Обороты

Глава 7. Яд легенды для беглеца

Впервые за множество оборотов шаг жнеца гремел коридорами замка. Не тихий шелест предостережения близкой беды, но оглушительный грохот ее неотвратимости.

Матаан спешил. Не обращая внимания на удивленные и настороженные взгляды встречных дворян, он спешил. Слишком часто все срывалось в самый последний момент и допустить это снова он не мог. Не мог снова подвести своего благодетеля.

Внешние коридоры, выходящие высокими окнами на улицу, уже скоро остались позади. Жнец со спутниками нырнули в путаницу внутренних коридоров, по кратчайшему пути к покоям отравленного Владыки.

Город настороженно затих, пока в его сердце – замке Его Величества, тревожно шумела аристократия. Владыка при смерти. Это было не простым волнением перед смутными днями или шумом схватившихся политических партий. Никто не думал о выгоде, никто не строил планы на то, что будет после смерти Аскара Терезаа. Все прекрасно знали, что после не будет ничего и никого.

Если Владыка умрет сейчас, когда принц покинул мир – смерть придет ко всем. Защита мира, завязанная на королевской крови, рухнет и мир накроет каменный ливень. Тем же, кто переживет это предстояло сгореть под солнцем, жар которого уже ничто не будет сдерживать.

Это понимали все, кто собрался в кабинете короля, перед дверью его покоев, где лекари отчаянно сражались за жизни всех обитателей мира. В ход шли все способы, когда надежды не остается люди готовы хвататься за любую соломинку, топить кого угодно, только бы выжить.

Дверь кабинета Его Величества открылась бесшумно, пропуская Матаана в, освещенное множеством свечей, помещение. Чуть помедлив, не спеша переступать порог, жнец спокойно встретил настороженные взгляды пятерки аристократов из приближенных к Владыке. И если во взглядах четверых угадывалась едва заметная надежда, взгляд пятого мог сравнять с землей.

Раздраженно выругавшись, военачальник, что обосновался у окна выразительно поморщился.

– Это пугало кто звал?

Еще достаточно крепких для своего возраста, этот мужчина еще ни разу не подводил своего господина, служил с воистину собачьей преданностью. И так же, как и его господин, не испытывал особого трепета перед жнецами, пусть и был от них зависим.

– И вас, Ридаар, я рад видеть, – неспешно склонив голову, спокойно отозвался Матаан.

Отвечать на рычание дворняги он не собирался, этот пес еще свое получит.

– Хватит! – резко бросил мужчина за столом короля.

Привычным жестом пригладив пышные усы, что выглядели так чуждо на лице абсолютно лысого мужчины, он бросил быстрый взгляд на Матаана. Замерший в деланном смирении жнец ответил спокойным взглядом святого. Теперь, когда цель была так близка, игра в безмятежность давалась особенно легко.

– Ты можешь что-то сделать?

В комнате повисла тишина. Гнетущая и напряженная тишина, вытеснившая из комнаты, казалось, не только звуки, но и воздух. Чуть помедлив, Матаан не отказал себе в удовольствии поиздеваться над дворянами. Да, ему доставляло удовольствие видеть нетерпение в глазах вопрошавшего, упрямое пренебрежение во взгляде военачальника, и надежду, что так плохо удавалось скрывать остальным. Ни паре дворян, что были так похожи по-крысиному длинными лицами, ни достаточно молодому мужчине, что даже прекратил мерить шагами комнату, укрыть проблеска этого ядовитого чувства от внимательного взгляда жнеца не удалось.

– Я не могу ничего обещать, но Зажигающий милостив. Приложу все силы, – со вздохом, все же неспешно произнес он, прежде чем шагнуть к двери покоев Владыки.

– Его Величество не ходит под твоим божком! – резко поднявшись с места во всю высоту немалого роста, отчеканил военачальник, преградив дорогу жнецу.

Чувствуя, как под покровом сладкого торжества в груди зарождается горячий ком раздражения, Матаан с трудом сдержал желание ответить резко. Вместо этого он только спокойно улыбнулся.

– Его власть куда больше вашего понимания, равно как и милость Его к верным служителям безграничная, а мести врагам страшна.

