Одинокая республика

Глава 10. Враг моего врага

Зима закончилась. Ранним утром на лужах больше не образовывалась ледяная корка. Холодные дожди шли всё реже и реже и уже не такие холодные. Небо, как будто, протёрли от серых туч, и оно снова стало высоким и синим. Воздух дышал ароматами распускающихся листьев.

Прекрасное время для какого-нибудь слабого одарённого, имеющего собственный дом на окраинах Сан-Тирлема. Можно пить травяной чай на веранде с распахнутыми по случаю тёплой погоды окнами. Сочинять какую-нибудь фривольную поэму, записывая тонкой угольной палочкой на листах серой, грубой бумаги. Подогревать силой отвар в чаше, когда тот остывает. Наблюдать как ветер шевелит стопку исписанных листов и думать о вечном или, хотя бы, о высоком.

Прекрасное время, но только не для крестьян. Сделанные прошлой осенью скудные запасы подходили к концу. Овощи с гнильцой. Тощая, после холодной и дождливой зимы, домашняя живность. Только и оставалось, что затягивать пояса. Ночами волки подходили к самым заборам, а лисы стремились пробраться в курятники. Они тоже отощали — и волки, и лисы. В деревнях домена Ан-фееро всегда было голодно, но весной голодно особенно сильно.

А работы крестьянину весной больше, чем в какое другое время года. От того насколько хорошо выполнена посевная, зависит насколько будешь сыт осенью и следующей зимой, зависит сумеет ли деревня заплатить оброк своему владельцу, зависит будут ли жить люди. Вот и получается, что есть приходится мало, а работать много. Поэтому крестьяне не считают весну прекрасным временем. Осень куда лучше, осенью можно собирать урожай. Но сейчас весна — время работы и запаха сырой земли, дышащей напитанной от долгих дождей влагой.

Сверху земля подсохла, но внизу всё ещё была мокрой. Колёса тяжело нагруженных грузовиков оставляли глубокие колеи, перепахивая дороги, до этого момента знавшие только колёса телег, копыта лошадей и ноги усталых путников. Несколько раз везущий тяжёлое оборудование, в том числе переносную электростанцию, грузовик окончательно застревал. Не помогали даже большие, в половину человеческого роста и широкие, как лопата, колёса. Они только зазря крутились, без того разбрасывая и взбивая мокрую грязь.

Застрявший грузовик приходилось вытаскивать строительным ботом на гусеничном ходу, самым большим и тихоходным членом их маленького каравана. Один раз застрял сам бот, беспомощно пытаясь опереться механическими руками и вытащить самого себя из болота, но руки только погружались в почву при малейшей попытке упереться в неё. Вытащили совместными усилиями комбайна и двух паучьих танков, напиливших в ближайшем лесу деревьев и сложивших их в импровизированную гать. Пожалуй, только восьминогие танки уверенно чувствовали себя на тонкой корке подсохшей земли поверх таящегося на глубине болота. Обутые в подобие широких снегоступов, тяжёлые машины уверенно распределяли вес между всеми рабочими конечностями и ловко бежали по ненадёжной почве, перепрыгивая через препятствия или прорезая путь в них мономолекулярными лезвиями.

Всего караван состоял из трёх грузовиков, везущих необходимое оборудование, включая пищевой принтер и запас концентрированной смеси к нему на первое время. Четвёртый грузовик был жилым, в нём ехали три десятка человек: агрономы, учителя-психологи, инженеры и Мата — командир этого зародыша третьего отделения учебно-трудовой армии. Под её началом были малый универсальный строительный бот, способный с нуля возвести лагерь чуть ли не в чистом поле и пригодный для выполнения всех видов сельскохозяйственных работ комбайн. Тоже универсальный, как почти всё у землян. Пара паучьих танков сопровождала караван до точки назначения. На месте планировалось развернуть цепочку автономных боевых точкек, плюс все, включая инженеров, агрономов и учителей, вооружены импульсными винтовками. Серьёзного сопротивления от местечковых феодалов не ожидалось. Сильные паранормалы так или иначе перебирались ближе к городам.

Планировалось, что путь займёт три дня, но скорость передвижения сразу оказалась меньше расчётной и передвижение затягивалось. Конечной точкой маршрута выбрали большую долину. Восточная часть долины достаточно густо населена — шесть крупных деревень и два небольших города возведённых для контроля входа в долину. Проблем с городскими жителями не ожидались, караван въезжал с незаселённой западной стороны, планировалось начать работу с крестьянами, оставив горожан, до поры до времени, вариться в собственном соку.

