Одичалый мир

Глава 5

— С паршивой овцы — хоть шерсти клок, — Нина улыбнулась, вытаскивая из огрызков коричневые семечки. — Пятьдесят штук. Тридцать — точно взойдут, — уверенно произнесла она.

— Целая яблочная плантация, — удивился Виктор, с некоторой брезгливостью наблюдая, как Нина ковыряется в чужих огрызках.

— Плантации не получится. Дай бог, два-три дерева будут с хорошими плодами. Неизвестно, от каких деревьев они опылились. Хотя, — Нина в задумчивости поморщила носик, — есть шанс, что от качественных деревьев. Яблочные плантации обычно большие и плохих там не держат. Может все тридцать будут первоклассными. Кстати, они, скорее всего, разных сортов.

— Откуда ты всё знаешь? — Виктор присел рядом. Он равнодушно ковырнул пару семечек и с удивлением посмотрел на огрызки. — Вроде сорт один.

— Плоды это — гибриды, а в семечках чистый генный материал. Деревья будут до десяти метров и яблоки здоровые. У нас на овощной базе одна женщина любила из зёрнышек деревья выращивать и меня научила. Знаешь, это очень интересно, — с воодушевлением произносит Нина.

— Да? — удивился Виктор. — А по мне лучше в бильярд поиграть.

— Скажешь ещё пиво с рыбкой попить.

— О, не напоминай! — закрыл глаза мужчина. — Сюда бы запотевшую бутылочку и воблочку с икоркой!

— Молчи, — давясь слюной, Нина прикрыла ему рот ладошкой.

— Всё, молчу. Тема закрыта и вообще, табу, — рассмеялся Виктор.

Дни летят как сорванные ураганом крыши, а за ними скачут недели. Грузно переваливаясь, сорвался в штопор месяц. Дом построен. Он неказистый, но прочный и настолько замаскированный в скалах, что можно стоять рядом с ним и его не заметить. Существенное неудобство, чтобы попасть в него, необходимо протискиваться в узкую расщелину. Но там где неудобство, есть очевидное достоинство. Опять же — скрытность, а Виктор очень к этому относится серьёзно. Он не хочет раньше времени засвечивать своё присутствие.

Копчёная рыба так надоела, что хочется рыдать, глядя на золотистые куски. Но другой пищи нет. Правда изредка Виктор тягает из моря свежую рыбку. Нина умудряется варить уху в консервных банках… но опять же — рыба. До безумия хочется белого хлеба с маслом и чтобы чай с бутербродами, хорошо прожаренных отбивных с хрустящим картофелем, ароматных блинов со сметаной.

Нина изгаляется, как может. Она даже нашла душистые травы для приправы к ненавистной рыбе. Но от жирных кусков воротит так, что всё чаще и чаще возникают мысли пойти на охоту. Может, удастся камнем сшибить дикого голубя. А вдруг где-то пасутся брошенные пастухом овцы? В принципе, Виктора сейчас ничего не держит. Дом достроен. Нина постоянно занята на своём поле. Восхищается тем, что картофель уже пустил ростки из земли. Насажала различных трав. Но самое главное совсем рядом с полем обнаружила родник и теперь с помощью рук Виктора построила небольшой бассейн, откуда можно брать воду на полив и даже окунуться при желании. Как говорится, жизнь налаживается, но на душе тоскливо. А иногда Нина, вздыхая, погладит свой живот, словно хочет кого-то успокоить.

Виктор изготовил несколько копий. Наконечники сделал из острых осколков бутылок. Из ствола можжевельника соорудил лук и выстругал не слишком ровные стрелы. Очень долго тренировался, пытаясь с пяти метров попасть в ствол дерева. Пока не очень. Но это только начало. Тренировкам он стал посвящать всё свободное время. Но вот пронёсся ещё месяц и стрелы он научился изготавливать вполне профессионально. В цель они уже летят ощутимо точнее.

Виктор перекинул через плечо лук. Осторожно засунул за пояс кошмарный нож, лезвием которого являлся длинный осколок из-под бутылки шампанского. Подвесил к поясу усовершенствованный каменный топор с неплохой балансировкой.

— Пора навестить нашего Диму, — произнёс он обыденным голосом, словно собрался выпить кружку пива с друзьями и погонять шары в биллиардной.

