Одинокая республика

Глава 4. Алгоритмы

Координатор вторжения сидел за столом в зале верховного совета лунной республики сцепив руки в замок.

Минуты назад закончилось собрание верховного совета, где он подвёл итоги первых двух месяцев. Производственный отдел отчитался о прогрессе в строительстве на орбите сверхтяжёлого транспорта пригодного для многоразовых полётов к красной планете. Большая часть полученных в качестве аванса ресурсов и материалов ушла на строительство транспорта. Меньшая часть пошла на переоборудование челноков, совершавших постоянные рейсы к уничтоженной земле и на расширение одной из трёх орбитальных станций-крепостей служащей перевалочным пунктом при транзите луна — уничтоженная земля и обратно. К станции присоединили новые модули. Один жилой, два грузовых и два боевых, способных засыпать выбранный квадрат металлическим болванками, выплавленными из болтающегося на орбите мусора. Мощнейший суперкомпьютер рассчитывал баллистическую траекторию, а остальное делалось совместными усилиями разгонного блока и гравитационного колодца планеты. Боеприпасы практически ничего не стоили. Получилось дешёвое и эффективное оружие способное в течении часа обрушить в заданный квадрат поток рукотворных метеоритов уничтожая всех демонов и некротварей и делая кратковременную высадку на поверхность вполне безопасной.

Однако доклад производственного отдела только открыл совещание. Основная тема обсуждалась позже.

Экспедиционный корпус за два месяца успешно закрепился в домене Ан-фееро. Четыре запущенные реактора с лихвой обеспечивали энергией посёлок, стройку и уже работающие комплексы. Пробное бурение дало отличный результат. Сейчас вокруг лежащего чуть ли не прямо под поверхностью нефтяного озера строили добывающий комплекс. Находящиеся в области лёгкой добычи сложные углеводороды обещали полностью решить проблему ресурсов для производства пищи, пластмасс и даже топлива. Хотя сжигать сложные углеводороды для выработки энергии — это варварство. Но если сейчас и здесь нужно, значит нужно.

Были построены два больших производственных комплекса ориентированных на производство ручного оружия и боеприпасов к нему. Строительство ещё одного комплекса временно приостановили, перенаправив строительные мощности на возведение жилищ и инфраструктуры для местного контингента.

От спутниковой разведки пришлось отказаться пока не появится возможность выводить спутники на более высокие орбиты. На низких маги вполне успешно сбивают их. Это также ставит под вопрос широкомасштабное использование авиации. Территория вокруг посёлка и производственных строений засеяна самоходными интеллектронными минами, произведёнными на построенных автоматизированных комплексах. Информационный отдел начал сборку и монтирование большого суперкомпьютера, полученного в последней поставке с Луны. Дальше в недрах суперкомпьютера предстояло вырастить сущность искусственного интеллекта. Грандиозная задача по восстановлению утерянных во время уничтожения Земли технологий. По уму такую задачу следовало бы реализовать заранее, но проблема состояла в том, что единственный оставшийся у человечества искусственный интеллект, Октябрина, категорически отказывалась терпеть конкурентов в подвластных её воле интеллектронных сетях. Поэтому приняли решение попытаться вырастить второй интеллект в физически обособленном суперкомпьютере. Октябрина дала добро и даже выполнила предварительные расчёты по максимизации вероятности зарождения нового разума в интеллектронных недрах. Наличие локального интеллекта очень облегчило бы вторжения. А если восстановить технологию и вырастить полноценный интеллект не удастся, суперкомпьютер будет использоваться в качестве сверхмощного расчётного центра, что тоже весьма неплохо.

Всего экспедиционный корпус на данный момент насчитывал неполные четыре тысячи инженеров, почти столько же солдат (большая часть пришла последними двумя пополнениями) и больше десяти тысяч местных, переданных повелителем в их распоряжение. Были сделаны большие запасы самоходных мин, разведывательных и ударных дронов. К двум десяткам спущенных с Луны танков-пауков присоединились четыре десятка произведённых на месте. Особенно сильно нарастили количество самоходных артиллерийских установок, как основного средства превентивного удара — целых сто двадцать штук.

