Одичалый мир

Глава 20

Аня не собралась уходить с Игнатом и Гурием. Она думала дожидаться результата здесь, но сил уже не было терпеть ежедневные издевательства. Нина совсем с цепи сорвалась. Каждое утро посылала к ней Яну и дикую Машку. Её безжалостно выдёргивали с тёплой постели ещё до восхода солнца и на плантацию капаться в земле. Сами тоже работают как оглашенные, это их дело, но не в Анином характере ползать на четвереньках и ухаживать за растениями, которые пытаются окультурить эти дуры. Им надо, пускай сами зарываются в грязь. Анна каждую минуту чувствует, что рождена для большего! Чтобы просторный дом, бассейн, клумбы, прислуга и молоденькие мальчики. А что имеем: Игнат с неухоженной бородой и от въевшейся грязи вечно почёсывающий бока, недостроенный дом с сеном вместо крыши и больше ничего — никаких перспектив. Тоска!!! А тут как-то вечером Нина протянула ей коробочку с помадой и тушь для ресниц, а улыбочка такая покровительственная. Вот наглая сучка! Так хотелось плюнуть ей в лицо, но пришлось выдавить улыбочку и с гордым видом отказаться. Ничего, скоро все получат по достоинству! Нину, Яну и Машку диким псам на растерзание отдаст, впрочем, Нину нет, она её шлюхой сделает! И будут её иметь все мужики, пока живот не лопнет! А затем подвесит на дереве за ногу, пусть вороньё полакомится.

От сладких мыслей у Ани закружилась голова и вот тут в её грёзы врывается ехидный вопль Машки:

— Что пупок оголила? На, обработай! — и кинула вонючие заячьи шкурки.

Это было последней каплей. Аня долго на них смотрела. Затем в остервенении швырнула их в огонь, зная, что за этот поступок её могут даже высечь.

Используя древние женские чары, Аня подсела к Игнату, поелозила мягкими ягодицами по его окаменевшему детородному органу и дала в полной мере помять свои выпуклые груди. Этим она вызвала у Игната затмевающий рассудок экстаз и согласие на немедленный выход к поселению Идара. Позже произошёл решительный разговор с Гурием и тот нехотя согласился. Ему непонятны столь быстрые сборы, но у Ани так накипело, что ни секунды она уже не могла здесь больше находиться.

И вот их группа продирается сквозь густые заросли уже за территорией долины. А жутко было в той пещере. Ане всё мерещилось, что из дальних ходов кто-то подбирается к ним, нечто холодное и жестокое. Но спасительный выход развеял страхи и непонятные шорохи за спиной.

Приятно смотреть на бушующую зелень, на горные цветы, которые вымахали в рост человека и свесили к земле красные, как кровь, лепестки. Аня даже остановилась, рассматривая это чудо, но Игнат, судорожно дёрнув кадыком, поторопил её:

— Любовь моя, скоро всё это будет твоим. А сейчас не отставай! Надо как можно быстрее пройти этот лес. Говорят, здесь поселились хищники с разбившегося о берег зоопарка.

Жутко стало у Ани на душе. Она почувствовала себя маленькой девочкой и глаза увлажнились от слёз. Внезапно захотелось обратно. И она повернула бы, так как сомнения с каждым шагом начали разъедать её душу. Но она вспомнила пещеру и непонятный дикий страх, заставляющий цепенеть всё её сознание. Аня поспешно пошла за мужчинами, как несмышленый гусёнок за двумя матёрыми гусаками.

Игнат заметил её состояние и ободряюще вздёрнул широкой бородой. Затем, демонстративно поправил на поясе тяжёлый топор, взглядом указал на Гурия и хвастливо заявил:

— Двумя топорами мы даже медведя изрубим.