— Иди, — спокойно говорит Нина, — только прошу тебя, помни, ты не один, — она бережно накидывает на его плечи куртку, которую соорудила из найденных тряпок.

Виктор долго смотрел её в глаза, кивнул и нежно прижал к себе.

— Я всегда это помню, — в его глазах сверкнул пугающий огонёк.

Он решил идти лагерю Димы обходным путём. Заодно посмотреть, что есть в округе. Стоит подойти к пещере под названием Голубянка. На её отвесных склонах действительно живут дикие голуби. Может получиться пару штук подстрелить. Но если они упадут в пропасть, их уже не достать.

За месяц жизни на этой неприветливой земле, они ни разу не пересекались с людьми. Стало казаться, что кроме команды Димы, больше никого нет. Это и радует и огорчает одновременно. Остро хочется общения с людьми, но главное, чтобы те остались людьми.

В своё время на Караби яйле всякое бывало. Приезжали экспедиции спелеологов со всего мира, а иногда в пещерах скрывались не ладящие с законом люди. Говорят, с одной из сопок кто-то из автомата обстрелял группу спелеологов из Москвы и одного человека серьёзно ранили. Полиции наехало, чуть ли не со всего Крыма. Но преступников так и не нашли. А спустя время вновь стреляли…

Виктор всё это помнит и иллюзий не питает. С поправкой на нынешнее положение, всё должно обостриться на порядок. Остатки человечества пребывают в последней напряжённой схватке друг с другом. Кто победит, выродки или люди? Вопрос серьёзный. Закона нет, и власть будет у сильных… а может у умных? Но умные — не всегда справедливые. Где найти золотую серединку? Может он — «золотая серединка»? Виктор ухмыльнулся, а про себя отметил, что получилось несколько цинично и это понятно, не ему решать, кто будет «золотой серединкой».

У пещеры, Чёрный монастырь, Виктор замедлил шаг. Каким-то звериным чутьём он ощутил некое присутствие. Мужчина осторожно вклинился в заросли низкорослых деревьев и вышел к каменным разломам. В его сторону дунул тёплый ветерок с примесью дыма, в котором прослеживается запах жареного мяса, но какого-то сладковатого и пугающего.

По телу невольно пробежала дрожь, а рука сама вытащила из-за пояса уродливый, но смертоносный нож.

— Совсем нехорошо, — прошептал мужчина.

Прижимаясь к скале, он будто заскользил к источнику странного дыма. Вскоре до него донеслись негромкие голоса. Перескочив под защиту кустарников, он подполз к обрыву. Осторожно заглянул в каменную воронку, где затаилась опасная пещера.

— Совсем нехорошо, — повторил он сам себе. Виктор увидел несколько исхудавших людей, с синими перстнями на пальцах и с характерными татуировками на телах.

На залитой кровью земле валяется изувеченный труп. Один из зеков пилит ножом шею. Рядом лежат отрезанные конечности, а над костром жарятся человеческие ребра.

— Худая коровка, — сплюнул один из зеков и из распоротого живота вытащил скользкие внутренности.

— Печень Вовану, — гнусаво произнёс мрачный детина, поглаживая неухоженную чёрную бороду.

— Само собой.

— Аккуратней работай, желчь прольёшь! Смотри, коровкой сделаем, — с угрозой вздёрнулся чёрнобородый зек.

Сдерживая рвотные позывы, Виктор в потрясении попятился назад. Холодный пот залил лицо, а в висках звонко застучали молоточки. Он готов был ко всему… но не к этому. Как-то надо решать эту проблему и чем скорее, тем лучше. Сейчас вступать в единоборство с людоедами опасно. Числом задавят. Да и Вован где-то рядом.

Лихорадочно оглядываясь, Виктор вполз в кусты и обмер, он услышал характерные звуки, знакомые каждому мужчине. Придавив к мшистому камню длинноногую девицу, насильничает сам Вован.

— Ты ещё поживёшь. Главное стони почаще, — пыхтит нелюдь.

Девица старательно подвывает. Из её глаз градом катятся слёзы, а Вована это ещё больше заводит. Он изогнулся в экстазе, но в это время Виктор с размаху всадил ему нож в спину прямо и с омерзением сдёрнул труп с несчастной женщины. Девица в прострации, ничего не соображает. Она смотрит невидящим взглядом, а в глазах животный ужас.

