Оглянись в темноте

Все глубже

Храм Пяти светлых богов, официальным символом которого является пентаграмма, заключенная в круг, в действительности религия пришлая. Судя по историям и слухам, первых проповедников этого культа привезли цисарийские мореплаватели с большого острова Фолис, примерно двести с половиной лет назад. Остров находится на юго-запад от самой Цисарии. Проповедники этой веры очень умело замусорили мозги сначала самим цисарийцам, а затем и распространили свое влияние на соседние королевства, Гарфор, Сирт, и саму империю Нортар.

Традиционное верование в этих землях, пантеон двенадцати богов, олицетворяющий стихии природы и духов мира изначально не был ни светлым, ни темным. Старые боги совмещали в себе и то и другое, свет не исключал тьму, а тьма свет. Отсюда и понимание того, что божества могут предстать и как бог покровитель, и как карающая сила.

И вот пришлая вера, что имела четкое разделение на добро и зло, свет и тьму. Пять светлых богов представляли собой абсолютный божественный свет, дарующий миру гармонию и процветание, а вот тьма представлена полчищами бесов, как вольных охотников, которые все время ищут в человеческих душах зачатки тьмы и утаскивают рабов божьих на свою сторону, ввергая в грех и ересь. Знакомо и совершенно предсказуемо. В подробности религиозных противоречий я не лез, потихоньку изучая и то и другое. Но главным было то, что в империи Нортар не было официальной, канонической веры. Империя вобрала в себя множество народов от северных горцев, восточных кочевников, южных хлеборобов, и западных торговцев. У многих из этих народов представления о религии были своеобразны и чаще всего не совпадали. Поэтому еще пятьсот лет назад, когда империя только сформировалась, как государство, было принято решение отделить веру от государственных дел. Ни один из религиозных культов не запрещался, но и не имел поддержки. Жрецы старых богов занимались только тем, что толковали многочисленные деяния богов. В древних мифах и легендах, как в эпосе, описывались сотни самых разных жизненных ситуаций, в которых боги поступали тем или иным способом, а верховный бог, великий Каман, или наказывал, или наоборот поощрял, или хвалил младших за сделанное. Жрецы жили обителями и сами зарабатывали себе на пропитание тяжелым трудом. Не отказывались от пожертвований, но не требовали их на постоянной основе. Как и в случае с моим опытом подношений богам, считалось важным принести в жертву то, что ценно для тебя самого и речь шла не о деньгах. Новому культу Пяти светлых, такое положение вещей не нравилось. Жрецы культа не пытались самостоятельно добыть себе пропитание, они требовали подношений, пожертвований, и все время стращали ужасами темной стороны. Им не запрещалось иметь деловые и торговые связи, но прежде чем сунуться на рынок, надо получить статус торговца, а это значит стать членом гильдии. А член гильдии торговцев, это ответственность и отчетность. И то, и другое не менее важно. Иные крупные торговцы очень бережно относились к своей репутации, стараясь отмыться перед имперским запретом на недопущение торговцев к государственной службе. Нетрудно догадаться, почему возник такой имперский указ.

С отчетностью было еще сложней. Несчастную торговую гильдию, как один из самых крупных источников доходов для казны, трясли просто нещадно. Налог с торговых сделок был относительно высокий, треть от прибыли, но государственные чиновники следили за каждой монетой, которая норовила уплыть мимо налогов. Отчитываться перед светской властью жрецы Пяти светлых не хотели. У них был свой верховный жрец, некий «папа римский», сидящий в головной обители культа где-то на острове Фолис. Куда жрецы всех активно агитировали совершить паломничество и прикоснуться к истинной вере.

Никогда бы в жизни не лез в эти религиозные дебри, тем более, что я все же скорее сторонник старых богов по ряду причин. Но увы, мир этот далеко не высокотехнологичный и просвещенный, так что религиозные устои в нем сильны, хоть и имеет место противостояние различных культов.

Все дело в том, что первая же цепочка поставок лампового масла привела меня в небольшой храм Пяти светлых богов. Точнее сказать к небольшому городскому монастырю, куда вечером из порта отправилась пара телег с бочками масла. Хоть время было и позднее и на улицах достаточно темно, чтобы воспользоваться способностью, я решил, что торопиться не надо. Я ровным счетом ничего не знаю о способностях самих жрецов, и о расположении строений внутри обители. Может у них там за забором вооруженная охрана и цепные псы. Нет, в такие места без предварительной разведки лучше не соваться.

В столице империи не было запрета на ночные прогулки как в том же Саяре. Тут все центральные улицы очень хорошо освещались, а в самой активной части постоянно курсировали патрули городской стражи.

