Одичалый мир

Глава 11

Викентий Петрович нахмурившись, спрашивает Алика:

— Это правда, что говоришь?

— Конкретно укреплённый город строят и людей ловят. Бесплатно работать заставляют.

— Решили на рабстве в рай въехать, — в мягком взгляде батюшки возникло не свойственное ему жёсткое выражение и чудится Алику, что Викентий Петрович сейчас смотрит на мир, словно сквозь прицел снайперской винтовки. — Не по-божески это, — в его глазах сверкнули молнии.

— Так что же нам делать? — Алик сорвал панаму, утёр лицо.

— Передай мне автомат, сын мой, — протянул руку батюшка.

— Как это? — не понял Алик. — Вам же по должности не положено. Вы Богу служите!

— Вот именно… Богу.

— Так в Библии упоминается, что надо терпеть, страдать…

— Ты плохо вникал в это священное писание. В каждой её строке обозначено: «спасайте свою душу». Вот мы и будем спасать свои души и заблудшие души врагов наших. Если требуется вспомнить навыки воина, значит это богоугодное дело. Видно не просто так, в своё время, направил меня Бог служить в горячие точки. Он готовил меня к решающему испытанию, — Викентий Петрович уверенно вырвал автомат и обвёл взглядом притихших людей. — Я присягнул Виктору и вам стоит это сделать.

— Но он может и не живой уже, — потупил взор Антон.

— Нет, так не должно быть, — уверенно произнёс батюшка. — Он слишком большую ответственность на себя взял, и чтобы так рано умереть… это было бы абсурдом, Бог этого не допустит.

— Ну… раз вы так считаете… я присягаю, — с усилием выговорил Антон и даже испарина появилась на лбу.

С каким-то облегчением присягает и Павел Сергеевич. Затем и все остальные люди. Викентий Петрович обвёл всех просветлённым взглядом.

— Моей душе Бог говорит, что отныне и навеки вы теперь не рабы божьи, а дети Его. Слово «раб» — под запретом. В рай попадут лишь честные, справедливые и храбрые. Нищие духом не получат Царство Небесное. Лишь с богатой душой достойны быть рядом с Ним. Богу не нужны убогие! Он благословляет воинов! — Викентий Петрович, крепко сжимая в левой руке АКМ, с достоинством всех перекрестил.

В душах людей смятение. Они не привыкли к таким проповедям. Но что-то новое появляется, странное, необычное, словно это давно утерянное, забытое. Оно, как чистый родник, наполняет сердца свежестью и радостью.

— Нам нельзя здесь оставаться, — нахмурился батюшка, — мы не сможем обеспечить себя должной защитой. Невозможно огородить такие просторы. Игнат и Александр говорят, что там, где их выбросило на берег, скалы стоят полукругом и лишь на одном участке потребуется установить изгородь из брёвен. К тому же, рядом поселились морские котики, а это пища.

— Там ещё много источников, — вставил Игнат.

— И вода есть, — кивнул батюшка. — Нам следует идти туда немедленно.

— Но как же Виктор и… — Нина с тоской посмотрела на вьющейся дымок над их жилищем.

— Бог даст, с ним ничего не случится. А жильё построим другое, — мягко улыбнулся Викентий Петрович.

Нина со слезами смотрит, как сворачивается лагерь. Палатки опадают, выдёргиваются клинья, сматываются верёвки. Часть вещей грузится на лодку, остальное распределяется по рюкзакам.

— Что, подруга, вновь в одинаковом положении? — ехидно спросила Нину Аня.

— Что ты, — едва не убила её взглядом Нина, — мы никогда не будем в одинаковом положении. Здесь нереально раздобыть силикон. Им обладаешь лишь ты.

— Причём тут силикон? — округлила глаза Аня.

— При том! Такое богатство и всё в тебе одной. А раньше вместо этих… ух! Торчало два едва заметных прыщика? — покосилась на выпирающие возвышенности Нина.

— Всё было! — зло воскликнула Аня. — Я лишь слегка откорректировала.

— Слегка?! Да ты едва равновесие держишь! Ходишь, как давно недоенная корова по льду!

— Дрянь ты! — вспыхнула Аня.

— Ну вот, за комплимент ещё и получила, — ехидно улыбнулась Нина.

— Не надо ссориться, девочки, — Игнат неожиданно оказался рядом и попытался обнять Аню. Но та гневно повела бровями и скинула его руку.

— От тебя смердит! Помылся бы, прежде чем лапать невинную девушку! — цинично сказала она.

