Огнем и мечом

Глава IV

Выйти в поход к предполагаемому мной сроку роте не удалось, «Вепри» задержались на восемь дней. «Фер Фергус ан Апольд» в ходе переговоров с Лойхом ан Феллемом блеснул профессионализмом и с лихвой вернул затраты на повышенные тарифы найма роты допуском в городские архивы. Кроме их спецхранов конечно

После первого посещения архива «Морского бюро» городской управы, оба разведчика писали кипятком.

– Да это, блять, кладезь! – Весело рычал «ан Брейг». – Карты всей тутошней Ойкумены за полтора тысячелетия самое меньшее можно нарыть.

– Так уж за полтора. – Не поверил я.

– Нам показали пергаментную карту, именно такого возраста как уверяют, – уточнил старший шпик.

– А вы рожи свои корчили, когда я финансы конторы отказался беречь, – поддел его я.

– Был неправ, – хмыкнул «ан Апольд».

– Фотографировать не перефотографировать, да?

– Да. Нам здесь придется задержаться.

– Я только за. Но ненужного внимания своим энтузиазмом уж постарайтесь не привлекать, ага?

– Не учи ученых, – сморщил нос «ан Брейг».

– Я и не учу. Напоминаю, что дураками людей считать не надо. Архивариусы о каждом вашем движении кому надо доложат.

Тот равнодушно отмахнулся.

Ну-ну.

– Там только морские карты?

– Там все есть! – Энтузиазм «ан Брейга» воспрял из пепла. – Самый большой архив в городе, веками все подряд туда сваливали.

– Реальная цель похода для посторонних не доводилась, так что наш интерес к чему не попадя особого удивления вызвать не должон. Maskirovka! – добавил «ан Апольд» c фальшивым английским акцентом. – Твоему приятелю я эту версию скормил.

– Ладно уж, больше профессионалов лечить не буду. Хотя и не хочется на одном с вами корабле оказаться.

– Из-за своей бабы? Не торопишься? – Покосился на меня главный Штирлиц. – Вы в буквальном смысле из разных миров, тебе писец будет как сложно.

– А то я не знаю, – обрезал я его. – Только поздно уже трепыхаться. Птичка давно попалась.

– Ну, смотри. – Подключился «ан Брейг».

– Хотя тебе все равно виднее. Да и не мальчик уже, дети есть. – Понял, что не стоит дальше совать нос в личное и свернул тему «ан Апольд».

Просвещать земляков, как нас расписала Хела, я конечно не торопился. Об этом из посторонних вообще никто еще не знал и я жестко предупредил ап Шоннахтов, что не потерплю не обоснованной обстоятельствами утечки информации. Помимо проблем с местной властью, я был готов на многое, чтобы Земля не узнала о моем искусно расписанном предплечье как можно дольше. А когда узнала, приняла бы портак за работу дорогого татуировщика, а не божественное клеймо, ибо во втором случае возникновение подозрений в лояльности будет первым что посетит даже самую симпатизирующую мне голову. После этого и до визита группы зачистки недалеко. Я бы во всяком случае о ней сразу подумал, коли прознал бы о благословленном лично одной из местных богинь брачном союзе своего подчиненного. За что-то ведь эта сука получила такую честь, верно?

Собственно именно поэтому мне в общем-то следовало поторапливаться, обеспечивая личную безопасность и делая себя незаменимым в том числе. Возвращение на Землю мной не рассматривалось в принципе. После здешней вольной жизни гнить в России невыездным отставником точно не для меня. Да и где еще я омолаживающие зелья дешевле найду? Мне теперь детей, по крайней мере, на Монтелигеру надо затаскивать, а не валить от дикарей к теплым сортирам и бывшей жене в соседи. Пускай сама там сука, на отжатой у меня даче цветочки садит, привыкает к земле. А я ей для пущего прилива энергии при земляных работах нашу с Айлин фотографию по почте обязательно вышлю. Разумеется, в фотошопе физиономию заменив, из какой-нибудь другой подходящей фотки. В настоящий момент я уже выглядел на менее тридцати и процесс разглаживания морщин и прочих следов реального возраста, судя по всему, не завершился. Но былой супруге об этом знать, конечно же, дело лишнее. Ей и одной рыжей альвы с головой хватит. Как впрочем, и всей кодле ее заклятых подруг, которые во времена оны охотились за мной с трусами наперевес. Когда с теми по секрету поделятся про «когда крыша ржавая в подвале мокро», конечно же.

В поход рота вышла составом в двадцать линейных капральств тяжелой пехоты, по двенадцать солдат в каждой; кавалерийского лоха из трех опций, или если угодно «десятков» рейтар, общим числом в тридцать пять рыл; группы управления из еще двух десятков разнообразных физиономий, включая офицерские; ну и обоза, из состоящих и не состоящих в штате роты нестроевых. В числе последних, четко отражая взлет роты в неформальном топе наемников, в этот раз затесались и маркитанки. Сразу на четырех здоровых фургонах. Короче говоря, в нашем обозе разве что походно – полевых шлюх еще не было. Впрочем, повозки летучих борделей во многих хороших ротах и при наличии их в зоне доступа не приветствовались. Пьянка и продажные женщины в любом мире провоцировали слишком много проблем.