Аня даже поверила ему и несколько успокоилась. Слёзы быстро высохли на припухшем лице, но Гурий покосился на Игната и вжал голову в плечи. Уверенность своего сообщника он не разделял и в душе ругал себя за то, что ввязался в авантюру с сомнительным результатом. Но возвращаться ещё глупее, а идти вперёд ещё большее безрассудство. Почему же он прётся сквозь заросли, рискуя налететь на голодного медведя или на собак-людоедов? Демократические принципы? Гурий усмехнулся. Какие такие принципы может позволить диктатор Идар или Игнат, мечтающий стать… царём. Гурий чётко просчитал внутренний мир Игната. Именно, царём хочет стать, придурок! Да и ладно, ему то что? Пусть изображает из себя тирана, а он под его прикрытием возьмёт всё, что нужно, а первое — Машеньку. Как она ему нравится, мочи нет! Такая, блин, разэтакая! Всё при ней, а её голос в животе поднимает волну наслаждения и хочется в тот же час овладеть Машенькой и долго-долго, до полного опустошения… А потом детки пойдут. Такие славненькие и в папу, и в маму. Вот оно счастье! Гурий вздохнул и уже с уверенностью вломился в буйные заросли, но скоро он затормозил. На их пути возникла настоящая чаща из травы вперемежку с кустарником и сочными деревьями. Он оглянулся по сторонам. Страх тихонько поскреб его потные залысины. Всё непонятное всегда пугало с самого детства.

— Что стал? — прозвучал грубый голос Игната.

— А раньше поле здесь было, — Гурий вытер пот с залысин, достаёт флягу с водой, судорожно глотнул и протянул её Игнату:

— Будешь?

Тот отрицательно качнул головой, но Аня быстро взяла флягу, брезгливо вытерла её края и сделала пару больших глотков. Затем вернула и с недоуменным видом посмотрела на Гурия.

— Дождей много вот всё и выросло. Топором прорубаться надо, — высморкался в сторону Игнат.

— Ага, за полгода так махануло, как в тайге за полсотни лет! Поверьте мне, странно всё это. А может мы давно умерли и это рай?

— Дурак, — фыркнула Аня, — кто нас в рай примет?

— Это верно. Особенно после предательства, — согласился Гурий.

— Какого предательства?! — мгновенно взорвалась Аня. — Мы просто должны взять своё, а каким образом, это второстепенное!

— А если не дадут? — посмотрел рыбьим взглядом Гурий.

— Кто не даст? — Аня даже заикаться начала.

— Виктор и его поп.

— Мы что, его спрашивать будем? У Идара сейчас столько народа…

— А вдруг твой Идар, пошлёт нас и всё заберёт себе, — перебил её Гурий.

— Как это заберёт? Мы договор заключим.

— Я на его месте чихал бы на все договора, — с иронией усмехнулся Гурий.

— Поэтому ты не на его месте, — со злостью сказала Аня, но под ложечкой неприятно засосало.

— Что-то ты, Гурий, не то говоришь? — с угрозой вскинулся Игнат и в глазах появляется недобрый свет.

— Мне то что, я многого не требую, Машеньку. Ну там… кое какие удобства. Для Идара это мелочи, такое даст. А у вас далеко идущие планы. Ему это может не понравиться… особенно если вы потребуете написать договор.

— Какие ещё планы? — с угрозой выставил бороду Игнат.

— Эти планы на твоём лице написаны. Царём хочешь стать, голубчик, царём! Глупо, Игнат. Дорасти до этого надо. Действовать тихо, но верно. Так, чтобы у Идара даже не шевельнулось подозрение на этот счёт, а после и его предать.

— Некрасиво говоришь, я не предатель! — набычился Игнат и отвёл взгляд от Аниных глаз, в которых засветилась откровенная насмешка.

— Ах, вот о чём ты мечтаешь, Игнатушка, а кусок не жирный? — с иронией произнесла она. — Смотри, своими амбициями всё не испорти. Как мы и договаривались, требовать лишь, — она осеклась, но затем поправилась, — не требовать, а просить некоторых привилегий: свободного гражданства, жильё и рабов. А там, правильно говорит Гурий, видно будет.