Не зная до конца возможностей высших магов, по резиденции повелителя домена и дворцам наиболее могущественных аристократов решено было отработать ядерным оружие. Да, грязно, но землян слишком мало для полноценной затяжной войны. Население всей лунной республики, из которых большую часть составляют дети и подростки — меньше капли, в сравнении с населением всех доменов другого мира. А этот мир всего лишь один из многих на одном, из множества, лепестков веера. Бессмертные маги тысячелетиями враждуют между собой тщетно пытаясь захватить миры веера. Казалось бы — куда здесь встревать обычным смертным людям. Но Координатор верил, что есть идеи, способные пережить породивших их людей. Месть и справедливость. Жажда справедливости и стремление отомстить обидчику — есть ли в этом мире страсти сильнее?

Из плана выбивались темпы обучения местного контингента. Аналитики предполагали низкое качество человеческого материала, но не могли представить настолько оно низкое на самом деле. Если маги жили в застывшем на сотни тысяч лет феодальном строе, то большую часть неодарённых людей они держали на первобытном уровне. Обучать предполагалось слишком многому. Сроки срывались. Местные были крайне важны для плана вторжения. Не имея поддержки среди местных, невозможно в длительной перспективе удержать контроль над доменом.

В надежде хоть как-то уложиться хотя бы в крайние сроки, инженер-администратор экспедиционного корпуса ввёл дифференцированное обучение местных. Конечно, хотелось бы сначала добиться всеобщей грамотности, но чтобы метко стрелять и выполнять команды командира подразделения арифметика и умение читать/писать не так сильно и нужны. К перспективным местным приставили отдельных кураторов из числа земных специалистов. Солдат не хватало, поэтому привлекали и инженеров.

Координатор заочно одобрил решение инженер-администратора. Укреплять контакт с местными требовалось всеми силами. В конце концов земляне в чужом мире лишь горстка мелких камешков. Или у них получится вызвать обвал или огромный чужой мир проглотит их и переварит.

Они ещё могли выполнить в точности заказ повелителя и вернуться обратно, отказавшись от планов вторжения и свернув все приготовления. Может быть позже подвернётся более удачный случай. Может быть позже они будут знать больше и смогут лучше подготовиться. Октябрина отказывалась рассчитывать шансы на успех вторжения, отговариваясь слишком большим количеством неизвестных переменных. С другой стороны, она же рекомендовала попробовать. Выжидая слишком долго — рискуешь обнаружить, что опоздал.

В пустой зал совета вкатился сервисный дрон и целеустремлённо покатил к месту координатора. На подносе стоял один-единственный термостакан. Когда дрон подъехал ближе, координатор уловил запах лимона и мёда — его любимый ароматизатор. Гибкая механическая рука поставила термостакан на стол перед координатором. Дрон развернулся и также целеустремлённо покатил обратно.

Прикрыв глаза, координатор вторжения пригубил горячий, полный синтетических витаминов, чай. Искусственные ароматы мёда и лимона тревожили обоняние и вкус. Координатор подумал о бескрайнем синем небе, о зелёной траве и огромных деревьях, которые не станешь выращивать в ограниченном пространстве накрытых куполами пещер. О всех тех вещах, которые он никогда не видел вживую и какие представлял только по картинам, фотографиям и фильмам. Всё это когда-то было и на земле. Всё это есть сейчас в другом чужом мире.

— Спасибо, Октябрина. Именно этого мне сейчас не хватало.

Расположенный на столе селектор ожил с тихим шорохом и произнёс приятным женским голосом центрального искусственного интеллекта, знающего людей чуть ли не лучше, чем они знают себя сами: — Всегда пожалуйста, мой координатор.

Константа вызвали к безопасникам и сказали — будешь куратором. Местные совсем дикие и как не изворачивайся, но за пару месяцев им в голову не впихнёшь полный курс истории партии. Хорошо если научаться стрелять по команде, брать минимальные поправки по таблице при стрельбе умными минами из миномётов и разбирать-собирать импульсные винтовки.

Мины и ракеты у нас, конечно умные, поумнее большинства местных солдат будут, но всё же хотя бы командиры подразделений должны уметь показывать в какой стороне находится враг, худо-бедно читать приказы и ставить подразделениям задачи.

Поэтому, дорогой друг-товарищ, мы будем их учить воевать, а ты расскажешь своему поднадзорному про самое верное в мире учение: кто был никем, тот станет всем и нечего терять кроме своих цепей. А у местных даже цепей нет так как металл здесь довольно дорог потому, что его добывают маги и с остальными особенно не делятся. Словом, проведи политическую подготовку.

Правда, где взять на это свободное время не сказали.