Благодаря нечаянному затишью и очень лестным для «Вепрей» кабацким слухам, с личным составом сейчас все было неплохо. Нет, одних дупликариев капитан не набирал, слишком дорого это было, да и бессмысленно, но по качеству личного состава на уровень солидной роты мы, несомненно, вышли.

С разведывательной информацией все тоже было в полном ажуре. В архиве Морского бюро нашлось практически все, что нам требовалось, в остальных городских мы даже не искали. Дополнительный пакет документов по известным пиратам предоставленный Навархией[10] города и без них закрыл все неясности. Владетель Бойгендэйла и замка Бойген был достаточно известным морским разбойником, соответственно власти, общественность и страховые структуры Бир-Эйдина, чьи купеческие суда в зоне его возможных интересов, конечно же, периодически исчезали, собрали о фере Рэйге ан Бойгене не так уж и мало информации.

Этот род был довольно старым, около трехсот лет и пиратством с переменным успехом промышлял далеко не первое поколение. Как я понял из информации о дидах героя нашей мечты, влез в это дело первый из данного клана по вполне обычным для Аэрона причинам, чтобы раздобыть кэша на омоложение. Судя по тому, что убили его только через семьдесят лет после получения лена от Императора, бизнес он вел с необходимой прибылью, а сам был человеком неглупым и нежадным.

Выжившие потомки отца основателя, деля наследство, конечно же, передрались между собой до почти полного истребления. Где-то на три десятка лет род захирел, и морячки с проплывающих в зоне досягаемости кораблей имели возможность спокойно вздохнуть. Далее новый сеньор Бойгендэйла вспомнил про надвигающуюся старость и все началось по новой. К несчастью своему ненадолго. После неудачного нападения на корабль наместника своей же провинции безумного пирата вздернули на рее, а его родовой замок сожгли.

Третий, опять-таки единственный выживший из своего поколения ан Бойген резонно решил не нагнетать и загладить грехи своих отца и деда, найдя себя в службе на Императорском флоте. Погиб он в морском сражении с демецийцами.

Четвертое поколение ан Бойгенов видимо поделило наследство погибшего капитана мирно и без взаимных претензий и особых следов в документации не оставило.

Пятый ан Бойген тоже служил во флоте и после отставки в пиратстве только подозревался. Как он отбыл в лучший мир, тоже осталось для нас неизвестным.

Шестой государственной службой пренебрег, попал в розыскные листы и закончил жизнь на каторге. Фьеф унаследовал его младший брат, который Императору в отличие от старшего родственника послужил.

Этот, седьмой ан Бойген владел леном и прилегающими морскими просторами более пятидесяти лет и наверняка процветал бы вместе с Бойгендэйлом и дальше, если бы молодая супруга не отравила. Столь безжалостное убийство владетеля, конечно же, получило развитие в виде еще одной зямятни, где род благородных пиратов и его ближайшие родственники снова выпилились почти под ноль. Фьеф достался ан Бойгену одной из побочных родовых линий.

Упомянутого восьмого владетеля, привычно решившего добывать средства на подъем экономики вотчины морским разбоем вскоре убили при абордаже. Но заделать жене наследника он успел. Короче говоря, интересующий нас фер Рэйг ан Бойген им и оказался.

– Вот где страсти то! – Сказал я, ознакомившись с столь интригующей историей благородного рода. – Морской разбой дело молодых, лекарство против морщин. И не жалко им было на колдунов награбленное переводить? Один из всех больше сотни прожил.

– Человек мечтает о лучшем, – философски развел руками «ан Брэйг». Этот шпик по мере знакомства нравился мне все больше и больше. Мозги у него работали гораздо лучше, чем он пытался показывать.

Сам фьеф, судя по картам (пускай с поправками на отсутствие масштаба и привычных для земных топографических карт данных) представлял собой неровный треугольник пригодной и относительно пригодной к обработке земли прижатой горами к морю и разрубленной на две части идущим из вершины треугольника речным руслом. Меньшей половине лена милостью чиновников трехсотлетней давности повезло располагаться по берегу гористого языка мыса, большая также растянулась на материке.

Крепких мест в Бойгендэйле было два. Оседлавший речушку замок Бойген с окружающим его поселком и какое-то укрепление по острому углу фьефа, запирающее вход в него по идущей вдоль побережья дороге.

– Ну, пристрастие здешних душегубов к пиратству становится понятным. Мне, во всяком случае. – Сказал я. – В этом еппучем промежутке между горами и морем самое-то место, чтобы сажать пшеничку и разводить поросей.

– Как тебе сказать, – почесал щеку «ан Брейг» – свиней можно и бросовой рыбой кормить. Свиньи все подряд жрут.

