Очень босоногая история: Маньяк на свободе!

Глава 10. «Что с тобою сделал русский рок, парень?»

Тверь, Ближнее Заволжье, улица Скворцова — Степанова.

Ася Соколова резво вскочила с кровати. Она была «жаворонком», просыпалась по утрам легко и выглядела бодрой и свежей. Она запнулась, чуть не упала, из–под ног испуганно вылетела мелкая рыжая кошка практически без лап.

— Шарик! Раздавлю ведь когда–нибудь!

Шарик обиженно мяукнула и понеслась к миске. Ася достала из холодильника кошкин (и свой по совместительству) завтрак, поставила разогревать и унеслась в ванную. Кошка носила эту преимущественно собачью и самцовую кличку не случайно — она отличалась неумеренным аппетитом, могла в момент слопать целую миску неважно чего и вылизывать ее чуть ли не до дырки, после чего ее бока раздувались, делая ее похожей на пресловутую геометрическую фигуру с крошечными ногами. Кошка была подобрана Асей на улице еще совсем котенком, но с тех пор она особо и не выросла, хотя и ела за троих. Сначала Ася думала, что кошка — мутант, но Ногофоб популярно объяснил ей, что эта коротконогая порода называется «манчкин». Кошка же носилась по дому быстрее и проворнее, чем иные котята с нормальными лапами.

Ася вылетела из ванной, слегка остудила долю каши, предназначавшуюся для обжорливой кошки, свою стала уплетать прямо со сковородки — меньше мыть будет. Поев, она полила сковороду «Фейри», залила водой и оставила мокнуть, а сама достала свою гордость, Sony Vaio, который она купила себе, откладывая большую часть своих доходов. Запустив «огнелиса», она автоматически зашла в свой аккаунт на социальной сети.

Сообщений — 3, приглашений в группы — 8. Спам, спам, еще раз спам, хм, а это что за «У()ПЯТКИ»? Ася щелкнула ссылку и прочла описание группы.

«Welcome! Вступайте в нашу великую партию поклонников Великой Пятки! Мы великие фетишисты ПЯТОК, мы супермегавоенэ У_Пятки, мы попятим все зло! Главное — это борьба с сиськами, ибо от сисек все зло в этом мире! Долой сиськи!!!»

Ася прыснула в ладошку. Ну надо же. Невинная шутка Макса обрела такие формы. Ого, уже 4580 человек в группе! За три дня? Да такими темпами они за неделю станут одной из крупнейших групп Вконтакте. Ася не долго думая нажала «Вступить в группу», а затем разослал приглашения Максу, Ане, Рите… и еще примерно двадцати контактам из френд–ленты. Проверив почту, не сдержала радостного восклицания и позвонила Ане:

— Слушай, подтверждение заявки на конференцию пришло, билеты оплатят, мы едем в Питер!

…В предвкушении будущей поездки, Аня села за компьютер и стала править свою статью. Она судорожно закрывала и открывала окна и вкладки, копировала и сохраняла. Компьютер тихонько жужжал, нарушая тишину комнаты. В аську постучала Рита, скинула ссылки на книги. По мылу Макс прислал приглашение на какое–то мероприятие в приюте для животных, где он был волонтером. Аня тут же отписалась ему в аську, пытаясь выяснить подробности. «Приходи, не пожалеешь, к нам из США приезжает собака Фейт. И какие–то шишки из Москвы, надеюсь, увеличат финансирование. Проект «Собачья работа» у нас успешным оказался. Мы уже подготовили пять собак–поводырей, а двоих забрали в таможню. Так что живем!» Аня искренне порадовалась за Макса и снова продолжила корректировать свои записи. На почту пришло письмо. Странно, но обратного адреса не было, это здорово удивило Аню. Может, вирус? Она уже собиралась удалить его не читая, но письмо вдруг открылось само, в мгновение ока развернувшись на рабочий стол обычным вордовским документом.

«Технобог правит миром! — гласило послание. — Всем нам давно пора открыть глаза и понять, что конфликт на религиозной почве канул в лету, исчез, стал неактуален и невозможен. Ибо Бог давно стал единым для всех независимо от вероисповеданий и культопоклонений… Бог давно один! И имя его — Технобог! Он несет мир всем и нет для него разницы между христианином и мусульманином, между сатанистом и атеистом, ибо Технобог — это все… У Него тысяча глаз–мониторов, и одним из них он смотрит сейчас на тебя… Посмотри в глаза Технобогу… Что видишь там? Миллионы людей, объединенных единой Сетью, и все эти люди разных вероисповеданий, но Технобогу нет разницы, кто ты, Он всегда даст пристанище тебе и твоим мыслям и донесет их до тех, до кого ты сам никогда бы не добрался… Благодаря своим чудоспецэффектам Технобог научил ведьм летать, а драконов дышать огнем, Он показал толкиенистам эльфов, сатанистам демонов, а коммунистам Ленина. Он велик! Он отдаст тебе все знания мира, если ты захочешь, Он покажет тебе то, что ты и не мечтал увидеть! Ибо это Технобог! Он — Сила, Энергия и Информация. Он вокруг тебя… разве не видишь?…………………….»