Игнат потянулся носом к своему плечу, с недоумением поджал губы.

— Вроде нормально пахну, зверем.

Обе женщины вмонтировали в него взгляды, но затем поняли, что мужчина шутит и слегка улыбнулись.

— Всё же помойся, — мягко произнесла Нина.

— А не надо, — встрепенулась Аня, — вполне нормальный аромат! По крайней мере, комары ночью не будут приставать.

— Ну и дуры мы с тобой, Анька, — Нина заразительно засмеялась, — нам же нечего друг с другом делить!

— М-да… нечего, — неопределённо произнесла женщина и бросила на Нину странный взгляд. Она дёрнула Игната за пояс, и они удалились.

Нина долго с удивлением смотрела на необычную пару. Пожала плечами и присоединяется к погрузке вещей на лодку.

Алик некоторое время наблюдал за Игнатом и Аней. Лицо побледнело. Козлиная бородка попыталась принять острую форму. Кулаки непроизвольно сжались. Но вот, Аня резко отпихнула Игната и ушла в сторону остальных спелеологов.

— Аня, — встрепенулся Алик.

— А… это ты, — скользнула по нему рассеянным взглядом женщина.

— Давай я твои вещи понесу.

— Не возражаю. В последнее время я так устаю, — Аня шмыгнула носом и украдкой глянула на Игната. Тот, увидев, что она подошла к Алику, изменился в лице.

— Как ты считаешь, Виктора убили или он пока ещё жив? — задала она неожиданный вопрос.

— Конечно, жив! А почему задаёшь такие вопросы?

— Ну, если его убили, то его кто-то должен заменить. Я думаю, ты можешь.

— Глупости говоришь, — удивился Алик. Во-первых, его не убили, а во-вторых, Викентий Петрович больший профессионал, чем я.

— Он обычный поп, хоть и продвинутый. А нам нужен человек с трезвым взглядом на жизнь, без всяких там религиозных завихрений.

— Всё-таки ты не то говоришь, — нахмурился Алик.

— Вероятно, — соглашается женщина, — но мне кажется, ты сильно недооцениваешь себя.

— Главное не переоценить.

— А вот это уже обычные комплексы, — Аня хлопнула пушистыми ресницами, оценивающе посмотрела на мужчину, слегка приоткрыв чувствительные губки.

Алик поплыл под её взглядом.

— Может ты и права, — неуверенно говорит он, а затем с напором произносит:

— Ты с Игнатом больше не путайся.

— Как грубо! Я ни с кем не путаюсь, а выбираю настоящего мужчину. Так что… всё от тебя зависит, — с насмешкой сказала она.

Нина помогает загрузить вещи в лодку. Затем навьючивается, как боевая лошадь и вздыхает, глядя на свой дом.

— Не страдай так, детка, — ласково произносит Виолетта Степановна, — твой муж ещё лучше построит.

— А вдруг с ним случилось что-то страшное? — Нина вскинула затуманенный взгляд.

— Батюшка правильно говорит. На нём большая ответственность. Поэтому он жив.

— Мне так страшно.

— А это ты зря. Посмотри сколько нас. Мы справимся со всеми проблемами, — Виолетта Степановна обняла её и смотрит мягко, как мать и Нина едва не заплакала:

— Спасибо, — прошептала она.

— Всем сейчас тяжело, — вздохнула Виолетта Степановна, — но пока мы вместе проблем у нас не будет.

— А вдруг, Виктор придёт сюда, а нас нет? — встревожилась Нина.

— Антон останется, а затем к нему Саша присоединится. Не волнуйся, детка, всё будет хорошо. Пойдём к девочкам. Они уже все на ногах, — Виолетта Степановна её легонько подтолкнула. Женщина с усилием взвалила на плечи огромный рюкзак. Неодобрительно посмотрела на Аню, которая не соизволила взять даже мотка верёвки и презрительно поджала губы:

— А эту шалаву жизнь ещё накажет.

Костры залили водой. Горящие угли рассерженно зашипели, извергая предсмертные тучи дыма, и поляна осиротела от отсутствия людей.

Виктор крепко держится за чёрный плавник косатки. Холодная вода обжигает кожу, но от возбуждения он не мёрзнет. Берег вытянулся в одну линию, и мужчина не на шутку испугался. Так долго продолжаться не может. Скоро наступит переохлаждение со всеми вытекающими от этого последствиями. Неужели косатка не понимает, что она делает? Человеку не выдержать столь длительное время в холодной воде?