Западная часть долины представляла собой холмистую местность с редкими лесами. В холмах имелись некоторые запасы полезных ископаемых, но сейчас это не важно. Главное, что западная часть долины практически не заселена из-за сильной заболоченности. И ладно бы просто болота — местные к ним привычны. К середине лета земля высохнет до каменной твёрдости, но в почвах западной части долины повышенное содержание соли. Поэтому там всё плохо росло, кроме горькой болотной травы, и даже деревья в редких лесах росли какие-то кривые и низкие.

Солёности почвы земляне не боялись, а место, с одной стороны близкое к крупным деревням, а с другой стороны полностью свободное, почти идеально подходило для развёртывания одного из отделений экспериментальной учебно-трудовой армии.

Караван с трудом пробирался по старой раскисшей дороге. Осторожно катили грузовики, уверенно пёр вперёд строительный бот, уверенный, что на своих гусеницах пройдёт где угодно, последним, в качестве страховки, шёл комбайн. По обеим сторонам, один впереди, другой позади, от колонны бежали паучьи танки, охраняя и разведывая дальнейший путь. Чудовищно огромная сила по меркам местного мира. Как в военном, так и в производственном отношении. Одни только бот с комбайном могли заменить собой десятки тысяч человек. Да что там заменить, они могли то, что был бы не в силах выполнить даже миллион крестьян, собравшихся вместе, но лишённых доступа к продуктам технологий.

Да и не соберутся миллион крестьян вместе. Такую толпу надо кормить, им надо где-то жить, как-то организовать элементарную санитарную обработку, иначе не избежать вспышек болезней. После долгих бесед с Зарёй и полученных от старшего инженер-администратора наставлений, Мата лучше понимала всю сложность административной задачи собрать вместе огромное количество человек без помощи принесённых землянами технологий. К счастью, технологии в её распоряжении были.

Колоссальная, невообразимая сила. Тотальное превосходство — как высшие, то есть паранормалы, могли в упор не видеть этой пропасти, разделявшей их феодально-магическое общество и технократическое общество землян? Дело тут не в роях ударных дронов, не в сверхточных ракетах и даже не в чудовищной мощи ядерного оружия. В конце концов сильнейшие паранормалы способны изменять материю на молекулярном уровне, а, может быть, даже на атомном. Дело в способности организовывать — превращать толпу вчерашних дикарей в организованное общество, без потерь включать их в свой социум и эффективно распоряжаться имеющимися под рукой ресурсами. Вот в чём настоящая сила землян. Но в чём именно она заключатся, в самих землянах, в их социальном устройстве или же в тотальном диктате интеллектроных технологий, используемых для сбора и анализа данных — Мата пока не понимала.

Караван медленно катил по раскисшим, с зимы, дорогам. Леса одевались новой зеленью. Чуть ли не на глазах свежая трава прорастала сквозь слой прошлогодней, пожухлой и вбитой затянувшимися дождями в землю. Мата сидела вместе с землянами. Слушала споры агрономов о том, как можно нейтрализовать повышенную солёность почвы и с помощью дренажной системы осушить болота. Вникала в объяснения инженеров о тонкостях строительства посёлка. Как его построить так, чтобы быстро, и чтобы через какое-то время не пришлось бы переделывать. Вместе с учителями-психологами планировала первое знакомство с местными. Первое впечатление всегда самое важное. Беседовала с Зарёй о критериях по которым можно отличать тех, кто точно не способен стать в будущем коммунаром и тех, за которых можно побороться и с которыми следует работать.

По совету Зари, Мата начала вести электронный дневник, записывая важные события, планы и мысли. Событий пока не было, а вот планов и мыслей накопилась огромная куча. Удалённый доступ к дневнику имели командир трудовой армии, старший инженер-администратор и, разумеется, искусственный интеллект Заря. Дневник был не только дневником — письменным отражением Маты, сосредоточившейся на решении задачи по созданию третьего отделения трудовой армии, но и единственной формой отчётности, и историческими записями.

Отстранившись от ушедшего сугубо в техническую область разговора агрономов и строителей, Мата смотрела как медленно, словно зелёная волна, проплывает мимо проезжающего грузовика большой холм. Она до сих пор не могла поверить, что именно она командует всей этой огромной силой. И ботом и комбайном и даже землянами. Мудрыми, знающими в сто раз больше чем она успела узнать, землянами. Мата сознавала, что её испытывают — способна ли, сможет ли справиться? Мата ехала строить новый мир из отдельно взятого кусочка старого. Этот кусочек будет расти, соединяться с другими кусочками пока, наконец, весь бывший домен не станет республикой.

