Оглянись в темноте

Боец на подхвате

Гостиница — место уютное, но неудобное. И вроде все под рукой, все удобства, но вот выйти во двор и размяться не получится. Двор маленький, ярко освещенный и в нем, допоздна гуляют постояльцы. Кто на лавочках обсуждает какие-то важные вопросы, кто с дамой ведет тихие беседы, иные просто слоняются без дела. Приходится, как на корабле, делать разминку не покидая комнату.

На второй день в столице, мы посетили банк, я завел счет и обналичил векселя. Процедура простая и все необходимое у нас было. До совершеннолетия Наи владельцем счета буду я, а позже посмотрим. Само собой, что на руки мне такие деньги никто не даст, да я бы и сам их не взял. Завели специальную книжицу, в которую станут вносить расходы и приходы средств. Система надежная, и отработанная годами. Другой вопрос, что обычно владельцами подобных счетов среди наемников были командиры отрядов, да и те редкие гости. Сотрудники банка привычно ничему не удивлялись и в чужие дела не лезли, их совсем другое заботило. Вексель мне обналичивал имперский банк, но есть и конкурирующие структуры, тоже с государственной лицензией, и борьба за клиентов идет на всех фронтах. И если мне, как клиенту банка, вдруг что-то не понравится: на меня косо посмотрят, не то скажут, засомневаются в моих средствах и их легальности, то я смело могу потребовать перевод моего счета в другой банк.

Прошлись с сестренкой по магазинам, эта хитрая бестия протащила меня по самым модным и дорогим салонам города, внимательно изучила самые модные образцы, умело и с инициативой посплетничала с другими покупательницами на тему свежих модных течений, а после купила только два отреза очень приличной на вид ткани, и засела в гостиничном номере достав свой инструмент, нитки, иголки и кружева. В городе жара, а она до сих пор в дорожном костюме, а только и делает, что засматривается на столичных модниц. Так что я, всецело поддерживая ее трудовой порыв, оставил ее в покое и отправился в гильдию, закрыть второй заказ, который тоже был оплачен и его номер просто внесут в наши личные дела, как факт выполненной работы.

Подходя к особняку, внимательней рассмотрел скульптуры и барельефы, украшающие фасад здания. Чем-то напоминает сталинский ампир, есть в этом имперском стиле что-то вызывающее, сильное. Я еще не проникся общим настроением государства, мог оценить пока только довольно бравурные речи майора Саона Дервея, коменданта крепости, который то и дело говорил о величии имперской власти и о силе государства, чуть ли ни в одиночку противостоящее ордам дикарей, окружающих империю со всех сторон.

Пройдя в главный зал, обнаружил, что он почти пуст, только у стойки секретаря, которая в этой гильдии была совершенно открытой и не пряталась за железными прутьями решетки, заметил одиноко стоящую женщину в длинном, хорошо пошитом платье зажиточной горожанки. В руках у женщины был какой-то длинный предмет, завернутый в платок. Подойдя, ближе, но сохранив вежливую дистанцию, только и смог заметить край рукоятки меча, который женщина тут же прикрыла уголком платка.

— Неужели ничего нельзя сделать? — с тяжелым вздохом спросила она.

— Нет, увы, госпожа, но гильдию это не интересует. Попробуйте поговорить с командирами отрядов, может их заинтересует ваше предложение.

— Простите, — ответила женщина, еще глубже надвинув капюшон, и тут же, опустив голову поспешила к выходу.

Не знаю, с каким вопросом она обращалась к секретарю, но ответ ее явно расстроил.

— Чего тебе парень? — спокойно спросил секретарь, высокий худощавый молодой человек лет двадцати пяти, обращаясь ко мне.

— Вот, — я протянул бланк заказа от магистра. — Закрыть заказ хотел.

Внимательно изучив все оттиски и прочитав текст заявки, он стал рыться в картотеке, ища мою карточку. Нашел почти сразу, потому что она была скреплена с карточкой Наи.

— Да, есть, заказ на доставку ценных документов, полная предоплата. Так вы из отряда обеспечения. А почему ваши карточки скреплены?

— Ная моя сестра, и заказ мы брали на двоих.

— А, тогда понятно.

Секретарь вписал номер заказа в наши карточки, и я поставил оттиск жетона вместо подписи, и отпечаток пальца. По правилам гильдии командир отряда мог закрывать заказ за весь отряд, и это было нормально, что я оставил свой отпечаток и оттиск в обеих карточках.

— Новых заказов на обеспечение не поступало? — С робкой надеждой спросил я.

Секретарь еще раз взглянул на мою карточку, читая список профессий, но не найдя ничего нужного, только помотал головой.

— Нет, ничего такого у нас пока нет. Если только какой-нибудь отряд заказ на поддержку оставит. Я смотрю вы уже были членами отряда «Железные псы». Хотя не знаю такого.

— Они из Саяра, бывшего королевства Гарфор.

— Понятно. Но ты не переживай, парень, у нас так бывает, то густо, то пусто. Как хлопнет что-нибудь, так все сразу к нам, тогда всех гребут без разбора, порой даже за двойную плату, только бы решили проблему.

— Да я, собственно и не переживаю. Просто не хочу форму потерять, — улыбнулся я и собрался уходить.

— Глава о вас предупредил, это же вы в крепости двухлетний контракт отработали?

— Да.

— Я помню. Будет заказ — я придержу. Если уж господин Орфорд дал вам рекомендательное письмо, то глава такими кадрами разбрасываться не станет.

В ответ я только улыбнулся, накинул капюшон и поплелся к выходу простукивая дорогу перед собой посохом.

Роль слепого, беспомощного мальчишки в очень значительной степени меняет отношение и градус восприятия. Меня очень легко принимают за легкую добычу, за беспомощного калеку и, к которому, испытывают жалость и сожаление, даже сочувствие. Но именно это ставит меня в конец очереди подозреваемых, так как это было в Саяре, когда я вынес жилище менялы Сезара. И только случайность и стечение обстоятельств, позволили очень наблюдательному и опытному наемнику Сому, только заподозрить меня в причастности к этому ограблению. Он при всем желании не смог бы доказать или даже притянуть за уши мое участие в этом деле. Но он бы и не стал.

Выйдя на улицу, я пошел в сторону торговой площади. Городская стража видя калеку, но в добротной одежде, да к тому же вооруженного и не скрывающего, что вооружен, меня не трогали. Им и в голову не могло прийти, что кто-то, будучи слепым, станет расхаживать по улицам обвешанный оружием, не имея на то оснований. За те несколько дней, что мы уже в столице, стражники ни разу нас не потревожили.