Аня внимательно прочла документ до конца, и он сам свернулся. Заглянув в почту, она поняла, что странного письма там нет. Чудеса, да и только… Она перезагрузила компьютер — ничего не изменилось. Решив, что это шутки злостных спамеров или какой–то новый вирус Аня поскорее записала ценные документы на флешку. Кто его знает, сначала сектантские листовки, а потом комп чини…

В аську снова постучала Рита. «Тебе сейчас ничего на почту не приходило?» Аня отписалась. Точно вирус. «…лучше скинь документы на флешку, вдруг комп полетит».

Она строго покосилась на красный значок Касперского, который как ни в чем ни бывало молчал в углу экрана, и в ту же минуту он начал расти, раздуваться как шарик, из него полезли какие–то отростки, которые постепенно приняли форму кошачьих лап, головы и хвоста…

— Что это? — восхитившись возможностями нового «вируса», Аня удивленно смотрела на экран. — Это что?

— Манул! — отчетливо сказал кто–то за ее спиной. Подпрыгнув в кресле, девушка быстро обернулась. На полу, раздувшись как гигантский одуванчик, сидел ее пушистый кот Барсик.

— Манул! — повторил он еще более отчетливо. Аня замотала головой и даже стукнула себя кулаком по лбу. Потом снова пристально посмотрела на кота.

— Маумау, — как обычно, мяукнул кот и ушел из комнаты…

«Блин, надо меньше сидеть за компом!» — девушка нажала «завершение работы» и, подумав, выдернула машину из розетки.

…Примерно в это же время Ася сидела перед монитором своего ПК и с трудом подавляла подступавшую тошноту. Лицо девушки было зеленовато–бледным, пальцы дрожали, но она упрямо продолжала просматривать контент сайта, попутно печатая тезисы.

«Всего на сайте 724 галереи. Среди размещенных фотографических материалов преобладают, разумеется, изображения босых девушек, соотношение женских галерей к мужским и смешанным составляет примерно 55 к 1. Особое место занимают изображения ступней крупным планом…»

Ася вновь открыла окно сайта, полистала фото. Ноги, ноги, ноги, несоразмерно огромные, казавшиеся старческими, несмотря на то, что принадлежали они в основном школьницам. Обработка фотографий делала ноги то болезненно–пересвеченными, белыми, то синеватыми, как у трупов, то красно–кирпичными, как будто их только что минут двадцать варили в кипятке. Ракурсы словно специально были выбраны так, что находить в этих фотках эстетическое и эротическое удовольствие мог только матерый фетишист–садист–некрофил. Ступни были неестественно напряжены, пальцы казались кривыми и корявыми. Во всем этом сквозила какая–то натянутость, искусственность. Гадость!

Ася не выдержала, закрыла окно, бросилась к туалету. Но тошнота отступила, она попила чаю на кухне и вернулась к компьютеру. Вспомнила старый анекдот: «Я могу изуродовать вас одним движением пальца! — Вы, наверное, мастер боевых искусств? — Нет, я фотограф».

Открыла новостную ленту, нашла заметку о выступлении «Белого Шоколада» на фестивале «Восточные сказки». Красивые фотки, с правильно поставленным светом, босоногие танцовщицы в блестящих костюмах. Ноги крупным планом: свет красиво падал на них, играл на цепочке, украшавшей щиколотку. Ася залюбовалась. Вот отлично снятая нога, не вызывающая ничего, кроме восхищения талантом фотографа и красотой модели. Фотография была настолько яркой и интересно снятой, что Ася сохранила ее и поставила на рабочий стол в качестве обоев. Вздохнув, вернулась к сайту Доцента Воли и продолжила работу над дипломом, пока не пришло время выходить из дома и ехать на природник.

Поселок «1 мая», конечная остановка маршрутного такси N1.

Из желтой газели с крупной цифрой «1» на лобовом стекле вылезла большая веселая компания с рюкзаками и скатками. Несколько суровых черноволосых женщин, в которых сразу можно было узнать обитатенльниц цыганского поселка, в широких пестрых юбках и цветастых платках, в стоптанных сандалиях, надетых прямо на носки, загрузились в транспортное средство, и маршрутка, развернувшись, отбыла с остановки обратно в город. Компания новоприбывших дружно разбирала выгруженные в придорожную пыль вещи. Это были Макс со своей девушкой Ритой и умным стаффом Баксом, Аня Белова и ее друг Андрей, Витек — Ногофоб и Ася Соколова.

— Ну что, пошли? — спросил Ногофоб, стоящий с самым большим рюкзаком за плечами. К рюкзаку было приторочено три «коврика туристических», именуемых традиционно «пенками».

— Идем, — сказал Макс, забрал у Ани увесистый пакет, и компания из трех парней, трех девушек и собаки бодро зашагала по пустынной дороге.

Солнце было уже практически по–летнему теплым, ветерок — свежим, и веселая студенческая компашка то перекидывалась шуточками, то нестройно, но задорно распевали песни из репертуара отечественных рок–групп.

Витька — Ногофоб морщился.

— Ну и выбрали песню! Опять про свои ноги!