И не смотря на все радушие голоса жнеца, Ридаар не обманулся этим, с силой сжав ладони, но ответить не сумел. Обойдя военачальника, жнец скрылся в покоях короля, оставив мужчину столбом стоять посреди комнаты. Он успел бы перехватить ворона, успел бы вышвырнуть его, но… Не стал этого делать.

Яд надежды так же опасен, как и спасителен, его капля может погубить ровно столько же жизней, сколько и спасти.

Утренний свет, рассеянный и неверный, заливал мир дрожащим молочным заревом от которого слезились глаза. В который раз поморщившись, Ошер плотнее запахнул плащ. Вопреки ожиданиям в город, что так поразил его, кшерхи не направились, даже не приблизились, точно это чудо их вовсе не интересовало.

В противовес принцу, Тард скорее обрадовался, когда Грегуар сообщил, что идти им недалеко, аккурат к ближайшей ферме. Большой город – большие проблемы, а впутываться во что-то серьезное в незнакомом месте и мире парень не желал. Впрочем, не только эта новость вызвала у молодого начальника стражи улыбку. Пожалуй, впервые за все путешествие он заметил абсолютно одинаковые выражения на лицах принца и Лейвины.

В тот момент, когда эта парочка одинаково недовольно скривилась, Тард не смог сдержать смешка и с трудом сдерживал хохот в течение всего спуска. К счастью, карабкаться валунами не пришлось, между этими огромными каменными зубьями, вросшими в десна земли, обнаружилась тропинка. Ход через сущий лабиринт, в котором легко можно было затеряться.

Налево – буйная зелень шелковой травы и покосившаяся стена камня, направо – глухая ограда колючего терновника, поросшего непреодолимой преградой между валунами. Если бы не Грегуар, что уверенно вел их вперед, пришлось бы немало поплутать. Закончился этот странный лабиринт так же неожиданно, как и начался, за последним камнем, что опасно склонился над тропой, не было нового валуна. Только широкое зеленое поле, настолько яркое и свежее, что могло бы показаться нереальным, если бы не пронизывающий холодок еще не прогретой солнцем земли.

– Долго мы здесь пробудем? – поравнявшись с Грегуаром, подал голос Тард.

Говорить с кшерхами напрямую все еще было непривычно, внутренний зверь всякий раз недовольно ворочался, требуя отойти от чужака. Но парень уверенно давил это чувство. Когда-то принимать чужие законы и заставлять себя смирять внутреннего зверя было невыносимо, но выбора не было. Пришлось учиться, так как жить он хотел.

Хмыкнув, кшерх покосился на него.

– Да может и долго, почем мне то знать? Запастись на переход нам нужно, передохнуть, вести разузнать. Ай да не беспокойся. Сколько не пробудем – все наше, – пожав плечами, беспечно отозвался Грегуар.

Едва слышно вздохнув, Тард опустил взгляд. Ничего нового или полезного он не узнал. Разве что в который раз понял, что внешняя беспечность и хаотичность кшерхов всегда будет находиться вне его понимания.

Но если Тард таким ответом доволен не остался, Лейви встрепенулась.

– Значит мы побываем в городе! – радостно воскликнула она, подпрыгнув на месте.

Ошер, шедший позади нее, с плохо скрываемым интересом, взглянул на Грегуара. Впрочем, кшерх только белозубо усмехнулся.

– Ай нет уж, вольница, хватит! Ты уж в городе побывала, Воле счастья много сделала, хватит… – протянул он.

Поморщившись, понимая, что шанс на прогулку в волшебный город становится все более призрачным, Ошер быстро шагнул вперед, едва не наступив на ногу Тарду, который шел по правую руку от кшерха.

– Ну мы же не отличились так? Это новый мир, для нас все новое и… – осторожно начал он, от волнения окончательно забыв о том, что кшерхи вообще-то куда ниже его по статусу.

Эти мысли вытеснило прекрасное видение сказочного города, что был так близко и одновременно так далеко.

Тард, смерив парня взглядом, едва заметно поджал губы. Энтузиазм принца радовал его мало, скорее тревожил. В который уже раз И’Ар напомнил себе уточнить у близняшек чем их опоили. Как знать, может странное поведение принца – это остаточный эффект?

