Одичалый мир

Глава 2

По дну лодки процарапали ветки деревьев-утопленников. Её нос врезается в гущу переплетённых между собой колючих кустов, но под решительным ударом весла протискивается глубже и плавно становится дном на мель. Впереди простирается каменистая поверхность, в кровавых бликах от заходящего за горизонт солнца.

— Приехали, — шевельнул губами Виктор.

— Это теперь наш дом? — с трепетом произнесла Нина.

Виктор не стал отвечать. Он спрыгнул с борта, погрузился по пояс в воду, и за верёвку подтянул лодку ближе к берегу. Затем взял на руки женщину, про себя отметив её невероятную силу характера. Нина смертельно побледнела, когда задела сломанными рёбрами борт лодки, но лишь прокусила до крови губу, но ни звука не вырвалось из её плотно сжатых губ.

Обхватив её словно маленького ребёнка, Виктор с трудом выбрался на берег. Он опустил Нину на жёсткую траву рядом с пламенеющими горными пионами.

— Ты полежи, а я поищу воду.

— Ночь надвигается, — с усилием говорит женщина.

— До утра не продержимся.

Виктор рассеянно скользнул взглядом по траве, мимо камней. Но ни одной ёмкости, в которую можно набрать воды, не увидел, а в лодке, кроме старого тряпья и большого махрового полотенца, тоже ничего нет. Всё же он возвращается к лодке, выкидывает на берег все вещи, старой солдатской шинелью укрывает Нину, а сам, перекидывает полотенце через плечо и уходит в направлении виднеющихся воронок. Там пещеры, уходящие глубоко под землю. В них текут подземные реки, но туда ещё нужно добраться.

Женщина долго провожала его взглядом, и когда мужчина исчез за каменными торосами, больше не сдерживается и застонала от боли. Она обхватила ладонями лицо и сквозь пальцы потекли слёзы.

Ночь стремительно надвигается. Всё расплылось в угольной черноте, а сверчки жизнерадостно поют, они не знают, что живут после наступившего конца света, им весело и хорошо.

Время идёт. Ночь в разгаре. Опустившийся холод безжалостно вытесняет тепло из грубой шинели, в которую завернулась как куколка женщина. Через некоторое время Нина впадает в оцепенение и засыпает. Пробуждение произошло резко. Уже утро. Из-за сопок едва показалось солнце, но его лучи мгновенно приносят тепло. Нина выбралась из шинели, растерянно осмотрелась. Мужчины нигде нет.

— Виктор! — крикнула она. Тишина. Нина нашла широкую тряпку, промокшую от росы, выжала из неё пару капель воды, жадно слизнула. Затем туго обмотала её вокруг тела, фиксируя поломанные рёбра, и направилась в ту сторону, куда ночью ушёл Виктор. Она уверена, с ним что-то случилось нехорошее.

Идти невероятно тяжело. Каждый камень, на который она наступает, отзывается сильной болью под левой грудью. Хорошо бы отлежаться в тёплой постели, на мягких подушках, пить апельсиновый сок и смотреть лёгкие передачи по телевизору. Но приходиться идти по холодной росе, продираться между колючих кустарников, маневрировать на обрывах, вскрикивая от резкой боли, когда нужно быстро цепляться за выступы, чтобы не соскользнуть вниз.

Холодный пот заливает смертельно побледневшее лицо, а на ум приходят строчки, сказанные Виктором:

«Теперь ты будешь жить долго».

Внезапно её пронзает, словно электрическим зарядом, мысль:

«Я буду жить долго, но только с ним».

Стиснув зубы, Нина почти побежала. Дикая боль, словно жалеет её. Она немеет под сердцем и цепляет только дыхание, не давая полностью вздохнуть. Каждая женщина больше приспособлена к боли, чем мужчины, природа позаботилась об этом, дав возможность женщине не умирать от боли, в муках рожая детей.

Спустившись к воронке в земле, Нина заметила в её центре провал — это одна из множества пещер плато Караби яйлы. Осторожно приблизившись к чёрному ходу, она заглянула туда и содрогнулась от страха. Это не просто карстовый колодец. Он, как кишка земляного червя, извиваясь, идёт в глубину, а дна нет, лишь мрак притягивает словно гипнозом. Неужели можно спуститься по скользким выступам? Но все признаки указывают на то, что именно сюда полез Виктор: куст перед входом слегка выдернут из ржавой земли, камушки сдвинуты, на влажных стенах видны слабые отметины от ног и рук.