– Ай, спасибо, не знал! Поспорим что берег в основном высокий, а горный хребет труднопроходим? Для аборигенов во всяком случае.

– Почему такой вывод? – заинтересовался «ан Апольд».

– Я сам в своих словах не совсем уверен, но иначе бы это существующее считай двести лет малое укрепление, было бы бесполезным. Бойген стоит на речушке, основная часть людей живет рядом с ним. Можно сделать вывод, что здесь есть пресная вода, и доступ к морю. Якорная стоянка и лодки рыбачков наверняка где-то тут. Бойген основное убежище, основное хранилище ТМЦ и место возможной высадки десанта. Местный сэр как мы помним, две попытки его покарать отбил. Может быть, конечно, что и во второй точке берег пологий, но дробить по любому ограниченное число своих кнехтов? Ради чего?

– Немного сумбурно, но тебя понял.

– Спорить не будем, – добавил «ан Брейг» и ехидно ухмыльнулся. – Но если проебешься со своей логикой, фер Вран, тогда я тебе мозги выем. Если пузырь не выкатишь.

– Ну, ну…

Марширующая по провинциальной дороге рота наемников, как правило, вовсе не то формирование, у капитана которого местное дворянство мечтает поинтересоваться, куда оно направляется. Скорее наоборот. Большую часть пути движение нашей колонны зеброй сопровождала бешеная суета, перемежаемая полным исчезновением людей, когда не успевший добраться до укреплений народ прятался, пытаясь не привлекать к себе внимания мимохожих путешественников.

Взятия замков «изгоном» в этом мире были прекрасно известны, и я бы сказал, что для большинства наемных отрядов являлись основным способом захвата укрепленных пунктов. Так что добрый люд имел все основания беспокоиться. Номером два рейтинга была осада, читай работа по принципу «нанимателю служить, но сабельку из ножен не вынимать» и только третьим штурм.

Однако, когда мы вошли в Кантию и дорога повела нас в покрытые лесами сопки Кантийского нагорья, все начало постепенно меняться. Не то чтобы редкие здешние дворяне и фригольдеры перестали на нас обращать внимание, или не принимать мер предосторожности, вовсе нет. Но нас здесь уже нисколечко не боялись. Можно точно было сказать что никто и нигде. Местный спорт – опрокинуть на идущих по петляющей по горам дороге обидчиков некоторое количество тонн камня, был известен далеко за пределами провинции, например.

– Кантийские горцы, – в ответ на мою высказанную вслух мысль фыркнул Киран ан Крайд. Мы вместе с ним ехали на конях впереди пешей колонны, задавая темп движения для пехоты. Впереди нас, стараясь не терять с ротой визуального контакта, двигался конный пикет передового дозора. – Император тридцать лет воевал за этот край.

– За это время тут все живое раз пять можно было вырезать, – забросил я колдуну удочку, сделав вид, что немного сомневаюсь в его словах. Чего на самом деле не было. Парень был чертовски хорошо образован. Для средневековья и царствующей в этом мире политики искусственного ограничения технологий естественно. Как я не сомневался с подачи богов. Одна из которых столь внезапно проявила ко мне интерес.

– Солгу, если легионы не пытались делать и этого, – охотно попался в мою ловушку парень, размазавший по щеке парочку комаров и начавший очередную историческую лекцию, – но замирить Кантию стало возможным только после пленения ее последней королевы, Теуты.

– Тут что, женщины правили? – поддержал меня «ан Апольд», как раз под начало лекции пристроившийся к Кирану с другой стороны.

– Нет. Мужчины Веттегонов тогда уже кто пал, кто был в плену.

– А как поймали женщину, все сразу успокоилось? – в этот раз искренне засомневался я.

– Его Императорское Величество так оказался очарован красотой и умом своей прекрасной пленницы, – хмыкнул маг, – что на ней женился. Воевать стало не за что. Но успокоилась Кантия совсем не сразу, тут ты прав.

– Хм, – сказал я, переглянувшись со шпиком, – мудрый выход. Тогда можно понять, почему среди власть имущих Империи так ценится многоженство. Они позже не развелись?

– Увы. Императрица Теута, к горю семьи, приняла трагическую смерть на охоте. – Покачал парень головой. – Несчастный случай.

– Шальная стрела в спину? – опередив меня с тем же вопросом на долю секунды, предположил нелегал.

Киран дал паузу, окинув нас двоих непонятным взглядом:

– Нет. Несчастный случай, как я вам сказал. Ее Императорское Величество обожала охоту. Увы, рука в тот день ее подвела.

– То есть?

Ан Крайд вздохнул и перешел на нормальный тон.

– Сломала шею, вылетев из седла. Вепрь брюхо коню распорол. Вокруг нее, конечно же, было множество свидетелей. То был несчастный случай, а не убийство.

– И откуда ты это все знаешь? – типа, без какой либо задней мысли спросил у него я.

– Хотел выжить в столице, – пожал плечами наш неудачливый провинциал.

– А как насчет «во многих знаниях, многие печали»?