— Мы не про свои, мы про чужие! — отшутилась Аня и, подхватив с земли увесистую ветку, стала размахивать ей, а могучий стаффордширский терьер радостно залаял и принялся шутливо отбирать ветку у девушки. — А кстати, где Катя с Аленой и Дуремар?

— Обещались быть, — ответила Ася. — Щас позвоню, кстати. Стоп, отряд!

Ася вынула телефон и набрала номер:

— Катя? Это Ася. Вы приедете? Приезжайте! Мы тут большой компанией, впишем в палатку, если надо. Вы во сколько приедете? Смотри, едете на маршрутке номер… А-а, на такси? Ну хорошо. Там указатель. Мы вас ждем! — она сунула трубку в кармашек рюкзака и объявила:

— Часам к шести будут.

— Ты дорогу–то им объяснила?

— Катя сказала, Дуремар такси возьмет. И еще компашка из Москвы нагрянет, помните, я форум вчера показывала? Они недавно в Москву катались, а я не смогла из–за универа. Причем туса серьезная, непохоже чтоб фетишисты. Углехождение, стеклохождение, все дела. Будут шоу показывать. Кстати, их встретить надо.

Телефон мелодично тренькнул.

— Ага, а вот и москвичи. Денис, это который на форуме Доктор Виллис. Алло, Денис? Это Ася, из Твери. Я вас встречу. Как выгляжу? Блинблинблин… В общем, рыженькая, невысокого роста. Короче, буду босиком, в руках ярко–салатовые кеды. Вас сколько? В Твери впервые? Электричка? Ага, буду. До встречи!

— Куда намылилась? — спросил ее Макс.

— Встречать дорогих гостей. Они на одиннадцать двадцать четыре выехали.

— А эти, господа босоногие не могут встретить?

— Не. Заняты чем–то, хотя не знаю чем. Насколько я поняла, они не работают.

— А живут на что? — спросила Рита.

— Откуда я знаю. Может, Дуремар кормит. Хотя не похож он на богатого папика. Разве что пиявок продает… — Ася улыбнулась. — Так, ну я пошла.

— Куда, с рюкзаком, что ль? — заявил Андрей, идущий за руку с Аней. — Ты ж как мул вьючный.

— Ну не вас же все вешать, вы ж не Шивы танцующие с четырьмя руками.

— Донесем как–нибудь, я вон палатку возьму, — протянула руку Аня, выпуская из рук ветку и вцепившегося в нее пса.

Ася посмотрела на часы.

— Так, давайте прибавим шагу, вон указатель уже. Там я вещи скину и обратно налегке быстро добегу, — решила она.

Компания сочла решение разумным и двинулась дальше.

— Народ, у меня тут идея возникла, — сказал Макс. — Айда съездим на Бросно, на чудище посмотрим.

— Говорят, оно появляется после второго косяка, — съязвил Ногофоб. — Но идея хороша. Я за!

— Блин, я не смогу, — посетовал Андрей. — Я на раскопки поеду в Торжок, там фундамент церкви будем искать.

— Какой еще церкви? — спросил Макс.

— Белокаменной. Рядом с Борисоглебским монастырем.

— В Торжке что, церквей не хватает? — улыбнулась Рита. — Там же их… А правда, сколько их там?

— Действующих один монастырь и четыре церкви, — ответил Андрей. — И еще пятнадцать закрытых церквей, кажется, один собор и монастырь…

— Так ты там недолго же? Вот когда вернешься, вместе и двинем, — сказала Аня. — О, слышите? Пришли.

Сосновый бор встретил их далеко не лесными звуками отстраивающихся басов и ударных, нетрезвым голосом, усиленным микрофоном, криками–визгами, принадлежащими отнюдь не лесным зверюшкам, и ревом мотоциклетного движка.

— Антоха! — заорала Ася. — Привет! Ты что, уже дембельнулся?

Коротко стриженный загорелый парень подъехал к ним и, не слезая с мотоцикла, заграбастал девушку в объятия.

— Ага! Как видишь, еще трезвый! Гуляю вот как могу, ща напьюсь за все два года, еще девчонок тут симпотных уже присмотрел, вон видишь, под деревом, блондиночки?

— Ха, Антон, это ж Людка с Нинкой, они в семнадцатой учатся! Это ж статья.

— Ну е-мое, а сиськи как у больших, — расстроился Антон. — Блин, Аська, хоть ты утешь старого солдата!

— Да ладно тебе, детское еще время, скоро тут девок будет — кого хочешь выбирай, — успокоила Ася. — Слушай, подкинь до города на своем «Харлее». Ща я вещи сброшу.

— Да не вопрос, все равно пива привезти просили. Не обижай мой «Урал», это ж зверь, по дешевке купил у дедка одного в Глазково.

Девушка скинула вещи на краю полянки и помчалась к «Уралу».

Макс, Витек, Андрей, Аня и Рита стали разбирать вещи. Витек, помахав топором с видом маньяка–дровосека, ушел рубить сухостоину для костра, Бакс с лаем поскакал за ним. Макс с Андреем стали разбирать палатку, а девчонки — вынимать из рюкзаков и пакетов продукты.

— Смотри, Аська свои кеды забыла, — сказала подруга Макса Рита, симпатичная блондинка в потертых «уличных» джинсах.

