колокольчиков. Смех у неё тоже потрясающий.

— Следопытов, может, и не осталось, но их кровь, как и наш чёрный дар, сохранилась в потомках, — быстро перейдя от напускной весёлости к серьёзности, сообщила Мариса. — Или как, ты думаешь, Штейн смог увидеть слепок твоей магии?

Догадка была настолько невероятной, что некоторое время я просто отказывалась верить. Штейн — следопыт? Может видеть слепки ауры, создавать сети, неподвластные разрушению простой магией? И вдруг очень отчётливо вспомнилось ощущение на моём запястье после его поцелуя. Словно ледяные иголки проткнули кожу, как и сегодня в карете в момент вспышки его ярости. Кажется, я читала что-то подобное об этих существах.

— Дело дрянь, — меланхолично сообщила Мариса, снова усаживаясь рядом. — Но для тебя есть один плюс — он не знает, что ты мурия. Без понятия, как тебе удалось скрыть свою силу, но даже я не чувствую её! Я вижу, что твоя аура такая же, как и моя, но и только. Будто ты была мурией, но смогла исцелиться, хотя это сказки, такого не бывает.

— Постой, — неприлично перебила я, осознав смысл сказанного, — то есть маг с кровью следопыта знает, что ты мурия, и до сих пор не убил тебя?

- Не те времена. Но где-то три года назад нам уже приходилось встречаться, и Штейн сказал, что на других ему плевать, но если я когда-нибудь перейду дорогу конкретно его семье, то мне конец. И знаешь, он ведь не врал. — Мариса внимательно посмотрела на меня и продолжила: — Поэтому сейчас мне нужно скрыться. Тебе, кстати, советую сделать то же самое, вряд ли он будет в восторге от укуса твоей ручной змейки, когда очнётся.

Девушка поднялась и начала завязывать шнурки на дорожных мешках.

- И ты вот так просто уйдёшь?

Мне так много хотелось у неё спросить! Впервые была реальная возможность поговорить с живым представителем моего вида, и я не могла её упустить.

— О, нет, — улыбнулась девушка, — я не уйду, а убегу отсюда в другой конец королевства и спрячусь так надёжно, что никто не найдёт.

- У меня было столько вопросов.

— Какие вопросы? Тебе повезло! Ты укротила свою силу, смогла запереть её, и она не будет съедать тебя изнутри, как это происходит со мной. Ты не станешь монстром, который может даже случайно причинить вред не только окружающим, но и себе, — девушка непроизвольно коснулась изуродованного лица. — Радуйся, что в тебе нет этой бездны ненависти, что кипит во мне, и живи своей жизнью. А обо мне забудь. — И с такой горечью и необъятной тоской это было сказано, что мне стало безумно её жаль. Неужели это правда, и быть мурией так тяжело? Как она справлялась все эти годы одна?

- У тебя есть семья? — тихо спросила я.

- У меня есть только я и моё проклятье, — весело подмигнув, ответила Мариса. — Я не знала своих родных, если тебя интересует это. И других таких, как мы, я тоже не встречала.

— Неужели так сложно жить с этим?! — После слов Марисы о проклятье я не могла избавиться от мысли, что мама страдала.

— Я нашла достойное применение своей силе. Я одна из лучших наёмниц в Норолоне, и конкурентов у меня нет, и я достаточно сильна духом, чтобы не дать проклятому дару меня поглотить.

Воспоминания мамы сразу услужливо выдали информацию о том, что мурии сами частенько сходили с ума от собственной силы. Начинали чувствовать себя богами, способными управлять судьбами людей, и переставали контролировать выбросы силы. Когда-то давно одна из мурий потеряла любимого и так расстроилась, что передала свои чувства всему поселению, в котором остановилась на ночлег. Утром поселение обнаружили вымершим. Все как один умерли той ночью от разрыва сердца, как и сама мурия.

- Не дай этому поглотить себя, — прошептала я.

— И ты не дай, — так же тихо ответила Мариса и, бросив короткое «прощай», ловко открыла люк и выбралась наружу, позвякивая доспехами в мешках.

Я осталась в землянке. Тяжело опустилась на бревно и достала из сумки своего спасителя.

- Храбрый малыш, — прошептала я, поглаживая его миниатюрную головку. Потом

машинально просканировала животное, чтобы убедиться, что он в порядке. Это хорошо, что у малыша ещё нет яда, ведь страшно представить, что было, если бы в организм графа попал эликсир чистейшей любви не направленного действия. Почему- то представился Тарион, воспылавший искренней любовью ко всему живому, и стало смешно. Я немного успокоилась, отвлекшись на лиграна, и вскоре решила выбираться. Друзья наверняка изволновались и ищут меня.