– От незнания много больше этих печалей, – оценив поговорку, совершенно серьезно ответил мне маг. – Да и приходят тогда они… неожиданней.

С первых часов знакомства черным вороном вившийся вокруг ан Крайда «Ан Апольд» зааплодировал, мерзкий льстец.

– Отлично сказано, фер Киран!

– Подтверждаю, – кивнул я, – это была шутка.

– Я знаю, – насмешливо покосился на меня тот.

И кто сейчас кого на что провоцировал?

Тут нам пришлось отвлечься, из-за поворота дороги показалась группа всадников, возвращались ротные квартирьеры, во главе с нашим квартирмейстером Лоданом Койером. В мире вялотекущей, но постоянной войны всех против всех, поиск удобных мест для дневок и ночевок и обеспечение комфорта стоянок отрядов за счет местных ресурсов было делом очень и очень серьезным. Должности фельдфебелей, квартирмейстеров, а при высокой численности и провиантмейстеров наемных отрядов синекурами отнюдь не были и занимавшие их волки, как правило, стоили каждой медной монетки из выплачиваемого им денежного содержания. Если не сказать более.

– Лейтенант, через полторы лиги выйдем на хорошее местечко. – Обронил мне Лодан, проезжая мимо. – Луг, речка и деревенька без тына. Фригольдеры[11]. Есть чем прикупиться, неплохо живут.

– Спасибо, Ло. – Поблагодарил его я.

Квартирмейстер кивнул в ответ. Верхушке младшего командного состава роты и не такие фамильярности дозволялись, эти «прапорщики» по своему положению были куда ближе к офицерам, нежели к остальным нижним чинам.

Местечко нам квартирмейстер выбрал действительно очень удобным для стоянки. Это был щедро освещаемый вечерним солнцем широкий трог частично поросший соснами и буком с петляющей по дну долины речушкой. Широкие пространства меж склонами поросших лесом невысоких гор вокруг позволяли нам поставить лагерь со всем возможным комфортом. Через речку был переброшен деревянный мост. Постройки небольшой деревушки, окруженные полями практически уже поспевшей пшеницы, были раскиданы по холмику на одном из ее изгибов метрах в семистах от моста по противоположному берегу. С нашей стороны вдоль реки простирались выкошенные луга с не убранными пока еще копнами сена на них. Вдоль долины сквозил ветерок сдувавший всю кровососущую мерзость.

– Где будем лагерь ставить, фер Лойх? – поинтересовался квартирмейстер у капитана. – При дороге или рядом с деревней расположить?

– Рядом с деревушкой ставим! – Догадался тот не интересоваться чужим мнением. – По нашему берегу реки. Не хватало нам у этих сервов мочу хлебать.

– Все так, фер. – Охотно согласился с кэпом двухметровый громила, ротный фельдфебель Ларт Эйдер. – Ну и рекой проще их баб уберечь.

– Угу, – рассеянно согласился с ним капитан, посредством купленной в городе подзорной трубы приглядываясь к спешащим к деревне тем самым бабам, которых хотел спасти от романтических знакомств с нашими солдатиками отвечавший за дисциплину в подразделении фельдфебель.

Реальной заботы о согражданах в словах последнего, кстати говоря, не было ни на грош. Беспокоился Эйдер исключительно о нас самих. Никому не нужный конфликт, сожженная в процессе деревня и перебитые фригольдеры при некоторой доле невезения могли изрядно отяготить карму роты. Это не пару крестьян на придорожной осине повесить «за оскорбление благородного господина» или что-то тому подобное. Причем приписываемой кантийским горцам мстительности тут следовало опасаться в последнюю очередь, походное охранение не зря умные люди придумали. Мы профессионально зарабатывали на войне весьма приличные по имперским меркам деньги, а не ходили на большую дорогу щипать провинциальных купчишек из какой-нибудь дыры в ибенях, которую и с проводником не сразу найдешь, соответственно для ассиметричных мер власти были куда более уязвимы.

– Съездить что ли в деревню, барашка на ужин, какого-нибудь купить? – задумался я, по капитанскому примеру вытащив из сумки бинокль. – Ничего так бабенки. Стройненькие.

– А яйца за этого барашка жена в жертвенную чашу не бросит? – Не преминул поддеть меня маг. – Твоя богиня ненавидит супружеские измены.

– Ну, пиздец! – Богом, точнее богиней клянусь, что исключительно на публику «слегка расстроился» я. – И этой радости старого солдата нежданно-негаданно лишили! Пиши теперь Айлин письма мелким почерком…

Окружавшие меня ротные комиты грохнули смехом. Шпики, конечно же, поддержали, но я надеялся, что не поняв контекста. У поблескивающих глазами нижних чинов ухмылки спрятать ума хватило.