Аня ухватила обувку за шнурки и бросила поближе к рюкзакам.

— Да ничего, она ж на мотоцикле доедет.

— А обратно?

— Дойдет. Она часто босиком гоняет, может еще какого маньяка притащит. Диплом–то не за горами.

— А у нее что, не готов?

— Ну, как сказать. Теоретическую часть ей научрук еще в январе утвердил, а вот на практике этих товарищей фут–фетишистов поймать в Твери ей долго не удавалось.

— А Инет?

— Да рылась она в Инете, там Москва, Питер, в Новосибе их много, в Омске, в Перми есть… А в Твери их то ли нет, то ли они Интернетом не пользуются. Даже странно, откуда Дуремар вылез. Он вроде бы не тверской, по крайней мере Тверь знает плохо, но откуда приехал не говорит. Из–за границы, говорит, но явно врет. Аська его расспрашивала про Париж, он по ходу там не был. Про достопримечательности разные рассказывал, но Аська его заловила. Скорее всего, он путеводитель читал, и фотки в Инете смотрел, но парижским метро явно не пользовался, что странно для человека, много лет прожившего в Париже.

— Классные у вас с Аськой темы, — сказала Рита. — Я в свое время по такой туфте защищалась. Не диплом, а отписка. Как вам завкафедрой только разрешил, особенно Аське? Фут–фетиш, офигеть, такое бывает? Это что, все парни, которые тащатся от ног — фетишисты?

— Да нет. Не от ног, а чисто–конкретно от ступней. Просто в русском языке слова ступня и стопа реже употребляются, чем в английском слово foot, которое как известно обозначает еще и меру длины, и входит в состав распространенных слов и выражений — football, by feet, footwear[39].

— И им нравятся девушки, ходящие босиком? — Рита внимательно посмотрела на свои босоножки с открытым носом.

— Необязательно. Там их существуют несколько подвидов. Есть фут–фетишисты «обычные» — они как правило, любят ласкать женские ступни в качестве прелюдии: массаж, поцелуи, покусывания. Есть с примесью мазохизма, им обязательно чтоб женщина при этом их еще и унижала, ногами по ним ходила, в буквальном смысле слова. Есть и садисты — они предпочитают порку или щекотку женских пяток. Причем, как правило, все эти товарищи фанаты чистых и ухоженных женских стоп — украшения там, педикюрчик. А Аська взялась за самую малочисленную и шифрующуюся группу — фанатов босых и грязных ступней. Ножик ищешь? На.

— Хм, ты такие странные вещи говоришь, — Ритины руки ловко нарезАли хлеб. — А что заставляет их шифроваться? Сейчас даже геи не шифруются, клубы свои создают, сайты знакомств по теме, даже бить их меньше стали. Нет, ну ладно бы эти товарищи некрофилами или педофилами были, это брр, а вот если ножки… то есть ступни, что в этом такого? Девушкам это не нравится? Ни в жизни не поверю. Всякие есть. У меня тоже полно нестандартных предпочтений, и что, я извращенка теперь?

— Нет, конечно. Разруха, как всегда, в головах, — Аня забрала у Риты нож и начала выстругивать палочку, на которой собиралась поджаривать себе сосиску. — Куда там наш дровосек подевался?

— В лесу раздавался топор дровосека — гонял дровосек топором гомосека, — вклинился в беседу Андрей и ухватил с пластиковой тарелки кусочек хлеба. — Ань, отрежь сырку, а?

— Эх, сыру мало взяли… — Аня отрезала кусочек, протянула ему и продолжила объяснять Рите, — так вот, гомосеки просто уже давно держатся с достоинством. Им нечего стыдиться, что у них немного другие склонности. Вопреки расхожему мнению, они никого не совращают, да и как? Если человек натурал, то он стать голубым не сможет. Ориентацию не меняют как перчатки. А эти бософилы стыдятся своей склонности, чуть что друг на друга: " — Ага, ты фетишист! — Да сам ты фетишист, я тру барефутер!» Они ж босиком ходят зачастую, чтобы отвлечься от своей «пагубной страсти» и доказать всем, что он–то нормальный, просто босиком ходить любит, единомышленничков ищет… Они вообще любят «врагов искать», катить бочку на простых людей — мол, не они фанаты босых ног, а мы истинные фетишисты, фетишисты обуви.

— Вот как? — рассмеялась Рита. — Это называется, с больной головы на здоровую!

— Верно. И «больная голова» у них не потому, что они такие–сякие извращенцы, а потому что они сами себя стремаются. Не могут относиться к этому как к части своей личности. А дальше по Фрейду — сублимация. Нет бы себе девушек найти, делом заняться, они в Инете сидят да, извиняюсь за выражение, самоудовлетворяются.

Из кустов деловито вышел Бакс, таща в зубах нечто среднее между увесистым суком и небольшим бревном.

— Это вы про кого? — заинтересовался Витек, притащивший вслед за ним охапку сучьев. — Андрюха, Макс, идите таскать помогите, я там сухую березу нашел, разрубил на полена. Девчонки, разводите.