Меня интересовали виды оружия, которыми пользовались в империи не только кадровые военные, но и наемники. Как известно, столица империи стоит на пересечении пяти торговых путей, и смешение культур в этом месте тоже оставляет свой отпечаток. Это касается и военного искусства. Работая в разных арсеналах, что городской стражи, что у наемников или у имперских военных, я встречал самые разные образцы оружия, которые порой вызывали только недоумение и немой вопрос — на кой черт! Ведь это неудобно и не практично. Но тем не менее, штуковина, очень похожая на обычную крестьянскую косу, занимала положенное ей место в арсенале городской стражи. Вот я и хотел пройтись по лавкам оружейников и посмотреть, что они предлагают, и сколько это стоит. Ведь у меня был один маленький, но важный козырь в рукаве, я все-таки отработал технологию рафинирования стали и закалки в масле, в результате чего получил фактически аналог того самого загадочного и даже мифического азерийского булата, который на самом деле простой ламинат из слоеной стали. Из нескольких слоев стали разной степени содержания углерода. Да, увы, в этом мире пока понятия не имеют, что такое углерод и с чем его едят, и чем уголь отличается от алмаза или графита, но это понимаю я, а эти знания можно очень дорого продать, и я намерен если и сделать это когда-нибудь, то за очень большую цену.

Город Хадарис очень большой, с населением не меньше трехсот тысяч человек. Это не я вычислил, это господин Орфорд мне рассказывал. Как я уже сказал, тут сходится множество торговых маршрутов, от чего город только богатеет и процветает. Товаров здесь много, настолько, что пришлось создавать отдельные торговые улицы специализирующиеся на определенной продукции. Так, например, в торговом квартале, который занимал добрую четверть города, были ткацкие улицы, кузнечные, оружейные, гончарные, башмачные, кожевенные, красильные. И это я не говорю о всяких медовых, восковых, травных, ювелирных и даже мыльных. На любой вкус и кошелек. Целый район города как один большой гипермаркет с разными отделами.

Сейчас меня интересовала кузнечная и оружейная улица. По кузнечной только прошелся, посмотрел товары, и понял, что желаемого я здесь не найду. Самих мастерских здесь, разумеется не было, только лавки и магазины с продавцами. Все мастерские выносились за пределы города, в менее респектабельные кварталы. На оружейной улице та же история, только торговля, никакого производства, разве что дозволялось брать оружие на заточку и полировку. Вот тут было намного интересней.

Ни у одного торговца не возникало сомнений на мой счет, несмотря на то, что я спрятал жетон наемника. Глаз у торгашей был наметан.

Зайдя в очередную лавку, вежливо приветствовал торговца и уложив посох на сгиб локтя, стал ощупывать оружие, выставленное на стойке.

Я слишком хорошо одет для простого наемника, легкий плащ с капюшоном почти не скрывает мой меч и три кинжала закрепленные на пояснице. Широкий кожаный пояс, украшенный металлическими бляхами и вставками из хитиновых пластин шелкопряда. Такие же вставки на плечах и в наручах. Посох утяжелен кольцами не ради красоты, и любой опытный мастер это заметит сразу.

— Молодой господин ищет что-то особенное? — поинтересовался грузный торговец, скрестив руки на груди.

— Азерийские клинки.

— Ого! Высоко взяли, молодой господин. Товар довольно редкий, да если честно, то и не популярный. Для азерийского оружия нужен особый стиль, не каждому подходит.

— Мне как раз подходит.

— К моему огромному сожалению, в моей лавке таких клинков нет. Есть цисарийские тонкие клинки, есть сиртайские, имперские, одни из лучших, но если придерживаетесь азирийского стиля, то вам, пожалуй, подойдут только цисарийские.

— Я не люблю цисарийцев, — ответил я, указывая на повязку, закрывающую глаза.

— Очень жаль это слышать, молодой господин. Но как же вы тогда…

— На слух, — ответил я на и так понятный вопрос.

В другой лавке нашелся, якобы азирийский клинок, но это была подделка, причем довольно плохая. Похоже торговец и сам не знал, что за товар он продает, так что не стану выпендриваться и говорить ему об этом.

Еще с десяток лавок специализировались на имперском оружии и импортом не торговали.

Заходя в одну из лавок, я вдруг вновь увидел ту самую женщину, которую встретил утром в гильдии у стойки секретаря. Она разговаривала с торговцем разложив перед ним на стойке длинный азерийский клинок, чем-то похожий на тонкий и прямой скимитар.

— Это наградное оружие имперских егерей, госпожа. Его никогда у меня не купят. Меч очень хорош, и богато украшен, но я не могу его у вас купить. Такой подойдет только коллекционеру, или такому же достойному егерю.

— Прошу вас, умоляю, может в залог, всего пятьдесят золотых, — упрашивала женщина торговца.

— Простите, госпожа, — извинился лавочник, скривив унылую гримасу, — я за год столько не зарабатываю, я всего лишь торговец, а не владелец лавки.

Судя по внешнему виду, дама очень достойная, но по какой-то причине она очень нуждается в деньгах или в помощи. Я ищу азерийский клинок только с целью его как следует изучить, но не такой же большой и тем более наградной. И уж точно не за пятьдесят золотых, это слишком большие деньги.

Я вышел из лавки и отошел чуть в сторону от двери. Что-то внутри подталкивало меня познакомиться с этой, уже немолодой, женщиной. Не знаю, интуиция, или чутье. Я не очень понимал зачем мне это надо, может из сочувствия, но мне почему-то отчаянно хотелось ей помочь.

Женщина вышла из лавки пряча под капюшоном покрасневшие от слез глаза.

— Простите мое любопытство, госпожа. Я уже слышал ваш голос сегодня утром у стойки секретаря в гильдии наемников.

Женщина остановилась и напряженно, не понимающе уставилась на меня.

— Я как раз искал азерийский клинок, но увы, такой дорогой я себе позволить не могу. Тем более лавочник сказал, что это наградное оружие.

— Я хотела оставить его в качестве залога. Простите молодой человек, а вы кто?

— Прошу простить, мое имя Ардум, я наемник, — в доказательство я продемонстрировал ей гильдийский жетон. — Но я не боец, я ремесленник из отряда обеспечения. Быть может у вас есть другие клинки, не такие дорогие?

— От мужа и сына осталось много оружия, но я в нем ничего не понимаю, этим клинком его наградил сам император.

— Я бы с удовольствием взглянул на то, что у вас есть. Я ремесленник, оружейник, бронник, точильщик, мне приходилось работать с самым разным оружием.

Женщина тяжело вздохнула и осмотрелась по сторонам.

— Я уже отчаялась найти кого-то кто смог бы взять его под залог. Если действительно хотите взглянуть, то придется дойти до моего дома.

— Буду весьма признателен, госпожа.

— Баронесса Омна Тин, господин Ардум.

— Мое почтение, госпожа баронесса. — вновь приветствовал я ее, слегка склонившись.

— Пойдемте, Ардум.

Баронесса крепче прижала наградной меч к груди и последовала вперед, я же спокойно зашагал за ней, прислушиваясь к звукам ее шагов, чтобы не заблудиться. Роль слепого забывать нельзя. В какой-то момент, я нарочно отстал и чуточку сменил направление. Омна Тин сразу это заметила и сбавив шаг тут же подошла ко мне.

