Очень босоногая история: Маньяк на свободе!

Глава 8. Большие надежды

Дорога Москва — Серпухов.

— Твою мать! Куда же ты прешь! — неестественно выкрутив руль, выругался Ден. Какой–то мужик на малолитражке, потеряв терпение, полез между рядами вперед и чуть не задел зеркалом «Селику» Дена, стоявшего в правом ряду. Он закончил свою речь жесткой матерной тирадой, которую мы не считаем возможным привести здесь в полном виде. Изначально парень планировал доехать до Серпухова как минимум раза в три быстрее — меньше 180 км/ч по весьма неплохой трассе М 3 он обычно не ездил. Однако на этот раз он плотно застрял в вязком потоке автомобилей. Пробки Ден ненавидел больше всего на свете — они бесили его своей внезапностью и какой–то стихийной непреодолимостью. А еще он страшно и безнадежно опаздывал.

Блин, сегодня явно не его день. Сперва продрых лишних пару часов, спросонья вырубив будильник на телефоне, потом проснулся от звонка Ирмы, спрашивающей, где он… Потом бегал по квартире как ужаленный, разыскивая сначала чистые брюки, затем футболку. В спешке прихлебывая горячий кофе, пролил его на штаны и пришлось искать новые… И в завершение всего куда–то задевал ключи, потратив еще минут пятнадцать на поиски. Обнаружив–таки связку в корзине для грязного белья, Ден, бормоча себе под нос ругательства, пулей вылетел из квартиры, заметив в подъезде, что забыл завязать шнуровку на кедах, но наклоняться и исправлять ситуацию было уже откровенно влом. Зато верная «Селика» не подвела — завелась, как полагается, сразу. Если бы не эти дурацкие пробки….

Наконец, дорожный щит возвестил о том, что дорога привела–таки в славный наукоград Серпухов. Попетляв среди кирпичных пятиэтажек согласно указаниям навигатора, «Селика» прибыла по месту назначения.

Выйдя из машины, парень откинул переднее сиденье, чтобы достать припасенную коробку с подарком для Ирмы. С трудом волоча ношу на «ручке» из скотча, Ден вошел в подъезд и позвонил в дверь.

Ему открыла пожилая, но очень бодрая женщина, которая крикнула вглубь квартиры: «Ирмуля, к тебе гости».

— О, привет Ден, заходи, вот тут тапочки, не знаю, есть ли большие, на тебя, — радостно улыбнулась гостю подоспевшая Ирма.

Сама девушка тоже была в потертых резиновых шлепках. Заметив удивленный взгляд парня, она ответила:

— У нас тут местами грязно очень — ремонт в коридоре делаем уже год, наверное.

Ден и Ирма прошли в небольшую, но очень уютную комнатушку. На пороге девушка оставила тапочки и прыгнула на диванчик, который в разобранном виде служил спальным местом.

Комната была в целом прибрана, хотя количество вещей в ней зашкаливало. Прежде всего обращал на себя внимание кульман, на котором сейчас создавался план какого–то дома. Рядом стоял компьютер с небольшим монитором «Samsung». 30-дюймовый «Хьюлетт — Паккард», который Денис привез, станет хорошей заменой.

В комнату заглянула бабушка, спросила участливо:

— Внуча, ты бы гостя покормила, я вон и картошечки сварила, и пирожков напекла, щас компотик открою, абрикосовый…

— Ба, мы сейчас придем, — ответила девушка и, обращаясь уже к Дену, добавила, — вот так и живем — скромно, ну что поделаешь.

— Да ладно тебе, у тебя уютная квартира.

Бабушка накормила их, что называется, до отвала. Ден был смущен таким теплым приемом. Пожилая женщина хлопотала у плиты и стола, то подкладывая Дену картофельное пюре, то подливая им с Ирмой холодного компота. Когда они поели, Ирма быстро вымыла посуду и они вернулись в комнату, чтобы поменять монитор. Бросив мимолетный взгляд на экран, Ден увидел в углу мигающий конвертик.

— Тебе сообщение по аське пришло.

Ирма развернула окно переписки с пользователем *Ashka*, или попросту Ася Соколова.

— Смотри, Ден.

Денис прочитал следующее:

*Ashka* Привет, как погуляли?

Цветная_Береза. Здорово. Правда, там народ выдохся быстро. А что ты не приехала в Москву, на форуме мы встречу анонсировалии?

*Ashka* Исследование проводим, запара К нам не хочешь? У нас природник будет.