— Очнись! — Виктор ударил ладонью по щекам.

Женщина дёрнулась, попыталась сфокусировать на нём взгляд, губы открылись в крике. Виктор с силой зажал ей рот ладонью.

— Успокойся, я не из их команды.

В её взгляде появилось нечто человеческое, которое совместно с паническим страхом заставило сердце Виктора сжаться от боли.

— Всё нормально. Успокойся, мы сейчас уходим отсюда. Ты меня слышишь? — Виктор несильно её встряхнул.

— Я тебя знаю, — неожиданно произнесла женщина, — ты к нам тогда приходил… огрызки от яблок собирал. Зачем ты это делал? Кушать очень хотелось? — из её глаз брызнули слёзы.

— Глупая! Позарился бы я на ваши объедки. Мне семена были нужны!

— А-а-а, понятно, ты садовник, — уверенно произнесла она.

Женщина пошарила глазами по сторонам и неожиданно наткнулась на окровавленный труп и дёрнулась в порыве, чтобы убежать.

— Садовник, — хмыкнул Виктор. Он хватает её за руку и рывком поднимает её на ноги. — Быстро уходим!

Она стоит как на ходулях, качаясь взад вперёд. Худая и бледная как смерть. Под глазами синие пятна. Женщина дико озирается и явно находится на гране обморока. Виктор дёргает её за собой и тащит прочь от стоянки людоедов. Несчастная вяло перебирает ногами. Женщина морщится от боли и закусывает губу. Но внезапно, словно кто дал ей пинка. Она, ломая кустарник, выпучив глаза и подвывая от ужаса, бросилась вперёд. Виктор с трудом догнал её и обращает внимание, что та босая и ноги изодраны до мяса, но женщина не замечает боли.

— Стой! — резко дёргает её. Она становится как вкопанная и походит сейчас на загнанную лошадь.

— Не газуй так, копыта собьёшь, — цинично произнёс Виктор. Он срывает с себя куртку. Рвёт на полосы. Усаживает перед собой женщину и бинтует её стопы. — Так легче?

— Она кивнула. В глазах наконец-то появляется человеческое выражение.

— Звать тебя как? — непринуждённо спросил Виктор.

— Анжела… то есть… Аня, — после небольшой паузы исправляется она.

— Аня. Хорошее имя, — улыбнулся Виктор.

— А мне не нравится! — всхлипнула длинноногая девица.

— Глупая, — беззлобно произнёс Виктор. — Пошли, хватит сидеть!

На этот раз Аня вскрикнула от боли и заковыляла как подбитая палкой курица.

— Надо идти быстрее. Уголовнички опомнятся, погоню организуют.

— Они Лёшу зарезали… и ты знаешь, они его будут есть! — Аня в ужасе закатила глаза и её едва не выворачивает, но желудок пустой.

— Каждый решает продовольственную проблему по-своему, — злобно оскалился Виктор.

— Но ведь это жутко!

— Недопустимо. Я их изведу! — сверкнул глазами мужчина. — А как там ваш, Дмитрий Леонидович поживает? — Виктор перевёл разговор в нужное ему русло.

— Ну… не очень.

— Что так?

— У нас сейчас Идар главный, то есть — Идар Сергеевич. Его бывший начальник охраны.

— Повышение получил, — усмехнулся Виктор.

Он вспомнил мужчину, которого тогда выделил. Всё правильно, жизнь всё расставляет по местам. Таким как Дима, только в офисах рулить. А здесь — всё иначе. Помимо ума, крепкие кулаки нужны.

— Нет… он сам, — не поняв иронии, произнесла Аня. — Он всех заставляет работать! — в сердцах выкрикнула она.

— Это плохо? — с удивлением посмотрел на неё Виктор.

— Я не привыкла работать, — вздёрнула носик Аня.

— Тогда… может, не пойдём в ваш лагерь? — с усмешкой произнёс Виктор.

Аня остановилась, с недоумением посмотрела на улыбающегося мужчину и робко спросила:

— К тебе пойдём?

— У меня ещё хуже. Будешь пахать как пчёлка! Да и Нина тебе глазки выцарапает… если что.

— Боже мой, куда я попала! — закатила глаза Аня.

— А ты ещё не поняла?