— Так ваша повязка…

— Да, госпожа баронесса, я слеп.

— Простите Ардум, обычно калеки не выглядят так, э, э, респектабельно и достойно. Позвольте я возьму вас под руку.

Женщина была чуточку ниже меня ростом, худая, но очень милая, несмотря на скорбь на лице, которую не могла скрасить вымученная улыбка.

Взяв под руку, она быстро довела меня до края торговой улицы и сразу свернула в сторону центра города, откуда я пришел.

Несколько минут мы шли по улице молча, но в какой-то момент, женское любопытство взяло верх.

— Вы недавно в столице, Ардум?

— Всего несколько дней, госпожа баронесса. Мы с моей младшей сестрой отработали двухлетний контракт, и теперь хотим задержаться в столице.

— По вам не скажешь, что вы опытный наемник.

— Так и есть, госпожа баронесса, я начинал простым точильщиком, позже стал подмастерьем кузнеца-оружейника, даже получил рекомендательное письмо от главы отделения. Моя работа нареканий не вызывала.

— Как интересно, не знала, что у гильдии наемников есть свои мастера.

— Как оказалось, в столичной гильдии их даже больше чем требуется. Но я не переживаю на этот счет, я в своем ремесле уверен, будет еще возможность себя показать.

Пройдя еще два квартала от торговых улиц, мы оказались в очень респектабельном районе города, где без всяких сомнений находились особняки местной знати и состоятельных горожан. Я узнавал этот район. Дальше по улице еще через пару кварталов, как раз и будет та самая Академия магии, где мы были буквально на днях.

— Вот мы и пришли, Ардум.

Мы подошли к широким кованным воротам, закрывающим проход к двухэтажному дому, стоящему в глубине двора, окруженному со всех сторон фруктовыми деревьями, на которых еще только набирали сок десятки самых разных плодов. Внешне дом выглядел очень ухоженным, неброский, в меру скромно декорирован орнаментальным барельефом и скульптурными композициями у главного входа. Баронесса открыла ключом калитку и потянув меня за руку, провела внутрь на выложенную камнем подъездную дорожку. Далее мы прошли к центральному входу, который Омна открыла другим ключом.

— Прислуги в доме давно нет, все приходится делать самой.

— Жаль это слышать госпожа баронесса, надеюсь не отниму у вас много времени.

Баронесса провела меня в большой зал для приемов, посреди которого прямо на скатерти большого круглого стола был разложен целый арсенал самого разнообразного оружия. Она подвела меня к столу и положила мою руку на случайный клинок спрятанный в ножнах.

— На столе лежит все, что я смогла найти в доме, смотрите Ардум. Ой, — тут же осеклась она, — Э, э, изучайте.

Тот клинок, что она носила все утро с собой, положила рядом на стол.

Все выложенное оружие было совершенно стандартным армейским арсеналом, хоть и вполне сносного качества. Проще говоря барахло, которого я перещупал в арсеналах городской стражи и пограничников сотни. Стянув с головы капюшон, я привычно и очень проворно, стал ощупывать оружие. Сама баронесса села на стул в паре метров от меня, грустно склонив голову и положив руки на колени.

— У вас очень большой дом, госпожа баронесса, я слышу довольно приличное эхо.

— О да, дом действительно не маленький, даже по меркам этого квартала.

— Если не ошибаюсь, через два квартала находится академия магии. Буквально позавчера мы посещали ее вместе с сестрой.

— Да, вы правы, академия действительно находится рядом. Но простите мое любопытство, а что вас с ней связывает?

— Пока ничего, просто закрывали заказ. Но если все сложится хорошо, то сестренка на следующий год будет поступать туда на учебу. У нее обнаружился неплохой дар.

— Как интересно. Но ведь стоимость обучения в академии, невероятно высокая.

— Да, госпожа баронесса, — согласился я, кивая, — просто огромная.

— Жизнь в столице обходится недешево, — вздохнула Омна.

— К сожалению, госпожа баронесса, ни один из этих клинков меня не заинтересовал. Но мне бы не хотелось попусту тратить ваше время и внимание, прошу меня простить за дерзость, я чувствую, что вам отчаянно нужны наличные средства и очень хочу помочь.

— Увы, это так, молодой человек. До конца декады надо выплатить штраф по судебному иску и найти средства чтобы закупить фуражное зерно, иначе я рискую вовсе лишиться своих владений.

— Большая сумма?

— Огромная, Ардум, двести золотых.

— Возможно мое предложение покажется вам неслыханной наглостью, госпожа баронесса, а вы не думали сдать часть комнат?

— О, Ардум, как бы я была счастлива. Но для этого надо нанять прислугу, кухарку, конюха, садовника, кто станет снимать комнаты в таком заброшенном доме, я уже несколько лет не могу привести дела в порядок.

Последние слова баронессы смешались с плачем, и она уткнулась лицом в ладони.

— Я готов вам заплатить сразу, за год вперед, четыреста золотых империалов. Наверняка по меркам вашего дома, плата очень скромная, но хоть…

— Четыреста империалов! Вы правда можете, Ардум⁈

— Если вы сомневаетесь, госпожа баронесса, давайте составим договор, и тогда уже сегодня можем идти в банк. Я не смел надеяться на возможность снять комнату в подобном особняке, но мы все равно планировали…

— Вы мой спаситель! Ардум! Я согласна! Вы себе представить не можете, как я уже отчаялась!

Престиж, репутация, связи, рекомендации, знакомства. Я помнил эти правила жизни в большом городе и в ведении дел. Вести дела у меня всегда получалось очень хорошо. Намного лучше, чем чинить станки, хотя и на эту мою работу не жаловались. Но так было в прошлой жизни, теперь у меня другая, несколько своеобразная, особенная, я бы даже сказал жизнь, в которой тоже надо вертеться и выживать. Но, а принципы и правила все те же. Я ведь, все равно, планировал снять жилье и, фактически, воспользовался затруднительным положением баронессы. Кто-то, наверняка, предложил бы сумму намного более высокую, но поди найди такого мецената на аренду заброшенного особняка. Я же предлагаю реальные деньги — здесь и сейчас, тем более, всего на год. Мое предложение позволит ей решить часть серьезных проблем, которые на нее свалились прямо сейчас. Но если мы поладим, то возможно, она и не захочет с нами расставаться, ведь я все равно постараюсь и дальше ей помогать вести дела.

Мне это нужно потому, что найти работу по профессии в большом городе, при жестокой конкуренции, да с моим недугом, непросто, а, следовательно, надо искать альтернативные варианты, не сосредотачиваясь на одном.

А вот как изменится отношение к Нае, когда она станет подавать документы в академию, и выяснится, что она живет в доме баронессы в нескольких кварталах от академии? Престиж, репутация, связи.