Обойдя городской монастырь кругом, разумеется стараясь никому не попадаться на глаза, то и дело прячась от случайных прохожих по темным углам, я наметил несколько мест, где будет проще проникнуть на территорию. Каменный забор окружающий обитель казался невысоким и до него можно было легко дотянуться, взобравшись на близко стоящие деревья. Осмотреть окрестности, продумать варианты отхода, это был максимум, что я запланировал себе на эту ночь.

Но только я собрался уходить, как в переулке появилось световое пятно от яркого фонаря, и послышались быстрые шаги и шум колес рикши. Это было вполне нормально, имея по паре фонарей на оглоблях своей коляски рикши могли работать и ночами, кстати, как и лодочники.

Буквально через мгновенье коляска прокатилась мимо переулка, где я спрятался и направилась к воротам обители. Помимо самого рикши в коляске сидел пассажир, а у его ног лежал большой и явно тяжелый мешок.

Не выпуская из рук оглобли коляски, рикша умудрился подкатить к воротам и постучать в них не очень-то скрываясь. Из-за ворот что-то ответили и между рикшей и привратником завязался какой-то диалог.

Еще, через некоторую заминку, послышался скрип и ворота распахнулись. Встречающий с той стороны тоже был с фонарем. Как только коляска рикши начала движение внутрь, я заметил, что мешок у ног пассажира начал шевелиться, и пассажир без всяких эмоций тут же пнул его каблуком сапога. Внутри мешка раздался тихий и сдавленный вскрик, голос был похож на детский, что меня очень напрягло.

Коляска с пассажиром и поклажей, а вместе с ними и привратник, направились во двор обители, в то самое время как ворота, так и остались нараспашку. Ну грех было не воспользоваться моментом, тем более, что внутри монастырского двора не было ни одного источника света, кроме фонарей повозки и привратника, даже окна в комнатах не светились. Времени было, примерно, немного за полночь. Воздух холодный, даже я бы сказал морозный, но погода стояла сухая.

Проскользнув во двор, несмотря на то, что не собирался это делать сегодня, я сразу же осмотрелся и нашел себе укрытие за дворовой пристройкой, прижавшейся к забору. Лишь бы собак во дворе не оказалось, а так я вроде ничем не рискую. Даже если закроют ворота, все равно смогу сбежать, перемахнув через забор. Привратник открыл гремя ключом какое-то подсобное помещение, а сам, спохватившись помчался прикрывать ворота, цокая по мощеному двору деревянными подошвами традиционной для жрецов обуви.

И рикша, и его пассажир, взяли мешок на двоих и потащили его в каменное здание куда им открыл дверь привратник. Сам послушник, спешно прикрыл ворота и поторопился за парочкой ночных визитеров.

Каменное зданье оказалось складом. Причем довольно плотно заполненным всевозможными, ящиками, бочками и тюками. Я сразу заметил внутри те самые бочки, что вечером сюда приволокли портовые грузчики.

Ночные визитеры протащили мешок к середине склада, откуда начиналась лестница в подвал. Пока они волокли мешок, послушник их обогнал, выискивая в связке ключ от ворот, закрывающих вход на нижний ярус склада. Я тихо следовал за этой троицей, стараясь разобрать, о чем они говорят, но гулкое эхо каменных сводов смешивала слова в непонятный, ровный поток из которого невозможно было выделить хоть слово, тем более что говорили они довольно тихо. Пока искал укромные места, откуда меня нельзя будет заметить, я успел увидеть вскрытые бочки, из которых кто-то, по-видимому, переливал масло по множеству глиняных кувшинов. В самих бочках я обнаружил перекрестные деревянные крепления, в которых, судя по всему и хранились бутылки с вином. Так же я наткнулся взглядом на пару десятков стоек со стандартным комплектом вооружения, как в городских арсеналах. И несколько сотен маленьких кувшинов, точно таких же как мы использовали в крепости на стенах, когда отбивали атаки монстров из разлома. Это было очень странным, потому что напоказ жрецы храма Пяти светлых богов презирали оружие, а всех, кто брал его в руки без разбора считали грешниками.

Наконец мне удалось проследовать за ночными гостями в подвальное помещение, в котором я замер, не решаясь пройти дальше, потому что весь подвал был заставлен клетками в которых сидели прикованные цепями люди. Кто-то лежал прямо на полу, кто-то сидел, облокотившись на железные прутья решеток, кто-то встал и смотрел на то, как визитеры выгружают из мешка, как я смог понять, очередного пленника. Запах в подвале стоял такой, что удивительно было как его обитатели еще не задохнулись от вони нечистот. В каждой клетке стояло по деревянному ведру, как отхожее место, а это означало только одно, пленников здесь держат уже давно. Вот только я откровенно не мог понять, причем здесь были жрецы храма. Не может же быть, что это «богам угодное дело», только инициатива местного настоятеля и его послушников, а не политика всей церкви. Зачем нужно было нелегальное вино вполне понятно — торговля в обход таможни, а деньги для того, чтобы закупить оружие, которое служители культа должны, по идее, ненавидеть.