— Никаким царём я становиться не хочу, — пристыжено буркнул Игнат, почёсывая немытую шею под бородой.

— Ну, президентом! Какая разница! — внезапно вспылил Гурий.

— И президентом не хочу, — соврал Игнат.

— А вот это напрасно, — блеснул залысинами Гурий, — хотеть надо, но не сразу, иначе можно подавиться. Сначала обжиться. Единомышленников заиметь, а затем Идара подвинуть.

— Гурий, я в тебе не ошиблась, — улыбнулась Аня.

Она с уважением глянула на бортмеханика. Он в точности повторил её собственные мысли. Этого человека надо держать при себе, как-то поближе расположить. Может как-нибудь отдаться ему? Нет, это не пройдёт, ему Машеньку подавай! Что ж, будет так как он хочет. Эту драную кошку она ему отдаст. Пусть пока поживёт, но в любом случае она обречена. Аня хищно раздула ноздри.

— Напролом действовать нельзя, — Гурий снисходительно глянул рыбьим взглядом. — Торопливость пагубна. Затаиться надо. А скажи мне, Игнатушка, откуда у плотника такие амбиции? По мне, такие как вы, мечтают стать прорабами или даже мастерами участков, а ты вот так сразу в президенты метишь.

Игнат гневно блеснул очами, выставил бороду вперёд, но в глазах Гурия не видит насмешки, а лишь откровенное любопытство:

— Что тут странного. Я не всегда был плотником. К вашему сведению, в своё время, я юрфак закончил.

— А не скажешь, — искренне удивилась Аня, и, как-то по-новому посмотрела на бородача.

— Что же ты в плотники пошёл? — удивлённо пожал плечами Гурий.

— Долгая история, — нахмурился Игнат. Он поджал губы, откровенничать не собирается.

— Не хочешь отвечать и ладно. А отец у тебя кто?

— Политиком был, да не на ту партию поставил. Такое навесили. Он за границу бежал, а от меня все друзья и покровители отказались… на всякий случай.

— Очень интересно, — улыбнулась Аня. — Хочешь своё наверстать?

— Наверстаем, любовь моя, обязательно наверстаем!

— А вот теперь я тебе верю, — Аня, не рисуясь, обняла его за жилистую шею.

Виктор и Викентий Петрович своим появлением у забора произвели настоящий переполох. Все знали, что они ушли в посёлок, а он огорожен от внешнего мира долиной и неприступными скалами.

— Что онемели, лестницу скидывайте! — нетерпеливо приказал Виктор.

— У вас что, крылья отросли? — Антон ногой спихнул верёвочную лестницу.

— А где калаш? — округлил он глаза.

— Арбалеты будем делать. Время огнестрельного оружия прошло, — невозмутимо произнёс Викентий Петрович.

— Как же так? — испугался Антон.

— Не дрейфь, прорвёмся!

Викентий Петрович поддержал лестницу и подождал, когда Виктор взберётся на площадку на заборе.

— Когда пещеру проходили, на меня медведь напал. Автомат из рук выбил. Так что прав Вик, арбалеты надо делать, скоро гости к нам пожалуют… а лесок тот надо сегодня сжечь, — отдуваясь, произнёс Виктор.

— Какой медведь, — вылупился Антон, — не тот, что собак разогнал?

— Может и он, — Виктор за руку выдернул на площадку Викентия Петровича, — если бы не его копьё, был бы я сейчас без головы. До сих пор вспоминаю свист когтей.

— Я когда метнул копьё, у него такой был вид, что я едва не обмочился от смеха. Глаза, словно у справляющего нужду ёжика.

— Ты целил мне прямо в лоб. Тут не только обмочиться, но и обделаться можно. Как там наши лётчики? — перевёл на другую тему Виктор.