Цветная_Береза. В Твери?

*Ashka* Ага. Любишь пикники с палатками?

Цветная_Береза. Обижаешь, я походник со стажем: Р

*Ashka* Ну для походника со стажем маршрут будет легким Приедешь? В тяпницу.

*Ashka* Ты где?

*Ashka* Ирма?

— Это из Твери девчонка, — пояснила Денису Ирма. — На рок–природник зовет. Не хочешь тоже съездить?

Ден прикинул. Вроде никаких запар на этот день у него не предвиделось, и он согласился. Ирма продолжила переписку.

Цветная_Береза. Прости, отходила от компа. Ко мне Ден в гости приехал, ну, который Dr. Willis на форуме. Можно его тоже на природник?

*Ashka* Да бери. Чем больше народу — тем веселее.

— Пригласим тогда наших друзей–барефутеров? — спросил Ден, вынимая телефон. — Иван умеет по стеклам и углям ходить, пускай покажет класс.

— Давай, — Ирма пожала плечами. — Ден, помоги, пожалуйста, монитор подключить. Он тяжелый такой.

— Ну что ты, Ирмусь, не поднимай. Сейчас я все сделаю, — засуетился Ден и начал распаковывать коробку.

Москва, этно–клуб «Подсолнухи».

Сева, Игорь, Иван и Санек сидели в углу большого темного зала, полного беснующихся под бешеные барабанные ритмы людей, и попивали зеленый чай. Сей напиток не доставлял им особой радости, но выбора особого не было, алкоголь в этом заведении был не в чести. Друзья–босоходы очень досадовали на темноту, так как она скрывала то, ради чего они сюда собственно пришли — босые ноги девочек–хиппи, исполнявших сейчас какие–то дикие шаманские пляски.

Больше всего это место любил Сева. Он приходил сюда каждые выходные, теша себя надеждой, что вот именно сегодня он встретит тут свою босоногую любовь. И ведь несколько раз так хорошо все начиналось — он танцевал с девушкой, потом они валялись на пуфах, и он даже трогал ее ноги, такие нежные, такие теплые.

Но потом всякий раз все шло не так. Первая девушка отказалась встречаться, сославшись на то, что у них несовместимый цвет ауры. Вторая оказалась заезжей автостопщицей и на следующий день уехала колесить по стране. Она еще долго писала ему, приглашая то в Хибины, то на Горный Алтай. Третья вроде бы пошла на сближение, но так достала его астрологией и Ошо, что он не знал, как от нее отвязаться. Четвертую он приметил сегодня, но пока не решался к ней подступить.

Иван поднялся с насиженного места и, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, стал изображать танец, поглядывая на девушку–диджея, колдующую за вертушками и притопывающую босой ногой в такт музыке. В этот момент он почувствовал вибрацию в штанах. Вытащив телефон, звонок которого расслышать было невозможно, Иван посмотрел номер вызывающего абонента. Денис Вилкин. Практически ничего не услышав и прокричав звонившему написать сообщение, он со спокойной совестью сбросил вызов и продолжил свой немудреный танец. Буквально через минуту пришло длиннющее сообщение. Ден писал, что через день собирается в Тверь на рок–природник. С ним туда едет Ирма, и они хотят попросить его, Ивана, показать мастер–класс хождения по стеклам и углям.

Толстяк–барефутер вернулся к своим и, пытаясь перекричать музыку, озвучил предложение:

— Тут мне этот Ден звонил, Доктор Виллис который. Он в Тверь собрался, и Ирма с ним. Что скажете, аксакалы? Может, махнем?

Игорь поморщился.

— Да ну нафиг! Это ведь надо вставать рано, на электричке ехать. Давай лучше на Поклонку пойдем.

Санек как всегда с жаром возразил:

— На Поклонку еще рано, а в Тверь — в самый раз! Пройдем километров 30 по бездорожью, моим ногам такое по кайфу будет!

— Ну ты молодой, а нам бы что поспокойней, — возразил Сева, который был всего на три года старше Санька, хотя с виду казалось, что на все тридцать.

— Вы как хотите, а я точно еду! Тем более в Твери Борис, да и тверским единомышленникам надо показать, кто тру барефутер, а кто просто молокосос с юношескими амбициями. А то этот Ден невесть что о себе возомнил! Мне на него Борис уже жаловался — мутный он тип, — выпалил Санек.