Аня достала коробок. Рита сложила поленья «шалашиком», под низ сунула сухого мха и газету. Аня поднесла спичку, и веселый огонек медленно облизал газету, вспыхнул на мхе и потихоньку стал разгораться, подбираясь к сучьям.

— Ань, а скажи, почему они стремаются?

— Кто?

— Да бософилы ваши.

— А кто их знает. Может, они мазохисты по натуре, им страдать нравится. Какие они непризнанные, а девушки–злодейки, их только деньги интересуют, обычная отмазка парня–лузера, которому лень заниматься собой и что–то делать, чтобы понравиться девушкам, — Аня нацепила сосиску на палку и стала поджаривать.

Тренькнул телефон.

— О, Аська, по ходу и телефон в рюкзаке оставила.

— Да ладно, она ж босиком, найдутся, — Аня взяла телефон. — О, это от москвичей, видимо подъезжают. Рит, доставай шампуры, как раз шашлыков нажарим.

Тверь, дорога до вокзала.

По обеим сторонам дороги мелькали частные дома, одинокие прохожие. Ветер был сильный, и Ася крепко прижималась к Антону, несущемуся на максимальной скорости.

— Не дрейфь, Аська! — перекрикивал ветер Антон. — Зато в пять минут домчим!

Домчали они и правда быстро. Антон дежурно чмокнул Аську в щеку и унесся до ближайшего супермаркета. Ася посмотрела на часы. До прибытия электрички осталось еще минут пятнадцать. Она прошла на платформу — как хорошо, что у них нет турникетов, вот москвичи удивятся! На платформе толпились люди, желающие уехать на Бологоевской электричке. Кто–то ел мороженое, кто–то курил. Несколько человек с гитарами ползали по перрону и аскали на пиво. На путях гордо стоял электропоезд, и на боку его было увековечено имя первой женщины–машиниста, Героя Советского Союза Елены Чухнюк, которая будучи простой девушкой из маленького украинского села, освоила эту трудную профессию и в грозные военные годы подвозила к линии фронта боеприпасы. Электричка была «подарена» Елене Мироновне на 85-летие и курсировала по маршруту Москва — Бологое, чтобы прославленная железнодорожница могла видеть ее из окна своего дома на станции Левобережная. Жалко, что сейчас женщин не берут в машинисты и даже в помощники машиниста.

Наконец безэмоциональный женский голос объявил традиционный текст про внимание встречающим и прибытие электропоезда Москва — Тверь. Ася прошла к самой остановке локомотива. Тут они точно мимо не пройдут.

Компанию москвичей девушка узнала сразу — они все были босиком. Три мужика лет за тридцать — толстый, худой и сутулый, спортивная девушка в яркой майке и шортах и парень лет двацати пяти с бородкой и вместительным рюкзаком.

Ася замахала им рукой, но похоже ее уже заметили и так, мужчины спешили к ней, оставив довольно быстро шагающих парня и девушку далеко позади.

— Иван.

— Игорь.

— Сева.

— Очень приятно, — сказала Ася. — Ася, — и по очереди пожала руки потенциальным интервьюируемым.

— Я Ден, а это Ирма, — сказал подошедший парень–фотограф.

Ася протянула свою ладошку сначала Денису, а потом девушке. Рукопожатие Ирмы было очень крепким — наверное, она занимается каким–нибудь спортом.

— Пойдемте. Вы ведь впервые у нас в городе, да? Что–нибудь купить нужно? Туалет?

Через минут пять вся компания шла по направлению к трамвайной остановке. Мужчины постарше держались чуть сзади, смотрели как–то под ноги… Но не себе.

Дорога на Савватьево, 14‑й км. Берег реки Орша.

Аня потерла зачесавшийся кончик носа тыльной стороной перемазанной в маринаде кисти.

— К выпивке, — рассмеялась Рита.

На поляне уже шла движуха. Худенькая девушка в яркой майке ловко крутила пои. Несколько девушек с эльфийскими прическами и в длинных платьях сидели под деревом, наблюдая, как четверо парней в латах машутся на полуторных мечах.

— Убей эльфа — спаси Россию! — раздались дикие крики, и из–за кустов выбежал ушастый парень в балахоне, с луком за спиной, а за ним с гиканьем неслись три пьяных панка.

Догнав «жертву», один повалил псевдолеголаса на землю, и они покатились по траве в шутливой драке. Двое преследователей остановились поглазеть.

— Лук сломаешь, гондон! — заорал эльф, легонько наподдал своему нетрезвому противнику и пошел к своим. Поверженный панк остался лежать на земле.

— Диманыч, вставай! — завопил один. — Диманыч, этот подлый эльф тебя убил! Мы сейчас жестоко отомстим за тебя!

— Не, надо сначала попробовать живую воду. Диманыч, пиво будешь?

Панк сразу же вскочил на ноги:

— А есть?

— Нету. Зато ты, Диманыч, воскрес!

— Пля…

— Да ладно, ща добрых людей найдем, угостят.

Панки дружно пошли аскать пиво по обширной поляне, где аскальщиками было никого не удивить — кто просил пиво, кто топорик, кто просто посидеть погреться.

— Ребят, огоньку не найдется? — высокий красноволосый панк с опаской подошел к костру, с уважением покосившись на изучающего его Бакса, который даже бревно грызть перестал.