Констант попытался было отбрехаться от подобной чести. Сказал, что не имеет требуемой квалификации. Что занят по горло работой с прорастающим в суперкомпьютере семенем искусственного интеллекта. Тоже, между прочим, сверхважная задача на текущий момент.

— А обычных задач у нас и не бывает, — подвёл итог усталый безопасник. Он был жесток к другим не более чем жесток к самому себе. — Все задачи сверхважные. У всех жёсткие сроки.

— Но почему я? — возмутился Констант.

— Потому, что ты можешь, — жёстко оборвал безопасник.

Это было негласным девизом лунной республике «потому, что ты можешь — а если можешь, значит делай». В самые страшные годы, сразу после исхода, только этот принцип позволил человечеству превратить три большие лунные базы в города, сохранить большую часть технологий, зачинать и растить детей — то есть выжить. Страшное время. Железные люди.

Теперь вот и Констант. Как будто кто-то подслушал его детские мечты походить на героев прошлого и решил осуществить их в настоящем.

— Что я должен делать? — уточнил Констант.

— Просто рассказывать. По возможности честно отвечать на вопросы. Пойми, местные жили в своём первобытном мирке и всю их жизнь этот мирок оставался крайне маленьким. Потом они попадают к нам, и мы рассказываем им сотни разных вещей. Мы говорим, что планета — это шар. Что всё в этом мире подчиняется цифрам и может быть, в соответствующем приближении, рассчитано. Что магов можно убивать, а обычный человек способен летать по небу быстрее любого «высшего». Что люди равны магам, а маги людям и если хочешь добиться чего-то выдающегося, то надо не давить и подчинять других, а учиться работать сообща. Это взрывает их мозг. Стены крохотного мирка грубо, из-за недостатка времени, взломаны. Мир оказался невообразимо огромен и также невообразимо прекрасен. До ужаса прекрасен. Местные сейчас словно дети. Им очень нужен кто-то и что-то за кого и за что они смогут зацепиться. Можно сказать, что они сейчас начинают жизнь заново, буквально делают первые шаги.

— Так что именно я должен делать?

— Разговаривать! — рявкнул безопасник. — Знаешь, что слово есть самое страшное оружие? Вот и вперёд, применять его по назначению.

Безопасники, они такие. Любят ставить непонятные задачки, а потом строго спрашивать результат их выполнения.

Планирование — ещё одна сильная сторона информационных систем наряду с многофакторным анализом. Рабочий график Константа и учебный график курируемого объекта синхронизировали так, чтобы свободное время у них выпадало на одно и то же, хм, время. На самом деле не такая простая задача, как может показаться. График Константа связан с графиком работы информационного отдела, а учебный график объекта зависим от учёбы всего подразделения. Плюс Констант далеко не единственный куратор и курируемых объектов, будущих командиров подразделений из местных, наберётся не меньше нескольких сотен. Синхронизировать рабочие и учебные графики такого количества людей без потери общей эффективности сложная, но привычная, задача.

Так Констант стал куратором и личного времени у него совсем не осталось. Наверное, о чём-то подобном он и мечтал в детстве, когда зачитывался воспоминаниями героев исхода или совсем древними записками полководцев, рабочих, учёных и первых революционеров. Отдавать делу всего себя, без остатка — это ли не высшее счастье? На проверку счастье оказалось довольно утомительным и несколько монотонным. Но ведь так говорят, что человек создан для счастья, как птица для полёта.

Курируемым объектом Константа стала его знакомая — Мата. Решением психологического отдела службы безопасности, а может быть расчётами Октябрины, центрального искусственного интеллекта лунной республики, их признали подходящими друг к другу.

Констант рьяно готовился к первому уроку-лекции-проповеди. Не учёл он только одного. Констант полагал, будто Мата станет задавать вопросы, а он отвечать. Но Мата как раз ждала от него, как от других учителей, рассказов, объяснений и заданий. Поэтому они сначала молчали, не зная, как и о чём построить разговор.

Констант с удивлением разглядывал сильно изменившуюся с момента первого знакомства девушку.

Одетая в комбинезон из металлизированной ткани, отмытая и короткостриженая, она больше напоминала одну из младших сестёр Константа, чем жительницу другого мира. Когда они встретились в первый раз, Мата показалась гораздо более взрослой, но сейчас он видел перед собой чуть ли не школьницу предпоследнего или, с натяжкой, последнего круга общего обучения. В лунной республике дети сначала проходили общее обучение, потом переходили на специализированное, совмещая учёбу с практической работой по выбранной специальности.