Когда покинула шатёр, закат был уже в разгаре, и на арене выступали артисты, открывающие второй этап турнира. Быстро взглянула на постамент за ареной и увидела арта Поли, беседующего с каким-то магом, а также графа Штейна, гордо восседающего на одном из стульев и выглядящего совершенно спокойным. Стоило мне задержать взгляд на графе, как он резко повернул голову и, казалось, посмотрел прямо на меня. Уже через мгновение я поняла, что не показалось. Он действительно смотрел на меня глазами, наполненными пламенем! Вздрогнув всем телом, я поспешила скрыться за палатками, уходя из-под пристального взгляда потомка следопытов.

— Лидия! — окликнули меня, и я заозиралась по сторонам в поисках зовущего, но никого не заметила, пока из толпы не вынырнули Рия с ребятами.

— Где тебя Духи носят?! — взволнованно воскликнул Ен. Ким же без слов подошёл ко мне, схватил за подбородок и, запрокинув голову, заглянул в глаза.

— Всё в порядке? С тобой ничего не случилось? — спокойно на фоне встревоженных друзей спросил он.

- Случилось многое. И мне, наверное, лучше вернуться в Обитель.

- Тебе что-то угрожает?

- Не думаю, — неуверенно ответила я, покосившись на постамент.

- А как же разговор с Бестией?

- С кем?

- С Марисой, это её кличка в теневом мире.

— Я уже встретилась с ней, — с грустью сообщила я. — Она ушла из Нирты, и мне лучше сделать то же самое.

Ким коротко кивнул, принимая моё решение.

- Я провожу тебя к каретам и отправлю во дворец, ты же помнишь дорогу?

- Мы не можем отпускать её одну! — воскликнула Рия

— Всё в порядке. Вы ведь хотите посмотреть магические поединки, а мне правда лучше уйти, — заверила я, — встретимся в Обители.

Подруга кое-как согласилась отпустить меня одну, и мы с Кимом проследовали к каретам. Друг сам расплатился с извозчиком и велел назвать стражникам во дворце его имя, а я с радостью захлопнула дверцу кареты, мечтая спрятаться от всего мира.

Мне не терпелось вернуться домой, туда, где даже стены поддерживают и помогают, где сердце наполняется спокойствием и уютом, и не нужно бояться

неприятностей со стороны опасного графа.

Карета резко затормозила и встала, как вкопанная. Выглянув в окно, я поняла, что мы ещё не доехали даже до городских ворот, и решила узнать причину остановки, для чего приоткрыла дверцу. Едва я сделала это, как столкнулась лицом к лицу с тем, от кого так старательно бежала.

- Впустишь или мне стоять здесь?

— Вы даже не добавите своё излюбленное «женщина»? — ехидно поинтересовалась я, сама себе удивившись, и, освободив проход, уселась на сиденье. Граф тут же оказался внутри, присел напротив и закрыл дверь. Карета, к слову, продолжала стоять.

— На моей родине это стандартное обращение, — сообщил Тарион, — но я успел заметить, что для тебя оно непривычно.

— Чего вы хотите? — Я решила не обращать внимания на то, что граф перешёл на «ты».

- Признаться, сначала я хотел убить девушку, которую ты так неосмотрительно освободила, теперь же меня больше интересуешь ты.

— Что именно вас интересует? — поинтересовалась я, с трудом борясь с охватывающим в присутствии этого мужчины страхом.

— О, многое, — ухмыльнулся граф, — как тебе удалось приручить лиграна, и кто ты такая, для начала?

Странное дело, но чем дольше я находилась в обществе графа, тем сильнее нарастал страх, кольцо нагревалось, будто призывая воспользоваться силой и скрыться, а коленки начинали непроизвольно дрожать.

— Я маг-исцелитель, — голос почему-то сорвался, а Тарион откровенно наслаждался моей реакцией. Но я не хотела реагировать так! Это было на уровне подсознания, инстинктов, и я ничего не могла поделать. А граф медленно пересел, оказавшись в опасной близости от меня.

— Просто маг-исцелитель? — словно провоцируя, он прошептал вопрос мне на ухо. А меня начало ощутимо потряхивать. — Что происходит? — Тарион наконец-то понял, что моя реакция вовсе не забавна и не совсем адекватна.

— Я боюсь вас, — хрипло призналась я, уже готовая закричать от боли под раскалившимся кольцом.

Реакции графа на мой ответ я не видела, потому что глаза застелили слёзы. Сила мурии так и рвалась наружу, а я не могла позволить ей выплеснуться, потому что больше, чем Тариона Штейна, я боялась только себя. Мужчина, словно что-то осознав, взял мою руку, ту самую, на которой переливалось колечко-змейка, и поднёс к своему лицу. От его прикосновения кожу вновь обожгло холодом.