— Без команды не тронет, подходи, вот! — Макс добродушно протянул панку зажигалку.

— Спасибо, братуха, — красноволосый довольно улыбнулся, — сами–то местные?

— Ага, — Аня подвинулась, приглашая его сесть, — а ты?

— Я с Омска, Ярослав, — представился он, парни протянули ему руки, девушки тоже представились, — закурю, если дамы не против?

— Кури, — улыбнулась Рита, — но помни, Минздрав все–таки предупреждает!

— А ОМОН — нет, — добавил Витек.

— Как в Омске? — Аня протянула панку картофелину. — Я там была пару раз, давно правда. Хороший город.

— Ага, только с нефорами там беда совсем, одни язычники, другие в колдунов и ведьм играются на сороковом году жизни… Не, не толчки![40] — он перехватил взглядом многозначительный взгляд Витька в сторону компании эльфов. — Они по–серьезному. Там тетки такие, палец в рот не клади. Один раз в автобусе такой цирк устроили. Они там все босиком шастают, типа положено так, ведьмы должны босиком ходить и в татуировках.

— Чего вы на меня смотрите? — шутливо возмутилась Рита. — Ну набила татушку и что? В ведьмы запишете?

Ребята хором рассмеялись.

— Так что там в автобусе? Давай рассказывай.

— Да ехала там компашка этих ведьм. Тетки такие, им бы в конную армию Буденного в качестве коней, а они из себя Гермиону Грейнджер строят, ну там какой–то гопарь возьми да скажи им что–то про босые ноги… естественно, в терминах русского мата. Так эти тетки на него таким трехэтажным погнали…Ух! Мне аж бедного гопнечга жалко стало! Он с перепугу из автобуса убежал, и пол–автобуса за ним, я сам, конечно, не из воскресной школы, но таких матюгов, да еще и от женщины, прости Господи, не слышал…

— Ну, я так понял, что Хогвартс у нас теперь в Омске, а не в Англии, — засмеялся Андрей. — Вот так вся правда и раскрывается.

— Дааа, а Волан Де Морт — женщина! — торжественным голосом добавила Аня.

— Как тебе тверской природник? — Витек деловито поворошил угли в поисках картошки, выкатил несколько штук. — У вас концерты часто бывают?

— Природник что надо! А у нас в последнее время дурачок один все концерты портит.

— Как это? — удивился Макс.

— Да есть там у нас один крендель, всех уже достал. Все с Патриотами борется. Поляк он вроде или болгарин…

— Одно слово — румын, — процитировала Аня фразу из известного фильма.

— Хрен знает, дед у него эсэсовцем был, вот и он туда же. Русских ненавидит так, что скины отдыхают. Но обставляет это так, что вроде как борется с «Патриотами России».

— А чего с ними бороться–то? — не понял Андрей. — Безобидная вполне организация. Я сам на истфаке учился, так они нам, помнится, грант давали на проект по поиску заброшенных монастырей, чтобы их восстанавливать потом.

— Точно–точно, они еще фабрику народных промыслов открыли и инвалидов трудоустраивали, — поддержала его Рита, — там моя бывшая одногрупница работала, недолго правда… Лера Нежина.

— Безногая? — Макс округлил глаза. — Супермодель?

— Безногая, — оживился Витек, и вся компания как по команде прыснула со смеха, — супермодель?!

— Она, — гордо заявила Рита, — моя одногрупница. А теперь на всех рекламах своими ногами железными сверкает. Молодец девчонка! А тебя, Витек, я с ней обязательно познакомлю!

— Кажется, наш Ногофоб нашел женщину своей мечты, — давясь от смеха, резюмировал Макс.

— Ну, ему придется хорошо постараться, чтоб ее завоевать, — серьезным тоном сказала Рита, хотя веселые чертики так и бегали в ее глазах. — У нее кавалеров хватает.

— Так чего там ваш потомственный эсэсовец натворил–то? — напомнил панку Андрей.

— Да бред всякий. Сам концерты устраивает и сам их срывает, вроде как это «Патриоты России» делают. Последний раз он с теткой одной из этих ведьм вырядились в кокошники и медвежьи шкуры, чтобы никто не узнал и с криком: «Мы — русские патриоты!» закидали дымковскими игрушками какую–то приезжую группу. Смех один!

— Жесть! — Аня покачала головой. — Весело у вас там, в Омске. У нас тоже придурок один был, все церкви сжечь пытался, а теперь говорят, пропал он вроде бы.

— Яр, мы тебя с огнивом ждем, а ты тут картошку хаваешь, — к костру подошел низкорослый паренек–эмо и хипповатого вида высокая и худая девочка в длинной зеленой юбке, из–под которой едва выглядывали пальцы ног, обутых во вьетнамки.

— Привет! — махнули им Рита и Макс. — И вы тут?

— Конечно тут, разве можно такое пропускать, — эмо сделал страшное лицо, — вы новости–то слыхали?

— Какие?

— Про Яшку–сатаниста, знаете, наверное, его?

— Кто ж не знает! — скривился Макс. — А это наш местный дурачок, церкви все жжет, — пояснил он специально для омича Ярослава.