Я уже понял, что имею немало аргументов и доказательств, с которыми следует немедленно отправляться к барону Дервею. Не напрямую к нему лично, а к Дингу, его секретарю, ну, а тот в свою очередь, будет просто вынужден доставить меня к барону, чтобы я ему все рассказал в подробностях. Я могу все представить так, что не выйду из образа слепого. Ночные гости возятся возле клеток с пленниками уже очень долго. Этого времени вполне достаточно чтобы ощупать половину склада, будь я действительно слепым. Так что теперь задача уйти, не подняв тревогу и не оставить следов. Пришлось даже отойти назад чтобы отдышаться и усмирить учащенное сердцебиение. Выходя из погреба первым, я прихватил с собой кувшин для зажигательной смеси, и взял меч из одной стойки. Меч пропихнул за лямки рюкзака, а кувшин пока держал в руках. Ни для чего другого такой сосуд не годился кроме как для создания зажигательной гранаты.

Выйдя во двор раньше ночных гостей, укрылся в темном углу, уложил кувшин в рюкзак и вновь накинул его на плечи. Меч вместе с ножнами опять подсунул под лямки и принялся подниматься на крышу сарая, чтобы перелезть через забор. Осталось только дождаться, когда ночные гости двинутся в обратный путь. Хоть узнать в каком направлении они станут уходить.

Можно было не торопиться и еще пошарить по складу. Рикша, его пассажир и послушник вышли во двор минут через двадцать. Служитель монастыря открыл им ворота, и рикша быстро помчал в сторону порта. Послушник закрыл ворота и облегченно направился в сторону жилых помещений, куда вела длинная скрипучая лестница в торце здания пристроенного к главному корпусу самого храма.

Вот теперь и мне пора.

Утром, как только взошло солнце, я уже был у конторы, где господин Динг работает с документами. На мое счастье, его почти не пришлось ждать, хоть и была вероятность, что пришлось бы не только ждать, но и искать по городу. Динг все равно собирался на доклад к барону, поэтому он взял меня с собой. Пока ехали в центр города, где находился городской особняк барона, я еще раз прокрутил в голове все детали собранных данных.

В доме барона мне пришлось примерно полчаса просидеть в гостиной, пока секретарь докладывал Дервею утреннюю сводку. В конце доклада в кабинет уже пригласили меня.

— Всего пять дней прошло, — удивился барон Дервей, после взаимных приветствий. — Хочешь сказать, что смог выполнить мое поручение?

— Думаю, что да, господин Дервей. Я проверил сеть виноторговцев и с уверенностью могу сказать, что никто из них не продает Сиртское бордовое вино. Хоть желающих и много. Из бесед с караванщиками и капитанами кораблей, я смог выяснить, что это вино производится в графстве Томин, на восточном побережье Жемчужного моря. Почти круглый год, кроме зимних месяцев, вино разлитое по бутылкам, можно перевозить кораблями в так называемых мокрых трюмах. Но, чтобы не допустить влияния жары и холода, закупоренные сургучом бутылки, погружают в бочки с ламповым маслом. Похоже на то, господин Дервей, что сами капитаны кораблей и галер не знают, что они перевозят. Таможню бочки проходят как ламповое масло и попадают на склад для заказчиков как товар уже прошедший проверку и оплаченной пошлиной.

— Допустим, для дорогого вина схема оправдана, — согласился барон. — Но почему именно ламповое масло?

— Заказчик и владелец товара всегда один, это настоятель столичной обители храма Пяти светлых богов. Жрецы храма добились от империи разрешения на беспошлинный ввоз лампового масла для культовых нужд. Как я считаю, вырученные от продажи вина деньги идут на закупку оружия, а ламповое масло для зажигательной смеси.

— Это очень серьезное заявление, Ард, нужны доказательства.

Вынув из рюкзака кувшин, я поставил его на стол перед бароном. Туда же я положил завернутый в тряпку меч в ножнах, что стащил вчера со склада.

