Огнеглотатели

26

Вхожу домой — а папа сидит в гостиной и читает «Кроникл».

— Ты чего не на работе? — говорю.

— К врачу ходил, — отвечает.

— Зачем еще?

— Да так.

Тут входит мама.

— Ничего страшного, Бобби, — говорит. — Папе на работе нехорошо стало. А теперь вон посмотри на него. Скачет, как воробышек.

А на буфете — тюбик с аспирином, цыганкин кулек и полупустая бутылка с водой из Лурда.

— Грипп, похоже, — говорит папа. — Он сейчас всех так и косит.

Я показал им фотографию нашего дома, они рассмеялись.

— Придет же кому в голову наш дом фотографировать, — говорит мама.

— Ее, может, в книжке напечатают, — говорю.

— Ну, наконец прославимся, — сказал папа, а потом так и ахнул. — Смотри-ка, лапушка, и мы тут.

Мама так и уставилась.

— Ничего себе, — говорит. А потом засмеялась. — Знала бы — хоть причесалась.

— Да тут ничего не разберешь, — говорит папа. — Кто нас увидит, разве что через лупу. Причесалась! Ты лучше на крышу посмотри. Тут видать, что она того гляди завалится.

Закашлялся, сглотнул. Мама на него глянула, а потом отвернулась. Папа вдохнул поглубже и засмеялся.

— Эй, — говорит, — глянь-ка, сын, чего я еще из хлама выкопал.

Перегнулся через ручку кресла, вытащил шляпу. Фетровую, коричневую, с высокой тульей и широкими полями. Надел. С одной стороны поле горизонтальное, с другой — вверх загнуто. Отдал честь.

— Моя бирманская шляпа, — говорит. Снова закашлялся и заговорить смог не сразу. — Не видал ее с тех пор, когда ты был еще совсем козявкой, — выговорил наконец.

Протягивает мне.

— Понюхай, — говорит.

Я поднес шляпу к носу.

— Вдохни поглубже, унюхаешь запах джунглей, войны, возвращения домой.

Я вдохнул. Попытался вообразить себе запах таких странных, далеких вещей. Надел шляпу — она съехала на лицо, закрыла глаза.

— Я и сам был еще сосунком, когда впервые надел эту штуку, — говорит папа.

Он снова закашлялся. Потом отдышался. Снова надел шляпу. Потом встал, строевым шагом прошел к окну.

— Смир-р-на! — командует.

И замер — силуэт на фоне моря и неба.

— Папе придется пройти обследование, — прошептала мама. — Но ты не переживай, Бобби. Все будет хорошо.