— Виктор!

Мужчина не отозвался.

«Я буду жить долго, но с ним», — мысль крепко засела в голове как навязчивая идея. Нина развязала тряпку, опоясывающую её грудь. Охнула от боли, когда сломанные рёбра дёрнулись от её прерывистого дыхания, но сейчас она на такие мелочи не обращает внимание. Рвёт тряпку на полосы, используя вместо ножа острый край скола камня. Связывает их между собой. Замеряет. Метра три. С грустью ухмыльнулась. Решительно сняла джинсовое платье и его безжалостно полосует на ленты. Ещё четыре метра… мало. Сняла даже бюстгальтер, обнажив крепкие груди с яркими сосками. Добавилось ещё сантиметров двадцать. Нет, такой длины не хватит. Но Нина всё же привязала ленту к корявому корню. Она схватилась за ткань и сползла с узкой площадки. Вспышка боли едва не бросает её в беспамятство. Левая рука безвольно падает. Нина соскользнула, но успела вцепиться в ленту зубами. Некоторое время женщина висит, изгоняя из сознания кровавый туман. Затем подняла левую руку. Цепко схватилась за ленту и начала безумный спуск.

Этот участок природной шахты почти без видимых выступов. Удивляет, что Виктор смог по ним спуститься… или нет? Нина гонит от себя эти мысли. Она надеется, что он жив. Ведь иначе не может быть, чудесное спасение и смерть на дне сырого колодца. Он оступился, но лежит на дне пещеры живой! Она твердит это как заклинание и упрямо движется к цели. Лента неожиданно закончилась. Женщина не успела удержаться и резко сползла, но сжатые пальцы застопорились об чашечки бюстгальтера.

Нина повисла на одной руке, видя перед собой лишь гладкую стену, покрытую многочисленными натёчностями. Сил, что-либо сделать, нет, подтянуться — не реально. Неужели всё? Она вытягивается, стараясь нащупать ногами опору. Неожиданно нога плотно становится на выступ. Нина перевела дыхание, сердце бешено заколотилось, пот залил тело, мышцы противно дрожат, во рту и вовсе пересохло. Сейчас необходимо отпустить спасительную ленту, но внезапный страх парализует волю. Нина на гране обморока, но краем сознания услышала слабый стон, это её встряхнуло лучше нашатыря. Она старается крепче встать на ноги. Решительно отпускает ленту и прижимается всем телом к мокрым стенам. Кромсая нежную грудь об острые камни, присела. Пощупала руками площадку, на которой она стоит, нашла выемку, облегчённо вздохнула. Некоторое время переводит дух, сползала ниже и радуется тому, что сейчас под ногами множество выступов, спуститься можно как по лестнице.

Свет едва проникает во мрак пещеры, но глаза уже привыкли к тусклому освещению. Нина мгновенно заметила лежащего у пещерного органа человека.

— Виктор! — она подскочила к нему, хватает за плечи, со страхом заглянула в лицо.

Он открыл глаза, в них возникло великое изумление:

— Нина?

— Ты как? Что с тобой?

— Нога. Похоже, сломал.

— Как хорошо! — опустилась рядом Нина.

— Ты чего? — изумился мужчина.

— Ты жив!

— Но нам не выбраться! — со стоном произнёс Виктор.

— Это ты врёшь! — чуть ли не со злобой произнесла женщина.

— Вру, — вздохнул мужчина.

— Здесь есть вода? — озирается по сторонам Нина.

— Она всюду… за органом озерцо, — Виктор не сводит глаз с женщины, невольно скосил взгляд на обнажённую грудь. — Больно? — увидев её раны, спросил он.

Нина резко прикрылась руками. Заметила мокрое полотенце, быстро обмоталась. Затем пошла к органу, с наслаждением стала пить ледяную воду и всё не может напиться.

— Хватит! — послышался голос Виктора. — Отдохни, нельзя так сразу. Потом ещё попьёшь… нам ещё долго здесь сидеть.

— А вот это ты не угадал! — огрызнулась Нина, но отпадает от воды.

Она подошла к мужчине, присела на корточки:

— Там, до выступа, моя лента… тебе главное до неё добраться.

— Какая лента?

— Из платья сделала.