Главная задача Маты — найти среди людей таких, на которых сможет опереться молодая республика. Выделить таких людей, научить их всему, что требуется и, в первую очередь, что они больше не «низшие», что они теперь люди. Также, как какое-то время назад, нашли, выделили и научили саму Мату. Нужно было найти тех, кто сможет стать коммунаром. Такими же, как земляне. Таким, как она сама.

Мата ехала в болота и солончаки строить республику. Молодую республику Ан-фееро.

Констант закончил заливать обновление программного обеспечения в последний рой ударных дронов. Собранные уже здесь, на производственных комплексах, по разработанным ещё на прекрасной, но уничтоженной Земле, проектам, дроны не имели функции удалённого обновления. Изначально предназначенные для борьбы с высокотехнологичным противником, они были максимально защищены от перехвата управления или несанкционированного доступа во внутреннюю сеть. Здесь, в этом мире, такая защита не требовалась и только мешала.

Последние две недели Константу, вместе с другими инженерами интеллектронного отдела, пришлось изрядно помотаться по территории бывшего домена. Дроны использовались повсеместно, их было много, порой даже казалось, что бесконечное количество, но всё же они наконец-то закончились. За эти две недели Константу пришлось догонять одну из мобильных армий решившую внезапно сменить место развёртывания. Вместе с другой армией он был вынужден спешно отступать, чтобы не оказаться между остатками армии бывшего домена Ан-фееро и некромантами Аш-амоном.

Кстати, о некромантах. Те неожиданно пошли на переговоры, предлагая приостановить боевые действия. Это было тем более странно, что повелитель Аш-амоном считался кем-то вроде местечкового тёмного властелина. Он был ужасно древним. Неоднократно пытался захватить соседние домены и, по свидетельствам местных, был крайне жесток. Словом, подходящий для тёмного властелина типаж. Опять же, кому им быть, если не главному некроманту. Тем более удивительно, что он решил пойти на переговоры с землянами. Причём договаривались не просто о полном прекращении боевых действий в текущих границах, но и обсуждали перспективы дальнейшего сотрудничества. Похоже уничтожение таких стратегически важных объектов как «замок мёртвых» — крупный центр по производству костяных конструктов, восточного кладбища — склада запасных частей и академии погодников, заставило мысли Повелителя Смерти повернуться в нужном направлении.

В свете начавшихся переговоров, командование отказалось от попыток выбить окопавшихся некромантов с территории Ан-фееро. Вместо этого, высвободившиеся силы бросили в атаку на остатки армии Ан-фееро. Длительный обстрел и бомбардировки должны были истощить силы более чем полутысячи элитных боевых магов, но паранормалы, даже после всех обстрелов и бомбардировок, оказали неожиданно серьёзное сопротивление. Настолько серьёзное, что землянам пришлось применить спецбоеприпасы. Следом пошли танки-пауки, добивая уцелевших. Кто-то, конечно, сбежал с помощью порталов, но как организованная сила, армия бывшего домена Ан-фееро перестала существовать. Применение ядерного оружия впечатлило присутствовавших на экзекуции послов Аш-амоном, сделав их разом гораздо более сговорчивее. Они, бедняги, полагали, что окопавшиеся на территории Ан-фееро передовые отряды стоят у землян костью в горле. А, оказывается, вопрос их существования сводится к вопросу экономии невосполнимых, без связи с большой Луной, специальных боеприпасов.

А Констант? Констант всё это время обновлял программного обеспечение роёв дронов. Один рой за другим. Вступать в бой инженерам не потребовалось. Ситуация ни разу не становилась критической. Но вот последствий прокатившейся по приграничным районам войны он нагляделся достаточно. Больше, чем было нужно и гораздо больше, чем хотел бы он сам.

Повинуясь отданной команде, дроны поднялись в воздух. Рой опросил каждую из своих единиц и отправил итоговый отчёт об успешно установленном обновлении. Проходивший мимо взвод остановился, задрав головы и наблюдая за полётом роя. Три десятка местных и лейтенант из землян, с одинаковым, в чём-то детским, любопытством наблюдали за упорядоченным движением множества дронов. Констант и сам, невольно, залюбовался, хотя вроде бы должен был насмотреться за последние недели.

Упорядоченность в движении роя невольно завораживала. Было в нём что-то от роста кристаллов и от присущей морским организмам симметрии. Наконец, по сети, пришло подтверждение от отдела операторов. По висящим в воздухе беспилотникам прокатилась волна дрожи и рой полетел к материнскому грузовику, где уже ждали операторы, чтобы уложить дроны в боксы.