— Привет, — поздоровался Констант на местном языке.

— Здравствуй-те, — не очень уверенно произнесла на русском Мата.

— Давай лучше говорить на языке домена, — предложил Констант.

Мата кивнула.

Они стояли недалеко от учебного стрельбища. Из-за забора доносились неразборчивые команды инструкторов, треск стрельбы из импульсных винтовок и оглушительно громкие, словно великан хлопнул по воде раскрытой ладонью, хлопки выстрелов из гранатомёта. Взрывов слышно не было, стреляли холостыми.

— Пойдём куда-нибудь, — предложил Констант, — куда-нибудь, где потише.

Они прошли мимо столовой и мимо больницы с развёрнутым перед ней полевым лазаретом. Лазарет пришлось развернуть так как при всей осторожности при проведении экспресс-обучения, не слышавшие о технике безопасности местные то и дело травмировались. Плюс повелитель всё присылал и присылал новых, диких и совсем необученных. В больнице занимались немногими тяжёлыми случаями. Остальным хватало лечения в полевом лазарете.

— Что вы будете мне рассказывать? — поинтересовалась Мата.

— Чтобы ты хотела узнать?

— Всё!

— Всё? — удивился Констант. Перебирая мощными, изогнутыми под углом, конечностями, мимо пробежал танк-паук. Боевая машина двигалась в полуприсяде, с кажущейся осторожностью. Восемь ног, служащих также рабочими конечностями, тяжело ступали по утоптанной до каменной твёрдости земли.

— Конечно, ведь учиться так здорово! В Сан-Тирлеме нужно заплатить много денег, чтобы попасть в обучение к мастеру, или пообещать работать на него половину жизни или и то и другое сразу. А у вас принято делиться знаниями. Кажется, будто вы знаете всё на свете. Я очень хочу учиться.

— Никто не знает всего, — рассеяно ответил Констант.

— То, чего не знает один человек, знает другой. А ваши электронные машины точно всё знают.

— У меня дома некоторые говорили, что с помощью машин человек компенсирует свои недостатки, — усмехнулся Констант. — Слабость рук заменяют экскаватор и подъёмный кран. Слабость ног — быстрый автомобиль. Слабость ума — информационные машины.

Он посмотрел на внимательно слушавшую его девушку и неожиданно для самого себя спросил: — Хочешь, покажу как мы управляем машинами?

— Очень хочу, — попросила Мата.

Подозвав ближайшего дрона, им оказался похожий на паука-косиножку бытовой дрон выполняющий задачу выслеживания и уничтожения мелких грызунов на территории лагеря, Констант включил на нём детский обучающий алгоритм. Паучок потоптался и вопросительно уставился на людей.

— Прикажи ему что-нибудь, — предложил Констант.

— Что?

— Ну пусть построит из камней башню.

— Пожалуйста построй башню, — со всей вежливостью попросила Мата механического паучка. Сейчас она была так похожа на его самую младшую сестру, что Констант чуть было не рассмеялся. Даром, что на момент его отъезда сестрёнке не было и восьми земных лет, а Мате минимум в два раза больше, но к обсуживающим механизмом они обращались с одной и той же интонацией наивного ожидания.

— Нет, не так. Дрон глупый, ему приходится всё объяснять. Что нужно сделать, чтобы построить башню?

— Найти первый камень.

— Хорошо, что дальше.

— Найти второй и поставить его на первый.

— Пробуем. Давай, приказывай дрону.

Мата неуверенно приказала, и механический помощник тотчас поторопился выполнить нечёткое приказание.

— Смотри, второй камень скатывается с первого, — заметил Констант.

— Значит первый камень должен быть плоским. Найти плоский камень, а лучше найти много плоских камней и составить их один на другой.

Дрон замялся и Констант поспешил прийти на помощь механическому паучку. — Значит давай распишем подробнее. Найти много плоских камней. Много это сколько? Какой радиус поиска. Что делать если не получится найти нужное количество камней. Какие камни можно считать плоскими?

Открыв рот, чтобы ответить, дикарка призадумалась.