— Ты знаешь, — Аня старается говорить кокетливо, но получилось жалко, — ещё не поняла. Может, ты мне разъяснишь?

Она смотрит, чуть повернув голову, слегка приоткрыв губы. Вероятно, этим взглядом когда-то сводила с ума немало мужчин. Но… у Виктора выработалось стойкое противоядие к подобным особам ещё в прошлой жизни. К тому же, если сравнивать с Ниной, Аня, словно седло для коровы, а его женщина — чистый родник.

— Ты всё поняла. Не переживай, как-нибудь приспособишься.

— Помог бы кто, — с неудовольствием сплюнула женщина, показав этим свои истинные корни.

— Я уверен, приспособишься, — рассмеялся Виктор.

Длинноногая девица в раздражении метнула на него пренебрежительный взгляд:

— Садовник, мужлан неотёсанный, — процедила сквозь зубы и живенько заковыляла вперёд, вихляя осунувшимся задом.

Виктор с сожалением покачал головой и пошёл следом, внимательно поглядывая по сторонам. Видя, что Аня завернула в сторону пещеры-пропасти Голубянки, берёт инициативу в свои руки и заставил её идти рядом. Она, по привычке, что-то буркнула непотребное, но безропотно пошла за ним.

— Значит, Идар Сергеевич у вас главный, — чтобы не слышать тягостного пыхтения за своей спиной, попытался как-то завязать разговор Виктор.

— Был такой предупредительный мальчик, а сейчас гад, — смачно высморкалась в сторону интеллигентная дама.

— Работать заставляет? — хохотнул Виктор.

— Не только это!

Аня зло дёрнула колючую ветку. Вскрикнула, уколовшись о шипы, и ещё больше обозлилась.

— Эта дрянь принуждает нас жрать всё, что ползает и бегает.

— Так вы живы благодаря ему, — с укором произнёс Виктор, искоса глянув на раскрасневшуюся даму.

— Сам то он это не ест! Всё больше рыбу! Голубей подстрелил, нам по крылышку только дал!

— Из лука, что ли? — насторожился Виктор.

— Скажешь ещё, — хихикнула Аня, — у него пистолет есть.

— Повезло, — с завистью проговорил мужчина, а в груди пробежал холодок.

— Да только патроны у него закончились. Косатку хотел убить… придурок. Две обоймы истратил… весь неприкосновенный запас. Теперь дождевых червей выкапываем, корни какие-то кушаем.

— Косатку? — остановился Виктор. — На неё и крупнокалиберного пулемёта мало. Видно конкретно вас прижало.

— Ещё как, — кивнула Аня.

— Хотя, чего греха таить… если бы не он, друг друга кушать стали… как те, — она вздрогнула всем телом и испуганно оглянулась.

Непроизвольно и Виктор покосился назад. Вроде спокойно. Низкорослый перелесок, чередуется с каменными проплешинами, но где-то вспорхнула птица. Птица? Виктор напрягся, попытался рассмотреть то место. Вроде качнулась ветка. От ветра, что ли? А ведь нет, в просветах спутанной травы, появилась рука и, вновь исчезла.

— У нас кампания, — мужчина вмиг становится суровым.

— Как? Какая кампания? — икнула Аня и повела глазами, словно испуганная лань.

— Выследили, мать вашу! — ругнулся Виктор и снял с пояса каменный топор.

— Зеки? — в ужасе пискнула Аня.

— Уже нет, — сплюнул Виктор, — людоеды.

— Бежим! — встрепенулась женщина.

— В своих обвязках далеко не убежишь, — он с сожалением посмотел на её перебинтованные ноги. — Где обувку свою потеряла?

— Вован снял… чтоб далеко не убежала.

— Логично, — хмуро оглядывает Виктор Аню.

— Ты меня бросишь? — цепенеет от страха женщина.

— Будешь много болтать, точно брошу.

— Мне страшно.

— Ладно, топай вперёд… и головой не крути, пусть думают, что мы их не заметили.

— Что ты хочешь сделать?

— Хочу? — Виктор усмехнулся, посмотрел на женщину, прищурил глаза. — Я хочу выжить! Если за пару месяцев я не умер на этом плато, то не позволю себя убить каким-то выродкам. Естественней двигай маслами, барышня, — грубо произнёс он. — И улыбайся почаще.