— Ну да, конечно, — Виктор скользнул взглядом по её обнажённому телу. — Ты молодец, догадалась… а я вот, переоценил свои силы.

— Бывает, — усмехнулась Нина.

Женщина покачала головой и решительно стянула с себя полотенце. Чего уж тут стыдиться.

— Тебе надо шину наложить.

— Я там доску видел, — оживился Виктор.

Нина долго бинтует ногу, прочно зафиксировав её об обломок доски.

— Ну как, теперь лучше?

— Спасибо.

— Теперь вставай, — потребовала женщина.

— Дай я ещё чуть передохну.

— Нет, наверху отдохнёшь.

— Ты всё же думаешь, что мы выберемся?

— Однозначно.

— Хорошо, — Виктор встаёт, но сразу завалился на бок.

— Это ты зря делаешь! — сверкнула глазами Нина.

— Сейчас… освоюсь, — Виктор вновь поднялся, бледнеет и скрипнул зубами.

Нина перебросила его руку через своё плечо и сама поморщилась от невыносимой боли. Закусив губу, она с жёсткостью говорит:

— Ты должен чётко понять — здесь смерть, а там — жизнь.

— Эх, почему я тебя раньше не встретил.

— Но встретил ведь, — улыбнулась Нина.

— Это подарок судьбы.

— Как знать. Многие говорят… я не подарок, — с самоиронией произнесла женщина.

— Теперь я обязательно доберусь до поверхности.

— Хочу сказать по секрету, если сможешь выбраться… я тебя буду уважать, — прерывисто проговорила Нина.

Женщина вновь на гране обморока от дикой боли, но вида не показывает.

— Послушай, у тебя же рёбра сломаны! — как вкопанный остановился мужчина.

— Пустяки… почти не болит.

— Понятно.

Виктор покачал головой, и у него появилось второе дыхание. Не обращая внимания на режущую боль в ноге, он подсадил Нину на выступ в стене.

Женщина прижалась к холодной поверхности, обернулась, в глазах вспыхнуло недоумение.

— Что-то не так? — не понял мужчина.

— Я не вижу цели твоего спуска в пещеру.

— Ты о воде? Ёмкость не нашёл.

— Тогда… зачем спустился в пещеру? Чтобы напиться самому?

— И это тоже, — не стал врать Виктор, — я хотел намочить полотенце. Оно махровое. Много бы впитало воды, а теперь оно на моей ноге.

— М-да, с твоей ногой.

— Прорвёмся. Где-то на плато есть озеро. Точно не знаю в каком именно месте, но днём поискать можно. Нам бы выбраться, — с сомнением проговорил Виктор.

— Выберемся, — Нина запихнула свою боль далеко в сознание и покарабкалась наверх.

Мужчина некоторое время смотрел на неё, затем на лице появилось выражение сродни взгляду хищного зверя, попавшего в ловушку. Он бросился на стену и быстро догнал женщину. У свешивающейся ленты он с усмешкой посмотрел на перекрученный бюстгальтер.

— Между прочим, этот лифчик жизнь мне спас, — зардевшись, произнесла Нина чистую правду.

— Верю, — внезапно посуровел Виктор.

Он пощупала ленту, натянула на себя, проверяя на прочность. Узлы, связывающие куски, скрипнули и сильнее затянулись под весом мужчины.

— Хватайся за меня. Не сможешь держаться руками, вцепляйся зубами в мою одежду.

— Ты сможешь меня удержать? — не поверила Нина. — Давай я сама попробую… я в школе по канату лазила.

— В школе? — фыркнул Виктор, — а сейчас попа перевесит. Ладно… шучу. В тебе веса меньше, чем в худосочном баране. Вытащу… крепче хватайся.

Мужчина почувствовал, как его торс обвили цепкие пальчики.

— С богом! — выдыхает он.

Если бы не Нина, отчаянно цепляющаяся за него, Виктор не вылез из жуткой пещеры. Но страх за жизнь этой хрупкой женщины, словно взорвал сознание и дал силы, которых, казалось, уже не было. И всё же это было чудо, что они увидели слепящее солнце! У страшного провала они без сил рухнули на каменистую землю.

Нина всё ещё цепляется за Виктора, словно ещё не верит в спасение или боится вновь соскользнуть в темноту пещеры. Но вот мужчина пошевелился. С трудом перевернулся. Неловко откинул перебинтованную ногу. С интересом посмотрел на женщину и неожиданно засмеялся.