— Мирославу повезло. Одна стрела в мякоть плеча вошла, а другая чётко между рёбер застряла. Ранения не страшные. А Тимуру досталось больше. Наконечник сантиметр до сердца не достал.

— Жить будет?

— Куда он денется, — твёрдо сказал Антон. — Алёнка такие травки нашла, лучше антибиотиков. И почему раньше химией всякой лечили?

— Наверное, о травах забыли, — задумчиво произнёс Алик.

Он удобно устроился в конце площадки и словно заснул, нахлобучив панаму по самый подбородок. Очень похоже, по Аньке грустит, хотя и знает, что тварь она последняя. Рядом с ним аккуратно укладывает увесистые камни Толик Белов.

— А я думал, ты спишь, — покосился на него Виктор.

Алик снял панаму:

— У меня здесь два отверстия, так что я всё вижу. Вы… Аньку догнали и этих… козлов? — с какой-то тоской спрашивает он.

— Дали уйти, — настороженно произнёс Викентий Петрович.

— Значит, они ещё живы, — напряжённым голосом говорит Алик. — А Аньку тоже убивать будите?

— Почему тоже? — быстро взглянул на него Виктор.

— Такое предательство… прощать нельзя.

— Мы не будем их убивать. Они сами себя накажут, — с сожалением глянул на Алика Виктор.

— А я бы убил, — он взмахнул козлиной бородкой, как бы невзначай закрыл панамой увлажнившиеся глаза.

Виктор с некоторым облегчением понял, Алик любит всё же Аньку, а не Машу. Хоть в этом проблему между Викентием Петровичем и Аликом можно избежать. Не хотелось бы, чтобы у них трения начались. Эх, вся беда от этих самых… а ведь без них. Виктор без насмешки глянул на Алика. Что и говорить — влип парень.

— И чего людям неймётся, — Толик с силой грохнул тяжёлый камень на самую верхушку своей пирамиды, — нет, чтобы жить по-человечески, всякие козни строят друг другу. Объединяться надо, так выжить легче, а они нападают.

— Это ты про бойцов Идара? — потрогал несуществующую бороду Викентий Петрович. — Так они, как и мы, перескочить на следующий уровень желают. Как закрепятся на данном этапе, так дальше и пойдёт развитие. Жаль, задачи у нас с ними не совпадают, вот и начали воевать. Это как в любой игре. Удачный первый ход даёт преимущество и перспективу на победу.

— По-человечески надо жить, вот правильная перспектива, — сдвинул белёсые брови Толик.

— Когда я снова стану священником, возьму тебя в ученики, — непонятно, в шутку или всерьёз, произнёс Викентий Петрович.

— Посмотрим, — неожиданно нахмурился Толик и этим вызывает у всех улыбки.

Виктор глянул на забор. Затем оглядел примыкающий лес и бросает взгляд на море.

— Опять акулы появились, — он заметил вдали чёрные плавники, — это хорошо. Со стороны моря на нас нападать будет проблематично.

— Опять они кого-то терзали, — Антон ловко всадил нож в бревно, — мне показалось людей.

— Да нет, то котики были, — Алик вновь натянул на голову панаму.

— Так далеко они в море никогда не заплывают, — уверенно говорит Антон.

— Течением снесло, — буркнул Алик.

— Думаешь, то люди были? — напрягся Виктор.

— Очень похоже. Хотя Алик со мной не согласен, — кивнул Антон.

Викентий Петрович напрягает зрение и, что-то разглядывая, замер.

— Там что-то есть, это или брёвна или доски.

— Неужели? — приподнялся на локтях Алик.

— Точно, что-то плавает. Акулы рядом шныряют, — утвердительно кивнул Викентий Петрович.

— Решили морем к нам подойти, — недобро улыбнулся Виктор.