О висящем над моей головой божественном покровительстве в роте знали уже решительно все, до последнего ездового. А что же до появившегося фан-клуба, то одним только грешным сыном терна Альбина число нанявшихся в роту хеленитов не ограничивалось. Как мне подсказал ухмыляющийся первый лейтенант, та шокированная принятием Хелой моего дара пара братьев на следующий день уже с самого утра перед воротами усадьбы ан Феллемов стояла. Их кстати взяли без разговоров. Причем именно потому, что они не скрывали ни причин появления у ворот, ни, своей обычно не афишируемой для посторонних профессии.

Короче говоря, «за барашком» лично мне ездить теперь было бессмысленно, а что до приказа отправить туда слуг, то он тоже не требовался. Пейзане почти сразу же осадили наш лагерь сами, рассчитывая расторговаться продуктами своего труда за всегда имеющиеся у наемников наличные. То, что женщины и дети в это время, пытаясь скрыться от нашего взора в высокой пшенице, петляли в сторону леса, мы предпочли «не заметить». Самим так было спокойнее.

Староста деревеньки оказался здоровущим, этакого древнескандинавского типа кабаном, наверное, лет шестидесяти от роду, нисколько не уступающим Эйдеру плечами и ростом. Возраст могучего старикана выдавали, пожалуй, одни морщины и совершенно седой хайр. Бицуха у него была как в молодости мощной, также как впрочем, и огромные, явно постоянно готовые к действию кулаки. На поясе старика висел легионерский меч, с несильно щедро, но искусно украшенными серебром ножнами и пяткой.

Разговор с местными меня не заинтересовал, своих дел хватало. Уже официально, с внесением данных в ротный табель и повышением жалования назначенный моим оруженосцем Даннер к тому времени получил все необходимые указания и о барашке на ужин мог побеспокоиться без моего присутствия. Не мне же самому бытом было заниматься, имея за спиной целых троих слуг – Нейла; ездового с моей повозки Дая Эмриса, инвалида из Внешней стражи Бир-Эйдина до сей поры периодически выписывающего первому отцовские подзатыльники; и свеженанятого Эвана Роуча, еще одного наполовину слугу, наполовину воина, бритоголового крепыша двадцати лет от роду. Этот уже был не из халдеев, а из городских моряков, который, к горю семьи, фальшион возлюбил больше чем корабельные снасти. Его я, конечно же, принципиально присмотрел и нанял сам. Чужой стукач в своей повозке мне не требовался.

Задница за этот день в седле, конечно же, здорово задубела, так что пока хозобслуга ставила палатку, разжигала костер и занималась подготовкой к ужину, мне было самое время отойти от лагеря чуть вниз по течению и помыться.

Тут я, конечно же, взял с собой душистое мыло из земных запасов, смену белья ну и для сохранения статусности вполне могущий заменить короткий пехотный меч «Кинжал Гнева» подаренный мне в храме Хелы. К его постоянному ношению следовало привыкать, конечно же, стилетами к бедру развернув. К паладинам, если так о них можно выразиться Арея и Тира, могущая ощущать сверхъестественное общественность относилась гораздо с меньшей подозрительностью, чем к адептам Хелы. Из-за беспринципной пропаганды, наверняка.

Вода была холодновата, горы вокруг как-никак, но смыть пыль и пот, все равно было сродни божественному наслаждению, так что появление за моей спиной зрителей, осчастлививших моющегося солдата беседой как раз в тот момент, когда он восторженно кряхтя, намыливал скукожившиеся колокольчики, не оставило меня равнодушным.

– Ты где наемник этот нож добыл? – С сомнением поинтересовался сильный мужской голос. – Продать не хочешь?

Я удивленно развернулся к нему, впрочем, спрятав меченую брачной татуировкой руку за корпусом. Хотя узоры росписей разных членов Пантеона беглым взглядом и можно было попутать, если конечно самой печатью тамги не светить, но напороться на какого-нибудь зоркоглазого чингачгука как раз в тот момент, когда я снял скрывающий татуировку напульсник, мне совершенно не улыбалось. Не при агентах конторы рядом.

На берегу стояло двое плечистых горцев в жестких кожаных куртках, ну вот нисколечко не похожих на забитых жизнью и мимо проезжающим людом типичных имперских крестьян. Если бы не возраст, обоим, наверное, не было и двадцати пяти, я бы сказал что имею дело с отставными легионерами. Об этом же говорили и палаши с елманью на их поясах, пусть и не принятого в легионах типа, но производивших впечатление ухоженного оружия профессионалов.

Оба были жилистыми, крупными парнями с длинными гривами стянутых плетеными кожаными шнурами немытых блондинистых волос какого-то неестественного, стального оттенка и карими в желтизну глазами убийц. А вот черты бритых лиц как я и заметил, были типично норвежско – шведскими. Несколько непривычный, короче говоря, фенотип, я бы сказал, что эти парни вероятнее всего своих дальних родственников на Земле не имели.

– А ты сможешь его купить?

– Сколько просишь? – не стал ни секунды раздумывать выглядевший немного старше приятеля фригольдер, голос принадлежал ему.