— Я бы сказала, весьма буйный сумасшедший, — добавила Аня.

— Так вот он, — эмо сделал еще более страшное и торжественное лицо, — в монастырь ушел!

— Чего? Обкурился, что ли? — недоверчиво фыркнул Макс

— Ни фига, он пропал тут недавно, с милицией искали, найти не могли! А потом его монахи в реке выловили! Седого и без ноги. В смысле, вот посюда, — эмо провел ладонью по своей щиколотке, но тут же суеверно сдул и сплюнул. — Так вот, он там у них в монастыре и остался. За ним родители приезжали и милиция, а он из монастыря ни в какую, в келье сидит и никуда не выходит. Напуган он был страшно, говорят…

— Кто говорит–то?

— Сестра его, она с родителями приезжала. Седой весь, говорит, и глаза такие вытаращенные, словно самого черта увидал. Вот и сбылася мечта идиота, то есть сатаниста, блин…

— Бывает же такое, — поежилась Рита.

— Да байки все это, — фыркнула Аня, поглядев вслед удаляющимся панку Ярославу, эмо и девушке–хиппи, — земля слухами, как говорится… Ай, — вскрикнула она, поднимаясь с земли и припав на ногу, — блин, как болит…

— Что с тобой, — Андрей заботливо поддержал ее, — отсидела?

— Да нет! Позавчера с восточными танцами выступали в «Неофизике», там здание офисное и зал концертный на последнем этаже, а раздевалка на первом. Так я босиком там по лестницам и лифтам набегалась, а там вам не природник, там пыль строительная, пепел сигаретный и вообще сплошная дрянь, у меня ноги сначала зудели страшно, потом потрескались и вся эта пакость в ранки забилась. Я вечером и мыла, и мазями всякими мазала — бесполезно…

— Аня! — Витек посмотрел на нее укоризненно. — Я ж всегда говорю — босиком бегать где попало вредно. Я тебе тапки зачем на днюху дарил?

Компания так и покатилась со смеху, собственно ничего особо смешного в этой истории не было — Витек действительно презентовал Ане на день рождения какие–то оригинальные, но очень удобные тапки.

— Ну, в следующий раз дари не тапки, а чешки. В тапках не побегаешь, — отшутилась Аня, снова присев у костра. — Я, конечно, босиком люблю пробежаться и танцую постоянно, но это жесть… Аська вернулась! — заорала она, завидев подругу с компанией москвичей, вышагивающих по тропинке, стараясь не наступать на шишки.

Тверь, микрорайон «Ж», ул. Заднепроходная, съемная квартира Бориса.

Нога… Нога была прекрасна и совершенна. В нее можно было смотреться, как в зеркало. Она переливалась в свете ламп и гордо попирала ковролин на полу. Хромированные связки проводков тянулись от пяток к икрам, заменяя сухожилия, и шарниры, которые были вместо суставов, отражали по стенам световых зайчиков… Алена пришла в себя уже дома. Она даже не помнила, как пулей вылетела из агентства, как опрометью вскочила в маршрутку и, чуть не проехав свою остановку, выскочила из нее и кинулась к дому. Она на секунду притормозила у ларька, где пара добродушных панков предложили ей угоститься с ними пивом, но, вспомнив строгое лицо Аллы, сдержалась. «Никаких сигарет и никакого пива», — прошептала она себе.

— Где это вас так долго носило, милостивая госпожа, — Борис открыл дверь, пропуская ее внутрь, — да на вас лица нет. Что, местные «ограниченные» донимали?

— М… — Алена как немая помотала головой.

— Так что же произошло? — не отставал Борис.

— Я… я ходила в одно агентство, модельное…

— Модельное? — Борис поморщился, а из комнаты выглянула недоумевающая Катя.

— Ну…оно не совсем обычное, их интересуют всякие необычные модели, с тату… пирсингом и все такое, в общем, ищут неформат.

— А ты их, наверное, своими ножками привлекла? — Борис самодовольно улыбнулся.

— Ага, — с ходу соврала Алена, — именно ими!

— И как перспективы? — Катя не совсем поверила Алене, по ее представлениям модельные агенства были заведениями весьма гламурными и строго консервативными относительно своих предпочтений, и босая девушка со шрамом вряд ли могла их заинтересовать, хотя, этот непонятный город хранил слишком много тайн…

— Не знаю еще, — уклончиво ответила Алена, принимаясь обновлять педикюр. Закончив красить ногти, игриво пошевелила пальчиками. Настоящий френч, смотрится супер. Все парни будут в восторге. — Борис, ты заказал такси?

— Какое такси? — Борис был явно не в духе. Звонил хозяин квартиры, спрашивал про оплату. А денег едва хватало, если за квартиру отдать, то жить–то на что? Филипп после их ссоры им ни копейки больше не дал. Девчонки совсем обнаглели, привыкли в Барнауле к хорошей жизни: рестораны, клубы, дорогие шмотки, сигареты, солярии–маникюры… На работу Борис честно пытался устроиться, рассылал свое резюме по фирмам, но собеседования нещадно проваливал. Черт бы побрал эту стрессовую методику, каждый раз его выводили из себя кадровички своими тупыми вопросами. И все эти мымры с испорченными узкой гламурной обувью ступнями считают себя вправе отказать ему, такому талантливому психологу. Надо будет подолжить пробовать себя в роли фотографа, даром что ли девчонки свой хлеб жрут, пускай за дело возьмутся.