Но еще до того, как Лейви успела возмутиться, а радужные надежды Ошера окрепнуть Грегуар разом осадил обоих, лукаво взглянув на говорившего.

– А что вы? Вы же с Лейви друзья, а друзья и радость и беду делите, так что сидеть вам, красивые, здесь, – с той же улыбкой ответил он, смерив возмущенно споткнувшегося, принца лукавым взглядом.

Такой подлости тот не ожидал, невольно метнув мрачный взгляд в сторону Лейвины. Все из-за этой девчонки!

Точно ощутив его взгляд, девушка обернулась, но тотчас смутилась и отвернулась, пнув камешек. Если в первое мгновение ей еще хотелось возмутиться, сейчас Лейви ощутила острый укол вины. Она бы, наверно, тоже злилась, если бы из-за парней не смогла прогуляться по новым местам.

И только Тард усмехнулся, покачав головой. Дети, что еще можно с них взять. Его в ситуации все устраивало, а уже вскоре даже порадовало. Тропа, что лежала ровной линией, вдруг круто нырнула вниз. Благо, по правую руку кто-то протянул прочную веревку и, придерживаясь ее, спуститься удалось без ущерба. Разве что Ошер в конце спуска все же неосторожно оступился, проехав немного по каменистой осыпи.

Убедившись, что из ущерба принца наиболее чувствительным вышел щелчок по самолюбию, Тард вскинул голову. Оказалось, что поле, край которого терялся в дрожащей туманной дымке, не такое уж большое. У него была четкая граница, обозначенная цепочками, почти одинаковых по размеру валунов. Тропинка ныряла под высокую арку из пары покосившихся камней. Вправо и влево от прохода тянулась сплошная стена валунов, точно кто-то нарочно установил здесь ограду.

– Невероятно! Неужели это люди строили? – вмиг забыв о своей обиде, воскликнула Лейви, первой нырнув в проход.

– Это невозможно, – закатив глаза, уверенно бросил Ошер, на миг замерев, прежде чем войти вслед за, загадочно усмехнувшимся, Грегуаром.

Задержался только Тард, подняв взгляд к стыку валунов, ощущая напряжение. Внутренний зверь, давно требующий свободы, беспокойно и яростно заворочался. Ему не нравилось это место, раздражала холодная вонь чего-то давнего и опасного.

В этот раз парню пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с собой и быстрым шагом преодолеть проход. Темнота обрушилась на него вместе с холодом и далеким странным шепотком, что ввинчивался в мозг. Этот шепоток на грани сознания стал последней каплей и оставшееся расстояние он преодолел длинным прыжком.

– Тард? – резко обернувшись, встрепенулась Лейви.

Вид бледного, тяжело дышащего друга вмиг стер с ее лица улыбку. Нахмурившись, девушка быстро подошла к нему, но коснуться плеча не успела. Тард быстро выпрямился и коротко кивнул.

– Все нормально, – чуть сипло бросил он, уворачиваясь от руки Лейви.

Сейчас в утешении он нуждался меньше всего, а вот в мгновении покоя – очень даже.

– Ты что-то увидел? – приподняв бровь, живо поинтересовался Ошер, покосившись в сторону темного провала.

Внезапно проскользнувшая мысль о том, что там могло притаиться что-то опасное помешала ему заметить, как исказилось на миг лицо Тарда. Ему все еще был нужен покой и, если бы кто-то еще раз его дернул…

Впрочем, до крайности не дошло и помощь пришла совершенно неожиданно для всех. Разве что кроме Грегуара, даже не обернувшегося на звук женского голоса.

– Скорее ощутил отголосок создателей, не мучайте парня, место и впрямь темное, а для прозорливых людей и вовсе опасное.

Откуда Рамина появилась не смогла сказать ни Лейви, что резко развернулась на голос матери, ни Ошер, что, наступив на край своего плаща, едва не рухнул на девушку. Может смог бы сказать Тард, успевший заприметить легкое колебание высоких травяных зарослей слева от выступа, склонившегося над проходом, валуна, но говорить ничего не стал.

Воля же, как ни в чем не бывало, неспешно приблизилась к ним. Тард ощутил это кожей, так и не оборачиваясь к ней. Уж она-то верно истолкует каждую эмоцию его взгляда, даже ту, что он сам не мог понять.

