Обитель Ларса Геера

ГЛАВА 18

У отделения магических ранений нас уже встречали несколько женщин, которые помогали исцелителям, и один из учеников арта Эдсона. Женщины провели носильщиков в небольшую комнату на третьем этаже, и бессознательное тело Троя бережно уложили на кровать.

- Итак, — пробормотал арт Эдсон, подтаскивая стул к постели больного, — посмотрим, что у нас тут. — И молодой исцелитель приступил к сканированию тела младшего графа.

Чтобы работать с физическими повреждениями, не нужно просматривать ауру и энергетические потоки, достаточно лишь изучить тело. Я занялась тем же и сразу же совершенно точно уверилась в том, что на физическом уровне Трою ничего не угрожает.

Тарион с интересом и волнением наблюдал за действиями исцелителя и всё крепче сжимал мою руку. В этот раз я не чувствовала ни холода, ни жара. Просто рука простого человека. Всё-таки кольцо имело на меня влияние, что бы ни говорил Олес.

- С ним всё в порядке, — прошептала я, стремясь успокоить графа.

— Меня волнует другое, — он отвёл меня подальше от погружённого в работу исцелителя и остановился у окна. — Трою стало плохо после вмешательства той, кого ты так неосмотрительно отпустила.

И я поняла, что он имеет в виду. Более того, я ужаснулась от осознания.

Неужели Мариса навредила Трою своей силой? И я совсем не знала, что делать, потому что как бороться с влиянием мурий, понятия не имела. Да даже сейчас, если бы я захотела спасти, к примеру, графа Вилдо, то не смогла бы, ведь я просто не знала, как! В памяти мамы, которая свою силу во зло ни разу не использовала, таких знаний не было. В памяти отца тем более.

— Ты поняла, — проговорил Тарион и, наконец отпустив меня, вернулся к постели брата.

Я ещё немного постояла у окна, обняв свои плечи руками, и присоединилась к нему.

— Я обязательно что-нибудь придумаю, — прошептала так, чтобы Эдсон не услышал.

- Надеюсь, — как-то угрожающе ответил Тарион.

Я заметила, что арт уже вышел из транса и теперь просто ждал. Когда лечишь физические повреждения, такое бывает: работаешь с одной раной, ожидаешь её полного заживления и только после этого приступаешь к исцелению следующей. Именно поэтому работа с ранениями очень энергозатратна и требует большого

резерва.

— У него несколько значительных внутренних кровотечений, — рассказал арт Эдсон. — Он что, дрался без всякой магической защиты?

— Защита у него была, — задумчиво проговорил граф и, словно что-то осознав, взглянул на меня. Ему даже не нужно было ничего говорить, я и так всё поняла. Вмешательство Марисы не только причинило вред душевному здоровью Троя, но и разрушило его защиту. Предполагаю, что это могло произойти перед тем, как она взяла полный контроль над его телом и разумом. Скорее всего, ей просто пришлось снять защиту, чтобы суметь сделать это. А самоуверенные братья не стали обновлять чары, поэтому Трою досталось, и сильно.

— Странно, обычно чары предотвращают такие повреждения, — удивился арт. — Ему ещё повезло, что вы имеете уникальный дар — возможность регенерировать. Думаю, с большей частью повреждений его организм справился сам.

— Арт Эдсон, а исцеление займёт много времени? — поинтересовалась я. Просто если учесть, что он сказал о многочисленных травмах, лечение может затянуться надолго.

— О, вам я передам его только завтра утром. Сегодня я буду исцелять тело, после ему необходимо поспать, и только потом его переведут в ваше отделение.

Почувствовав себя лишней в этой комнате, я уже собиралась уходить, как к нам зашла дочь арта Поли и предложила Тариону пройти с ней, чтобы разместиться в приготовленной для него комнате. Южанин коротко кивнул и, наградив меня долгим взглядом, пошёл за магиней. Я ещё немного посмотрела за работой Эдсона и тоже побрела в главный корпус.