Рядом, грациозно ныряя и всплывая, обнажая чёрные плавники, несутся остальные животные. Они общаются между собой на непонятном языке. Фыркают, выбрасывают фонтанчики воды, иногда трутся мордами друг друга. Вибрации и щелчки достигают тела человека и, неожиданно Виктору становится невероятно жутко. Он один на один с исполинскими хищниками, а вокруг необъятные просторы моря!

Он похлопал ладонью по блестящей спине, но она его не чувствует. Косатка уверенно рассекает воду мощным корпусом, словно знает куда плыть. Рядом резвится её детёныш. Он часто подплывает со стороны человека и тыкается носом. Первое время Виктор в страхе поджимал ноги, но поняв, что малыш настроен дружелюбно, иногда, да и тронет ласково его морду, чтобы тот не был слишком назойливым.

Сложно сказать, сколько прошло времени. С тех пор, как Виктор отправился в невольное путешествие на косатке, берег Караби яйлы растворился в дымке. Но вдали возникло нечто похожее на остров.

— Так вот куда ты меня везёшь. Зачем? Я отсюда ввек не выберусь. Глупая, ты оказываешь мне медвежью услугу, — Виктор захотел разозлиться, но не смог.

Остров стремительно разрастается и сразу видно, что он дикий и неуютный. Но птицы кое-где гнездятся на отвесных скалах и… Виктор заметил дым от костра. А затем, увидел притянутый к берегу плот, сооружённый из всевозможного плавучего мусора, среди которого выделялись с десяток буёв. В центре плота сооружён помост с уродливой крышей и мачта из доски, на которой болтается парус, изготовленный из брезента. На палубе копошатся с десяток исхудавших людей. Они укрепляют ящики, паки с вещами, сетки, мешки… За своим занятием они не заметили подошедших совсем близко косаток.

— Здравствуйте! — держась за плавник, Виктор встаёт на ноги.

Его такое простое приветствие вызвало шок. Люди бросили своё занятие и безумными взорами смотрят на нереальную картину.

Виктор отпустил серповидный плавник. Спрыгнул с блестящей спины. Подплыл к самке и погладил её морду. Она поняла его ласку и испустила звуки, напоминающие барабанную дробь. Затем мелодично засвистела. Морские хищники развернулись и, эффектно разрезая воду узкими, как клинки, плавниками, ушли в море. А мужчина кролем подплыл к плоту и вытянул руку.

— Ну, кто-нибудь поможет мне выбраться? Я замёрз как цуцик!

Никто даже не шелохнулся. Все смотрят на него, как на приведение.

— Сбросьте верёвку! — потребовал Виктор.

Один из мужчин спустил металлический трап. Виктор выбрался на плот и оглянул людей. С первого взгляда видно, они на гране истощения, но на лицах нет следов деградации, это несколько успокоило.

— Ты кто? — задал вопрос, чисто выбритый немолодой мужчина. Виктор мгновенно отметил про себя, бритвенные принадлежности у них есть и они следят за собой — весьма обнадёживающий признак.

— Человек, как и вы. Звать меня Виктором. Я с Караби яйлы.

— А… косатки… как это понимать?

— Вот так и понимайте, — улыбнулся Виктор.

— Кто-нибудь, дайте мне чем-нибудь укрыться! Так трясёт, сейчас зубы раскрошатся!

Одна из девушек протянула ему тёплую лётную куртку. Виктор с наслаждением в неё нырнул и с участием спросил:

— Голодаете?

— Приходится, — неодобрительно пожевал губы немолодой мужчина.

— Рыбу не пробовали ловить?

— Этот остров рыба почему-то обходит, а дальше от берега во множестве рыскают акулы. Мы так едва нескольких парней не потеряли. Поэтому я запретил в море выходить. Птиц ловим. Но пугливые они, много не поймаешь. А там, откуда ты… еда есть? — в его глазах засветилась надежда.

— Немного, но есть. Рыба к берегу подходит. Морские котики поселились. Скоро будем организовывать на них охоту. Диких голубей много… а по началу даже кузнечиков ели, — улыбнулся Виктор.

— А мы всех змей и ящериц переловили, — вздрогнула худющая девушка.

— Как вы сюда попали? — испытывая сострадание, спросил Виктор.

— Как и все. Море поднялось. Говорят это внутренние воды Земли вышли на поверхность. Наша сборная летела в Сочи на соревнование, по муай тай. Затем шквальный ветер, смерчи, молнии… с трудом сели. В вертолёте топливо на нуле, — с горечью сказал мужчина.