— Такими кувшинами с зажигательной смесью, мы с вашим сыном Саоном забрасывали монстров на крепостной стене у разлома. А вот такие мечи, с клеймом имперской оружейной, я приводил в порядок как минимум в трех арсеналах пограничной службы и наемников. Все это я нашел на складе в столичной обители. А еще, я уверен, там же на складе держат в неволе несколько десятков людей, в том числе и детей.

Барон аж почернел от гнева, нахмурился, раздул ноздри, но упорно держал себя в руках:

— То есть ты хочешь сказать, что если я сейчас отправлюсь в эту столичную обитель, то найду на складе упомянутое тобой масло, кувшины для зажигательных смесей, контрабандное вино, нелегальное оружие, и несколько десятков людей которых держат в неволе служители культа Пяти светлых богов.

— Насчет вина не уверен, а вот все остальное да, еще вчера ночью все это было там, и попыток куда-либо переместить указанное вами не предпринималось.

— Динг! Вызывай егерьскую роту. Скажи слугам, чтобы готовили мою карету. Все надо сделать тихо, без шума. Как будете готовы, отправляйтесь в обитель. Я сообщу графу Вирейну и присоединюсь уже с ним.

— Слушаюсь шеф!

Секретарь мгновенно покинул кабинет, еще раз бегло взглянув на меч и кувшин лежащие на столе. Барон попытался унять тряску в руках сцепив пальцы вместе, еще раз посмотрел на меня.

— Если все, что ты нам сейчас рассказал, Ард, окажется правдой, может возникнуть очень серьезный государственный кризис. Именно поэтому я приказал действовать тихо. Я очень хочу, чтобы это оказалось правдой, парень, но я не могу просчитать последствия. Ты не мог знать над какими делами мы работаем, круг посвященных невероятно мал и всем в этом кругу я доверяю. Но если то, что ты откопал окажется правдой, боюсь нам придется расхлебывать последствия этого кризиса очень долго.

— Я просто пытался выполнить ваше задание, господин Дервей.

— Ты его выполнил, без всяких сомнений. Кстати! Как ты обнаружил связь вина и масла?

— Проданную мне бутылку плохо помыли, в трещинах на сургуче остались насколько капель. То, что это ламповое масло, я понял по запаху.

— А как пробрался в обитель?

— Послушники обители очень беспечны. Вчера ночью, после полуночи привезли очередного невольника на рикше. Послушник открыл ворота пропуская гостей внутрь и не закрыл, вот я и вошел. Также со складом, там под хранилищем подвал, и вонь стоит просто отвратная. Количество людей я примерно определил по звукам, но глубоко в подвал не спускался. Пошарил по самому складу, прихватил кувшин и меч, посчитал, что дальше заниматься самодеятельностью не стоит вот и отступил. И так понятно, что узнал то, чего знать был не должен. Мне же совсем другое задание давали.

— Да уж, дали задание, на которое у самих ресурсов не хватает, а вышло что нужно было бросить все резервы именно на него.

В кабинет вошел слуга, который доложил, что карета подана. Барон быстро встал и накинул камзол, закрепил меч на поясе.

— Отправляйся домой, Ард. Ни шагу на улицу. Сиди там, пока я тебя не вызову.

— Как скажите, господин Дервей.

— Я не шучу, Ард. Если произойдет утечка информации, в городе могут возникнуть беспорядки.

В действительности, я не хотел лезть в эту грязь. Мне совершенно наплевать на проблемы жрецов и на интриги, которые они плетут вокруг имперской знати. Но чтобы хорошо устроиться в этом мире, мне нужна государственная служба. В действительности это максимум, на который может рассчитывать простолюдин вроде меня. И я уже близко к цели, осталось проявить терпение и исполнительность. Велено сидеть дома, значит буду сидеть. Испытательное задание я выполнил, а остальным пусть занимаются профессионалы.

Оказалось, что Ная и баронесса в очередной раз укатили в поместье. За последнее время, как только у баронессы наладились дела, она даже выглядеть стала намного моложе, а общение с Наей и новые вызовы, связанные с заботой о родовых угодьях, отвлекли ее от скорби по утрате мужа и сына. Баронесса вновь стала посещать прежний круг знакомых. Обновила гардероб, привела себя в порядок и все больше проявляла активность в светской жизни своего круга. Я старался не вмешиваться. То, что она повсюду таскает с собой сестренку, даже хорошо. Нае нужно общение, нужны манеры, нужен вкус, и понимание общества в котором ей придется жить, как я надеюсь. Мои задачи намного скромнее, устроиться на хорошую должность, которая будет мне по плечу, учитывая выбранную роль. Поддержать Наю в ее обучении и становлении, ну и просто работать, делать что умею. Звезд с неба мне не нужно.