Два часа пролетели незаметно. Язык у Константа устал, да и Мата выглядела словно после длительной пробежки в полном боевом облачении, но при этом страсть какой довольной. Когда подчиняясь придуманной ею программе дрон в первый раз собрал башню высотой в пять камней, Мата захлопала в ладоши. Проходившие мимо земляне с удивлением разглядывали самозабвенно смеющуюся девушку. А Мата, наверное, в тот момент была самым счастливым человеком в домене Ан-фееро. Констант хорошо понимал её так как когда-то сам испытывал что-то подобное. Поэтому он и выбрал специальностью интеллектронику. Честно говоря, он и сегодня иногда испытывал тень того детского восторга, когда дрон успешно выполняет составленную тобой программу. Пусть сейчас составляемые им программы стали гораздо сложнее, а восторг меньше, но всё же он прекрасно понимал Мату и довольно улыбался, глядя как она самозабвенно смеётся.

Потом они модифицировали первый придуманный Матой алгоритм. Механический паучок учился всё более ловко выстраивать башни из камней. Если башня наклонялась, он сам, руководствуясь заранее данными подсказами, поправлял её. Два часа свободного времени пролетели совершенно незаметно.

— Я научилась! — радостно заявила Мата.

Констант только улыбнулся на такое непосредственное заявление: — Ты только начала учиться. Этот дрон уже умеет находить и поднимать камни. Он умеет отличать камни от палок или комьев земли. Наконец он умеет ходить, а представь, если бы не умел и тебе надо было бы научить его всему этому? Или если надо научить двух дронов вместе строить башню или не двух, а сразу десять, сто и при этом нельзя одного заставить собирать камни, другого, допустим шлифовать и оттирать от грязи, а третьего строить. Каждый должен уметь делать всё перечисленное и они должны сами договариваться между собой кто чем станет заниматься и если один сломается, то другой должен вовремя заметить это и подменить сломавшегося, чтобы работа не встала.

Ошарашенная внезапно открывшимися сложностями, Мата замерла будто добыча перед хищником.

— Ты учитель электронных машин? — спросила Мата.

— Наверное можно сказать и так, — согласился Констант.

— Научишь меня учить их?! — глаза Маты горели, и вся она в этот момент была такой же красивой и целеустремлённой, как выпущенная в цель стрела.

Что я делаю? — подумал Констант. Безопасники сказали заниматься с ней политической подготовкой. А я ни слова не сказал ни про равенство, ни про коммунизм, ни про человеческую свободу. Два часа занимался с дикаркой основами программирования. Какие красивые у неё глаза, как два огонька в ночи — невпопад подумал Констант и вдруг пообещал: — Научу.

— Спасибо! Спасибо!

Их наручные браслеты пищали в унисон. Констант должен был идти спать, чтобы отдохнуть перед ночной сменой. Мате требовалось явиться в учёбку, к с своему подразделению «младших».

— А кто научил тебя? — поинтересовалась Мата.

Пожалуй, она бы поверила, если бы Констант вздумал рассказать, что этим тайным знанием его одарили напрямую боги. Хотя у местных богов нет, вместо них практически всемогущие повелители. Констант сказал: — Меня учили другие люди. И ещё машины с помощью хранящихся в них уроков и воспоминаний, записанных умершими людьми. И ещё одна разумная машина — центральный искусственный интеллект республики.

— Большая электронная машина учила тебя как обучать маленьких электронных машин?

Подивившись хитрому определению, Констант пожал плечами: можно сказать, и так.

— Не забудь, что ты обещал, — напомнила Мата.

Констант, со всей серьёзностью, с какой всегда разговаривал с младшими сёстрами, кивнул: — Я помню.

Хлопнул по браслету отключая надоедливый писк, Мата уже убегала.

И всё-таки, о чём он только думал, обещая учить дикарку алгоритмистике? И ещё вопрос: можно ли убедить безопасников, что программирование является неотъемлемой частью политподготовки?

На столе перед Небесным Молотов лежали оплавленные и расколотые куски металла. Пять отдельных кучек, каждая раньше была искусно и тонко сделанной машиной. Машиной чужаков.

— Этих трёх сожгли при попытке проникнуть в дворец повелителя, сработал охранный контур. В этого попали молнией гвардейцы, недалеко от столицы. Почувствовали быстрое движение, решили проверить, наткнулись и сожгли молниями. Говорят, пришлось потрудиться, чтобы попасть. В последнего я лично вогнал огненный шар заметив попытку забраться в окно вашей временной резиденции.