— Ну, ты прав, — согласился Иван. — Стеклышки им покажем, а то ведь я уже так давно обещал!

Музыка тем временем стала медленно–медитативной. Дискотека подходила к концу. Девушки переодевались, обувались и покидали клуб вполне обычными горожанками, ничуть не похожими на безумных шаманок, коими они были еще час назад.

Четверка барефутеров спускалась по эскалатору. Санек и Иван поехали босиком, втайне надеялся, что кто–то из девушек последует их примеру. Этого не случилось, по обуваться уже было как–то не с руки.

Спустившись в пустынный зал подземной станции, компания было двинулась на платформу. Однако вдруг Санька как током ударило. Он пришел в настоящий ужас, ему хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, рассыпаться на атомы или умчаться во тьму тоннеля.

На платформе, уперев руки в боки и притопывая ногой, стояла его жена, дородная женщина на вид лет тридцати, с круглым и довольно приятным лицом, не будь на нем сейчас недовольного выражения. Преградив путь компании, она испепеляющим взглядом посмотрела на муженька.

— Саш, где ты опять шляешься? Ты же мне сказал, что устроился на работу. А ты опять в босяка играть вздумал!

— Яночка, ну мы после работы с друзьями погуляли. Чуть–чуть! — заюлил Санек.

— Ну–ну, работничек, — жена скептически осмотрела смущенно потупившую глаза босоногую компанию, — давай–ка сюда свою кредитку!

— Но…Яночка, — вяло запротестовал было Санек, но тут же, глубоко и печально вздохнув, полез в карман.

— Давай–давай! — повторила жена. — Ей–богу, как дите малое! Денег на буханку хлеба не заработал, а пиво пить с дружками он всегда горазд! Буду тебе твои копейки под роспись выдавать — если самому ими распорядиться умишка не хватает… До зарплаты еще сколько ждать, а ты все гуляешь! Я устала! Я что, лошадь ломовая, семью на себе в одиночку тащить? Ты мужик или как?

— Но… Яночка!

— И не хнычь! Мужику 32 года, а ведет себя как дите малое! — жена выдернула из его дрожащей от обиды руки кредитку. — Все! Скажи ребятам «До свиданья» и домой!

Виновато посмотрев на друзей, которые даже не предпринимали попыток поддержать, Санек под конвоем жены проследовал в подошедший поезд.

Москва, двор МАРХИ.

— Береза, респект! Готов спорить на ящик пива, что ты сдала! — окрикнул вышедшую из института Ирму коренастый паренек из компании, устроившейся на парапете фонтана в центре уютного дворика. Девушка кивнула — выражение ее лица давало исчерпывающий ответ на этот вопрос.

— Привет всем, кого не видела!

— Когда ты только все успеваешь? Сдать Шредерману досрочно — ты в историю войдешь, — загорелая ухоженная девушка затянулась тонкой сигареткой и посмотрела на Ирму с долей зависти.

— Да ладно, ваш Шредерман — это халява полная, главное ему откровенную глупость не сморозить.

— Береза, а не дашь чертежи глянуть? — обратился с просьбой коренастый паренек.

— Да с удовольствием, мне с ними целый день по городу мотаться не с руки! Завтра на два дня за город, тучу всего надо успеть.

— О, да ты уже отдыхаешь?

— Да, меня друзья в Тверь позвали, решила сгонять–развеяться.

— Эх, мы бы с тобой, да чертежи эти, будь они неладны.

— Ладно, товарищи, больше оптимизма — прорвемся, где наша не пропадала. Я полетела.

Девушка вручила сумку с чертежами формата А-1 пареньку, закинула за спину рюкзак и помчалась в сторону Лубянской площади.

Заплатить за телефон, купить картридж для принтера, лекарства для бабушки, корм для кота, сумку для компакт–дисков, молнию для рюкзака… Не успела она сдать курсовую, как дел навалилось по самое нехочу.

В «Евросети», как назло, выстроилась очередь в кассу. Правда, шла она довольно шустро, а парень, стоявший впереди, пропустил Ирму. Кинув 300 рублей на телефон, девушка могла быть спокойна, что не останется без связи на природнике.

Обогнув большую лужу, так и не высохшую после дождя в одном из дворов, девушка вышла к затерянному среди домов и переулков зоомагазину, знаменитому низкими ценами и широким ассортиментом. Пробив три десятка пакетиков Киттиката и улыбнувшись знакомой продавщице, она продолжила свой полет.