Баронесса Омна Тин привела себя в порядок, заметно повеселев и мы отправились в банк. Благо идти было недалеко. Там, сотрудники банка составили договор, на котором я оставил оттиск жетона, банкир свою личную печать, а баронесса оттиск перстня. Я снял со своего счета четыреста золотых империалов и, при посредничестве банкира, передал их баронессе, которая их занесла на свой счет. Все — сделка совершена, осталось обрадовать Наю, тем, что мы на год обеспечены жильем, также съехать из гостиницы, забрав остаток оплаты, и уже устраиваться на новом месте.

Гостиницу мы покидали на следующий день. Заказали рикшу, потому что вещей довольно много, а тащить все на себе в такой престижный район — это себя не уважать.

За это время, в особняке появилась служанка, которая успела привести дом в порядок и подготовить для нас комнаты. Ная включила режим «милашки» и буквально, как я накануне, просто обаяла баронессу. Дом, конечно, был роскошным по сравнению со всем, где мы когда-либо жили или останавливались. Все-таки городской особняк аристократа. Нам выделили две отдельных спальни и общий зал. Это в правом крыле особняка, на втором этаже. В доме, помимо этих комнат: был еще рабочий кабинет, большая спальня баронессы, тоже на втором этаже, но в другом крыле, а внизу: большой гостиный зал, столовая, кухня, ванная, уборная и комнаты для прислуги. Во дворе вместо колодца была колонка, из, которой, воду приходилось выкачивать рычажным насосом. Что-то подобное было и на Земле, в моей прошлой жизни. С противоположной стороны двора ютились: домик садовника и хозяйственная пристройка. Все вспомогательные постройки в особняке — были каменными, с черепичными крышами, сделаны очень добротно, видно, что с немалым мастерством.

Обустроились, разложили вещи, прошлись по магазинам — докупить какие-то мелочи и продукты. Кухарки пока не было, поэтому за приготовление обеда взялись мы с Наей. Удобно, когда есть своя кухня, да еще и такая просторная и светлая. После обеда баронесса все же рассказала мне, почему попала в такую сложную финансовую ситуацию.

Ее отец, в свое время, выдал дочь замуж за простолюдина, но зато капитана имперских егерей. Очень почетная должность, примерно, как гвардейская. В приданое дал за дочерью — четверть баронских земель. Все были довольны и счастливы, у молодой пары родился сын и отец баронессы, на радостях, подарил им еще четверть баронских владений. Через пять лет муж баронессы получил от императора за службу личное дворянство и титул рыцаря. Титул не наследный, но все равно очень престижный. И вот, два года назад, и муж, и сын, которому на тот момент уже было двадцать лет, погибают при штурме города Саяр, захваченного цисарийцами. Отец баронессы умер пять лет назад, а все имущество и земли достались старшему брату баронессы, барону Дану.

Брат баронессы очень быстро проматывает все наследство, забрасывает дела на своих землях и, теперь, всем и все должен. Пытаясь компенсировать утраченное положение не находит ничего лучше, чем откровенно грабить ту половину баронства, что досталась Омне, которая и так до сих пор тяжело переживает утрату мужа и сына. Он завалил родную сестру какими-то нелепыми исками, жалобами, а в последнее время занимается откровенным вредительством. Сколотил вокруг себя шайку приспешников и грабит ее наследные деревни и хутора. Устав судиться, и оплачивать нелепые иски, баронесса наконец решается привлечь наемников в обход гильдии, все-таки дело деликатное. Но нанятый отряд, получив предоплату, бесследно исчезает. Иски никуда не делись, а старосты деревень, что находятся на ее земле, то и дело докладывают о поджогах пашни, угоне скота, разбойничьих набегах, которые превратили жизнь крестьян и без того нелегкую, в сущий ад. Задача таких набегов и угроз, одна, перетащить крестьян и фермеров на свою половину земель. На сегодняшний день, проблема в виде старшего брата баронессы Дана, который засел в родовом особняке — беспробудно пьет и придается разврату, никуда не делась. Очень хороший повод навестить те земли и просто вырезать всех как бешеных собак. Баронесса все равно пыталась физически ликвидировать братца, так что горько переживать на его счет не станет. Вот только обставить все надо аккуратно. Чтобы, как обычно, ко мне не вел ни один след. Давно хотел понять — насколько я продвинулся в плане владения оружием и приемами боя. Сделать это в полную силу, даже на тренировках с солдатами в крепости, не получалось. Мы всегда тренировались днем и, использовать способность, я не мог. А все мои упражнения на удержание баланса, хождение по канату, отработка тихого шага, все это делалось в тишине и без свидетелей. Даже Ная не знала, чем я занимался в темноте двора или в подвалах крепости.

Земли баронессы находились в сорока километрах от города выше по течению реки Нильм. Я подробно изучил карту той местности, но местные карты, это бумажка весьма условная. По ней можно определить основное направление и примерные ориентиры, так что если хочу сам разобраться с этим бароном, то придется изучать местность самому. Остается вопрос, как сделать так, чтобы на меня не пало подозрение. А вот с этим пока не получалось. Разумеется, что идти на такое важное и ответственное дело я должен один, без свидетелей.

Пять дней мы обустраивались, притирались, фактически знакомились. Жить на новом месте было удобно и весьма комфортно. Все эти дни, я исправно посещал гильдию, стараясь успеть к утреннему разводу. На меня косились, о чем-то перешептывались, но не беспокоили. По моему профилю работ не находилось и в отряд брать — никто не торопился. Секретарь и его сменщик были совсем не болтливыми, поэтому никто не знал, зачем слепой парень с жетоном наемника каждый день приходит на утренний развод. Я, кстати, сообщил секретарю, что нашел съемное жилье и указал адрес. Так что при необходимости меня всегда могут найти.

На восьмой день, после того как мы переселились в дом баронессы, я как обычно пришел на утренний развод и спокойно занял, уже ставшее привычным для меня, место напротив стойки секретаря. Вокруг сновали бойцы из разных отрядов и их командиры. Редкие заказчики что-то обсуждали с секретарем. На меня, как обычно, никто не обращал внимания.

— Эй, Ард! — вдруг окликнул меня секретарь, который, как раз выслушивал очередного заказчика. — Подойди, как раз для тебя работа.

Все, кто слышал, как меня окликнул секретарь, дружно замолчали и тут же обернулись в мою сторону, а затем заинтересованно наблюдали как я иду к стойке, осторожно простукивая пространство перед собой посохом.

Рядом с секретарем стоял кряжистый мужик с серым лицом, с разными оттенками рыжего цвета всклокоченной бородой и усами. На голове войлочная шапка, с небольшими покатыми полями.

— Тебе это дело в самый раз будет.

— Он же слепой! — возмутился бородатый заказчик у стойки.

— А у вас там в шахте на каждом углу хрустальная люстра висит, — нахмурился секретарь. — А ему что день, что ночь, все едино.

— А сдюжит малец? Уж больно он хилый да убогий, — заметил заказчик без доли уважения.

— А что делать надо? Что за проблема? — спросил уже я.