– Ты здесь столько за всю жизнь не накопишь. – Покачал головой я. Судя по поведению горцев, они приняли меня за одного из капралов или же дупликария. – Вместе со своим другом. Да и всей твоей деревенькой тоже. Не продается.

– Ты то… – с разгону начал торговаться мужик, но тут же стух, когда приятель ткнул его кулаком в спину.

– Ты бы лучше прислушался к другу, – заметил я, – и не настаивал. Я конечно не самый злой человек в этой долине, но все равно. Рассказывать такому как я, что из тебя можно выпытать, где лежат деньги, которых хватит на честную покупку такого кинжала, это очень неосторожно. Тем более, а вдруг ты тут такой богач не один.

Видно было, что ценитель холодняка хочет мне что-то сказать, но он сдержался. Одарил меня и мои полускрытые от него кукожики тяжелым взглядом, но сдержался. Приятелю одергивать уже не пришлось. Впрочем, взгляд последнего тоже не лучился никаким добродушием, кинжал он тоже либо узнал, либо почувствовал. Последнее я бы сказал было вероятнее. Эти двое конечно были не маги, но кто знает, как обстоят дела с одаренными в подобной придорожной деревушке. Мало ли кто может на пышущую здоровьем красавицу польстится.

Гости ушли, однако все настроение отмывать грязь до хруста тоже унесло вместе с течением. Я наскоро помыл ноги и выбрался на берег.

Парочка беседовала с могучим старостой, посматривая в мою сторону.

Давным-давно вжившемуся в роль лейтенанта наемников старому прапорщику отчего-то захотелось прямо сейчас повесить их всех троих за ноги и претворить свою недавнюю угрозу в жизнь. Столь наглые пейзане уж были очень, на мой взгляд, нетипичны.

Деревенька звалась Волчья лапа, кто ее так назвал, староста пояснить не смог, но в остальном пообщался он с нами весьма продуктивно. Удалось даже нанять проводника, согласившегося «в темную» провести нас к воротам обидчика. В темную, это в смысле с доведением цели похода уже на марше и дальнейшим пребыванием под конвоем, чтобы не было искушения сыграть в Сусанина. Им оказался тот самый заинтересовавшийся моим кинжалом парень, Фрам как его там, зарабатывающий на жизнь охотой, рыбалкой, сопровождением купеческих караванов и все тем же проводничеством. Лойх не поскупился и нанял его с солдатским окладом в пять триенсов в день. Для несравнимо более безопасной, чем у нас работы купеческого охранника, как впрочем, и «постоянного» кнехта провинциального дворянства, это были неплохие деньги. Интенсивность участия в серьезных зарубах у них была не та, да и сегодня густо, а завтра пусто насчет оклада денежного содержания эту категорию живущего мечом люда практически не касалось.

Надо сказать, что идеи купить кинжал он не оставил, по провинциальной наивности, помноженной на отбитую самоуверенность, предложив мне аж целый золотой… Даже не попытавшись узнать, кому предлагает сделку. Мне даже говорить ничего не пришлось, оказавшаяся в зоне слышимости солдатня и слуги комитов подняли дурака на смех. Отчего он засмущался и нас покинул, вернувшись тем ни менее следующим утром готовым к походу на невысоком мерине во всеоружии. Смех смехом, а деньги у него на дороге не валялись.

Женщины и дети к утру в деревню уже вернулись, так что парень был не один. Мужчину не испугалась проводить невысокая красотка условного типажа Лагерты из сериала «Викинги». С поправками конечно на светло – карие глаза, гриву с стальным отливом, жилистые руки с широкими запястьями и явное преобладание в рационе этой «Кэтрин Винник» натурального мяса вместо вегетарианских салатиков, форшмака и галушек украино-канадской диаспоры. Личико у нее во всяком случае было куда более хищным, чем у земной актрисы, не говоря уж о ручках – веточках. Пускай даже платья оказались весьма похожи ну и на поясе, вместо неподъемного в стальном исполнении ульфберта висел нож. Весьма и весьма недешевый кстати, с украшенной янтарем рукоятью.

Маг, нехарактерно для него прикипевший взглядом к этой амазонке незаметно для самого себя облизнулся. «Ого! Да у нас любовь?», чуть было не ляпнул вслух я, поневоле возвращаясь к вчерашним размышлениям о возможных причинах одаренности черноногих в придорожной деревне. Ну и, конечно же, не постеснявшись приятеля по этому поводу подколоть.

– Ночью ее нужно было воровать. Сейчас поздно, друг мой. – Дружеская пикировка с Кираном к этому времени превратилось в нечто вроде привычки, и доставляла непритворное удовольствие не одним нам двоим.

– А…?

– Опоздал, говорю, воровать девку. Раньше надо было беспокоиться.

Со слухом у местных все было в порядке, поэтому парень злобно оглянулся на нас и что-то шепнул даме, наверняка о нас. Та в свою очередь одарила меня с Кираном ледяным взглядом и смачно сплюнула далеко в сторону. Беспощадно так сказать разрушила немалую часть своего очарования.