А вот подтянуть физическую форму, в самый раз. Я понимаю, как мне не хватает мастерства во владении клинком, а тот стиль что я выбрал в качестве основного, не может уверенно противостоять принятому в империи. В силу возраста, небольшой массы тела, я не могу использовать силовые атаки. Мой конек скорость и ловкость. Мой меч отлично справляется с чудовищами, при условии, что я смогу ударить в уязвимую точку. По идее, то же самое, может относится и к тяжело вооруженному пехотинцу, но увы, уязвимых мест у такого противника намного меньше, да и уровень интеллекта отличается от раскормленного до размера лошади таракана. Значит и скорость, и мастерство владения клинком надо непрерывно повышать.

Чем я и стал заниматься все те пятнадцать дней, что был вынужден сидеть дома по приказу барона. Все упражнения нарочно выполнял с закрытыми глазами, полагаясь на все остальные органы чувств кроме глаз. Из предыдущих наставлений наемника Сома и майора Дервея, сделал вывод, что мастерство достигается умением владеть балансом; устойчивость при атаке должна сохраняться независимо от результата. Не имеет значения, попал я или нет по противнику, завершить движение нужно в устойчивом положении. Легко сказать, да трудно сделать. Не хочется заниматься самодеятельностью, и выдумывать какую-то отсебятину. Но увы, приходится, потому что слишком необычный меч, слишком быстрые движения, которые благодаря постоянному повторению я делал еще быстрей и точней. Но даже в таком варианте зрячий противник, способный удержать клинок в руках все равно превосходит меня. А значит ночь, остается для меня единственным комфортным временем суток.

К концу второй декады бессмысленного ожидания, я уже стал думать, что про меня просто забыли. На первый взгляд в городе ничего не происходило никакого шума, или каких-то ярких событий. Дальнейшее нахождение в доме переставало иметь какой-то смысл.

Но словно бы почувствовав мое нетерпенье, вечером появился секретарь барона Динг, который прибыл на карете. Велел быстро собраться, и мы отправились за город.

Ехали долго, часа два уверенной рысью по вполне приличной дороге. Секретарь был молчалив, и всю дорогу работал с какими-то документами. Я же просто терпеливо ждал.

Оказалось, что мы едем в загородное поместье барона Дервея, которое находилось не очень далеко от столицы. Добрались еще засветло. Поместье показалось мне несколько запущенным и малолюдным. Возница, что привез нас сюда, вместе с единственным дворовым слугой принялись распрягать лошадей, а Динг повел меня внутрь небольшого особняка, намного более скромного, чем был у той же баронессы Омны. Тут все пытались содержать в порядке, но было понятно, что у местной прислуги на все просто не хватает рук.

В единственном, как мне показалось, натопленном и освещенном помещении в этом поместье, нас с Дингом встретил сам борон и еще какой-то аристократ, которого мне не представили. Незнакомый мужчина был довольно высокого роста, плечистый крепкий, светлые волосы, серо-голубые холодные глаза, одет как зажиточный горожанин в качественные и даже великолепно сшитые одежды без ярких оттенков и вычурных деталей.

— Ну и задал ты нам работу, Ард, — пожурил меня барон вместо приветствия. — Мы и одной десятой всех проблем из тех сведений, что ты нам подкинул не успели отработать.

— Мое почтение, господин Дервей, я не хотел доставлять вам неприятности.

— У нас назрел очень серьезный государственный, политический и экономический кризис, причем одновременно, буквально сразу, как только мы осуществили первые аресты и провели обыск в обители. И все эти кризисы будут только усиливаться. Не хочу вдаваться в подробности, просто не вижу смысла засорять тебе голову. Я обещал тебе службу, но увы, прямо сейчас, я не могу выполнить свое обещание. Мое должностное кресло подо мной зашаталось. Заплатить за проделанную работу я тоже не могу, во всяком случае, только не сейчас. Но не хочу оставаться неблагодарным. Поэтому хочу тебе представить Ассета Ан Лет Кирина, старшего сына князя Рута Кирина.

— Рад приветствовать, Ассет Ан…

— Просто Ассет, — прервал меня сын князя, — барон много о тебе рассказал, Ардум. Ты знаешь, чем знаменито наше княжество?

— Нет господин Ассет, я впервые слышу о княжестве Кирин.

— Воины нашего княжества считаются лучшими бойцами на севере континента, а еще наши земли полны полезными ископаемыми, которые мы поставляем в империю. В прошлом году у нас возникли небольшие трудности, примерно такие, как у крепости «Порог бездны». Но даже мастерства наших воинов не хватает чтобы справиться с проблемой. Понимаешь, о чем я говорю?

Конец первой книги