На ужин я безнадёжно опоздала, потому планировала прийти к себе и сразу улечься спать, чтобы хорошо отдохнуть перед завтрашним осмотром Троя и до утра не вспоминать про пустой желудок. Ещё нужно поговорить с Олесом: может быть, он знает хоть что-то о том, как исцелить влияние мурии?

Я знала, что если эти существа проникали в сознание людей с целью навредить, то помощь исцелителя жертве требовалась незамедлительно. Якобы только так, по свежим следам, можно было обратить пагубное влияние. Но Трой моментальной помощи не получил, и теперь я очень боялась за его жизнь. Он стал для меня знаковым пациентом. Именно с ним я поняла, какой редкой силой обладаю, и сумела применить её во благо. Потерять живое доказательство того, что мурия может не только навредить, но и помочь, я просто не могла.

В размышлениях добрела до комнаты и только сейчас вспомнила, что забыла запереть дверь. А ещё появилось чёткое ощущение, что в комнате кто-то есть. Я не стала обращаться к замку, решив проверить догадки лично и, резко распахнув дверь, вошла внутрь.

— Ух ты, да у нас тут тайный совет! — сложив руки на груди, я прислонилась к дверному косяку и рассматривала неожиданных визитёров. За моим меленьким столом сидели Ким, Ен и Рия. Друзья очень тихо о чём-то беседовали и видимо ждали меня.

— Мы тебе ужин принесли, — смутившись, прощебетала Рия, указывая на остывший чай и несколько булочек.

— Спасибо, — я уже более охотно направилась к столу. Есть хотелось очень, особенно когда чувствительное обоняние уловило запах свежей сдобы. — Так в чём причина собрания?

— Мы волнуемся, — Ким, как всегда, говорил за всех. — Граф Вилдо здесь, и тот, другой Штейн.

- Я в курсе. И?

- И мы переживаем за тебя! — всплеснула руками Рия.

- Мы решили, что, пока это всё не закончится, тебе нельзя оставаться одной.

Так что Рия пока поживёт у тебя, а мы будем сопровождать повсюду, — решительно заявил Ен.

- Ребята, правда, не стоит. Тарион не опасен, а Вилдо уж и подавно.

— С чего ты так уверена? — поинтересовался Ким. — Положим, граф Вилдо действительно на ладан дышит и неровен час отдаст концы, но Штейн…

— Штейн не причинит мне вреда, — с уверенностью сказала я. Сейчас, без кольца, он вовсе не казался таким уж страшным, да и я была уверена, что этот граф не из тех, кто казнит людей, сделавших добро его семье.

— Я всё равно буду ночевать тут! — решительно заявила Рия, всем своим видом показывая, что даже с места не сдвинется.

- Хорошо, — сдалась я, осознав, что возражения бесполезны.

Ребята посидели ещё немного, строя догадки о том, когда граф Вилдо отойдёт в мир иной, и ушли к себе, оставив нас с подругой одних. Они действительно переживали, и я видела это, чувствовала и отчётливо понимала, что круг моих близких людей всего за несколько дней значительно расширился. Всё-таки совместные приключения, трудности и тайны сближают.

Едва за парнями захлопнулась дверь, Рия заперла её на засов и, метнувшись ко мне, уселась рядом.

- Рассказывай!

- Что? — не поняла я, абсолютно счастливо улыбаясь дождливому закату в окне.

Я поперхнулась остатками чая и закашлялась. Что у нас с ним? Взаимонепонимание! Опасения, страхи, загадочность…

- Не знаю.

— Мы видели, как вы шли, держась за руки! — улыбаясь, сообщила подруга. — У вас что-то было?

Я задумалась снова. Было ли у нас что-то? Определённо! Неконтролируемые выбросы моей силы, например; беседа, раскрывающая и его, и мои тайны; нападени» было — моё на него, к слову…

— Нет, — тем не менее ответила любопытной подруге, понимая, что я вспомнила вовсе не то, что её интересует.

- Будет!

Я поёжилась от представления того, что же ещё может между нами произойти.