— Мы даже не поняли где мы сели. А вот сравнительно недавно со скалы увидели землю. Вероятно это ваша Караби яйла. Решили перебраться туда. Здесь совсем нет пищи.

— Теперь понятно, почему я здесь, — серьёзно произнёс Виктор.

— А много у вас людей? — задал вопрос один из людей.

— Не скажу что много, но все разные.

— Это понятно. Люди все разные, — кивнул мужчина.

— Очень разные, — посмотрел ему в глаза Виктор.

— Я понял, проблемы у вас ещё те.

— Да. Но наша группа достаточно серьёзная. Я предлагаю влиться в нашу команду.

— На каких правах? — осторожно спросил мужчина.

— На правах свободных граждан.

— Это приемлемое решение, — кивнул он.

— Что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Николаем Андреевичем — я тренер. А это мои ученики: два брата Семён и Виталий, Эдик, Костя, Геннадий, Маша, Лиза, Яна и Катя. А бортмеханик и летчики сейчас подойдут, — он указал в сторону появившихся на берегу трёх мужчин.

— И всё-таки, как воспринимать твоё появление на косатке?

— Всё очень просто. У нас тоже был голод. На берегу нашёл застрявшего на отмели детёныша. Хотел убить, но вместо этого спихнул малыша в море. А самка меня запомнила и когда мне понадобилась помощь, спасла.

— Невероятно! — удивился тренер.

— Это поведение разумного существа. Как-то не верится, — пожала плечами Яна.

— Они разумнее нас, — нахмурился Эдик.

— Чушь, — хмыкает Яна, — это что-то другое.

— Дура ты, Яна, косатки умнее нас будут, — встряла в разговор Лиза.

— Хватит перепалок, — устало произнёс Николай Андреевич, — помогите экипажу подняться на борт.

Лётчики, увидев Виктора, невероятно удивились. Девочки мгновенно рассказали про косаток, сильно приукрасив сюжет. Виктор хотел возразить, но улыбнувшись, передумал.

— Ветер поднимается, — с тревогой глянул на вздувшийся парус Николай Андреевич. — Всё, обратной дроги у нас нет. Отвязывайте верёвки!

Плот колыхнуло на поднявшейся волне. Даже сердце сжалось. Показалось, что он сейчас развалился. Но это было обманчивое впечатление, просто он состоял из множества плавучих частей и они неравномерно колебались.

Безобразная махина отваливает от берега. Со скрипом, скрежетом, не торопясь, набирает ход.

— Гений человеческой мысли, — пошутил Виктор, оглядывая плот.

— Если бы ты знал, сколько труда мы потратили на его изготовление, не говорил бы с такой иронией, — улыбнулся тренер.

— Кстати, каждая часть плота пригодится в хозяйстве.

— Да я без иронии. А если ветер поменяется?

— На этот случай вёсла есть.

— Всё продумано, — с удовлетворением говорит Виктор.

— Как без этого, — тренер уже не улыбается, в глазах появляется печаль.

— На душе тревожно? — уловил его состояние Виктор.

— На моей совести эти ребята, — грустно говорит он.

— Они достаточно самостоятельные.

— Даже слишком! Им от семнадцати до двадцати лет. Часто приходится сдерживать их юношеские порывы.

— Знаешь, Николай Андреевич, — Виктор выдержал небольшую паузу, — а ведь куда мы сейчас идём, там не всё просто.

— Ты уж говорил.

— Нет, ты не совсем представляешь, что происходит на Караби яйле. Давай собери ребят, я расскажу о состоянии дел на плато.

— Я прогнозировал это, но не думал, что процесс пойдёт так быстро, — после рассказа Виктора, вымолвил Николай Андреевич.

— А вот Гурий со мной был совершенно не согласен, — он вскользь глянул на бортмеханика.

— И сейчас не согласен, — плотный мужчина почесал залысины на круглом черепе, — такое ощущение, что люди монстры какие-то. Сдаётся мне, этот гонец не то рассказывает. Верно, идею, какую вынашивает. Зеки-людоеды, рабы. Мне кажется, вас круто заносит… товарищ, — неодобрительно произнёс он.

— Хотелось, что бы ты был прав. Но спорить не буду, всё увидите сами, — встрепенулся Виктор. Где-то он слышал подобное суждение. Не иначе сподвижник ныне покойного лаборанта.

— А позвольте спросить, — вкрадчиво спросил Гурий, — а кто из вас там самый главный?