— Это не люди Идара, — заявил Викентий Петрович, — на такое безрассудство они бы не пошли. Это кто-то из новых. Хорошо бы лодку туда отправить. Может, кто в живых остался, — без особого энтузиазма произнёс он.

— Акулы нашу лодку в хлам превратят, — поморщился Виктор.

— То-то и оно, — согласился Викентий Петрович.

Алик свесился с площадки. Цепляясь за сучок, небрежно загнул края панамы и долго, до резей в глазах смотрел вдаль. Затем вновь запрыгнул на площадку и уверенно сказал:

— Скоро все обломки течением пригонит к берегу, тогда и узнаем, что произошло, а так ничего разглядеть невозможно. Людей, если и были, уже нет в живых, акулы оттуда уходят.

— Интересно, кто там мог быть? — страдальчески скорчил лицо Толик.

— Действительно, акулы уходят, — проигнорировал вопрос Виктор, наблюдая, как чёрные плавники исчезают из поля зрения.

— Там бочки, — умудрился их рассмотреть Антон.

— Глазастый. Там действительно металлические ёмкости. Они чем-то наполнены и герметичны, — согласился Викентий Петрович.

— Акулы ушли. Будем лодку спускать! — оживился Виктор.

— Вдруг людей спасём? — встрепенулся Толик.

— К сожалению их не видно. Необходимо бочки вытащить на берег, — приказал Виктор. Он окинул взглядом строящуюся верфь и заметил у причала покачивающуюся в такт приливной волны зелёный борт резиновой лодки.

— Рыбаки готовятся в море выходить. Кто на ней? — спросил он.

— Эдик с Геной. Они уже на вёслах. Я остановлю их! — подскочил Толик Белов.

Он легко спустился по деревянной лестнице и побежал к ним. Но лодка, повинуясь сильным гребкам, быстро заскакивает на волну. Легко скатывается с неё и стремительно несётся прочь от берега.

— Эй! — Толик запоздало махнул руками и внезапно остановился, как вкопанный. Он заметил, куда несётся лодка. Это полузатопленный остов непонятного механизма. Внезапно Толик догадался, на поверхности виднеется серое дно перевёрнутого самолёта-амфибии и под воздействием волн обнажаются крылья, а за них цепляются трое крепких мужчин и две женщины.

Толик едва не сел от неожиданности. В это время к нему подошёл Виктор с Викентием Петровичем.

— Живые, — в возбуждении произнёс Виктор. — Толик, обратно на пост. Мы здесь как-то сами разберёмся. Больше самовольно поста не покидай, будешь сурово наказан! — строго произнёс он.

— Так там вы были, — смутился молодой парень, но дальше спорить не стал, развернулся и нехотя побежал обратно.

Тем временем лодка с Эдиком и Геной вплотную подошла к самолёту. Мужчины сползли с крыльев, помогли спуститься женщинам и зацепились за борт лодки. Самолёт-амфибия словно ждал этого, он слегка повернулся, с шумом поднял крыло и уверенно затонул, оставив на поверхности лишь большие пузыри и разноцветные разводы из топлива и масла.

События на море привлекли всеобщее внимание. Работа на верфи застопорилась. Все собрались на берегу и с нетерпением ждут, когда лодка доставит к берегу чудом спасшихся от гибели людей.

Незнакомцы, почувствовав под ногами дно, толкнули лодку на отмель. Хмуро озираясь, они со странным недружелюбием оглядели окружающих их людей.

Виктор выступил вперёд и оглядел их, усмехаясь, сказал:

— Вы вроде как не рады, что мы вас спасли. Откуда вы?

— А кто вас знает, — сквозь зубы процедил мускулистый мужчина, демонстративно прокатив вал из напрягшихся мышц по всему телу.

— А вы крепкие ребята, — с насмешкой заметил Викентий Петрович.

Спасённые не поняли его иронию и на их лицах скользнули пренебрежительные улыбки. Они посчитали, что достойных им здесь нет.