— Да мы сами толком не знаем, пробурчал мужик. Вчера в забой бригада ушла, семь человек, а вечером не вернулась. Отправили троих искать пропавших, и эти сгинули. Больше никто в шахту лезть не хочет.

— А где шахта находится?

— Так тут недалеко, полдня ходу на север.

— Я возьмусь, — кивнул я, обращаясь к секретарю. — Только мне домой надо, сменить снаряжение. То, в чем я сейчас не годится.

— Хорошо, Ард, подожди, сейчас заказ оформлю.

Договорились с рыжебородым шахтером, что встретимся возле постоялого двора, что у северных ворот. Оставшийся народ стал оживленно обсуждать нашу сделку. Слышались смешки и даже откровенный хохот.

Я сходил домой, предупредил Наю и баронессу, что взял заказ и уезжаю на несколько дней. Переоделся, подобрал снаряжение, оружие, немного припасов в дорогу и отправился на встречу с шахтером.

Очень хороший шанс все обставить чисто. Судя по карте, шахтерский поселок, буквально, граничил с землями барона Тина. Так что смогу прихлопнуть двух зайцев одним выстрелом: заказ выполню, и с бароном разберусь.

Рыжебородый шахтер, как и договорились, ждал у северных ворот и, как только увидел меня, сразу окликнул. Оказалось, что он не один, а с парой товарищей. Они прибыли в город рано утром и успели закупить каких-то припасов, что сейчас уже загрузили на телегу.

— Это вот этого сопляка нам посылает столичная гильдия⁈ — брякнул один из шахтеров. — Он же слепой!

Молниеносно выхватив меч, я легонько стукнул говорившего по темечку плоскостью меча и тут же убрал оружие в ножны.

— Слепой, но не глухой, — ответил я.

Стукнутый мужик только побледнел, а буквально через секунду, оставшиеся двое громко заржали, сотрясаясь от хохота.

— Чего вы ржете, бараны! Он же мне чуть башку не оттяпал!

— Это он так тебе на твой вопрос ответил, Сиг. Поехали уже, нечего прохлаждаться. Кого дали, того дали, больше все равно никто не соглашался за это браться.

У шахтеров в империи была своя гильдия, но, как правило, они работали артелями. Как таковых сезонов у них, ясное дело нет, но вот простой допускать никому не выгодно. Тем более, что случились потери. Как говорят сами шахтеры, это не мог быть шахтный газ, потому что спускались прежде с факелами и фонарями — проблем не было. Если бы случился взрыв, они бы услышали. А так, шахта не глубокая, относительно сухая, вот и гадают, что там произошло.

Добрались до шахтерского поселка часам к четырем. Само поселение затерялось среди поросших лесом холмов, да так, что с большака его видно не было. Вход в шахту расположился у подножья холма, вокруг валялись какие-то лебедки, напиленные стволы деревьев, кучи камней, сломанные тачки. Словом, творился полный бардак.

Только въехали на центральную улицу поселка, из всех домов вывалили местные обитатели. Очень трудно было сдержаться от смеха, глядя на их кислые рожи. Они, наверное, ждали, что прибудет отряд наемников и быстро, в темпе вальса, решит проблему. А приехал один слепой парнишка, непонятно вообще, как рискнувший приблизиться к ремеслу наемника.

Но рыжебородый быстро пресек все вопли возмущения и вопросы, и сразу повел меня к шахте. А чего тянуть, тут принцип «солдат спит, а служба идет» не проходит. Это простой в работе, а значит потеря прибыли.

Подойдя ко входу в шахту, я присел и взял в руку горстку отвала, что вывозили оттуда и стал растирать в руке и принюхиваться. Не уголь и не железо, что-то другое.

— А что добываете в шахте? — спросил я рыжебородого.

— Так это, серебро, имперская шахта, государственная.

— Что ж тогда гвардейцев сразу не позвали?

— Да эти только и могут, что на парадах вышагивать, да баб по салонам тискать, — ухмыльнулся шахтер.

— А большая шахта? Много проходов?

— Нет, только в прошлом году ее начали рыть. Там главный тоннель и штук пять отнорков.

— Ладно, вода есть, еда есть, если через сутки не выйду, ищите другой способ решить проблему.

— Мы это, тут подождем. Дежурных поставим, ежели чего — зови, мы услышим.

Вход широкий, большой, укрепленный балками из срубленных стволов. Дальше — все примерно так же. Серебро говоришь, серебро я люблю, особенно самородки.

Пройдя метров на сто вперед, снял с глаз повязку и скинул капюшон.

— Тук, тук, кто это у нас здесь безобразничает?

Глаза быстро адаптировались к темноте, и я обнажил меч, переложив посох в левую руку.

Следов борьбы нет. Проход широкий и неровный. Подхожу к первому ответвлению и заглядываю внутрь. Буквально через десяток метров: глухая стена с пустой породой. Когда все видно словно днем, страха перед подземельем нет совершенно. Вот углубления на местах где шахтеры находили жилу и вырабатывали ее на максимум до того, как потребуется ставить подпорки. Их просто осматриваю и иду дальше. Ближе к крайнему боковому проходу чувствую знакомый запах. Его ни с чем не спутать — сколопендры, только от них исходил такой резкий и душный запах. Нужно быть осторожней: во-первых, они ядовиты, а во-вторых — могут нападать группой. Вот они отголоски того прорыва тварей из разлома много лет назад, что собственно и заставило сооружать ту знаменитую крепость, в которой, мне довелось отработать двухгодичный контракт.

Буквально через двадцать метров нахожу проблему. Пара десятков тварей уже прилично обглодали несчастных шахтеров. Меня они сейчас не почуют потому что добыча уже есть, они просто не настолько чувствительны. И эти твари не идут ни в какое сравнение с теми, что встречались мне в разломе, эти всего метровой длинны, и какие-то очень медленные.

Осторожно подхожу ближе и легонько стукаю одну гадину кончиком посоха в переднюю часть туловища. Той, это активно не нравится, и она впивается передними ядовитыми жвалами в подставленный посох. Острием меча поддеваю пластину панциря и проталкиваю кончик лезвия к голове, перерезая центральный нерв. Все, эта готова! Даже огромные твари, там в разломе, после такого ранения больше не двигались. Прижимаю носком сапога и сбрасываю с посоха первую тварь чуть в сторону. Опять вытягиваю на себя очередную многоножку и повторяю прием с захватом посоха. Вжик — очередная каракатица отлетает в сторону к первой.

Если прикинуть по земным меркам то, примерно, через полтора часа нарубил двадцать три штуки. Обыскал трупы, внимательно все осмотрел, вдруг какая дрянь внутрь залезла. Обшарил каждый уголок. Наконец нашел место откуда эта мерзость появилась. Ковыряя шахту, горняки наткнулись на трещину, которая была связана с поверхностью, оттуда прямо веяло вечерней прохладой. Сами по себе под землей эти твари появиться не могли, им в этой шахте или пещере, не важно, им здесь просто жрать нечего, это не шелкопряды, которые могут питаться перегноем. Хотя и перегноя в шахтах тоже не бывает. Значит приползли поверху, а чего их сюда занесло — фиг его знает. Одним словом — мутанты!