– А! Ты об этом! – Пришел в себя маг. – Но хороша собою прелестница, не отнимешь.

Взгляд роковой пейзанки стал явно мягче. Я, отвернувшись, спрятал лишнюю в их феромоновом поединке улыбку.

– Чужой кусок всегда слаще кажется.

Метнувшийся ко мне взгляд девушки мгновенно вернул всю свою покрытую изморозью остроту. Но поцелуем своего молодого человека при прощании она одарила по-детски. Этак нежно, по-сестрински клюнула его губами в щечку. Конечно же, сразу после этого, как ей показалось незаметно, оценив реакцию красавца ан Крайда на сей интим.

На этот раз маскировать улыбку понадобилось уже ему. Разве что одними глазами себя выдал, засранец. Но раскланялся с девицей проезжая он как с благородной дамой, отчего та немного порозовела и отвернулась.

Обновить на обратном пути в этой деревеньке генофонд у нашего мага явно были все шансы.

То укрепление, на которое мы обратили внимание в Бир-Эйдине, оказалось мощной четырехугольной боевой башней, запирающей дефиле упирающимися в нависающую над узостью скалу и обрыв невысоким каменными забором и решеткой проездной арки. Последняя, кстати сказать, была опущена, гостеприимством пиратское гнездо случайных прохожих радовать, конечно же, не собиралось.

Я еще раз оценил высоту возвышающейся над донжоном метров, наверное на сто скалы, потом метраж примыкающего к наклонным граням стен башни вспомогательного ограждения. Последнее явно было предназначено не сколько остановить, сколько замедлить заявившихся погостить недругов. Оборона похода определенно держалась на одних только стрелках из гарнизона донжона. Последних, насколько можно судить по проекту там было немного. В ином случае бойниц в стенах архитектор бы нарезал побольше. С фронтальной стороны их было по две на этаж и вряд ли больше на боковушках. Всего этажей, с учетом воротной арки было пять, ну и защищенная парапетом площадка под черепичной крышей сверху.

– Скверно, – сказал я и, почесав зудящую отчего-то щеку, передал свой бинокль лежащему рядом капитану. – Где-то поблизости между морем и горами стоянку нам незаметно не расположить.

– Самое большее, на пару дней присутствие свое сможем скрыть, – кивнул капитан. – Тут даже секрет спрятать негде, не то, что лагерь.

Применительно к конкретно этому району он слегка сгущал краски, но в принципе я с ним был согласен. Участок дороги идущей по склону опускающегося в море горного массива, удобный для того чтобы неожиданно выскочить из кустов на расстояние удара алебарды к каким-нибудь путешественникам, начинался километрах в пяти отсюда. Здесь же биомассы на более – менее ровных участках местности было мало, а вот сурового лика камня наоборот много

– Для лагеря не только место, но и вода нужна. – Вбросил свои веские пять копеек квартирмейстер.

Ручей стекал со скал в море еще дальше, верстах так в семи от нас, а ближе воду еще нужно было найти.

Кэп скривился. Да и я тоже. В дополнение к сказанному штурмовать наблюдаемые в дефиле укрепления в лоб ни ему, ни мне совершенно не хотелось. У нас как минимум исчезал фактор внезапности, появлялась проблема утери инициативы. Ну и рота становилась весьма уязвима к покусыванию как могущих маневрировать по горным тропам и морю ударных групп защитников Бойгендэйла, так и союзников фера ан Бойгена, если они у него найдутся. Обоз свой и раненых, которые уже вскоре неизбежно появятся, бросить мы вот никак не могли. Да и жрать нам в этих диких местах тоже что-то было нужно.

– Проводник! – Капитан нанятому в Волчьей лапе Сусанину не сильно то и симпатизировал. – Тропы здесь знаешь?

– Откуда, фер Лойх? – Независимо пожал тот плечами, насмешливо на нас поглядывая. – Я не из этих мест, Ваша Милость.

– Капитан хотел сказать, – уточнил я, – провести отборных людей по хребту в обход этой узости сможешь?

– Горы тяжелые, но можно попробовать, – снова пожал плечами наглый горец. – Вы, Ваши Милости, временем ведь не стеснены?

– Попадут они внутрь долины. Дальше что? – Вздохнул капитан и вопросительно так на меня покосился. – Тут либо тараны с лестницами делать и штурмовать с ходу, либо еще что-то придумывать.

– Я с первого взгляда на этот донжон гадал, кто мне на это «придумывать» намекнет.

– Ты в одного ту башню захватил, – хмыкнул ан Феллем, сбив, кстати, расслабленность с нашего проводника. – Любой кровосос или хеленит – убийца позавидует.

Сусанин заинтересовался, но настороженности не появилось. При всех недостатках здешнего менталитета, своим он не был, а с чужими наши наемники особенно не откровенничали. Развести же солдатиков на информацию без вина у проводника определенно не хватало мозгов.