— Я не смогу, мне кричать охота, — с обезоруживающей непосредственностью говорит она.

— Браво мадам, кричите. Только в этом случае я покину вас. Простите… дела, — развёл руками Виктор и развернулся назад.

— Хих, хи, ха, ха, — Аня послушно выдавила из себя непонятные звуки, и её лицо исказилось в странной улыбке.

— М-да, тяжёлый случай. Ну да ладно, издали сойдёт, — Виктор обнял её за плечи и поволок в ближайшие кусты.

— Что ты делаешь? Я не хочу! Это сейчас совсем не к месту! — бурно возмутилась Аня.

— Молодец, а теперь отбивайся от меня.

— Зачем? — удивилась Аня. — Всё равно снасильничаешь… я согласна и так.

— С такими дурами, я впервые встречаюсь, — оторопел Виктор.

— Так ты меня… это. Я тебе не нравлюсь? — в страшном разочаровании спросила она его.

— Пошли в кусты, коза ненормальная! — Виктор с силой втолкнул её в густые заросли. — А теперь быстро отсюда уползаем, и ветки не трогай, чтобы нас не выдали, — громким шёпотом произнёс он.

— Да поняла я уже, поняла… не пихай меня! — Аня с некоторой злостью глянула на Виктора и поспешно задвигала задом к ближайшим каменным разломам.

— Здесь рядом один понор есть. В своё время я жеребёнка оттуда вытащил. Посидишь пока в нём, а я с выродками разберусь, — зловеще произнёс мужчина.

Они забежали под прикрытие каменных осколков. Виктор нашёл тёмный провал. — Лезь сюда. Не бойся, он не переходит в пещеру, проверено.

Аня, закатывая в ужасе глаза, сползла в темноту.

— Действительно дно! — раздался её удивлённый голос.

— Сиди как мышь и никакой самодеятельности. Если я не приду, дождись вечера и не спеша двигай в свой лагерь.

— Я не знаю, в какой он стороне, — жалобно пискнула Аня.

— Жить захочешь, найдёшь. В общем, вниз спускайся. Море там. Затем иди вдоль берега, дай бог наткнёшься на своих.

— Ты лучше приходи, — всхлипнула женщина.

— Приду, — уверенно произнёс Виктор.

Мужчина снял с плеча лук и покинул несчастную женщину.

Ему приходится делать большой крюк, чтобы случайно не натолкнуться на людоедов. Зато Виктор чётко оказался у них за спиной. Он увидел как они, гадливо посмеиваясь, в развалку идут к тем кустам, где, по их мнению, барахтаются в сладостных объятиях Виктор с Аней. Они вооружены ножами, это несколько успокоило Виктора. Он опасался, что у них имеется огнестрельное оружие. Зеков четверо. Среди них чернобородый, сейчас он главарь, его бы подстрелить.

Виктор подполз поближе. Достал стрелу с наконечником из осколка от бутылки и вложил на тетиву. Людоеды окружили заросли и прочёсывают их вдоль и поперёк. Остановились и в недоумении стали совещаться. Одна группа уходит в направлении понора. Виктор напрягся, как бы они ни натолкнулись на Аню. Другая, которую возглавил чернобородый, пошла в сторону пещеры Голубянки.

Некоторое время Виктор пребывал в нерешительности, за кем пойти. У него даже зуд появился, так хочется пристрелить чернобородого, но там Аня. Чертыхаясь в душе, поворачивает обратно.

А погода стремительно портится. В последнее время на Караби яйле часто идут шквальные дожди. Погода кардинально поменялась, превращая засушливое плато в край насыщенный влагой. С одной стороны хорошо, трава поднялась почти на метр. Начинают прилетать птицы. Но некоторые неудобства есть, отмечаются грозы невероятной интенсивности. Молнии как расчёской будоражат землю, можно легко попасть под смертельный удар.

Первая ветвистая молния озарила наезжающие друг на друга клубящиеся тучи и, словно мифологический гигант свинцовое небо выдохнуло из себя рёв, сотрясая низкой частотой каменистую землю. В следующую секунду небо взрывается ослепительными вспышками. Линейные молнии со злобной радостью выпрыгнули с небес и принялись гвоздить поверхность с маниакальным остервенением. Ощущение, что начался всеобщий пожар. Жуткие слепящие стрелы, под аккомпанемент, словно сошедшего с ума грома, с шипением впиваются в землю, вызывая пожар. Но едва вспыхивает пламя, оно гасится немыслимым потоком, который, как водопад льётся из угольной тьмы.