- Риа, он слишком… это слишком для меня.

— Слишком что? — подруга даже не собиралась отставать, и мне пришлось ответить. И не только для неё, а даже для самой себя. Я просто должна была себя убедить в том, что дрожь коленок при виде графа и учащающееся сердцебиение — это неправильно и связано только лишь с моим страхом.

— Слишком взрослый, властный, сильный, пугающий… — я проговорила все первые эпитеты, что пришли в голову при мысли о Тарионе.

Рия внимательно выслушала, но нисколько не прониклась. Потому что уже в следующую секунду заявила:

— Но тебе именно это и нравится! — обличительно воскликнула она, совершенно уверенная в своей правоте. А я вспоминала лицо графа Штейна, такое гордое, властное и в то же время открытое. Интересно, сколько ему лет? Наверное, последний вопрос я всё-таки задала вслух, потому что Рия ответила:

- Тридцать два.

- Откуда ты знаешь? — удивилась я.

- Должна же я знать, кто положил глаз на мою подругу.

- Я же говорю, слишком взрослый.

— Ну-ну, — ехидно поддержала Рия, и мы закрыли тему графа Штейна на весь оставшийся вечер.

Олес так и не пришёл — наверное, потому что Глория не оставляла меня, а явиться при ней он не мог. Поэтому, когда подруга начала сладко посапывать, я юркнула прочь из комнаты и, быстро спустившись, выбежала в сад. Едва я отошла от замка, скрывшись за цветущими кустами, появился живун.

- У тебя, очевидно, есть вопрос?

— Также очевидно, что ты его знаешь, — улыбнулась я. Сомнений в том, что дух наблюдает за всем и всеми в Обители и слышит каждого из нас, у меня не было. Думаю, что из всего, что знает, он вполне мог сделать такие же выводы, как и я.

— Не думаю, что ты сможешь помочь парню, — Олес сказал вслух то, что я боялась произнести даже мысленно. Я сбилась с шага, но тут же велела себе не паниковать раньше времени.

- А есть хоть кто-нибудь, кто сможет?

Живун молчал. Молчание, казалось, длилось вечность, и я вся измаялась догадками.

- Возможно, сможет та, что принесла в его душу боль.

— Мариса, — проговорила я. Мариса, которая скрылась и планировала спрятаться так далеко, как это только возможно. — Не вариант.

— Значит, стоит попытаться тебе, — готова поклясться, что, если бы у хранителя было туловище, именно сейчас он пожал бы плечами.

— Завтра обязательно попытаюсь, но… Что, если нет, Олес? — я впервые посмотрела прямо в провалы глазниц. Я больше не боялась их и страшного вида живуна. — Что, если я пойму, если утвержусь в мысли, что я действительно монстр? Как мне жить, зная, что я не смогла помочь просто потому, что мурии — сила, с которой невозможно бороться?

— Думаю, ты и так это всё прекрасно осознаёшь, но нелепо пытаешься переубедить себя, идти против природы, — меланхолично отозвался живун. — Ступай спать.

Олес испарился, а я осталась стоять посреди парка. С успокоившегося на время неба снова начал капать редкий мелкий дождь, а я со всей очевидностью понимала, что хранитель, может быть, и прав, но…. Природа дала нам дар, или проклятие, но я всё равно была убеждена в том, что решать это только нам. Любую энергию, даже самую пагубную, можно направить в мирное русло, было бы желание.

В Обитель я возвращалась с чёткой целью спасти Троя, а если вдруг у меня не выйдет, я найду Марису. Не знаю, как, и сколько времени потребуется, но я сделаю это! Если Вилдо точно не достоин спасения, то Трой определённо его заслужил.

Уже у самого входа в замок я на мгновение прикоснулась к карте. Арт Поли и Лью до сих пор находились в башне — в личной лаборатории старого мага. Там же был и граф Вилдо, которого пытались исцелить, хоть и не сильно надеялись на чудо.