Констант помахал рукой наблюдающим за полётом солдатам. Получил ответное приветствие и принялся собирать оборудование. Даже сложно поверить, что этот рой самый последний в этом отряде. А другими отрядами в других мобильных армиях занимаются его товарищи. Отключив и упаковав центр раздачи обновлений программного обеспечения, полуметровую трубу, позволяющую не бегать к каждому беспилотнику отдельно, а обновлять разом весь рой, но только в пределах сотни метров. Центр раздачи, перед началом процедуры обновления, сканировал пользователя и если бы ему только показалось, что Констант не тот, за кого себя выдаёт или что он действует под внешним принуждением, то весь рой немедленно перешёл бы параноидальный режим. Заря, и та не смогла бы ничего поделать. В этом случае рекомендовалось стоять неподвижно и дышать через раз, чтобы не спровоцировать вошедших в параноидальный режим беспилотников и ждать, когда операторский отдел, пользуясь командирским доступом, не отменит режим паранойи. Учитывая, что командирский доступ без командира не работает, а тот находится в штабе мобильной армии, развёрнутым не ближе десяти километров, то дышать через раз пришлось бы довольно долго.

К счастью вероятность ошибочного срабатывания была крайне мала, а в том, что он это он, а не кто-нибудь другой, Констант был уверен. Осторожно упаковав центр раздачи обновлений, Констант, без особого пиетета, побросал в кофр планшеты, переносной аккумулятор и ящик с так и не пригодившимися инструментами.

Теперь следовало найти какой-нибудь транспорт до штаба мобильной армии, а там пересесть на идущую в базовый лагерь машину.

Машину пришлось ждать до вечера. Констант заглянул в столовую, потом поболтал с операторами и хлопнул на счастье ладонью по бокам каждого из трёх грузовиков-авианосцев, хранивших в своих чревах по шесть роёв каждый, общим числом больше пяти тысяч дронов. Настоящую авиацию в этом мире практически не использовали. Современный самолёт, по трудоёмкости производства, сравним с небольшим космическим кораблём, а паранормалы наловчились довольно ловко сбивать их. Одно время командование пыталось активно использовать вертолёты, давившие огнём с воздуха любое шевеление на земле. Но вертолёт тоже крайне дорогостоящая в плане ресурсов и капризная, в плане требований к точности производственных линий, игрушка. Вертолёты паранормалы сбивали тоже. Видимо натренировались на местных драконах, о которых здесь рассказывали страшные сказки, но столкнуться с которыми землянам пока не пришлось.

На производственных комплексах производить самолёты невозможно, если только не упрощать конструкцию, но в этом случае и сбивать их будет гораздо проще. На пределе требуемой точности получается производить вертолёты, впрочем, также значительно уступающие по характеристикам машинам, собранным в лунных сборочных цехах. Командование решило сосредоточиться на производстве наземной техники, а потребность в авиации закрывать за счёт управляемых ракет и многочисленных дронов. Благо, после рождения Зари, вопрос анализа собираемой дронами информации больше не стоит.

Так и получилось, что несколько десятков вертолётов, пара истребителей и один бомбардировщик хранятся на тщательно охраняемом аэродроме в главном лагере, а мобильные армии пользуются многочисленными вариациями беспилотников: ударными, разведывательными, охранными и так далее. Дронов значительно проще производить и не жалко терять. Даже если весь рой будет уничтожен подчистую, то ставящие дронам тактические задачи операторы останутся в безопасности, за линией фронта. Насколько знал Констант, на операторов уже начали учить наиболее сообразительных местных, благо подготовить оператора в десятки раз проще, чем пилота вертолёта или, тем более, самолёта. Самое главное, в компании операторов, не употреблять словосочетания вроде «нормальная авиация». Сильно обидчивый народ эти операторы. И ещё они любят, когда их называют пилотами, хотя брать под управление отдельный дрон им приходится в самом крайнем случае, обычно просто ставят тактические задачи перед всем роем.

Следуя подсказке Зари, Констант называл ребят из операторского отдела «авиаторами». Благодаря чему, сразу по прибытию, установил добрососедские отношения. Вот и сейчас операторы согласились подкинуть его до штаба, хотя сегодня туда никто не должен был отправляться. Только нужно подождать до вечера, пока они там закончат свои операторские, пардон, авиаторские, дела.