— Меня выбрали…

— Вот! — торжествующе произнёс мужчина. — Вот та идея, о которой я говорил! Чисто шкурный интерес! Запугал и властвуй!

Раздражение волной поднялось до самого горла. Виктор с трудом сдержался. Он честно постарался быть равнодушным, но Николай Андреевич заметил его гнев:

— Ты так не вспыхивай, это его мнение. А я не сомневаюсь в правдивости твоих слов.

— У нас сложились определённые порядки. Народ и у нас разный, но команда одна. Я предлагаю, чтобы и с вашим вливанием она осталась единой, — очень спокойно говорит Виктор.

— За это я двумя руками, — вытянул руку бортмеханик, — но в остальном я ещё погляжу.

— Не поглядишь, — с нажимом говорит Виктор, придавливая его тяжёлым взглядом.

Гурий передёрнул широкими плечами и криво улыбнулся, но очередную реплику решил не отпускать.

— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — заметил Тимур, лётчик с узкими усами.

— Верно, — кивнул его коллега Мирослав, поглаживая хорошо отросшую светлую бороду, — Кстати, а насчёт зеков, которые жрут людей, я знаю. Лет десять назад работал в Магадане. Были случаи, когда беглые с собой брали одного из заключённых, коровками их называли.

— Как жутко, — передёрнулась совсем юная девочка.

— Да, Катя, человек самое страшное существо на планете, — грустно улыбнулся Мирослав.

— С этим я в корне не согласен, — скривился Гурий. — Люди конечно разные, но в их основе — доброта. Это отличает человека от животных.

— А животные не бывают добрыми? — с иронией говорит Мирослав.

— Конечно, нет! Все их чувства основаны на инстинктах.

— А как же живой пример, — Мирослав кивнул в сторону Виктора.

— Обычная дрессура и не более.

— У меня был кот, — покраснела Лиза, так он умнее иного человека.

— Ну, если кот, то безусловно! — снисходительно улыбнулся Гурий и потрепал девушку по волосам.

— И всё же ты не прав, — мягко говорит Николай Андреевич, — я случайно видел, как машина сбила щенка. Так мамка его стояла над ним, а из глаз текли слёзы.

Гурий не нашёлся, что ответить. Он скептически поджал губы и пробурчал:

— О себе сейчас нужно думать, а не о животных. Так можно договориться, что охоту на них запретим. А я бы не отказался от хорошо запечённого на костре морского котика, — сглотнул он слюну.

Виктор внимательно оглядел людей. Все они вооружены кто арматурой, кто ножами. У Мирослава даже виднеется кобура, хотя вряд ли остались патроны. Он, безусловно, все истратил на птиц.

— По поводу морских котиков, плот нужно сразу гнать к месту их обитания. Нам необходимо запастись как можно больше мясом.

— А вот это мудро, — впервые с уважением глянул на Виктора бортмеханик.

Ветер крепчает. Вновь нависли тучи. Кое-где появляются белые барашки. Плот раскачивает. Канаты, скрепляющие многочисленные сегменты, натужно заскрипели, и на душе становится неспокойно.

— Выдержат, — увидев в глазах Виктора тревогу, говорит Николай Андреевич, — главное мимо земли не проскочить.

— Не пройдём, вон она.

Действительно, с потемневшего горизонта ветром сдувает тучи, и чётко вырисовываются скалы.

— Необходимо идти правее. Нас гонит прямо к Идару, а он не отличается человеколюбием. Парус слегка разверните и на вёсла становитесь, — тоном, не терпящим возражения, произнёс Виктор.

— Все слышали? — продублировал Николай Андреевич. — С левого борта подгребайте!

За борт плюхнулись самодельные вёсла. Мальчики, мешая друг другу, пытаются грести. Тренер не вмешивается и, спустя некоторое время, появляется определённая синхронность. Плот лениво повернулся, гремя буйками, как подраненная чайка, ринулся к далёким скалам.

Лишь когда на чёрном небе полыхнули холодные звёзды, плот с размаху налетел на каменистый берег. Лопнули некоторые троса, и он едва не рассыпался на части. Но слаженные действия людей помогли избежать потери столь нужного имущества. Вскоре на берегу выросла гора из хлама, который, по ценности, может поспорить с настоящими пиратскими сокровищами.

Скалы кольцом окружают берег. Подойти к ним чужим будет проблематично, но Виктор всё равно требует выставить дозоры. Его вновь посещает состояние, что кто-то за ними наблюдает. Ощущение не приятное, но нет чувства опасности, это удивляет и волнует одновременно.