– А разве в темных местах не… Ну как-то по-другому, – смутившись, поинтересовалась Лейви, оглядываясь на, оставшийся позади, проход.

Сейчас, в свете рассветного солнца, его чернота и впрямь показалась жуткой. В ней не было просвета, не было заметно другой стороны, что вынудило девушку запоздало передернуть плечами и спешно нагнать Ошера.

Проследив за взглядом дочери, Воля только едва заметно усмехнулась, неспешно шагая босыми ступнями по траве, в стороне от дорожки.

– По-другому. На памяти современников здесь не произошло ничего ужасного, но что-то все же случилось и отголосок этого «чего-то» хранят разве что легенды, – ответила Рамина, зажав сапоги под рукой.

На миг сжав губы, принц поморщил нос. Босиком по траве, где достаточно камней, а может быть даже змей… Кшерхи. Впрочем, какой бы дикой не казалась каждая вторая их выходка конкретно в этот момент принц заинтересовался. Впрочем, Воля рассказ оборвала, проход отдалялся, а впереди уже виднелся приземистый дом с загоном для коз. Лейви, казалось, уже успела увлечься чем-то другим, Тард и вовсе угрюмо склонил голову, а сам Ошер ощущал себя одураченным ребенком и в конце концов не выдержал.

– А что рассказывают легенды?

Приподняв бровь, точно только и ожидала вопроса, Рамина примружилась.

– Зависит от того, кто рассказывает. Жители Злаграда, города, что вы видели, говорят, что стену возвели их предки, чтобы дать последний бой страшным чудовищам, явившимся из ночи за свежей плотью. Бой был жарким, но безнадежным. Одолевали чудовища храбрых защитников, что жизнь свою подороже продать желали. И вот, когда все воины пали, последний из защитников людей дал бой чудищам, сразил десяток врагов и последним ударом пришпилил их вожака к камню. И такой силы был удар, что треснул камень, и открылся проход, да в ту темную трещину и затянуло всю нечисть и ночь на том закончилась.

Рассказчиком Рамина, что не удивительно для кшерха, оказалась прекрасным. Голос звучал негромко, но торжественно, понизившись к концу истории до трагического полушепота.

Торжественную тишину, что воцарила на какое-то мгновение, прервал голос Тарда.

– Если защитник был последним и всех других людей перебили, то как же эти предки оставили наследников?

И хотя голос И'Ара звучал, казалось бы, обычно, в который раз споткнувшийся, Ошер был готов поклясться, что успел уловить нотку иронии. И не только он.

По губам Рамины проскользнула едва лукавая улыбка. Мальчики наконец-то начали становиться свободнее.

– Одна моя знакомая из стражей предположила, что почкованием. Даже в подробностях изобразила процесс. На стене таверны, к которой теперь мне лучше бы не приближаться, – с легким сожалением протянула она.

Встрепенувшись, Лейви удивленно взглянула на мать, прищурив, взбудоражено заблестевшие, голубые глаза.

– У тебя есть знакомая среди стражей? – воскликнула она, мигом подбежав к матери, точно щенок, только что хвостом не виляет.

Фыркнув, Грегуар выразительно скривился.

– Ай да какая знакомая, беда одна, а не знакомая! Стражам миры от зла беречь положено, а не разрушать все, – воскликнул он, одновременно вскинув руку.

Тропинка вела их к плетеной ограде, вернее проходу в ней, у которой показалась высокая фигура в темном. Даже с такого расстояния было несложно узнать Шарриаша. Только этот кшерх умел не просто замирать, а каменеть, точно и не дышал вовсе. Поначалу это даже немного пугало Ошера. Ну разве станет нормальный человек на половине движения резко останавливаться, подобно статуе? Нет, а вот кшерх – вполне себе станет.

Поморщившись, Ошер качнул головой. История Воли больше запутала, чем разъяснила, но уточнить он не успел. Голос снова подал Тард.

– Кто такие стражи?

Удобнее перехватив сапоги, Рамина взглянула на него.

– Те, благодаря кому миры оборотов живут, а не выживают. Думаю, Лейвина позже расскажет подробнее, а сейчас я хочу познакомить вас кое с кем.