Еще раз проверив: все ли зачистил, вынул из рюкзака веревку и стал обвязывать первую партию гадин покусавших шахтеров. Связал четырех и поволок к выходу. Вновь натянул на глаза повязку и накинул капюшон. Так же, как и вошел постукивая посохом, не спеша двинулся к выходу, возле которого сразу же поднялся ор и визг.

У входа собралось кажется еще больше народу. Уже темнело, поэтому каждый держал в руках кто фонарь, кто факел.

Выйдя к ним, положил возле себя первую партию и стал отвязывать.

— Ну что там! — не выдержал рыжебородый.

— Мои соболезнования, ваши парни не выжили, — вздохнул я и легонько пнул лежащую тварь. — Сколопендры, ядовитые гады, очень опасные. Ваша бригада докопалась до расщелины, оттуда свежим воздухом веет, вот там их логово и было. Я двадцать три штуки прикончил. Вроде больше нет. Но проход тот рекомендую камнями забить.

Еще два часа я таскал убитых тварей, попутно тщательно обыскивая все закоулки, заглядывая под каждый камень. Но реальной опасности уже не было. Насекомое — создание тупое, оно сразу реагирует, слышит звук, видит добычу, мгновенно пытается напасть. А я тут круги нарезаю, осталась бы хоть одна непременно бы набросилась. С опаской подходил к трупам, вдруг еще какая объявится. Но видимо всех перебил, тщательно все зачистил.

Работу сделал, даже не устал, надо подумать, как до поместья барона добраться. Коль уж подвернулся такой случай, надо воспользоваться. Вот интересно, а как бы другие наемники, те что не имеют опыта борьбы с монстрами, что бы они делали? Тварь хоть и не такая большая как в разломе, а просто так ее мечем или топором не пробить, плюс к этому она довольно проворная и ядовитая. И яд весьма сильный, один укус и человек начинает перевариваться изнутри вместе с костями, превращаясь в подобие желе. Тут никакие примочки и припарки не помогут. Обычным наемникам, без должного опыта, в такое место, точно лучше не соваться.

Последнюю ходку делал уже с горняками, которые, прихватив с собой носилки отправились осмотреться на месте и забрать тела погибших.

— А чего с этими тварями делать будем? — спросил меня рыжебородый.

— Погрузим на телегу и отвезем завтра в город, надо отчитаться, бланк заказа у секретаря остался.

— Добро, — кивнул шахтер. — Пусть там решают, что с ними делать.

После удачной охоты отношение шахтеров ко мне резко изменилось. Они больше не строили кислые рожи глядя на молодого и слепого парня. Каждый, разглядывая диковинную тварь, понимал, что сам мог стать жертвой этих ненасытных и очень опасных насекомых.

На ночевку я попросился на сеновал возле конюшен, хоть шахтеры и звали меня в дом, я отказался. Собственно, оставаться под присмотром совсем не входило в мои планы. У семей погибших будет панихида, им сейчас ни до кого дела нет, остальные готовясь к завтрашнему рабочему дню постараются лечь пораньше. Поспав пару часов, дождался пока в поселке все угомонятся. Оставил на сеновале свой плащ посох и часть вещей, тихо выскользнул во двор конюшни.

Судя по карте, мне нужно выйти на большак и в резвом темпе припустить еще дальше на север, примерно пятнадцать километров, затем свернуть влево от реки на пересечении дорог. Эта боковая дорога как раз, километра через три, приведет меня к поместью барона. А вот там и стану решать стоит ли переть напролом или просто осмотрюсь, да и отложу вылазку на потом.

Из поселка выходил дворами, используя тихий шаг. Обогнул холм и вышел на большак. Тут можно было уже припустить легкой трусцой. То и дело переходя на шаг, примерно, чуть позже полночи добрался до поместья.

Убогое надо сказать зрелище. Дом еще крепкий, каменный, на вид даже прочный, но вокруг творился полный бедлам. Валялись какие-то разбитые телеги, ящики, бочки. Двор был изрыт копытами лошадей и завален комьями навоза. Деревянный, покосившийся забор в некоторых местах зиял обширными дырами. Складывалось впечатление, что это поместье брали штурмом. На первом этаже трехэтажного здания, с дополнительными крыльями пристроек, еще горел свет и слышались хмельные голоса. Ну да, барону завтра рано утром на работу не надо торопиться, почему бы и не погулять.

Ни одна из дверей поместья не была закрыта. У каменной лестницы сидел крепкий мужик в кольчужной накидке на левую руку, что прикрывала и часть туловища чуть ниже пояса. На поясе, в ножнах — длинный кинжал как у кавказцев, а может это короткий меч — не знаю, не встречал таких прежде. Мужик был мертвецки пьян. От него разило самогоном и чем-то кислым, вроде квашеной капусты. Осторожно приблизившись, я вытащил его кинжал и обойдя вокруг тихо пробрался к дверям. На первом этаже были каменные полы, но загаженные до такой степени, что следовало смотреть куда наступаешь. Осмотр комнат начал с левой стороны. До чего же мерзко там воняло! Складывалось, такое впечатление, что обитатели поместья справляли нужду там, где им вздумается. На первом этаже, исключая ту комнату где горел свет, насчитал девять человек. Заснули там, где стояли или сидели. Трое уединились в комнате с поруганной и побитой женщиной, на которую смотреть страшно было. Женщина лежала в полуобморочном состоянии и, судя по всему, до такого состояния ее доводили каждый божий день.

Стараясь не запачкаться, намотал на руку найденный кусок тряпки и принялся методично зачищать этаж. После первого удара, наносил еще несколько колотых и резанных ран в хаотичном порядке. Больше противно было от обстановки, чем от того, что выкашиваю откровенных ублюдков.

На втором этаже нашел еще троих и их тоже уделал тихо и без эмоций, как насекомых-мутантов.

Самого барона нашел на третьем этаже, в спальне. Упившись, этот старый козел, даже не смог дойти до кровати, так и уткнулся мордой в подушку стоя на коленях со спущенными штанами. Выглядел барон лет на шестьдесят, если не больше. Куда ж вы батенька в таком возрасте и так себя не бережете! Даже не пискнул, когда я вогнал ему кинжал под ребра.

Еще раз проверив все поместье, уже не очень опасаясь, я наконец с облегчением вышел на свежий воздух и подошел к тому мужику, что уснул у входа. Обтерев рукоятку кинжала, я вложил его в руку мужика, облегченно скинул тряпку с правой руки и осторожно стал отступать, обходя опасные кучи на изрытом копытами дворе. Уже через пять минут я вновь трусцой выбрался на проезжую дорогу и держась обочины вновь начал ночной забег.

Через пару километров добравшись до реки — спешно умылся, отмыл песком руки, чуточку передохнул и поспешил в поселок к шахтерам.