– Я понял на кого ты намекаешь, фер Лойх. Да, надо нам с ними прикинуть, что и как. Инструмент я в городе бросил.

Кэп кивнул. Для братьев Дэрт внезапный ночной налет на башню был работой по профилю. В поле диверсантами они были не шибко квалифицированными, но для действий в тесной застройке их навыки были достаточно высоки. Учить бесшумному передвижению и проникновению их было не нужно, короткими клинками они тоже работали неплохо. Вокруг меня братья не крутились, видимо предостерег то ли терн Альбин, то ли его отправленный к кавалеристам сын Дейн, но слова что я на них всегда и в любой ситуации могу рассчитывать были передо мной озвучены. И капитан это знал.

– Знали бы вы, как я ненавижу такие неподготовленные налеты. – Буркнул я, прижимаясь к стене башни. Следовало, конечно, сказать операции, но я был не уверен, что еда сдерживающие площадные ругательства люди меня поймут.

С обратной стороны проездной арки, где, кстати, была опущена еще одна решетка, клетку которой в лунном свете можно было наблюдать, бесновались собаки. На слух два крупных сторожевых пса. Упомянутая операция, собственно еще даже не начавшись, пошла крахом.

Старший из братьев Дэрт, Ивар почтительно уточнил:

– Уходим?

Братья, видимо даже не подозревавшие, что благородный лейтенант роты наемников может разбираться в тонком искусстве ночного тыкания шилом в почку, за последние несколько часов изрядно повысили ко мне градус своего уважения. При всем своем практическом опыте, в теории они мне были не соперники.

– Конечно. Втихую наверх уже не забраться.

– Да, фер. – Вздохнул второй брат, Тьерд.

Вздыхать у него были все основания. Моя диверсионная группа, а в ней, кроме меня и братьев были капрал Хугге и также как и он переживший схватку с вампами Ролан Хёук, выдвигалась к башне несколько часов. И особенно мутурно последние несколько сот метров. Теоретически у удачливого и небедного морского разбойника могли найтись артефакты-ноктовизоры. Стоили эти очки из горного хрусталя показывающие ночной мир в зеленом свете (о, как знакомо!) конечно как сбитый боинг, но профессионалами использовались не так уж и редко. Как уточнил рассказ Ивара мой капитан, и охотниками на вампиров в том числе.

И вот, на последней минуте мы обломались. Вопрос заткнуться ли чующие нас псы не возникал, всем было ясно, что нет. На верхней площадке, где стоял часовой, мелькнул отблеск зажженного факела.

– Все, бегом по дороге! – рыкнул я и что было сил, припустил согласно сказанному. По идее, гарнизон башни, включая часовых и бодрствующую смену, не успевал нашпиговать нас стрелами ни в каких условиях.

Так собственно и вышло, хотя часовой и успел бросить вниз факел и выстрелить нам пару раз в спину. А может это был и не он, пламя ночное зрение ему по-всякому посадило. Короче говоря, пара стрел рядом с нами все-же свистнула.

Ночной забег в тусклом свете местной луны это совсем не то, о чем можно мечтать, так что наша пятерка несколько растянулась, и когда я скомандовал перейти на шаг и собираться в группу, на это требовалось некоторое время.

Нападение стало полостью неожиданным. Какая-то туша с горящими огоньками глаз беззвучно вылетела из темноты, и коротко рыкнув, с влажным хрустом сшибла один из людских силуэтов прямо как манекен. Тот даже не вякнул.

– Твою ж мать! – Успел только сказать я, схватившись за свой новый кинжал, в то время как ночная тварь следующей атакой такой же куклой отшвырнула в сторону еще одного моего человека.

Потом тело ночной зверюги молнией метнулось уже ко мне, и я едва успел сунуть в ее пасть свое бронированное предплечье. К великому моему счастью, на нем была сталь наручей. Устоять на ногах впрочем, такая удача не помогла. Да и «Кинжал Гнева» улетел в сторону. А между тем, тварь, обдав меня смрадным запахом псины из пасти, вовсе не собиралась бессильно грызть металл и акулью кожу. Зверь отпустил предплечье и молниеносно щелкнул своей хлеборезкой в считанных сантиметрах от моего горла.

Следующий укус был должен оказаться смертельным. Горящие холодным желтым огнем глаза метнулись ко мне… но я опять как-то сумел убрать из под клацнувших впустую зубов глотку. После чего тварь взвыла, как будто ее окатили кислотой, и слитным ударом передних лап отбросила меня в сторону.

Не знаю, возможно, что в этот момент я потерялся. Но секунды на три, не более. Когда я пришел в себя, то уже стоял на ногах, и в моей правой руке была дага, а в левой второй из благословленных Хелой стилетов. Ну а напавшая на нас ночная тварь билась и истошно выла передо мной, пытаясь выдрать лапами первый, оставшийся у нее в брюхе.

– Ну, надо же, действует! – Сказал я, и, подгадав момент, бросил свое тело вперед, засадив оба своих клинка куда-то в район шеи все никак не желающей подыхать псины.