Похоже, Айлса прочитала мои мысли. Дело шло к вечеру. Я готовил уроки — рисовал череп, так, чтобы было видно, как смыкаются кости, как образуются отверстия, как все в нем прекрасно приспособлено для того, чтобы защищать мозг. Я закрашивал глазницы в густо-черный цвет, а мысли блуждали в дюнах, отыскивая Макналти. Я как раз хотел спросить у мамы, можно ли отнести ему еды, и тут раздался стук в дверь.
— Кто там? — окликнула мама.
— Айлса Спинк! — донеслось снаружи.
— Заходи, лапуля! — кричит мама.
Айлса щелкнула щеколдой, вошла и стоит улыбается.
— Здравствуй, лапуля, — говорит мама и ерошит Айлсе волосы.
— Я вот что вам принесла, — говорит Айлса. Развязала полотенце, достает целую тарелку корзиночек с вареньем — все яркие, блестящие. — У нас лишние остались, миссис Бернс.
— Лишние? У тебя же полон дом прожорливых мужиков.
Айлса только подмигнула:
— Припрятала и втихую вынесла из дому. Им только волю дай, они их тарелками будут лопать. Берите. — И протягивает папе. — Я же знаю, что вы их любите, мистер Бернс. Есть со смородиной и со сливой. Очень вкусные.
Папа причмокнул и выбрал смородину. Съел. Айлса протянула тарелку нам с мамой. Мы съели, ухмыльнулись, облизали пальцы и сказали, как вкусно.
— Ты ведь за нашим Бобби, небось? — говорит папа.
— Пришла отвлекать его от работы, — говорит мама. — Сбиваешь бедного парня с пути.
Айлса пожала плечами, потом призадумалась.
— Сбиваю, — говорит.
Мама прищелкнула языком.
— Мы слышали, в школу ты так и не ходишь, — говорит.
— Не хожу, — отвечает Айлса.
Мама ткнула в нее пальцем, потом погрозила.
— А ведь ты потом об этом пожалеешь. Глупышка. Школа — это ворота в совершенно новый мир.
Айлса вздохнула. Уставилась в потолок.
— Знаю, — говорит. — Может, я в конце концов туда и пойду. Про школу даже Лош и Йэк понимают, хотя они и тупые. Только вот они тогда останутся без прислуги.
— Слишком уж много в тебе огня, вот в чем беда, — говорит папа. — Если ты пойдешь в школу, они там еще все попрыгают. У тебя ведь ума больше, чем у всех остальных, вместе взятых.
Мы все улыбнулись. Я посмотрел на маму.
— Ладно, ступай, — говорит. — Только возвращайся не слишком поздно, чтобы все доделать.
Я пошел наверх, снял школьную форму, и мы с Айлсой вышли из дому. В саду она прихватила какой-то пакет.
— Тут еще корзиночки, — говорит. — Бутылка теплого чая. Двинули.
— Для Макналти, — догадался я.
— Угу.
— Я тогда ему тоже что-нибудь возьму.
Я открыл папин сарай, вытащил две свечи, коробок спичек.
И мы полным ходом двинулись в дюны.
— Мы видели, как он бродит по дюнам, — говорит. — Мы с папой, Лошем и Йэком. Лош подумал — может, он по части каких пакостей, ну, там, кур воровать, а потом видим — просто несчастная заблудшая душа. Бегает по песку туда-сюда, глаза безумные, бормочет что-то. Увидел нас и двинул прочь. Мы за ним, до этой его хижины. Я папе и братикам все пересказала, что ты мне говорил: про войну, про набережную, огонь и спицу. Прежде чем войти, Макналти обернулся. Глянул на нас — будто смотрит куда за тысячу миль. А потом как уставится на меня, пальцем указал и говорит: «Помоги, лапушка». Лош сразу встал между нами. Говорит — не позволит, чтобы так смотрели на его сестру, сейчас прямо пойдет и вышибет из него дух. А папа говорит: «А может, он никого и не тронет, просто сам потом уйдет. Такое со всяким может случиться.
Видно, что-то с ним такое стряслось, отчего у кого хошь мозги бы повредились». Лош хмыкнул и плюнул. Макналти рванул в хижину. Стоим ждем. Ничего не происходит. Пошли домой. Я чайник поставила. Папа мне сказал, чтобы больше по дюнам не шастала. Лош и Йэк глядят друг на друга. Говорят — держался бы этот псих подальше. А потом Йэк вытащил здоровенный нож и стал точить о камень.
Шагаем быстро через сосны.
— Прогонят его отсюда, — говорит. — Если не Лош с Йэком, так кто другой. Так что нужно ему помочь, пока не поздно.
Забрались на песчаную дюну.