Добивать перепитых до беспамятства бандитов, в которых превратились подельники барона, было просто противно, примерно так же как чистить засор в канализационной трубе. Эти «люди» превратили в кошмар жизнь окружающих. Деградировали настолько, что превратились в социальных паразитов. А паразитов надо уничтожать, хотя бы в своем окружении. Если бы я не зачистил это логово, еще не известно сколько бы времени барон мотал нервы своей сестре. А так, отправив его на встречу с родным отцом, я решал кучу важных проблем. В первую очередь, своих проблем. Баронесса избавится от вредительства брата. Все баронство полностью перейдет в ее управление, я получу стабильного союзника, пусть и временного, но постараюсь сделать все возможное, чтобы все же постоянного. Плюс к этому, я выяснил, что моя способность делает меня совершенно уникальной боевой единицей, о чем непременно надо помалкивать, иначе тогда уже моя жизнь превратится в сущий ад. Теперь осталось изящно завершить эту операцию, и благополучно выйти сухим из воды. Ведь каким бы ублюдком ни был барон, он все же аристократ. А смерть аристократа, это преступление против империи, так что расследовать его будут с особой тщательностью и дотошностью. Я не просто так оставил того мужика у лестницы с кинжалом в руках живым. Он подозреваемый номер один. Пустится ли он в бега, придет ли с повинной — не имеет значения; все как в лучших традициях полицейских протоколов: «После распития спиртных напитков, по причине, внезапно возникшей взаимной неприязни…», ну и дальше подставляй имена потерпевших и подозреваемых, все остальное как под копирку.

Это не глухие и дремучие средние века. В империи существует магия, алхимия, развитая инженерная мысль, будет наивно полагать, что компетентные следственные органы побрезгуют достижениями науки и магии в деле поимки государственных преступников. Не имеет значения что произошло, важны факты. А факт такой, убит имперский аристократ, нужно найти не просто преступника, а понять зачем он это сделал, с какой целью. А не связан ли он с врагами государства. Вот что будет интересовать следователей. Ну-ну! Флаг им в руки…

Незадолго до рассвета, наконец, добрался до шахтерского поселка и по возможности тихо, так чтобы никто не заметил, обходя яркие пятна горящих в поселке фонарей, добрался до конюшни. Будет возможность немного поспать. Забравшись на сеновал закутался в плащ и сразу же уснул.

Утром будить меня пришел все тот же рыжебородый мужик, что похоже, был здесь за главного. Вместе с ним мы погрузили убитых мной тварей в телегу и отправились обратно в столицу. Надеялся поспать сидя в телеге, но неугомонный шахтер всю дорогу не давал покоя: то меня допытывал, мол что да как, то неустанно травил шахтерские байки.

— И как у тебя так ловко выходит, Ард, что даже с твоим недугом, да так скоро этих бестий вырезал?

— Твари пахнут, шуршат лапками, стрекочут крыльями, пищат, хрипят, не обязательно видеть, чтобы знать где они находятся. Придавливаю посохом и мечом вжик, и готово.

— Где же это ты столько тварей видел, что так хорошо их изучил?

— В разломе, слышал о таком?

— Это тот, в который десять старателей входит и только один возвращается? — нахмурился рыжебородый.

— Он самый.

— Тогда понятно. Жить захочешь, и не такому обучишься. Ну, а чего тогда в столицу подался? Тут жизнь дорогая, промотаешь все, что заработал и не заметишь.

— Так и тут работы хватает, сам видишь, если свое дело хорошо знаешь.

— Так-то оно верно. Я вчерась, как в вашу контору пришел, смотрю сидишь, что сиротка, тихонько, ни во что не лезешь, думал может случайный кто, да тоже вроде нет, при оружии. А оно вон как, ты своего заказа ждал.

— Вообще-то я из отряда обеспечения. Точильщик, бронник, оружейник, даже кузнечный экзамен смог сдать.

— Ах вот оно что, ну если руки дело помнят, то так и на хлеб заработать можно. А что ж ремесленный цех, не признал?

— Как-то не сложилось, да как я знаю в столице и умелый мастер, не всегда работу найти может. Вон целыми торговыми улицами свой товар выставляют.

— Да на те улицы с нашим серебряком и ходить смысла нет. Вон чтобы твою работу оплатить, и то на пятерых скидывались. Мы то, конечно, на отряд рассчитывали, но удалось вот тебя только подрядить, а ты, как оказалось, свое дело знаешь.

— Как говорят старшие товарищи, в нашем деле авторитет важней платы. Я сейчас как раз на этот самый авторитет и работаю. А вот как наберется у меня десятка два закрытых заданий как вот у вас, например, тогда и спрос появится.

— Это ты верно подметил парень, репутацию испортить легко, а вот вновь поднять втрое больше сил надо. Мы вон с серебром работаем, каждый день в руках то самородок, то колка из жилы, и думаешь себе, я ведь сегодня десять мер серебра оценщику сдал, это какие ж деньжищи, так и подмывает стянуть. А потом подумаешь, ну стяну, а что проку. Продать не могу, а если поймают, то без разбора на каторгу, обменять тоже не могу, кому нужен пустой самородок. А как же семья? Ведь им же потом за всю жизнь не отмыться, так и будут воровским семенем кликать.

Я кстати, так ни одного самородка и не нашел, видать то, что на виду было уже выгребли, а ковыряться в жилах у меня времени не было, о другом думал. А так бы я ему, наверное, применение нашел, как магическому металлу, правда у меня ни мастерской, ни места, где бы можно было с инструментом притулиться, ничего нет.

До города добрались после полудня. Площадь у здания гильдии была почти битком. Я и забыл, что конец декады и все наемники пришли сдавать заказы. К стойке секретаря стояла длинная очередь. Я уже мысленно приготовился терпеливо ждать, но секретарь, светловолосый худощавый парень, заметил меня и тут же бросив все дела поспешил ко мне под возмущенные вопли наемников.

— Ты быстро вернулся, Ард, что там было, мне глава уже всю плешь проел.

— Да мы еще вчера закончили, сколопендры там гнездо свили, людей жаль…

— А с тварями что сделал?

— Вон в телеге ваши твари, — буркнул шахтер хмуро оглядываясь.

Ничего больше не говоря, секретарь быстро побежал в кабинет главы гильдии. Уже через минуту Аком из Уяра выскочил в общий зал, спешно натягивая камзол.

— Давай, показывай, обратился он ко мне, и они на пару с секретарем распихивая толпу любопытных потащили меня к телеге, на которой прикрытые рогозом и придавленные с краев камнями лежали все двадцать три многоножки.

Подойдя к телеге рыжебородый, просто отпихнул камень и задрал вверх рогозу.

— Вот, они, все двадцать три, — пробурчал шахтер. — Мы потом полночи всю шахту за вашим парнем изучали, ни одной больше не нашли.

— Эти мелкие, — заметил я, — могли где-то под камень спрятаться. Я тоже тщательно все проверил, больше не было.