— Ты чего? — отпрянула от него Нина.

— Ты прекрасна! — продолжает смеяться Виктор.

Нина придирчиво осмотрела себя. Она вся в глине, в каких-то грязных потёках, волосы торчат, как испуганные сосульки, а из одежды у неё лишь подранные ажурные трусики. Неожиданно она прильнула к губам Виктора и его смех мгновенно оборвался.

— Спасибо, — отрываясь от неприлично затянувшегося поцелуя, произнесла Нина.

— За что, за поцелуй?

— За то, что спас меня.

— Это ты меня спасла, — эти слова Виктор произнёс с грустью, в его глазах возникла тревога, он вспомнил где они.

— Нам необходимо идти, — поднялась женщина.

До лодки они добраться не смогли. Единственное, что у них получилось, выползти из воронки и втиснуться под разлапистый можжевельник. Здесь когда-то была стоянка спелеологов. На маленькой поляне виднеется пятно от кострища. В корнях дерева заботливо прикрыты пустые консервные банки и даже пара стеклянных бутылок — безусловно, это настоящее сокровище. Вот ещё спички раздобыть бы? Неожиданно просыпается голод и наглым образом сжал пустые желудки.

— Кушать хочется и опять… пить, — с грустью произнесла Нина.

— Надо идти к озеру.

Виктор попытался пошевелить ногой, но резкая боль заставила его прикусить губу, чтобы не вскрикнуть.

— Мне трудно дышать, — созналась Нина, — я не смогу идти.

День медленно ползёт, убивая в душах надежду. Виктор и Нина с каким-то безволием лежат под деревом, не в силах сдвинуться с места.

Ночь как всегда застала врасплох. Нина цепенеет от холода и даже не заметила, как её накрыл своей рубашкой Виктор.

Какая-та птица завязла в листве. Она жизнерадостно скачет, расшвыривая сухие веточки. Затем, мелодично свистнула и шумно вспорхнула, разбудив Нину. Раннее утро, может часов пять. Холодно, но не так ужасно как было раньше. Женщина со стоном прислонилась к стволу дерева. Она заметила на себе рубашку и осмотрелась по сторонам. Виктора нет. Беспокойство кольнуло душу, но пока не страх. Она долго его ждала. Затем решила выползти из-под дерева, но услышала волочащиеся шаги и очень обрадовалась. Виктор, опираясь на сухую ветку, ковыляет к ней. Он раздвинул колючую листву и, улыбаясь, посмотрел на неё.

— Как я тебя долго ждала, — только и смогла вымолвить Нина.

— Испугалась, что я ушёл?

— Что ты! — излишне горячо воскликнула женщина.

— Понятно, — усмехнулся мужчина и вывалил из карманов целые жмени кузнечиков. — С холода они едва двигаются. Собрать их было совсем просто.

— Мы будем ловить рыбу? — обрадовалась Нина.

— Нет. Мы их будем есть.

— Кузнечиков?

— Безусловно.

— Сырыми?

— Обязательно.

— Ты с ума сошёл… ешь сам. Ты знаешь, я не голодна, — она сглотнула голодную слюну.

— Ты будешь их есть.

— Меня вывернет!

Нину действительно начинает тошнить, но желудок пустой и она лишь икнула, растеряно хлопнула глазами.

— Насекомых есть нельзя! — с обречённостью выкрикнула она.

— А что можно? — с иронией спросил Виктор. — Если нам повезёт, доберёмся до озера, наловим лягушек.

— Б-р-р!

— А потом, может, словим диких голубей.

— Это немного лучше. Может, с них и начнём?

— Для этого нужны силы, а их нет, — Виктор, тщательно скрывая омерзение, решительно засунул кузнечика в рот.

— Вкусно? — не сводит с него дикого взгляда Нина.

— Как тебе сказать… конечно… омерзительно.

— Поняла, — вздохнула женщина, — что ж, давай и мне.

Удивительно, но трапеза из мерзких насекомых придала им те необходимые силы, чтобы изгнать из сознания замаячивший где-то в глубине призрак смерти.

Некоторое время они отдыхают, восстанавливают сумбурные мысли в порядок. Затем Виктор, опираясь на палку, решительно поднимается.

— Пойдём, что ли, — произнёс он, с тревогой глядя на Нину.