Ускорив шаг, последние несколько десятков шагов Воля пробежала с легкостью юной девушки.

Проводив ее взглядом, Тард только хмыкнул. Сковывающее его напряжение отступило, позволяя вздохнуть свободнее.

– Вы хоть на какой-то вопрос можете ответить сразу и четко? – скосив взгляд на Лейви, обреченно поинтересовался.

Лукаво улыбнувшись, девушка только развела руками.

– Мы – кшерхи.

И ответить точнее она не могла.

Острая боль в ноге давно сменилась тупой и ноющей, но Солэй старательно подавлял это, подгоняя коня. Позже отдохнуть можно будет! Всякая боль сейчас казалась мелочью в сравнении с острым чувством стыда и глухой ярости.

Его победила женщина! Ничтожное существо, у которого нет и права голоса, жалкая бродяжка! Гнев не оставлял его ни на мгновение. Всю дорогу до Ретсита он держался только на нем и даже сейчас он дарил силы. И пусть Бэйзи советовал отлежаться, поберечь ногу, оставаться вдали от столицы было невыносимо. Ждать невесть чего, зная, что подвел друга, подвел Верховного жнеца, подвел всех, не сумев расправиться с горсткой бродяг.

Глухо зарычав сквозь стиснутые зубы, Снейк подхлестнул коня. Нет, за свои ошибки он будет отвечать сам.

Всхрапнув, гнедой рванулся вперед, стрелой летя над трактом к Корвидиуму. Оставалось немного, над головой всадника уже сомкнулись верхушки дубовой рощи, за которой до столицы рукой подать.

Хотя зачем он так рвался вперед Солэй не знал. Весть о том, что он подвел Матаана уже достигла адресата, исправить он ничего не мог и разумнее было бы последовать совету Бэйзи, но… Но он не мог. Каждый раз, стоило закрыть глаза, он снова и снова видел перед собой лицо проклятой женщины-кшерха, заново переживал унизительную вспышку боли. От этого мучительного видения не могло спасти ничего и Солэй бежал. Куда глаза глядели, только бы подальше от жгучего желания перевернуть мир, но отыскать паршивку и вырезать ей сердце.

Лес закончился так же неожиданно, как начался. Только вот кругом были тяжелые ветви вековых дубов, а вот они уже остались позади и дорога, круто нырнув вниз, к долине перед городом, уперлась во врата Корвидиума. Его темная громада, отмеченная по периметру стены, искрами факелов, точно отрезвила Солея. Спешно натянув поводья, мужчина осадил коня, пуская вначале шагом, а после и вовсе остановив.

Гнев, что гнал его вперед, твердая уверенность, что нужно что-то делать исчезли в мгновение, точно он вынырнул из горячечного бреда. Даже воздух, что еще миг назад обжигал, вдруг оказался по-ночному холодным, пробирая до костей.

Поморщившись, мужчина даже оглянулся назад, с раздражением понимая, что зря гнал коня. Врата сейчас не откроет никто, а сколько ждать до первого колокола он не представлял.

– Дурак безмозглый! – в сердцах пробормотал Солэй, с трудом сползая с коня.

Нога, точно подтверждая его слова, вспыхнула острой болью, что на мгновение просто ослепила мужчину, вынудив ухватиться за луку седла, только бы не упасть. Снова выругавшись, Снейк судорожно вдохнул и на миг зажмурился. Не хватало еще потерять сознание и рухнуть здесь же.

Шумно вздохнув, балансируя на одной ноге у, послушно замершего гнедого, Солэй все же открыл глаза. Нужно было дождаться, когда ворота откроются, перевязать ногу… Но все эти мысли разом отошли на второй план.

– Проклятье… – на выдохе прошептал он, глядя вверх.

Защита мира ночью цвела всеми оттенками сгорающих в ней камней, это зрелище было привычным. Но никогда еще камни не пробивали ее. Никогда до этого момента.

Огромный пламенный шар, прорвав защиту, несся вниз, к Корвидиуму, оставляя за сбой пламенный хвост. Всего мгновение и яркая вспышка озарила долину, грохотом разрывая ночную тишину.

Ослепленный, Солэй рухнул, с криком закрывая глаза, успев лишь с ужасом понять, что это конец.