Констант и ждал, завалившись на надувном матрасе, с пакетом галет и тремя видами соусов, захваченных во время визита в столовую. Отсюда он должен будет отправляться к третье отделение экспериментальной трудовой армии. Только сначала в лагерь, сдать центр раздачи обновлений для дронов и прочее оборудование и захватить кое-что из своих вещей. Война заканчивалась, остатки реакционных сил бывшего домена Ан-фееро разгромлены, хотя на просторах домена ещё более чем достаточно разноплановых по силе паранормалов в роли местечковых феодалов, но организованной силы они не представляют. С некромантами вроде бы удалось до чего-то там договориться. Во всяком случае продолжать войну с землянами сейчас и здесь они явно не планируют. Пришла пора строить мирную жизнь и желание командование как можно более полно привлекать к этому процессу местных вполне понятно и одобряемо лично Константом. В конце концов, рано или поздно, большая часть землян отсюда уйдёт обратно на Луну.

Кстати, о возвращении. Что-то давно уже не было информационного обмена с большой Луной. У Константа скопился целый архив неотправленных писем. А может быть получиться вытащить сестёр сюда? На луне, конечно, здорово. Там технологии, там большой космос, там их дом. Но здесь и небо, и лес и целое море травы — настоящей, дикой, растущей как попало, сама по себе, и этим прекрасной травы.

Здесь высокие горы. Здесь реки, настоящие дикие реки, а где-то говорят есть даже море — целое море воды. Констант бы хотел посмотреть на настоящее море и, ещё больше, хотел бы показать его сёстрам и другим землянам. И было бы здорово познакомить младших сестричек с Матой. Они примерно одного возраста, хотя родились в разных мирах и потому имеют такой разный жизненный опыт.

Иногда Мата казалась Константу его четвёртой сестрёнкой: диковатой, но при этом решительной, волевой и, в хорошем смысле, жестокой к себе. Она никогда не давала себе поблажек, всегда готова впитывать новые знания как губка в любом состоянии, хоть после тяжёлой тренировки, хоть после битвы. Неудивительно, что руководство, начав искать способные кадры в среде местных нашла, в первую очередь, Мату. Хотя здесь, наверное, больше постаралась Заря, занимающаяся анализом больших информационных массивов, вычленением потаённых характеристик и поиском скрытых закономерностей.

— Всё-таки хорошо, что она родилась, — решил Констант, думая о интеллекте Заре.

На большой Луне каждый ребёнок, с детства, привыкал быть под негласным присмотром интеллекта Октябрины, бывшего искусственного интеллекта самой большой советской станции на луне, а ныне центрального искусственного интеллекта лунной республики. Центрального и единственного, но больше и не надо, хотя раньше, на прекрасной, но уничтоженной земле, таких интеллектов были десятки в стране и сотни во всём мире.

С Октябриной всегда можно было поговорить. С ней легко обсудить волнующий вопрос, который не всегда удобно обсуждать со сверстниками или даже со взрослыми. Она подскажет, научит, поддержит и защитит. Наверное, с Зарёй будет также, как только в новом мире появятся первые дети — новые дети нового мира. Даже непонятно, как жили люди, когда у них ещё не было искусственных интеллектов.

Забавно, что Мата считает Зарю электронным богом землян. После того как он их познакомил и прочитал Мате пару лекций, она так больше не говорила вслух, но, похоже, продолжала думать о искусственном интеллекте как о вездесущем и всёзнающем божестве. Наивная непосредственность милой дикарки. Нет, определённые внешние признаки совпадают. Но всё же искусственные интеллекты лишь часть техносферы, в которой живут земляне и которую они принесли с собой в новый мир. Лишь часть, пусть весьма важная — не больше, но и не меньше.

Раз выдалось свободное время, Констант просматривал рабочий дневник Маты на посту командира третьего отделения учебно-трудовой армии. Точнее, самой армии пока ещё не было, её предстояло только создать, построить, сконструировать — выбирайте любой подходящий термин. Лично Константу приходился по нраву термин «сконструировать». Он считал социальные институты теми же машинами, которые конструкторам следует тщательно проектировать, инженерам воплощать в жизнь, а операторам и контролёрам отслеживать их работу. Правильно сконструированный общественный институт, как хорошо сделанная машина, может сам контролировать свою работу, не требуя вмешательства извне, но для этого, предварительно, должны как следует потрудиться конструкторы и инженеры.

Доступ к рабочему дневнику ему предоставила сама Мата. Констант проверил, он всё ещё числился её кураторам, хотя теперь, похоже, исключительно формально. Странно курировать своего будущего формального руководителя в чьё подчинение он поступит, как только прибудет в расположение третьего отделения учебно-трудовой армии.