Тарион был в крыле магических ранений, дремал в мягком кресле у постели спящего Троя, а с запада к Обители приближался небольшой конный отряд. Я

вспомнила, что арт Поли говорил о скором прибытии кого-то ещё, и предусмотрительно велела замку впустить путников. Не хватало ещё, чтобы они остановились у ворот из-за невидимой преграды. Арт Поли и так уже заподозрил неладное, но не стоит давать ему повода утвердиться в догадках.

Когда я пришла к себе, Рия по-прежнему спала, и я улеглась рядом, быстро погрузившись в сон. Где-то на краю сознания отметила, что отряд проехал на территорию обители, и убедилась в их принадлежности к свите графа. Снов сегодня не было.

Разбудил нас среди ночи громкий звон замкового колокола, который пробирал до костей своей пронзительностью и оглушал силой звука. Рия, как и я, подскочила и принялась оглядываться по сторонам. Колокол прозвонил ровно четыре раза и умолк, а через несколько секунд мне показалось, что такой же звук начал разноситься над Квеком.

- Граф умер, — сообщила Рия.

И я вспомнила, как уже слышала подобные удары городского колокола в Тортоне, когда отошла в мир иной графиня Тамира. Эти скорбные звуки должны были возвестить о том, что земли лишились хозяина. Итак, Вилдо осталось без графа. В коридоре слышались шорохи и голоса — видимо, народ выходил узнать, в чём дело.

- Пойдём? — тихо спросила Рия.

- Зачем?

- Посмотрим, что там происходит.

- Нет. Если хочешь, иди, я останусь здесь.

Глория набросила мой пушистый халат и, шлёпая тапками, вышла в коридор. Мне же было достаточно лишь прикрыть глаза, чтобы оказаться в той самой лаборатории в башне.

Сейчас там было куда больше народа, нежели несколько часов назад. К ару Поли и Лью присоединились почти все арты Обители и неизвестные мне люди, видимо, вновь прибывшие. Они все смотрели на лежащего на алтарном камне, обладающем редкими исцелительскими свойствами, бледного графа Вилдо. Как я поняла, это была своеобразная минута скорби, потому что в какой-то момент все присутствующие пришли в движение.

- Мы заберём его светлость сейчас, чтобы завтра же организовать прощание, — сказал один из мужчин с орденом советника на груди. Арт же в это время подошёл к столу и принялся писать послание. Когда дописал, сложил из обычного листа кораблик и сделал пасс руками. Кораблик загорелся и вмиг испарился.

- Я отправил послание королю, и ещё напишу в ковен, — арт принялся мастерить новый кораблик.

- Вам нужна какая-то помощь? — осведомился Лью у мужчин из свиты покойного графа. — Может быть, какие-то успокоительные травы, эликсиры для завтрашней церемонии прощания?

— Да, конечно, — ответили ему. И какой-то лекарь, видимо, штатный исцелитель графа Вилдо, принялся писать список необходимого. Тело графа же сейчас погружали в магический кокон, чтобы оно не повредилось и не начало разлагаться раньше времени.

Церемония прощания в Норолоне довольно длительная. Тело будет три дня лежать в главном замке Квека, в парадном холле, хорошо забальзамированное, одетое в лучший костюм и украшенное множеством цветов. Также все три дня двери замка будут открыты для всех, чтобы любой мог прийти и попрощаться с покойным графом. После прощания его сожгут и поместят в родовой склеп в красивой, украшенной драгоценными камнями урне. Во любом случае его проводят достойно — не потому, что он был хорошим человеком, а из-за того, что это граф и так положено. И никого не волнует, скольким людям этот граф не дал так же достойно проститься.

С казнёнными ведь всё совсем не так, даже если они из знатных родов. Тех, кого заклеймили предателями и приговорили к казни на площади, не помещали в семейные склепы, с ними не прощались. Их тела просто сбрасывали с обрыва на нейтральных землях, населённых в основном дикарями. Обрыв Неупокоенных как огромная трещина пролегает по границе Норолона и тянется многие мили. И те графства, которые имеют к нему выход, уже многие годы сбрасывают туда тела обезглавленных или четвертованных. А на дне обрыва делают свою грязную работу неведомые твари, которые жутко воют по ночам и громко чавкают, едва с обрыва срывается новое тело.