— Совсем к скалам не подходите. Ставьте палатки ближе к центру. Сдаётся мне, мы под чьим-то пристальным вниманием, — он оглянулся по сторонам, до боли в глазах пытается рассмотреть, малейшее шевеление под разлапистыми кустами.

— Я тоже что-то чувствую, — Николай Андреевич непринуждённо повёл пальцами. Зажатый в них кусок арматуры ласково пропел, стремительно описав пару кругов.

— Определённо, за нами наблюдают, — Виктор окинул взглядом окружающие скалы.

— Костёр пока не разжигайте, — увидев, что ребята уже сложили сухие ветки, размеренно говорит он.

— Что делать будем? — спокойно спросил тренер.

— Дай мне пару ребят постарше.

— На разведку хочешь сходить?

— До утра ждать не следует, — кивнул Виктор.

— Хорошо, — после небольшой паузы согласился Николай Андреевич, — с тобой пойдут Семён и Виталий. Только… ты точно знаешь, что делаешь?

— За ночь может многое что измениться. Необходимо опередить события.

— Это по-нашему, — кивнул тренер и подзывает братьев:

— Пойдёте с ним, слушать его команды, как мои. На свой зад приключения не ищите. Понятно?

Парни скользнули взглядами голодных волков по фигуре Виктора. Нехотя соглашаются. Виктор моментально взял инициативу в свои руки.

— Вон видите ту расселину? На левом склоне торчит обломок скалы и всё в кустарнике. Там точно кто-то есть. Судя по этому месту, более двух человек там не могут быть. Я пойду по центру, отвлеку их. А вы постарайтесь зайти с флангов. Бить жёстко, но не убивать.

Делая вид, что собирают хворост для костра, парни отошли в сторону. Затем, прячась за каменными обломками, затаились в колючем кустарнике. Не увидев никаких шевелений со стороны расселины, братья достаточно уверенно полезли на скалу.

Чтобы обойти наблюдателя с тыла, Виктор сознательно демонстрирует себя. Он спокойно побрёл по расселине вверх.

Время идёт, братья ничем не заявляют о себе, может ещё не подлезли к наблюдательному пункту. А Виктор выбрался на поверхность и увидел долину, окружённую неприступными скалами. В центре горят костры. В отблесках огня мелькают силуэты людей. Темнеют палатки и слышатся приглушенные разговоры и щенячье повизгивание.

— Нет, это стоянка не людей Идара, — прошептал Виктор.

— Ты прав. А место просто великолепное! Ты не находишь?

Виктор подпрыгнул от неожиданности и в свете луны увидел насмешливое лицо Викентия Петровича.

— Мы решили сняться с прежнего лагеря. Та местность слишком открытая, защитить её нет возможности. А сюда можно попасть лишь по расселине и она хорошо просматривается.

— Викентий? — Виктор всё ещё не может прийти в себя. — А где… где ребята?

— С ними всё в полном порядке. Неплохие хлопцы. Один даже успел в стойку прыгнуть. Я их легонько обездвижил. Маленько связал, чтоб не рыпались, уж больно горячие молодые волчата. Иди сам их развязывай.

— Викентий! — Виктор полез обнимать батюшку.

— Похоже, ты удивлён. А ведь вычислил меня. Как тебе удалось определить моё укрытие?

— Я сразу понял, что там кто-то есть.

— Значит у тебя дар, — серьёзно заявил Викентий Петрович.

Ошалелый происшедшим, Виктор, словно во сне побрёл за батюшкой и наткнулся на дёргающихся братьев.

— Недоразумение вышло, это свои. Сейчас я вас развяжу.

Ребята сбросили верёвки и с почтением посмотрели на бородача. Он своим видом напоминает обычного попа из какой-нибудь захолустной церквушки, вот только автомат, висящий на плече стволом вниз, навевает другие мысли.

— Я вас несильно приложил? — по-доброму спросил батюшка.

— Мы привычные, — испытывая стыд, произнесли ребята. Слегка помявшись, они спросили:

— А вы кто? Мы прежде не встречались с такими профессионалами. Разве, что наш тренер.

— Зовут меня, Викентием Петровичем. Я священник, — мягко улыбнулся он.

— Священник?! — в удивлении воскликнули братья.

— Да, дети мои.

— С автоматом?

— Такое у меня послушание, дети мои, — батюшка скромно опустил взгляд.