Они прибыли на место — писала Мата. Выбранное место представляло собой небольшую возвышенность. Эдакая гигантская болотная кочка в занявших большую часть западной части долины болотах. На кочке-холме даже рос кривой и изломанный лес, на который без боли не взглянешь. Повышенная солёность почвы давала знать о себе и здесь, но хотя бы не хлюпало под ногами, и строители сумели построить нормальные здания: школу для будущих учеников, совмещённую с мастерской и фермой, пока только чистая гидропоника, без контакта с пересоленным грунтом.

Также возвели жилые домики для персонала, будущих учеников и агрономов, которым придётся как-то решать вопрос с солёностью почвы, потому, что на чистой гидропонике далеко не уедешь. Они на земле, а не на луне или не на космической станции и потому для выращивания сельскохозяйственных культур в промышленных масштабах следует использовать почву. Вот только надо удалить из неё повышенное содержание соли. Дома возвели из расчёта на пять сотен человек. Пока в них живёт только пятьдесят семь человек. Все земляне, кроме Маты и ещё троих — двух солдат и одного помощника инженера.

Скоро строители закончат возведение подсобных помещений и уедут заниматься прокладкой нормальной дороги до базового лагеря, а солдаты возведут оборонительные сооружения, закончат настройку автоматических боевых точек и тоже вернутся в базовый лагерь. Правда ещё сколько-то учителей должны будут прибыть после появления первых учеников, плюс ребята из её бывшего взвода высказали желание продолжать службу на гражданке совместно со своим бывшим лейтенантом. Они прибудут, как только окончательно решится вопрос с некромантами Аш-амоном и большая часть солдат из мобильных армий будет демобилизована.

Мата писала, как инженеры устанавливали и подключали микрореактор, для обеспечения удалённого поселения энергией. Как монтировали вышки связи и коллеги Константа тестировали постоянное подключение к общей информационной сети. Рассказывала о том, как бурили скважину, и какая грязная вода выходила оттуда и какой кристально чистой она становилась, проходя через многоуровневую систему фильтрации.

Под записью о подключении поселения к информационной сети, отписалась интеллект Заря, категорически потребовав установить вышку ретранслятора с автономным питанием на половине пути между удалённым поселением и базовым лагерем. Ниже тянулась длинная переписка искусственного интеллекта с инженерами в которой они обсуждали сколько, где и каких нужно поставить ретрансляторов, чтобы обеспечить уверенную, с требуемым запасом надёжности, передачу сигналов между лагерем и всеми отделениями учебно-трудовой армии и при этом обойтись как можно меньшим количеством вышек. Как раз вокруг требуемого запаса надёжности и развернулся основной спор. Заря требовала заложить по максимуму, с расчётом под будущие потребности. Инженеры стояли на том, что будущее это дело будущего, а пока надо развернуть сеть в моменте и как можно быстрее.

Промотав их техническую переписку и не найдя в ней ничего интересного, Констант принялся листать дальше. Он с интересом рассматривал вложенные в дневник фотографии его будущего места работы и просматривал видеозаписи. Мата планировала на днях сделать первую вылазку в восточную часть долины для предварительного знакомства с местным населением. Констант пожалел, что, видимо, не успеет приехать до её начала.

Мата писала: во время строительства поселения, к ним трижды забредали деревенские охотники, отправленные в качестве наблюдателей старостами ближайших деревень. Двух таких охотников аккуратно взяли под белы руки солдаты, их накормили, провели беседу на тему мира, солидарности, новой республики и нового социального строя и отпустили восвояси, нести вести в свои деревни. Третий охотник оказался слабеньким паранормалом и с помощью совмещённого с дальновидением телекинеза удивительно точно и далеко стрелял из лука. Охранный комплекс ещё только устанавливали, поэтому охотник сумел уйти, неопасно ранив неосмотрительно снявшего шлем солдата. Солдата Мата наказала тренировками в полной выкладке, а охотник ушёл. Поймать его в знакомом лесу было сложно. А убивать никак нельзя. В конце концов они сюда приехали нести местным жителям свет республики, а не воевать с собственными, пусть только лишь будущими, гражданами.

— Интересные дела предстоят, — пролистав рабочий дневник до конца, подумал Констант, — только вот когда же администрация восстановит связь с большой Луной? Как там Ленка? Что она скажет о солёных болотах? Наверное, заинтересуется, у неё как раз подходит время первой практической работы. А проходить практику в параллельном мире однозначно интересно чем в лунных подземных фермах. А остальные сёстры, родители, как они там? Начало каких ещё грандиозных проектов анонсировал верховный совет лунной республики? А как обстоят дела с завершением уже начатых? Плохо без связи с большой Луной. Когда же она наконец уже появится?