— Это причиняет тебе боль? — недоумённо спросил граф и, поднеся руку к губам, поцеловал палец, на который было надето кольцо, немного остужая его своим странным холодом. А я, отдёрнув руку, непроизвольно сжала её в кулак. В то же мгновение грудь обожгло жаром, а глаза застелила тьма ворвавшейся в сознание силы. Страх обострился, и теперь я воспринимала Тариона как прямую угрозу моей жизни.

— Бегите! — крикнула я, понимая, что ещё мгновение — и я не справлюсь, не удержу контроль, и древняя, как сама жизнь, сила просто разорвёт графа на части, только из-за того, что он обладатель вражеской магии. Пусть те времена уже прошли, пусть сейчас он пришёл не для того, чтобы лишить меня жизни, но силе мурии было плевать. Она чувствовала врага, видела его и боялась, а потому хотела истребить.

Вместо того чтобы убежать, Тарион остался сидеть неподвижно и смотрел на меня со смесью удивления и осознания, а я потеряла контроль окончательно. Сила мурии вырвалась и одной разрушительной волной хлынула на него. Я зажмурилась, осознав, что не смогу остановиться, и приготовилась к худшему. Жар отступил, впуская в душу ненависть, и глаза застелила красная пелена ярости.

Вот и всё, я не смогла справиться, я стану монстром.

Показалось, что я заплакала, из последних сил стараясь вернуть силу обратно и непрестанно сжимая руку в кулак, но ничего не происходило. И когда я уже потеряла всякую надежду, она поддалась! Огромная, разрушительная чёрная волна, отпущенная на графа, медленно начала возвращаться в артефакт, втягиваясь в него, как в воронку.

— Тихо, тихо, не плачь, — шептали мне на ухо и, открыв глаза, я обнаружила себя на руках у Тариона, который покачивал меня, словно убаюкивая, и, крепко прижав к себе, гладил по голове. От него по-прежнему исходил холод, но для буквально горящей меня это было спасением. — Успокоилась?

— Как вы это сделали? — глухо спросила я, продолжая всхлипывать. Сомнений в том, что именно он заставил силу вернуться в артефакт, у меня не было.

— Я умею себя защищать, — успокоил граф, продолжая меня качать. Стало неловко, и страх начал понемногу возвращаться.

— Вы отпустите меня? — сжавшись в его руках, спросила я. Вопрос дался с трудом, но я смогла его задать, и будь что будет.

— От этого необходимо избавиться, — вместо ответа проговорил он и указал на кольцо. Я промолчала. Сегодня оно меня саму изрядно напугало, но там же сокрыта сила моего рода! — Обещай, что избавишься от него, и я отпущу.

— Хорошо, — согласилась я. Была готова согласиться на что угодно, лишь бы он отпустил.

Меня выпустили из объятий и усадили на сиденье.

- Почему ты так боишься меня? — растерянно глядя на меня, спросил он.

- Я знаю, кто вы, — проговорила, отведя взгляд. — А вы, очевидно, поняли, кто я.

— Хочешь, я расскажу тебе кое-что про моих предков? — неожиданно весело поинтересовался граф. Кивнула чисто машинально, продолжая смотреть куда угодно, только бы не на Тариона. — Маги-следопыты никогда, слышишь, никогда не убивали тех, в ком не было зла.

Я осторожно взглянула на мужчину с огненной шевелюрой и неожиданно увидела под маской властности и самоуверенности простого человека. Совсем обычного, со своими страхами, странностями, мыслями, мечтами…

- А как же истребление мурий? — осмелилась спросить я.

— Они не истребляли, Лидия. Искали — да, но самосуд не совершали. Все решения о казни принимали и принимают графы и король.

— А как же Мариса? — вспомнилось полное ярости лицо графа, когда он надвигался на девушку, и по телу снова пробежала волна страха.

— Она хотела убить моего брата, и поверь, зла в той женщине хватает. Но и сейчас я не собирался убить её! Хотел заклеймить, отослать, нагнать страху, но не убить.

Не поверила ни одному слову. Я видела его взгляд в тот момент, и он сказал мне о многом. Тарион, тем временем, подвинулся ближе и, быстро взглянув на меня, поинтересовался:

— Всё равно боишься?

— Да.

Зачем врать, если страх невозможно скрыть. И это не я, Лидия, боялась его, а мурия, затаившаяся внутри меня.

Тарион кивнул каким-то своим мыслям, и как ни в чём не бывало быстро покинул карету, сказав на прощанье лишь «езжай». Едва он вышел, карета тронулась.