Переступив разбитую прямо посреди дороги бутылку, Ирма в очередной раз обругала хулиганов–беспредельщиков. Как можно гадить в городе, в котором живешь? Это никак не укладывалось в ее голове. Почему в их красивом городе с многолетней историей до сих пор нет раздельного сбора мусора? Свалки бы сократились, и может быть, люди перестали бы сорить на улицах…

В аптеке старушки качали головами, глядя на нее — такая молодая, а уже за лекарствами. Но, когда она протянула бабушкины рецепты, все встало на свои места.

Обеспечив необходимым кота и бабушку, Ирма вспомнила о том, что давно собиралась купить себе что–нибудь из одежды. Подсчитав свои скромные накопления, она решительно двинулась в сторону Охотного Ряда, лет десять назад может и бывшего средоточием дорогих и гламурных бутиков, однако, после пары кризисов превратившегося в самый обычный торговый центр, славящийся своими распродажами и скидками в неисчислимых магазинах одежды средних марок. Купив пару сторублевых маечек в необъятном как самолетный ангар «Нью Йоркере» и симпатичный сарафан и сумку в «Нью Луке», Ирма взяла в местном Макдональдсе молочный коктейль и вышла из торгового подземелья на залитую солнцем улицу. Насладившись вкусом холодной ванили и видом резво скачущих в фонтане коней, она вернулась обратно, чтобы отыскать среди множества пестреющих одеждой магазинов путь в метро.

Ловко перемахнув турникет прямо перед носом метробабушки, разразившейся громким свистом от такой наглости, Ирма оказалась на станции и запрыгнула в подошедший поезд до Комсомольской. На площади Трех вокзалов безбилетница выскочила из подземки, а затем, перебравшись через хилые ограждения Каланчевской, вскочила в уже собирающийся уходить серпуховский экспресс. Садиться смысла нет, все равно бежать от контры после Подольска, поэтому Ирма, вытащив книжку Павла Шумилова, принялась читать стоя, придерживая пакет с обновками.

Серпухов каждый вечер встречал Ирму, словно грубоватый отец провинциальной советской закалки, строгий, правильный, но порой перегибающий палку в своей заботе. Узкий пешеходный мост, на который вливается толпа из прибывшей электрички, переполненная маршрутка, щербатый асфальт во дворе, много лет не ремонтировавшийся подъезд ветхой пятиэтажки.

Захлопнув входную дверь и крикнув бабушке, что она дома, Ирма сунула пыльные босые ноги в резиновые шлепки и побежала в душ.

Москва, парковка недалеко от метро Красные Ворота.

«Селика» пикнула, пообещав Дену хранить верность на протяжении всего времени его отсутствия. Оставив машину (с любимыми красными кедами в салоне) на платной парковке, парень зашагал в сторону Ленинградского вокзала.

Тверскую область Ден знал хорошо — пару лет назад они часто ездили туда с друзьями по грибы. Не сказать, чтоб грибы были там супер — Ден предпочитал настоящие, мексиканские, но пару–тройку запоминающихся трипов он с них испытал. Особенно круто было, когда они поехали на Васильевский Мох. Его друг потом утверждал, что видел живого Ленина, а сам Ден пребывал в полной уверенности, что посетил Пандору, где стрелял из бластера по тахоргам[36], мчась по узкоколейке. Давно это было… В жизни давно назрела необходимость перемен. Так хотелось завязать. Завязать курить, есть грибы, работать сутками. Найти, наконец, нормальную девушку, которая не будет изводить его бесконечными придирками. Но пока это было выше его сил. Ритм жизни увлекал вперед, не давая времени на размышления.

Но сейчас Дена терзало другое — стоило ли приглашать на природник баклажанов? Не испортят ли они всей поездки? Не ударят ли лицом в грязь? Не обидят ли тех, кто откажется разуваться? Не усядутся ли в уголок, тупо напиваясь до состояния «в дрова»? Некоторым людям из компании Ден откровенно не доверял, но надеялся, что в будущем в компании останутся только интересные люди..

На вокзале было пустынно. Все ночные поезда с Питера давно прибыли, а до ближайшего дневного — «Юности»[37] — оставалось еще полтора часа. Около памятника Ленину уже ждала Ирма, приехавшая ранней электричкой, Сева и добродушный толстяк Иван с большой связкой дров, который пытался завязать с девушкой разговор.

— Я как тебя увидел, сразу понял — наш человек!

Девушка улыбнулась, ничего не ответив.