— Однако, — сам себе говорит Виктор и боком пытается забиться в узкую расщелину, но пенные потоки воды заполняют её под завязку, — так и утонуть можно.

Виктор сполз со своего наблюдательного поста, осмотрелся по сторонам. Щуря глаза от ярких вспышек, шарахнулся от молнии, которая его едва не задела. Он бросился прочь, пытаясь взглядом выхватить какое-либо убежище.

Пространство теряется, расползается, становится зыбким и незнакомым. Необходимо бежать к Ане, но внезапно Виктор понял, что не узнаёт эти места. Шквальный дождь и поднятая завеса из водяной пыли и грязи в корне меняют все очертания скал, а долины с карстовыми воронками исчезают. Впору где-нибудь затаиться и ждать когда закончится эта вакханалия, но Аня… понор может заполниться водой. Впрочем, если она не совсем дура, выберется. Только бы людоеды её не сцапали.

Первый раз жизни Виктор попал в такую грозу на открытом пространстве и к своему удивлению начал испытывать едва ли не панический страх. В любой миг молния его превратит в пылающий столб, приготовив из него обед для зеков-людоедов. Весьма неприятная перспектива. Виктор начал прыгать по камням, стремясь уйти от непогоды. Так он незаметно оказался и в вовсе незнакомых местах. Он решил не останавливаться. Путаясь в мокрой траве, он побрел долине. На опасных кручах едва не сорвался. Вовремя отпрыгнул от бурного водоворота, который, бешено вертясь, всасывался в карстовую воронку.

Но так же неожиданно как началась, гроза стихла. Из разорванных в клочья туч вырвались жгучие лучи солнца.

Виктор стоит в незнакомой долине. От его одежды струится пар, и тепло солнца выгоняет противную дрожь. Он огляделся. В удивлении поджал губы и почесал затылок. Нет, здесь он никогда не был.

Лай собак застал его врасплох. Против воли губы расплылись в улыбке, это значит, рядом человеческое жильё. Вскоре он увидел собак. Вытянувшись в стаю, они кого-то гонят. Улыбка мигом сползла с лица, Виктор понял, это одичавшие псы. Совсем плохо. Он не раз слышал о повадках милых собак, которые одичали и стали опаснее волков.

Полный боли человеческий крик и злобное рычание псов, рвущих тело, ударил по психике как молот по наковальне. Не отдавая себе отчёта, Виктор с криками бросился к злобной своре. Его заметили. Матёрая овчарка оскалила окровавленную морду. Её глаза загорелись в лютой злобе. Не раздумывая, она делает прыжок. Виктор с размаху ударил ей в голову каменным топором. Череп разлетелся. В сторону брызнули мозги вперемешку с кровью и осколками костей. Боковым зрением мужчина заметил взвившуюся в воздух серую тень. С ходу наносит ещё один удар, сбивая крупного кобеля. Истошный визг отрезвляет одичавших собак, но отступать они не хотят, на земле корчится израненный человек. Псы отскочили и меняют тактику, заходя с разных сторон. Виктор вертится на одном месте, его каменный топор выписывает немыслимые пируэты, а вздутые мышцы на руках немеют от боли, пальцы слабеют, рукоятка становится скользкой от пота и крови.

Звери чувствуют, что человек устаёт, наскакивают с разных сторон, но под удары не попадают.

— Умные бестии! — выкрикнул Виктор и умудрился сбить каменным топором ещё одного не в меру ретивого пса.

Внезапно Виктора оглушили крики и свист камней и палок. Одичавшие собаки отпрянули. Огрызаясь и лая до рвоты, кинулись в сторону и исчезли в зарослях карликовых деревьев.

Виктор без сил опустился перед истерзанным человеком. В голове красная муть, руки дрожат, в горле пересохло, дико хочется пить и почему-то спать.

К ним подбегают, склоняются к истекающему кровью человеку.

— Живой! Тащите его быстрее к Алёнке. Ты кто?

Виктора трогают за плечо.

— Человек, — говорит Виктор, усмехаясь банальностью этой фразы.

— Пошли. Ты весь в крови и вымок до нитки.