— Мы идём к озеру? — обрадовалась она.

— Нет, до озера не дойдём. Вернёмся к лодке. Там куча тряпья. Тебе необходимо сделать тугую перевязку.

— А как же с водой?

— Эту проблему решим, — тяжело вздохнул мужчина.

Путь к морю оказался просто невыносимым. Невероятно сложно идти по каменным гребням, в любую минуту рискуя соскользнуть в понор и завязнуть в страшных карстовых воронках. Иногда на пути словно вырастают колючие кустарники и в них приходится втискиваться, раздвигая упругие ветви, а любое неосторожное движение отдаётся дикой болью. Но всё когда-то заканчивается. Веет свежестью и холодом, Виктор и Нина неожиданно вышли к своей первой стоянке.

— Лодку не унесло, — обрадовался мужчина.

Впопыхах он не привязал её к берегу — непростительная оплошность! И то, что её не стянуло с мели — словно милость свыше. Виктор незамедлительно попытался исправить свою ошибку, он спустился в воду и в недоумении вздрогнул.

— Вода ледяная… градусов одиннадцать. Произошёл спад… или теперь так будет всегда.

— Да, для купания не слишком комфортно!

Нина, не стесняясь, скинула с себя рубашку Виктора и полезла в море, что бы смыть себя всю пещерную грязь. Она охнула, зажмурила глаза, села по плечи и окунулась целиком. Вынырнула. Старательно потёрла своё измученное тело и вышла из воды свежая как речная нимфа. Глядя на неё, Виктор на мгновение забыл о боли в сломанной ноге.

— Глаза сломаешь, — ехидно произнесла женщина, — верёвку не вырони.

Виктор, упираясь об палку как на костыль, поспешно выбрался на берег. Разбрасывая в стороны тучи из брызг, он привязал лодку к обломку камня. Затем выбрал подходящие куски ткани. Исполосовал их на ленты. Усадил перед собой Нину и, стараясь не смотреть на вызывающе торчащие соски, умело бинтует, стягивая рёбра.

— Не туго, дышать можешь?

— Нормально… сразу легче стало… и теплее.

Виктор укрыл её шинелью, присел рядом, вытянул больную ногу и задумался. Можно сказать, они выжили, временно выжили. А что дальше делать? На насекомых долго не продержишься и с водой проблема.

— А морскую воду можно пить? — без всякой надежды спросила Нина.

— Нельзя.

— Почему.

— Просто умрёшь.

— Перспектива не очень, — поёжилась женщина. — Тогда найди воду, — потребовала она.

— Вот об этом я сейчас думаю, — стрельнул на неё взглядом мужчина.

— И каковы успехи?

— Нулевые, — сознался Виктор.

— Не густо.

— Это так. Впрочем…

— Ты что-то придумал? — оживилась Нина.

— Следующего утра дождаться надо.

— Зачем? Это очень долго. Зачем? — повторила она.

— Я заметил, утром сильная роса, а тряпья у нас много. Можно намочить и отжать воду.

— Идея правильная, — согласилась Нина, — но вновь мучиться столько времени… это пытка.

— Другого пути у нас нет… пока нет.

— Ладно, будем ждать. Слушай, — оживилась она, — а давай рыбу попробуем ловить… у нас кузнечики остались! А рыбка свежая, сочная!

— Чем ловить будем? — хмыкнул Виктор.

— Из верёвки нитку выдернем.

— А крючок где найдём?

— Ну… так ты подумай, — она испытующе посмотрела на него, а в глазах бегают светлые лучики.

Виктор хмыкнул, но не признать резонность в словах Нины, не может. Взгляд скользнул к ремню. Он быстро стянул его и повертел перед глазами.

— Этот шпенёк на пряжке… может из него получится сделать крючок? — предложила она.

— Вполне, — согласился Виктор.

Он камнем размочалил пряжку, вытащил блестящий стерженёк. Некоторое время рассматривал его при свете солнца. С удовлетворением улыбнулся.

— Есть место, к чему верёвку можно привязать… изогнём, наточим об камень. Вот только шип сделать не получится. Хотя… если кончик загнуть и камнем расплющить… может удастся.

— Ну так, делай! — с нетерпением толкает его Нина.

— Ты пока верёвку распусти, — требует мужчина и погружается в непростой процесс изготовления крючка без соответствующих инструментов.