Столпившиеся вокруг телеги плотным кольцом наемники тихо шептались между собой.

— Мелкие⁈ — удивленно пробасил Аком выгибая бровь. — Хотя, да, для тебя мелковатые. Ну-ка все тихо! Без паники! Такое и прежде случалось, это не нашествие! Угомонитесь. Слушай меня Тог, — обратился он к секретарю, давай мигом беги в гильдию магов, пусть пришлют оценщика.

— Все сделаю глава, — ответил парень и тут же умчался куда-то в сторону.

— Эй, Аком! — послышался выкрик из толпы, — А чего это ты нормальному отряду такой дорогой заказ не дал?

— А ты бы пошел? А, Нис⁈ — тут же спросил глава гильдии. — Вот заказчик стоит, не даст соврать. Что вы вчера про пропажу шахтеров знали?

— Да ничего не знали. Пропали и все. Может обвал, может шахтный газ. Даже думать не могли что там такое, — указал он на тварей.

— Ну что Нис, взял бы такой заказ? — не унимался глава.

— Может и взял бы, — не уверенно ответили ему из толпы.

— Это сколопендра, Нис, один укус этой твари, и твоя плоть начинает разлагаться прямо на глазах, тебя скручивает судорогой, и ты меньше чем за минуту умираешь в страшных мучениях. Ты знаешь, как с ними бороться? Как их убивать?

— Вообще-то глава, такими чудищами должны маги заниматься, а не простые наемники, — опять прозвучал выкрик из толпы. — Парень должен был вернуться и позвать на помощь магов.

— Нет такого правила! Кто взял, того и добыча.

Я не очень понимал, что за суета началась вокруг этих тараканов, до той поры, пока не явился оценщик из гильдии магов. Телегу с добычей перегнали на задний двор и уже там маг тщательно осмотрел каждую тушку.

— И как только ваш боец смог так чисто и грамотно уничтожить столько монстров? — удивленно спросил маг, обращаясь к Акому.

— Парень два годовых контракта отработал в «Пороге бездны».

— Ах, вот оно что, — удивился маг и покосился на меня. — Тогда понятно. Видно профессиональную работу. Такой опыт дорого стоит. Весь материал очень высокого качества. Я уполномочен дать десять золотых за каждую тушку. Если хотите торговаться, то только с секретарем гильдии.

— Что скажешь, Ард?

— Меня цена устраивает.

— Тогда, без торга, — ответил Аком оценщику.

Чуть позже, когда все дела были решены, гильдия магов забрала своих трупиков, заказ был закрыт, Аком вновь пригласил меня в свой кабинет.

— Вот видишь, Ард, как бывает. Вроде дешевый заказ от горняков-артельщиков, а как все вышло. Иной наемник столько в год не зарабатывает, мог бы и поторговаться, эти твари на самом деле дорогие.

— У меня сестра на следующий год в академию поступает, я с магами рядиться не хочу.

— Может тогда сам к ним пойдешь, охотником? Я если признаться, пока ты на этот заказ не ушел, не верил, что у тебя реальный боевой опыт есть. Я поспособствую. Патент дорогой, конечно, пятьдесят золотых в год, но и прав дает больше, чем любому наемнику. У них, порой, такие вот заказы случаются, и не на все, из них, маги несутся сломя голову. А если у нас будешь ты, да с патентом, вот мы тебя и станем посылать. Наемник с патентом охотника, у нас такой лет пять назад был, один, да и тот куда-то в азерийские степи подался.

— Я не против, если так проще будет. А что нужно чтобы получить патент?

— Фактически, ты станешь и членом нашей гильдии и гильдии магов. Просто выдадут тебе второй жетон, но вот сам патент на охоту стоит пятьдесят золотых в год. Это имперский документ, и дает тебе право охотиться на все, что есть в империи, включая беглых преступников, даже в егерских угодьях, если есть оформленный заказ.

— Тогда и вовсе не вижу проблем, согласен.

— И еще, Ард, здесь в столице, большая конкуренция, отношения среди наемников натянутые. Местные власти нас не жалуют, можно сказать терпят, просто будь осторожен с ними, но, особенно — опасайся своих, — наемников из гильдии.

— Хорошо, господин Аком. Спасибо за предупреждение.

Да, что-то прогнило в «датском королевстве», коль глава гильдии так напутствует одного из своих членов. Было бы, намного хуже, если бы он этого не сделал, а так, все же есть на кого опереться, в случае чего.

А хорошая перспектива вырисовывается, мне даже начинает нравится такой расклад по деньгам. Двести тридцать золотых за один день работы. Я конечно понимаю, что ингредиенты, полученные из этих тварей, очень ценные, и гильдия магов, которая занимается их обработкой, в накладе не останется. Они потому и ценные, что этих тварей днем с огнем не сыскать, а если нашел, то поди еще, как положено, забей. Лопнет при ударе у этой зверюги какая-нибудь железа и все — товар пропащий, только хитин и остается; он, кстати, тоже очень ценный. Вот поэтому, на патент от гильдии магов, денег не жалко. С ним у меня, фактически, появится еще одна контора, которая будет выдавать задания. Значит надо усилить тренировки, и еще лучше научиться владеть оружием, теперь уже не скрываясь.

Домой возвращался уставший и голодный. Очень хотелось скинуть с себя все и отмыться, от всего, от грязи от воспоминаний и впечатлений прошлой ночи, которые до сих пор, то и дело, проскакивали в сознании.

— Ардум! Ты уже вернулся! — воскликнула баронесса Омна Тин, встретив меня у входа. — Ная! Деточка! — громко выкрикнула она, — Ард вернулся!

— Доброго вечера, госпожа баронесса, — приветствовал я, чуть склонив голову.

— Никаких «госпожа баронесса», — возразила она, — называй меня тетушка. Ная, мне все подробно рассказала о ваших мытарствах. А соседям, которые стали любопытствовать, я ответила, что вы мои осиротевшие племянники по линии мужа, из Саяра. Он у меня из простолюдинов был, так что теперь я ваша тетушка.

— Большое вам спасибо, госпо…тетушка Омна.

— Вот так-то. Сейчас ужин тебе сделаем.

По лестнице со второго этажа слетела Ная и тут же бросилась мне на шею.

— Братишка! Ты вернулся! Как прошла работа? Что делал?

— Да пустяки, горняки в шахте докопались до гнезда сколопендр, вот и пострадали. Сама знаешь, они жуть какие ядовитые.

— Зато вкусные!

— Это большие вкусные, а эти совсем мелкие были.

Бедная баронесса аж побелела, слушая наш непринужденный разговор.

— С мелкими бы, и я справилась.

— С такими точно бы справилась, просто их много было.

— Все, пойдем, — потянула Ная меня в сторону кухни. — Я твое любимое рагу приготовила.

— Ная умница, — вмешалась баронесса, — так ловко и проворно умеет готовить, да как вкусно!

— Я раньше не умела, — заулыбалась сестренка, реагируя на похвалу, — меня Ард научил.