Кто не имеет выхода к этому страшному месту захоронений, отправляют трупы

казненных по рекам, предварительно подпалив плоты.

Так уходят те, кого считают предателями, преступниками и просто опасными для короны. Без права на прощание.

Так ушли и мои родители.

Я пронаблюдала до того момента, как графа вынесли из башни, и открыла глаза, не желая больше смотреть. Рии ещё некоторое время не было, а когда она вернулась, принялась рассказывать, как выносили графа Вилдо из Обители.

- Мне это не интересно, — перебила я.

Глория тут же замолчала, видимо, осознав, что меня смерть ненавистного графа вполне очевидно не тронула, и улеглась в постель. Я ещё долго не могла уснуть, в отличие от Рии, которая начала посапывать, едва голова коснулась подушки. И только выпив появившееся из облачка тумана зелье с приятным медовым вкусом, наконец погрузилась в дрёму.

А утром все только и говорили о смерти графа и таинственной болезни, победившей его. Арт Поли с самого утра уехал в город — выражать соболезнования семье усопшего и встречать королевского поверенного.

— Вы хоть знаете, что это значит? — почему-то радостно воскликнул Ен, когда мы как раз обсуждали ночное происшествие. Все вокруг осуждающе уставились на друга. Как можно радоваться, когда все подряд теперь боятся неизвестной болезни, которую даже арт Поли не смог исцелить?

- В Вилдо будет турнир! — ничуть не смутившись, так же радостно завершил Ен.

- И это тоже не очень радостно, — отметил Ким.

— Почему? — заинтересовалась уже я. Мне, например, было бы интересно посмотреть турнир целиком, а здесь это сделать вполне реально и гораздо безопаснее.

— Потому что когда случается такое, то есть несколько турниров сразу друг за другом, король не разрешает менять претендентов. А два турнира подряд для Кейна — это слишком!

Я поняла только то, что рыжий переживает за брата. А вот я снова вспомнила про Троя: ему в этом турнире точно не поучаствовать, или…

— А через сколько дней после объявления их обычно проводят? — поинтересовалась я.

- Шесть-семь, чтобы все успели прибыть.

Нет, Трою участие в борьбе за титул графа Вилдо определённо не светит. Даже если у меня будет получаться с его исцелением, вряд ли я справлюсь так быстро. А ещё в этой ситуации меня радовало то, что арт Поли слишком занят из-за всех этих событий и сейчас точно не станет выяснять, что было с защитой Обители, когда он прилетел, и кто, кроме него, может ей управлять.

Позавтракав, я буквально бежала к своему отделению, охваченная желанием

поскорее осмотреть Троя. Сегодняшний день словно пытался сказать мне: всё будет хорошо! С помощью шаловливых солнечных лучей, играющих в кронах деревьев, терпкого запаха цветов, затапливающего пространство, и радостного щебетания разноцветных птиц. И я верила, искренне верила, что всё действительно наладится!

Взбежав по лестнице, я заскочила в кабинет Лью, но его не было на месте.

Тогда я прошла вглубь коридора и постучалась в дверь госпожи Весты. Зельеварка сказала, что Лью уже начал осмотр на третьем этаже, и я быстро направилась туда. Определить, в какой именно палате разместили Троя, труда не составило, потому что у двери нервно наворачивал круги Тарион.

- Доброе утро.

- Не особо доброе, — отозвался он, наконец остановившись.

- Почему вы не заходите?

То, что властный правитель Голдштейна как неуверенный подросток топчется у двери, меня удивило. Но едва Тарион взглянул на меня, я поняла причину, по которой он здесь. В его глазах плескался такой страх и отчаяние, что мне самой стало жутко. По всему виду Тариона было понятно, что он не спал, причём, скорее всего, уже несколько суток. Безупречная осанка немного поникла, горделивое лицо осунулось.