Изогнуть шпенёк он смог. Наточить — тоже, но с зазубриной, как он не старался, результат нулевой.

— Крючок готов, но рыба, если она есть в море, часто срываться будет, — предупредил он её.

— Нам бы хоть одну поймать. Они такие сочные, — с навязчивостью повторила Нина.

Виктор привязал найденную на дне лодки гайку, прицепил крючок, придирчиво осмотрел своё творение, но Нина лихорадочно суёт ему дохлого кузнечика.

— Что ж, с богом, — мужчина наживил кузнечика и сделал заброс.

Томительно тянется время. Рябь от солнца слепит глаза, ветра нет и очень жарко. Нина долго сидит рядом, затем в глазах появилось разочарование, она отползла в густые заросли, некоторое время наблюдала за замершим в ожидании мужчиной, затем глаза закрылись и она заснула.

Первая поклёвка была неожиданной и Виктор не успел подсечь рыбу, и она сорвалась. Мужчина страшно огорчился, но кузнечики ещё есть. Быстро прицепил новую наживку. Заброс — вновь рывок и достаточно сильный. На этот раз он умело подсекает и стремительно потянул рыбу к берегу, чтобы она не опомнилась и не сорвалась с крючка.

На миг показалось светлое брюхо. Вздыбив хвостом небольшой бурун, рыба попыталась уйти в сторону, но мужчина рывком выбрасывает её на берег и в великой радости посмотрел на Нину. Женщина сладко спит, морщась во сне, трогательно шевеля губами, словно пьёт воду.

Виктор быстро схватил лобастую рыбу, краем сознания определяя, что она явно не черноморская. С силой ударил её об камень, вновь поднял, пытаясь определить её вес. Больше килограмма. Мужчина с удовлетворением поджал губы.

— Удачно… весьма удачно… пожалуй это молодой тунец.

Посмеиваясь, Виктор поковылял к сладко спящей женщине. Свалился рядом, охнул от боли, но вновь улыбнулся.

— Что такое? — Нина дёрнулась от прикосновения к ней холодного тела рыбы и моментально проснулась. Она приподнялась на локтях. В её глазах возникла смесь из удивления и радости.

— Поймал? Какая рыбка, сочная! А когда мы будем её есть?

— Прямо сейчас.

— Поджарить бы, — несильно взгрустнула женщина, — впрочем, будем считать, что это суши.

— Так, с большой натяжкой, — согласился Виктор.

Он острым краем камня искромсал толстую рыбину и вытащил глаза.

— На вот, — Виктор протянул ей их, — в глазах много воды.

— Выглядит не очень аппетитно… но лучше, чем кузнечики, — Нина целиком засунула в рот своеобразное лакомство и стала тщательно жевать.

— На мой взгляд, несколько безвкусно, но очень сочно, — поделилась она своими впечатлениями.

Внутренности и солидный кусок хвоста, которые Виктор запретил есть, опасаясь паразитов, он решил использовать для наживки. Но и того, что осталось, хватит с лихвой. Оставлять в такую жару запасы, нет смысла, быстро испортится. Поэтому они наелись не просто от пуза, а запредельно много.

После еды они улеглись под кустарником. Мужчина и женщина смотрят на ужасающе огромную гладь моря и каждый думает о своём. Некоторое время они молчали, но вот Нина с тревогой посмотрела на Виктора:

— Как ты думаешь, а кроме нас, кто-то остался в живых?

— Да, — кивает мужчина.

— Может и здесь люди есть?

— Вероятно.

— Вот только никого не видно, — вздохнула женщина.

— Придёт время… столкнёмся, — неопределённо ответил Виктор.

— Как-то ты говоришь без энтузиазма, — настораживается Нина.

— Да нет, я хочу встречи. Вот только люди могут быть разными.

— Наверное, ты по жизни одиночка? — догадалась Нина.

— В какой-то мере. Я очень избирательно отношусь к друзьям и недоверчив к людям.

— Это плохо, — нахмурилась женщина, — а я вот люблю шумные компании. У меня много друзей. Как они сейчас? — её глаза увлажнились. Она быстро отвела взгляд, словно не захотела показать своё переживание.

— А это что? — внезапно встрепенулась она и поднимает руку в сторону моря.

Невнятное сооружение медленно выдвинулось из-за мыса и поплыло в сторону земли.