— Это не моя кровь, — Виктор поднялся и осматривает окруживших его людей.

— Спелеологи? — догадался он.

— Да. Мы из Питера… экспедиция. Но только Питера, наверное, уже нет, — выдавил из себя горький смешок крупный бородатый мужчина.

— Значит, уже местные, — пошутил Виктор.

— Невероятно точное и правильное замечание!

Худощавый парень в белой истерзанной панаме, в рваной штормовке, изготовленной из солдатского кителя, печально хохотнул.

— А много вас? — интересуется Виктор.

— Остатки человечества хочешь пересчитать?

Парень стаскивает с головы панаму, которая оказалась вовсе не белой, а только косящей под белый цвет. Вытирает потное лицо, кривится в насмешке, а в глубине глаз — солёная влага.

— Хотелось бы, — подыграл ему Виктор, — но моё любопытство вполне прозаично. Собак здорово отогнали, впятером, — он внимательно рассматривает крепких мужчин. — Но людей сложнее палками отгонять.

— Зачем людей? — грустно хлопнул глазами невысокий мужчина с залысинами на голове, — Я как-то не понимаю вашу мысль.

— А у вас все хорошо… в вашем лагере? — осторожно спросил Виктор.

— Странный вопрос, — цепко глянул на него крупный бородатый мужчина, — не ссоримся. Вот, силки приспособились на голубей ставить. Лягух ловим… так… почти не голодаем.

— Со стороны вас не навещают… из чужих? — не унимается Виктор.

— Ты не тяни… если хочешь что-то сказать, говори, — бородач внимательно изучает Виктора.

— Людоеды объявились, — в лоб говорит Виктор.

— Шутишь? — вскинул на него печальный взгляд мужчина с залысинами на голове.

— Из зеков… одного я убил. У Чёрного монастыря человека на костре запекали.

Мужчина с залысинами скривился, глаза краснеют, он судорожно сглотнул слюну, с удивлением оглядел своих товарищей.

— Они могут, — кивает бородатый, взгляд стекленеет.

— Тфу! — сплюнул интеллигентного вида мужчина с окладистой бородкой, вероятно аспирант, а быть может даже профессор. — Защити нас боже от бесовских отродий, злого глаза, да любой заразы! — он неистово крестится, и Виктор понял, этот «профессор» явно не профессор.

— Ножи у нас есть, — сдвинул брови бородатый мужчина.

— К морю надо идти, — предложил совсем юный паренёк, — может, корабль какой заметим?

— Нет ни каких кораблей, — несильно бьёт его по затылку парень в белой панаме.

— А ты сам то, откуда? — уставился на Виктора бородатый мужчина.

— Из Севастополя.

— Нет, мне не это интересно. С какой экспедиции и где ваш лагерь?

— Я без экспедиции. Морем занесло сюда. Обосновался на берегу, дом построил.

— Дом? — удивился мужчина с залысинами.

— Можно сказать и так, — уверенно произнёс Виктор.

— Кстати, рыба ловится и морских котиков однажды видел. Если хорошо поискать, найдём их где-нибудь в скалах.

— Слюнки потекли, — мужчина с залысинами кинул взгляд на бородача.

— Утра вечера мудренее, — недовольно изрёк тот.

— А сейчас, милости прошу, к нашему шалашу, — продолжает сыпать он пословицами.

— Я от людоедов одну девицу спрятал за Голубянкой, в поноре. Рядом тур с деревянным крестом.

— Не близко, — пожевал губы бородач.

— Алик, сходи с ним, — обратился он к парню в белой панаме, — нож не забудь.

— Всегда с собой!

Алик выудил кривой тесак, а у Виктора от зависти загорелись глаза.

— Вот что, — слегка замялся бородач, но пересиливает себя и вытянул финку с длинным лезвием, — спасибо за нашего друга. Ты вовремя подоспел.

Мужчина протянул нож, зная какое это сейчас сокровище.

— Да я за такой подарок жизнью тебе буду обязан, — растроганно произнёс Виктор, млея от вида сверкающей стали.

— Никогда так не говори, — нахмурился бородач. — Это мы тебе обязаны, человеческая жизнь ценнее всякой… железяки. К тому же, у меня ещё одна финка есть, а тебе эта пригодится, ты правильный мужчина.