Сложив руки на груди, первый ученик ожидал ответа учителя.

АнМонох не торопился. Попытка проникнуть в дворец повелителя — чужакам придётся объясниться. Но подобраться к нему, следить за тем, кого Повелитель поставил следить за ними — какая вопиющая наглость! Определённо, чужаки зашли слишком далеко и сейчас самое время проверить насколько они действительно полезны. Если пользы от них получится немного, то его рекомендация повелителю будет однозначной.

— Свяжись с секретариатом повелителя, — приказал Небесный Молот, — я хочу получить разрешение испытать чужаков по плану «встречный удар».

— Секретариат может не согласиться на досрочное раскрытие возможностей чужаков, — осторожно предположил первый ученик. Ему одному, из всех прочих учеников, дозволялось спорить с учителем.

— Расскажи о том, где и как поймали металлических големов чужаков. Повелитель согласится.

— Нет, это невозможно, — возразил старший инженер-администратор. — Группы ещё не закончили обучение. Нельзя просто брать и переносить сроки на полтора месяца назад.

— Вы отказываетесь подчиняться слову повелителя? — очень кротко и ласково спросил АнМонох.

Присутствующий на встрече главный над воинами (командир вооружённых сил экспедиционного корпуса — как длинно и непонятно представил его инженер-администратор) быстро сказал: — Мы следуем первоначальному договору, ратифицированному повелителем.

— Повелитель принял другое решение. Подчиняйтесь.

— Обучение не закончено. Бросьте их в бой сейчас, и вы потеряете все свои армии.

— Повелитель соберёт столько низших, сколько будет необходимо.

— Но мы снова не успеем их обучить до падения щита домена, и они опять зря погибнут!

АнМонох молчал. Смерть любого количества низших не слишком волновала бессмертного мага.

Воин опять вмешался: — Правильно понимаю, вы хотите проверить нас? Понять, чего стоят наши обещания на деле?

Небесный молот кивнул. Он не видел ничего предосудительного, чтобы на этот раз ответить честно.

— В таком случае, вместе с не закончившими обучения двумя отрядами по тысяче человек пойдут также несколько сотен моих людей. Назовём это внеплановым практическим занятием максимально приближенным к боевым действиям. Не возражаете?

— Повелителю важен результат, — сказал АнМонох. — Мы приоткроем щит на западной границе с доменом Аш-амоном. Уничтожьте взламывающий щит артефакт и охраняющих его гвардейцев Аш-амона и благоволение повелителя снова вернётся к вам.

— Что известно о силах противника? — деловито уточнил воин.

Признавая справедливость вопроса, АнМонох неохотно ответил: — До полусотни элитных гвардейцев, каждый из которых высший маг с не меньше чем полу тысячелетним боевым опытом. Несколько десятков магов второго и третьего круга, скорее всего стихийников, так как именно силой стихий заряжается артефакт взлома щита. Возможно кто-то ещё.

— Не слишком подробная информация, но ладно. Что насчёт группы поддержки, заградительных отрядов. Если мы все там поляжем, кто и как будет купировать прорыв сил Аш-амона в домен Ан-фееро?

— Вам не важно это знать. Заградительный отряд будет, но он вступит в бой только после того как вы все умрёте.

— Пусть будет так, — согласился воин, — но познакомиться, то с главой заградительного отряда я могу?

— Им будет мой первый ученик, — снова признал справедливость требований чужака Небесный Молот. — Моя правая рука. Его имя АнТолоф.

Бессмертный хищник ушёл, уведя с собой первого и всех прочих учеников.

Старший инженер-администратор и командир вооружённых сил экспедиционного корпуса молча смотрели как десяток представителей местной «высшей расы» довольно быстро летят прочь от резервации. Летят метров в двух от поверхности, утоптанной до каменной твёрдости просёлочной дороги. Не слишком быстро, примерно со скоростью хорошей лошади.

— Кто такой этот АнТолоф? — задал сам себе вопрос командир, — правая рука мизинца правой руки повелителя. Голову можно сломать от системы местных чинов.

Инженер-администратор спросил: — Думаешь наши готовы?

— Не готовы, но и выхода у нас тоже нет. Похоже повелитель отдал явный приказ, если не подчинимся, то моментально переходим в разряд врагов, а к этом мы тем более пока ещё не готовы.

— Уверен, причина раздражения местных кроется в пропавших дронах. Говорил ведь быть осторожнее с дальней разведкой. Я буду вынужден доложить координатору.