Виктор прищурил глаза, с некоторым недоумением произнёс:

— Вы несколько заторможены, наверное, из-за холодной воды. Вы не в состоянии ответить даже на самые элементарные вопросы. Вас отведут в посёлок. Обсохните, поедите. После этого и поговорим.

— Посёлок? — встрепенулась одна из женщин.

Она встряхнула мокрыми волосами и с надеждой посмотрела на своих мужчин.

— Строящийся посёлок, — уточнил Виктор.

— Кто у вас главный? — бесцеремонно спросил мускулистый мужчина.

Он вновь продемонстрировал свои мышцы, но от пережившего холода, внезапная конвульсия исказила губы, делая лицо некрасивым.

— Ты на него смотришь, — улыбнулся Виктор, — но вам стоит быстрее к костру, иначе пневмонию схватите.

— Значит ты! — мужчина с бесцеремонностью посмотрел ему в глаза.

— Значит я, — таким же взглядом ответил Виктор.

— Ладно, ведите в своё село! А там посмотрим, — неопределённо произнёс мужчина.

— Вы не ответили на мой вопрос, — с нажимом говорит Виктор, — откуда вы… такие?

— Борзые? — не удержавшись, выпалил Эдик.

Мужчина вздёрнулся и дёрнул плечом, словно был готов замахнуться рукой, но встретившись со змеиным взглядом Эдуарда, несколько засомневался в себе.

— Они просто перемёрзли, — хохотнул Гена.

Одна из спасённых женщин жалобно посмотрела на мускулистого мужчину:

— Юрий, хватит бычиться, нам ужасно холодно.

— Да-да, — слегка смутился он, — действительно, мы несколько подмёрзли. Как самолёт рухнул, так почти всё время в воде торчали, — его лицо вновь исказила судорога. — Если бы мы сами знали, где были. Много месяцев назад смерч захватил наш самолёт и швырнул на какой-то остров. Мы перевозили продукты на военную базу, поэтому жили в принципе без голода. Но недавно последний ящик с консервами оприходовали. От безысходности решили лететь, куда глаза глядят. Самолёт отремонтировали, да вот топлива маловато было. Слегка не дотянули до берега. Затем акулы появились. Еле отбились. Химию с банок вылили. Им не понравилось, а мы под шумок отплыли в сторону. А вы хоть что-то понимаете, что с миром произошло? — его голос невольно дрогнул, выдавая сильнейшее внутреннее напряжение.

— Война, наверное, была, но странная, однако, — невесело улыбнулся Виктор. — А сейчас и здесь воюем… друг с другом. Вот и вы, непонятные, появились. Мы тут немного освоились, не хотелось, чтобы вы нам дискомфорт вносили. У нас выработались определённые правила и все должны их соблюдать, иначе нам не по пути. Вон забор, за ним можете строить своё светлое будущее.

— А что за забором? — не смущаясь, спросил Юрий.

— Лес, собаки людоеды, медведи, тигры. Зверинец разбился. Но главное люди, — зловеще улыбнулся Виктор.

— Интересно у вас, дух захватывает! — неожиданно обрадовался мужчина.

— Не то слово! — просиял лицом Викентий Петрович и потеплевшим взглядом глянул на вновь прибывших.

Мужчина впервые внимательно посмотрел на него. На лице появилась понимающая улыбка:

— Надо полагать… спецназ, — догадался он, глядя на Викентия Петровича.

— А я, полагаю, СОБР?

— Не совсем… ПДСС.

— Звание какое? — властно спросил Викентий Петрович.

— Старлей, — и вовсе примирительно ответил Юрий.

— Я подполковник, краповый берет, — подвёл итог Викентий Петрович.

— Я был нетактичен, товарищ подполковник, — без тени смущения произнёс Юрий.

— Проехали, — отмахнулся Викентий Петрович.