- Не переживайте.

- Не переживать? — граф, похоже, впал в бешенство. — Эта мерзавка сотворила такое с моим единственным братом, а я упустил её, хотя она была у меня в руках!

Как я могу не переживать?

Это было сказано так, что даже в моей душе разгорелись негодование и отчаяние, ведь это я отпустила Марису. Я сделала так, что она смогла уйти. А что, если Трою действительно не удастся помочь?

— Я вынужден просто ждать, пока мой брат уйдёт в мир духов, и надеяться лишь на случай и везение! А этот исцелитель велел мне покинуть отделение, потому что мои переживания влияют на его пациентов!

«Переживания влияют на пациентов», — мысленно проговорила я и поняла, что это действительно так. В самом прямом смысле! Я была совершенно спокойна, пока не пришла сюда, а сейчас почти бьюсь в истерике от чувства безвыходности ситуации.

— Вам действительно лучше уйти, — сказала я, понимая, что и Трою не легче от эмоций брата, которыми он так охотно делится с окружающими. Может, это очередная особенность южан?

— Пообещай мне, что поможешь ему, — Тарион подошёл вплотную, почти вынудив меня прижаться к стене. Он выглядел донельзя решительным и не терпящим возражений.

- Я сделаю всё, что в моих силах.

— Просто скажи, что поможешь! — буквально взмолился он. Я не знаю, что за неведомые чувства проснулись во мне в этотсамый момент, но я действительно захотела пообещать, даже поклясться. Я готова была сказать всё, что угодно, лишь бы из его глаз хотя бы на мгновение ушла эта боль, чтобы разгладилась глубокая морщинка, пролёгшая между бровей, а сжатые тонкие губы расслабились. Мне до колик хотелось увидеть того Тариона, коим он предстал передо мной впервые: гордого, самоуверенного, ехидного и спокойного.

- Я обещаю, — глухо сказала я. — Обещаю сделать всё и даже больше.

Руки южанина тут же опустились на мои плечи, и он решительно проговорил:

— Делай всё, что нужно, что только возможно. Я помогу всем, чем скажешь. Нужно будет убить — я убью. Ты поняла меня?

Точно я поняла только то, что граф развязал мне руки на использование мурийской силы и пообещал протекцию. И, если я верно поняла язык знатного лорда, который не привык говорить прямо, то в последней его фразе я получила обещание защиты от арта Поли, вплоть до устранения оного, коли тот будет мешать…

- Хорошо.

— Я сейчас уезжаю в Квек, на церемонию прощания, вернусь к закату, — уже более спокойно сообщил Тарион. — Сюда скачет Тьма, впустишь её?

— Тьма? — переспросила я, окончательно потеряв нить разговора. Какая Тьма, куда я должна её впустить?

- Архара, — улыбнувшись, пояснил граф.

- Ваша живоглотина?

- Моя архара. Будет здесь к вечеру.

— Подумаю, — ответила я. Небезопасно пускать подобную зверюгу на территорию Обители, но посмотрим на её поведение. Тариона мой ответ вполне устроил, и граф, кивнув, покинул меня. А я поспешила войти в комнату Троя.

— Лидия, входи, я тебя ждал, — не отрываясь от состояния транса, проговорил Лью. Он сидел в кресле возле постели Троя и сканировал его ауру.

- Как успехи? — тихо, чтобы не потревожить концентрацию мага, спросила я.

— Я ничего не нахожу. И это пугает меня, потому что у графа Вилдо картина была примерно такая же.

Сердце ёкнуло и забилось с утроенной силой. Трой умрёт? Я не должна дать ему умереть!

- Можно попробовать?

Лью тут же вышел из транса и, с лёгким удивлением глядя на меня, ответил:

- Пожалуйста. Считаешь, что увидишь что-то новое?

— Не знаю, просто хочу посмотреть, — отмахнулась я. Не было ни времени, ни желания объясняться ещё и с Лью.

- Тогда приступай. Я здесь всё равно бессилен, поэтому продолжу обход.