— Хвост разведывательному отделу накрутить конечно надо, — согласился командир, — но собирать данные о местоположении и охране местных шишек пришлось бы в любом случае.

— И сейчас мы должны бросать в бой едва-едва обученных мальчишек!

Командир скривился, как от зубной боли, но ответил: — В любом случае им нужно получить боевой опыт. Нам всем нужно получить опыт боестолкновения с высшими магами. Это хороший шанс понять, что мы стоим на самом деле и, в случае тотальной неудачи, быстро свернуть базу и бежать в своё измерение где есть возможность наносить ракетные удары с орбиты и проводить ковровые бомбардировки на месте открытия порталов.

— Как будто повелитель позволит нам сбежать, если вас разобьют в пух и прах.

— Мы сами размолотим этих высших. Не видел ни одного мага способного пережить прямое попадание из крупнокалиберной скорострелки. Хотя, не так-то много магов я видел.

Ошарашенный сообщёнными Матой новостями, Констант стоял и не знал, что ему делать. Отряд под командованием дикарки, как один из стабильно показывающий лучшие результаты во время обучения, отправляется в бой. В самый настоящий бой из которого можно по-настоящему не вернуться. Это произошло слишком неожиданно. Констант был уверен, что у них есть ещё два месяца по меньшей мере.

Мата сообщила новость десять минут назад и тут же убежала обратно, к своим младшим, грах-ти — к своему отряду. Она была переполнена радостным возбуждением. Наконец-то бой! Наконец-то возможность показать учителям и командирам чему она научилась. Наконец возможность послужить великому повелителю. Послужить повелителю магов убивая магов, правда вражеских — местные не видели здесь противоречия. Повелитель домена Ан-фееро прочно занимал в их головах место главного божества — не слишком доброго, скорее даже жестокого, но уж какой есть.

На щеке Константа горел след торопливого поцелуя, оставленного спешащей на построение Матой. После того как он, по указанию службы безопасности, начал заниматься политической подготовкой дикарки, они как-то незаметно сблизились. Констант относился к местной как к одной из младших сестёр, оставшихся дома, в городе под куполом. Над тем как именно относится к нему Мата он, честно говоря, не задумывался. Как к брату? Как к отцу? Как к пророку или части того нового мира и той новой жизни, к которой она прикоснулась в последние месяцы? Констант не знал. Он был инженером, специалистам по информационным сетям и интеллектронным системам, а не по тонким порывам человеческих чувств и социальных взаимоотношений. Он даже толком не занимался с Матой политической подготовкой, хотя и должен был. Немного рассказов о прошлом земли, которое Констант знал только из книг и фильмов, это ведь совсем не то. Вместо того, чтобы повышать уровень сознательности, Мата повышала свои знания алгоритмистики и искусство управления металлическими големами чужаков, которых они называли дронами, роботами, вычислительными узлами и так далее. Константа восхищали её успехи и то, как она схватывала всё буквально на лету. Для Маты это была ещё одна грань нового, волшебного мира, как оказалось всю её прошлую жизнь скрывавшегося под грязной шелухой реальности. Теперь она действительно жила, тогда как раньше всего лишь выживала, но не знала об этом. Не было того, с чем можно сравнить.

И вот всё — их ежедневные встречи закончились. Или, по крайней мере, отложились на неопределённый срок. Было что-то глубинно неправильное в том, что Констант остаётся здесь, а его сестрёнка-дикарка идёт в бой. Нет, он отдавал отчёт в важности своей работы. Прорастить семя искусственного интеллекта в суперкомпьютере очень важно, может быть критически важно. А местных специально готовили для боя. Успешное боестолкновение с магами, бывшими хозяевами и «повелителями», важнейшая часть перестройки их мировоззрения. Они должны руками, а не головой, понять, что люди могут убивать паранормалов, что те отнюдь не всесильны. Только тогда местные станут по-настоящему свободными.

Но этот след от торопливого поцелуя. Память о мимолётном прикосновении обветренных, грубых губ. Идёт выступление командующего вооружёнными силами корпуса и старшего инженер-администратора перед построенными тысячами. Мата стоит там, во главе своего отряда, в строю. Во всём этом было что-то глубинно неправильное или так только казалось Константу, специалисту по интеллектронным системам, а вовсе не по управлению людьми, мало что знающему о глобальных целях и задачах экспедиционного корпуса лунной республики.