— И здесь война. Куда бы мы не пришли, везде одно и тоже, — отрешённо произнесла женщина со стрижкой под ёжик и слегка заторможенным взглядом.

— Сама себе такую профессию выбрала, Инга. Нас война любит, — глянул на неё мужчина с кривым шрамом на плече и, где-то в глубине глаз у него промелькнула жалость. — Она сейчас, без своей снайперской винтовки, совсем потерянной стала. Словно невеста без фаты, — скупо улыбнулся он.

Инга глянула на него, словно в прицел:

— Остап, ты как всегда прав. Если у меня сейчас спросят, что ты больше хочешь, мужчину или винтовку, выберу последнее.

— А потом, в любом случае, возьмешь мужчину, — бесцеремонно произнёс Остап.

— Это само собой, — без стеснения кивнула Инга.

— Сработаемся, — сделал вывод Виктор. Он со спокойствием оглядел нежданно-негаданно прибывший к ним спецназ. Те простодушно ответили на его взгляд, пытаясь показать своё превосходство. Но неожиданно столкнулись с такой внутренней мощью, что невольно опешили. С недавних пор у Виктора появилось такое, что подавляет волю даже у таких людей, как они. Странно, однако, но факт. Виктор сам понимает, в его характере словно произошла революция, и теперь он рассматривает людей, как фигуры на шахматной доске.

— И повоюем, — по-доброму улыбнулся Викентий Петрович.

Бывший батюшка кинул мимолётный взгляд на пытающиеся замаскироваться под намокшей курткой Ингины крупные женские прелести. Было такое ощущение, что они в любой миг готовы прорвать жёсткую ткань и выстрелить по обалделому взгляду бывалого спецназовца.

Инга отловила мимолётный взгляд и хотела съязвить по этому поводу, но решила тактично смолчать, всё ж в звании он выше её, целый подполковник. А Викентий Петрович уже переключился на Наташу. Он пробежался взглядом по крепкой и гибкой, как у кошки, фигурке, с удовлетворением отмечая про себя, что она боец во всех отношениях. Такие кадры просто необходимы. А по поводу мужчин, профессионалов видно невооружённым взглядом. Таких уважать надо и всегда держать в тонусе, чтоб дурных мыслей не появлялось.

— Как вы уже догадались, лёгкой жизни ни у кого не будет. Но мне кажется, вы даже рады этому, — уверенно сказал Виктор. — Ваши навыки пригодятся. Для всех найдётся работа.

— Главное, чтоб мы жирком не заплыли, — добродушно произнёс Юрий.

— На этот счёт не бойтесь. Если жирок начнёт завязываться, Вик скорость на тренажёрах увеличит и со срезанными ушами жир быстро рассосётся.

— Даже тренажёры есть? — удивился Юрий.

— Ага… крутятся с топорами на верёвках, — дико округлив глаза, хохотнул Эдик.

— Вы мне нравитесь! — впервые искренне заявил Юрий и с радостью улыбнулся. Он спокойно вздохнул. Наконец-то они попали в знакомую среду, где рвущийся наружу тестостерон можно сполна напоить адреналином и от этого получить незабываемый кайф.

Словно в подтверждении его мыслей, внезапно содрогнулась земля. Люди не сразу поняли, что происходит. Берег пошёл ходуном. На строящейся верфи жалобно скрипнули леса. Часть брёвен соскользнула вниз и покатилась по камням. По земле поползли широкие трещины, они легко ломают скалы, вырывают деревья, обнажают их корни. Столбы пыли взвились ввысь, и словно наступила глубокая ночь.

— Землетрясение!!! — послышались крики.

Люди хватаются друг за друга. Цепляются за камни и траву, чтобы не упасть в раздвигающиеся провалы. Ещё мгновение и всё перемелет в труху, а поверхность рухнет в жуткую пустоту. Но внезапно всё заканчивается и звучит тишина.