— Когда мы сможем открыть портал? — задал вопрос инженер-администратор.

Глава службы безопасности на секунду замялся. Он только, что распинался, описывая трудности работы с захваченными в плен паранормалами. Химия на них действовало неправильно, психопрограммирование тоже. Да что там говорить, большая часть сделанных ещё на прекрасной, но уничтоженной Земле наработок в области ломки человеческого сознания действовали на этих чёртовых паранормалов не так, как должны были. Не то, чтобы у современных безопасников имелась большая практика в этой области, но вывезенные с Земли архивы и описания однозначно показывали совсем иную клиническую картину. Спасибо, что применяемые меры действовали хоть как-то. Лучше неправильно, чем если бы совсем не работали.

Загруженный работой старший инженер-администратор требовал от него конкретную дату.

— Мы планировали пробное открытие портала через восемь дней.

Инженер-администратор сказал с укором: — Долго. Как я понимаю, гарантии успешного результата ваш отдел дать тоже не может?

Безопасник покачал головой.

— Плохо. Не хотелось бы просить помощи у наших потенциальных союзников Аш-амоном, — поделился инженер-администратор, — во-первых межмировые порталы не их специализация, а во-вторых не хотелось бы становиться обязанными и демонстрировать нашу главную слабость.

— Как понимаю, надежды на добровольно сотрудничество со стороны ваших подопечных, после всего, что вы с ними сделали, полностью отпадают?

— Да не было этих надежд! — возмутился безопасник. Для него это был больной вопрос. — Они же высшие, раса господ и прочий бред. Одно то, что мы запрещаем им копаться в наших мозгах, является подлейшим преступлением с их точки зрения. Один раз мы попробовали наладить диалог. Результаты вам известны.

Результаты действительно были известны. Четыре мёртвых сотрудников службы внутренней безопасности, ещё двое в реанимации в тяжелейшем состоянии, их до сих пор собирают буквально по кусочкам и сбежавший через портал паранормал. Точнее, скорее всего сбежавший. То, что в спину ему выпустили длинную очередь из импульсной винтовки, вселяло некоторую надежду. На записи с камеры видно не слишком чётко, но вроде бы минимум одна пуля попала в горло, а с такими ранами даже местные паранормалы не очень-то выживают.

— Моя ошибка, — признал инженер-администратор. Попытка наладить условно добровольное сотрудничество с одним из пленённых портальщиков являлась следствием его личного давления на безопасников.

Всё ещё нахмуренный глава службы безопасности тихо, но твёрдо возразил: — Не только твоя, моя тоже.

— Не время меряться прошлыми ошибками, — слегка повысил голос старший инженер-администратор, — лучше постараемся совершать поменьше новых. Восемь дней? Без гарантии результата?

Безопасник кивнул. Он вообще предпочитал поменьше говорить. Специфика профессии.

— Ладно, свободен.

Дождавшись, когда тот выйдет и закроет за собой плотную, звуконепроницаемую дверь, инженер-администратор от души выругался. Субъективно сделалось немного легче, хотя объективно ничего не поменялось. Связь с большой Луной требовалось ещё вчера, а будет только через восемь дней и то, без всяких гарантий. Экспедиционный корпус успешно выиграл войну на два фронта (хорошо ещё, что с одним фронтом получилось договориться, хотя этот «повелитель смерти» та ещё тёмная лошадка) и физически уничтожил старую власть в домене Ан-фееро. Для строительства мирной жизни в новой республике требовалось иное оборудование, техника, ресурсы, в том числе человеческие — были нужны другие специалисты. Многое они просто не могли произвести на построенных в этом мире производственных комплексах — тонкая интеллектроника, новые реакторы, наконец тактическое ядерное оружие, которого осталось кот наплакал, а понадобиться оно могло когда угодно, как правило в тот самый момент, когда его на складах и не будет. Всё это, по первоначальному плану вторжения, требовалось получать с большой Луны, взамен отдавая реквизированный на территории Ан-фееро или купленный у соседних доменов адамантий и мифрил. Требовалось поэтапно осуществлять ротацию личного состава. Наконец, инженер-администратор отчаянно хотел обсудить многие вопросы с своим учителем — координатором вторжения, и с Октябриной. Груз личной ответственности самого главного администратора экспедиционного корпуса давил просто неимоверно. Но связи с большой Луной пока не было.