— Обычное. Мы же едем на этот, как его… Природник.

— Какой к черту природник?

— На реке какой–то местной. Как ее… Орша.

— Тем более, мне Денис уже отписал, — встряла в беседу Катя. — Они приедут, будут мастер–класс хождения по стеклам и углям показывать.

— Этот московский выскочка? Да уж, посмотрю я, как они ходят! Куда ехать–то и на чем?

— Не знаю, ты же такси обещал…

Борис со злостью глянул на нее.

— Мало ли, что я обещал! Сколько я могу вас уже кормить, дармоедки! Привыкли на мерсах ездить и кенгуру под майонезом жрать, извольте–ка по старинке, пешочком! А куда ехать–то? Звоните этой Асе, пусть она объяснит.

Алена усмехнулась.

— Звони сам, у меня телефон в минусе. Хорош мужчина, даже на телефон денег дать жмотится!

— Ты тут еще поговори! Забыла, как я вас из дерьма вытащил! Ты бы ваще жила со своей уродливой ногой, и никто бы на тебя не взглянул, а так моделью работала, сиськами крутила перед мужиками, они тебе ножки лизать готовы были!

Аленка взъярилась:

— Вот! Если бы не ты, старый идиот, мы бы не сидели в этой халупе, у меня бы сейчас все было! Деньги, цацки, мужики, и уж помоложе и покруче тебя, старый ты импотент!

Борис решил утихомирить разбушевавшуюся девушку так же, как он когда–то поступил с Катей — он протянул руку к ее лифчику, собираясь его содрать, но получил по руке.

— Что, только и можешь, что лифаки сдирать, педофил? Да я сама щас сниму, и че ты мне сделаешь? Ты ж импотент! — Аленка резким движением расстегнула петлю и швырнула бюстгальтером в Бориса, причем дамский интимный предмет повис у Бориса на плече. Аленка взяла свою внушительную грудь в ладони, словно предлагая Борису. — Ну, зырь! И че? Ну?

Борис ошалел от такого явного неповиновения, оглянулся на Катю, словно ища у нее поддержки. Но ту ссора похоже лишь позабавила, она явно одобрительно смотрела на Алену и сосредоточено строчила кому–то смс.

— Простите, девочки, — сказал Борис, выдержав паузу. — Я человек прямой, грубый даже, просто сейчас у меня не легкие времена. Нам надо снова поработать вместе, еще немного, и денежки потекут к нам рекой. Вы же не против стать моделями? У нас будет свое модельное агентство, вы станете знаменитыми. Ваши ножки… О, ваши ножки принесут нам целое состояние, если вы будете меня слушаться. У меня за плечами такой опыт, до которого вам расти и расти.

Алена стояла, скрестив руки на груди. Модельное агентство? Звучит заманчиво. Конечно, ей уже предложила сниматься Алла, но там еще неизвестно, будут ли хорошие деньги, странные там все, особенно эта, с металлическими ногами. Да еще и запрет на пиво и сигареты… Как будто так легко бросить курить! Борис хоть и мудак порядочный, но все–таки свой и таких глупых запретов не ставит. Да и проще с ним, понятней как–то. Сунь под нос ногу, и все просто. А Алла… В этом городе всем плевать на босоногость. Здесь, похоже, на все всем плевать.

— Ну давайте не будем ссориться, — продолжал тем временем Борис. — Катюшенька, позвони, пожалуйста, Анастасии, пусть дорогу объяснит.

— Сейчас, — Катя закончила писать очередное смс, набрала номер.

Борис взял у нее трубку, сделал любезное выражение лица, но гудки затягивались. Наконец, когда он уже потерял терпение, на том конце ответили:

— Ал..

— Анастасия, это возмутительно с вашей стороны, — рявкнул Борис, брызнув на стоящую рядом Катю капельками слюны, — то, что вы ходите босиком, не дает вам привилегий заставлять ждать, пока вы соизволите ответить! Я вам, знаете ли, не влюбленный мальчик, такие фокусы проделывайте с сопляками вашего возраста!

— А, вы наверное, Борис? — ответила трубка незнакомым женским голосом. — Очень приятно, Аня. Ася забыла телефон, она поехала встречать наших московских гостей и скоро вернется. А где вы, Алена и Катя?

Борис выдохнул. Черт, наверняка подруга ей все это передаст! Тогда прощай, новая модель!

— Мадемуазель, мильпардон, не соблаговолите ли вы передать мадемуазель Анастасии, что мы уже собираемся приехать? Если вы будете так любезны, что подскажете дорогу.

— Ну, вам надо сесть на единичку, доехать до конечной, можно еще шестым трамваем, но там идти… Короче, идете прямо до указателя, а потом по стрелкам дойдете, там уже музыка вовсю рубит.

Девчонки и Борис, втайне мечтая о такси, начали свой трудный, с двумя пересадками, путь на тверской природник.