— Я давно обещал новеньким угли устроить, вот наконец–то получится. Главное, чтобы дров хватило.

— Да там полно сухого дерева, — вклинился в разговор подошедший Ден, пожимая руку Ивану.

— Ну свое — оно как–то надежней, — попытался защитить свою позицию гуру углехождения.

К компании подошел сутулый мужчина лет пятиесяти, с пивом в руках и слащавой улыбочкой на лице. На его ногах были старые черные штиблеты, которые он, похоже, даже не планировал снимать.

— А, привет, Игорь, ты все–таки решил поехать, — радушно сказал Иван. Мужчины обменялись горячими эмоциональными рукопожатиями.

«Реально Игорь», — подумал Ден, посмотревший недавно одноименный анимационный фильм про Игоря–изобретателя. Внешность у Игоря была еще та: сильно сутулый, постоянно пялящийся на ноги с плотоядной улыбкой невзрачный мужичонка.

— Ну что, поехали? — спросила Ирма, закинув на плечи чехол с гитарой.

Компания пошла было к кассам, однако Ирма заявила, что платить за билет не собирается.

— Все просто: перелезаете по морде собаки — и вы на платформе! От контры убежим.

Своим напором девушка заразила компанию, и через пару минут они были уже около латаного–перелатаного заборчика, отделявшего пути дальнего следования от пригородных. Через это место лежал путь большинства зайцев.

Ирма прыгнула на выступы стоящей электрички и одним махом оказалась на платформе. Следом кряхтя полез Иван. Ден, которому нравились игры с законом, подтянулся и перемахнул через забор. Игорь потоптался и, реально оценив свои физические возможности, пошел за билетом.

Остальные босоходы тем временем зашли в один из первых вагонов и заняли там целое «купе», как выражаются электричкеры. Игорь заскочил уже почти перед самым отправлением — за билетами была большая очередь. Машинист пробормотал что–то на тему того, что поезд проследует без остановок на станциях НАТИ, Ново — Подрезково, Малино, Фирсановка, Алабушево и еще каких–то, двери захлопнулись, и собака стала неуклюже выруливать из тупика мимо стоящих на запасных путях «Красной стрелы», «Экспресса» и ярко раскрашенного поезда–лаборатории.

Ирма вытащила предусмотрительно взятую гитару и начала наигрывать «Короля и Шута».

Ден отбивал ритм по пластиковому сидению вагона торжокского производства, Иван, особо не знавший слов, пытался подпевать, Сева пялился в окно, изредка переводя взгляд на исполнительницу, а сутулый Игорь, к которому вполне можно было отнести слова песни, слащаво улыбался, глядя куда–то под сиденье, на котором расположилась Ирма.

Проехав Поваровку, поезд замедлил ход, начал с характерным скрежетом сворачивать на запасной путь, и, наконец, остановился. Немногочисленные пассажиры стали вертеть головами, пытаясь выяснить причину остановки, а Ирма как ни в чем ни бывало продолжала играть:

Горбатый Иоганн на внешность был поган

И в обращеньи с женщиной был просто хулиган!

Бодался как баран и хрюкал как кабан,

Его б такого в клетку и на балаган.

Неожиданно мощная воздушная волна ударила в корпус старой электрички. От сотрясения вагона Ирма выронила гитару и упала как подкошенная. Ден кинулся к девушке, пока остальные в нерешительности думали, что бы предпринять. А в этот момент по соседнему пути на громадной скорости проносились сине–красные вагоны поезда–лаборатории, ведомые новейшим локомотивом ЭП‑300.

В наступившей тишине было слышно, как бубнит какой–то мужчина на другом конце вагона:

— Это все из–за этих «Соколов». Говорят, когда их запустят, то снимут половину электричек и все дешевые поезда!

Похожий голос вторил ему:

— Наше правительство все делает для того, чтобы народ поскорей вымер…

Тревога Дена оказалась напрасной. Едва стихли отзвуки промчавшегося поезда–лаборатории, как Ирма пришла в себя и улыбнулась.

— Что с тобой было?

— Сама не пойму. Как будто что–то попыталось проникнуть в мою голову, но не смогло… Вы ничего не почувствовали?

— Да нет… — ответил Ден, остальные мужчины тоже покачали головами.

— Ну ладно, забудьте, — девушка подняла гитару, осмотрела — трещин не было, и снова начала петь:

Проклятый Горбун, чего тебе надо?

С тобой не хочу я стоять даже рядом!.