— Люди могут сражаться с магами! — слова командующего разносились над рядами новоиспечённых солдат. Пока мимикрирующие свойства комбинезонов отключены, их цвет тёмно-синий. Как предгрозовое море из снятых до исхода фильмов о старой земле. Синее море разбавлено вкраплениями чёрных точек — солдаты республики в отключенной силовой броне. Чуть меньше двух с половиной тысяч местных и чуть больше трёх сотен землян — целая армия — слушали сейчас напутствующие слова командующего вооружёнными силами экспедиционного корпуса.

— Люди могут побеждать магов. Так пойдём и покажем им это! Не мы их, а они нас будут бояться. Нашей силы, выучки, нашей сплоченности. Люди могут убивать магов! Так пойдём и покажем им это. Смерть врагам домена Ан-фееро! Смерть захватчикам!

…Высоко над лагерем чужаков парили большие птицы, чьими внимательными и зоркими глазами смотрел АнМонох по прозвищу «Небесный молот», доверенное лицо повелителя.

Выведенные магами жизни по запросу Небесного Молота изменённые кроты прокопали длинные извилистые ходы под лагерем чужаков. Осторожно пробрались в выбранных местах почти к самой поверхности, оставив слой непотревоженной земли не шире ладони. Проткнув этот слой длинными и тонкими звукоулавливающими вибриссами, изменённые магами жизни кроты слушали разговоры чужаков и через них их слушал АнМонох.

На подобные сложности пришлось пойти из-за того, что его обычных глаз и ушей, мелких полевых животных и грызунов, чужаки тщательно уничтожали, называя этот процесс непонятными, как они любили, словами «санитарная обработка». АнМонох даже стал подозревать, что чужакам известно о умении высших управлять действиями и видеть глазами теплокровных животных, но они не обращали внимание на парящих высоко в небе птиц. Если бы они хотели что-то скрыть, то прогнали бы его наблюдателей. С другой стороны, сверху видно многое, но неслышны разговоры и Небесный Молот допускал что, не трогая больших птиц, чужаки усыпляют бдительность посланца повелителя. Изменённые магами жизни кроты смогли подобраться к чужакам под землёй и сейчас слушали их речи, произносимые перед местными низшими на языке домена Ан-фееро.

Услышав о том, что низших, псевдолюдей (которых чужаки называли просто людьми потому, что и сами, будучи лишёнными умения управлять силой, относились к ним) призывают убивать высших, настоящих людей (которых чужаки называли «магами»), АнМонох пришёл в ярость. От силы его гнева вспыхнули лежащие на столе бумаги. Покрытые дорогим ароматным деревом стены обуглились и почернели, прежде чем древний высший сумел обуздать свою ярость.

Инстинкты и здравый смысл требовали немедленно уничтожить всех низших возомнивших, что смогут противится воле настоящих людей. Искоренить, выжечь заразу. Но мизинец правой руки повелителя сознавал, что чужаки и осквернённые заразой их идей низшие сейчас нужны домену. В преддверии большой войны на два фронта, повелитель сделал ставку на оружие и технологии чужаков. Кто такой АнМонох, чтобы ломать планы повелителя? Пусть сначала чужаки выполнят свою часть договора и уйдут, уберутся в свой проклятый, уничтоженный мир. После этого он, Небесный Молот, лично позаботиться о том, чтобы обученные ими низшие были уничтожены до единого, невзирая ни на какие возражения. Эта зараза опаснее любого вторжения соседних доменов. Такое уже было однажды на памяти АнМоноха, очень-очень давно. Тогда болезнь пришлось выжигать вместе с заражённой ей доменом.

Успокоившись, АнМонох принялся слушать дальше. Услышав о «победе над захватчиками», он довольно кивнул. Похоже чужаки намеренны добросовестно выполнить свою часть договора. Это хорошо. Скорее всего повелитель не позволит стереть чужаков в пыль после того они выиграют для него войну. Повелитель заинтересован в продолжении торговли с их проклятым миром. Но заражённых их возмутительными идеями низших он лично уничтожит до последней особи. Высшие сражаются между собой и правят, низшие подчиняются. Таковы основы мироустройства в любом из миров веера, кроме проклятого мира чужаков, поэтому он и был уничтожен. И не АнМоноху, не кому бы то ни было ещё, не позволено изменять незыблемые основы.