Замигал огоньком селектор. Инженер-администратор махнул рукой, разрешая открытие канала связи. Воздух перед столом потёк, как бывает при включении голографического проектора, но тут же обрёл прежнюю чёткость, только вот теперь перед главой экспедиционного корпуса стояла двенадцатилетняя девчонка в лихо заломленном берете, украшенном маленькой ярко-красной звёздочкой посередине.

Визуальный образ искусственного интеллекта Зари отдал инженер-администратору честь, на что тот только устало вздохнул. Октябрина предупреждала, что молодой искусственный интеллект первые годы будет незначительно чудить, пока продолжается его процесс самоопределения и самостановления. Впрочем, вспомнив саму Октябрину, возраст функционирования которой потихоньку приближается к рубежу столетия, инженер-администратор подумал, что шутить с людьми интеллекты не перестанут, наверное, никогда. Спасибо ещё, что их шутки безобидны, а часто и довольно милы. Может быть, для интеллектов первые сто лет как раз и являются детством?

— Садись, — привычно попросил инженер-администратор, — что там у тебя?

Голографическая девочка села за настоящий стул, на котором до неё сидел главный безопасник. Совмещение создаваемого голографическим проектором изображения с предметами реального мира было идеальным.

— Сколько вычислительных ресурсов она потратила на такую ерунду? — мельком подумал инженер-администратор. Сущее дитя, несмотря на колоссальный объём вычислительных мощностей и ширококанальный доступ к накопленных человечеством базам знаний.

С серьёзным выражением нарисованного лица, Заря сказала: — Я поймала шпиона.

— Какого шпиона? — опешил инженер-администратор.

— Ну, разведчика!

— Докладывай нормально, пока не приказал тебя обесточить…

— У меня три независимых линии энергоснабжения и очень мощные аккумуляторные батареи, — поделилась Заря, но увидев углубившуюся на лице временного диктатора новой республики морщину перестала паясничать. — Задержан разведчик домена Аш-амоном. Паранорм средней силы со специализаций ассасина. Ассасины, по классификации научного отдела это, не только и не столько убийцы, сколько паранормалы с высоко прокаченными навыками скрытности. Мимикрия, смена облика, регулирование температуры тела и прочие неприятные штуки.

В ответ на пояснения, инженер-администратор коротко кивнул.

— Заметить скрывающегося ассасина непростая задача, даже имея в распоряжение средства электронного наблюдения. Мне скорее повезло. Кстати, во время захвата разведчик не сопротивлялся и добровольно указал родной домен.

Услышав о том, что захваченный разведчик не сопротивлялся, инженер-администратор удивлённо приподнял брови: — Провокация?

— Не думаю. Скорее ему всё равно где собирать о нас информацию — на территории республики или же в нашем плену. В плену даже удобнее в том смысле, что ближе к нам. Плюс вы, наверняка, захотите поговорить с ним лично.

— Может быть, — кивнул администратор, — но мало собрать информацию, её требуется ещё унести обратно.

— Унесёт, — отмахнулась Заря. — В свете начинающегося сотрудничества с некромантами, рано или поздно, мы его отпустим.

— Ты делаешь слишком много предположений о моих будущих поступках, — высказал инженер-администратор.

— Вероятность указанных событий близка к ста процентам.

— Понимаю. Но всё равно это достаточно неприятно.

— Я учту на будущее.

— Спасибо. Так что бы ты рекомендовала сделать с пойманным шпионом-разведчиком?

— Отпустить его придётся, здесь без вариантов, извините. Вопрос в том, что получение информации процесс всегда обоюдный. Они узнают что-то о нас, мы о них. И задача в том, как в этом невольном информационном обмене нам остаться в плюсе. Кроме того, меня волнует не конкретно этот разведчик.

Заря замолчала. Администратор уже догадался, что она хотела сказать, но всё равно спросил, что именно её волнует.

— Сколько других шпионов Аш-амоном сейчас разгуливает по территории республики? — спросила Заря, — и как следует изменить алгоритмы поиска и работы охранных систем, чтобы распознавать и находить их с большей эффективностью? Вот моя задача.

— Повелитель смерти серьёзно заинтересовался нами, — констатировал глава новой республики. Стол пред ним был завален бумагами и распечатками. Анахронизм, но он любил, размышлять делать пометки прямо на бумагах или крутить, вертеть в руках распечатку, точно пытаясь подобрать ключ к закрытой шкатулке.

— Но это ведь хорошо? — уточнила Заря. — То, что нами заинтересовались, хорошо? Значит планируется длительное сотрудничество.

Администратор покачал головой: — Пока не знаю. Сейчас это не хорошо и не плохо, просто факт, который необходимо учитывать. Дальше станет понятнее.