И он спешно покинул комнату. Я тут же заняла его место, поближе к кровати, и, взяв Троя за руку, вошла в состояние транса.

Моё сознание отпустило все посторонние мысли, внутренний взор сконцентрировался на яркой, светящейся ауре Троя, нити начали переливаться всеми цветами радуги, потоки засверкали перламутром и… И ничего! Я не видела ровным счётом ничего!

— Олес, — позвала я, быстро покинув транс. Сомнений в том, что живун услышит, просто не было. Так оно и вышло: призрачная голова появилась почти сразу. — Мне нужно кольцо.

Хранитель без слов выпустил облачко тумана, которое опустилось на мою

Сердце ёкнуло и забилось с утроенной силой. Трой умрёт? Я не должна дать ему умереть!

- Можно попробовать?

Лью тут же вышел из транса и, с лёгким удивлением глядя на меня, ответил:

- Пожалуйста. Считаешь, что увидишь что-то новое?

— Не знаю, просто хочу посмотреть, — отмахнулась я. Не было ни времени, ни желания объясняться ещё и с Лью.

- Тогда приступай. Я здесь всё равно бессилен, поэтому продолжу обход.

И он спешно покинул комнату. Я тут же заняла его место, поближе к кровати, и, взяв Троя за руку, вошла в состояние транса.

Моё сознание отпустило все посторонние мысли, внутренний взор сконцентрировался на яркой, светящейся ауре Троя, нити начали переливаться всеми цветами радуги, потоки засверкали перламутром и… И ничего! Я не видела ровным счётом ничего!

— Олес, — позвала я, быстро покинув транс. Сомнений в том, что живун услышит, просто не было. Так оно и вышло: призрачная голова появилась почти сразу. — Мне нужно кольцо.

Хранитель без слов выпустил облачко тумана, которое опустилось на мою

протянутую ладонь и, испарившись, оставило на ней колечко-змейку.

— Удачи, — пожелал живун и истаял, а я быстро надела кольцо. Мама была уверена, что именно сила мурии — не та крупица, что гуляет по моей крови, а истинная чёрная сила, спрятанная в кольце — поможет мне увидеть то, чего не видно обычному исцелителю. Поэтому я сжала артефакт, впуская тьму в себя.

В этот раз войти в транс было куда сложнее из-за волнения и страха, что ничего не выйдет, но я смогла и вновь проникла в ауру Троя. Мама была права, сейчас всё выглядело немного иначе. Нити стали ещё ярче. Раньше я думала, что моё видение и видение арта Поли отличаются, как картины: его — написанная одним карандашом, а моя — масляными красками. Но теперь я понимала, что и моё видение до сих пор было всего лишь тенью этого, настоящего мурийского восприятия.

Я просматривала нити, привыкая к новым возможностям, и очень скоро увидела то, что искала. Некоторые нити были просто повреждены, словно стебли цветов, которые поела вездесущая тля, и они были готовы вот-вот разорваться. Я сразу же поняла свою задачу — не дать этому случиться!

Не знаю, сколько времени я сидела так, погрузившись в транс и пыталась заполнить своей магией структуру потрёпанных нитей. За это время Лью приходил трижды. Звал меня поесть, но я отказывалась, всё пытаясь сделать хоть что-то, но подвижек не было. Нити брали мою силу, но это то же самое, что лить воду в разбитую кружку: она вроде наполняется, но вода тут же вытекает. Организм Троя боролся, как мог, но если судить по тому, что я видела сейчас, ему осталось не

больше нескольких недель, а потом нити оборвутся, одна за другой, постепенно, медленно, пока не лопнет и самая главная — нить жизни.

В какой-то момент я просто заплакала от безысходности. Потому что мой резерв был исчерпан, и я больше не могла исцелять, а смотреть на бессознательное тело Троя было невыносимо.

Не знаю, сколько ещё могла длиться моя истерика у постели больного, если бы от нее не отвлек сигнал защиты Обители. Всмотревшись, я увидела свою запланированную гостью и решила встретить её.