Огнем и мечом

Глава VIII

– Фенн Аэд? – Не соизволив встать с кабестана улыбнулся я знакомой физиономии. – Рад, очень рад увидеть вас живым. С чем пожаловали?

Под белым флагом на стену поднялись двое – симпатичная русоволосая женщина слегка за сорок в темных тонов платье со шнуровкой и вчерашний посол. Оба выглядели мрачными, решительными и не выспавшимися. До того момента как смогли меня внимательно рассмотреть.

Ан Сигген на вопрос не ответил. И он, и леди скребли взглядом по моему обмундированию, снаряжению и автомату, на глазах становясь, раз, наверное, в пять более мрачными, чем раньше. Когда он со словами нашелся, в глазах уже стояла тоска.

– И что к нам такую акулу приманило?

Признаюсь, в первую секунду я даже не понял, о чем он.

– Что Справедливейшей ваш разбой надоел не поверите? – Когда разговор пошел не по плану, пудри оппонентам мозги мистикой. Вон, у подслушивающих солдат сразу же загорелись глаза.

– Нет! – Решительно покачала головой женщина.

Кто-то из зольдов хихикнул.

– Ну да, – не стал я его одергивать и процитировал известного богослова времен французской булки, – «Не надо звать бога там, где можно обойтись стражею».

У леди дернулся глаз. Я, как ни в чем, ни бывало, продолжил:

– Я понимаю, что мой вид вас отвлек, но все же настаиваю на ответе. Чего надо?

Парламентеры переглянулись и ан Сигген, смутившись, представил даму. Что вообще-то должен был сделать сразу.

– Фер Вран, хочу представить фрейю Эмму ан Бойген, мать властителя Бойгендэйла.

– А вы прекрасно сохранились, фрейя Эмма! – Покачал я головой. – И не скажешь, что у вас взрослые внуки.

– Это семейное! – Вежливо улыбнулась она.

Семейная тюрьма, наверняка хотела сказать она. Рассади десяток небедных людей по камерам, вот тебе и золото на курс омоложения нашлось.

– Рад за вас. Так с чем пожаловали?

Впрочем, тут нас немного отвлекли, в караулке появился Лойх с «дверью» трофейной павезы в руках, сопровождаемый двумя прикрытыми ими же солдатами. Умница ан Феллем не стал бравировать риском, и предпочел перебежать в караулку, не провоцируя неприятельских стрелков. Мало ли как в замке с внутренними врагами.

– Ты вовремя, фрейя Эмма как раз хотела сказать, зачем пришла. Фрейя мать фера Рейга.

Капитан взял табурет и сел рядом со мной:

– Неплохо выглядите для дамы с взрослыми внуками, фрейя Эмма.

– Спасибо, капитан ан Феллем! – Слегка раздраженно ответила пиратская крестная мать. Ну да, женщины упоминаний о своем возрасте не любят.

– Давайте перейдем к делу, – напомнил я.

Прежде чем ответить, леди еще раз задержала взгляд на моем автомате. Я мысленно хмыкнул. Ну да, тип с магическим или возможно техномагическим оружием (а другое в ее картину мира не поместится) для пиратов из ибеней это оглушительный аргумент. По идее, аналоги моего автомата, причем не имеющие и половины его возможностей, должны продаваться если не по цене платины, простите – мифрила, то по цене золота наверняка. И далеко не каждый его сможет купить, даже имея такие деньги, ибо товар штучный.

– Я пришла договориться об условиях сдачи.

– Тяжело вам будет, – покачал головой я. – Мы же все понимаем, что предложить вы можете только целый замок и золото? Деньги и драгоценности мы и сами возьмем, а замок отремонтировать можно. Это стоит отсутствия мстителей, не так ли?

– Вы нам жизнь обещали, фер Вран! – вмешался ан Сигген.

– Фер Вран обставил свое обещание условиями! – фыркнул на это кэп.

Я тоже улыбнулся:

– Да, ваше подлое нападение любой может оценить как отказ. Не поздно вспомнили?

– Мой сын уже расплатился за это, – привела несколько хилый аргумент дама, – а камень еще не вылетел.

– О как! – сказал я. – Да вы прямо за горло берете.

– Что вы можете нам предложить, чтобы выйти из этих стен живыми? – Сказал капитан. Ему политесы видимо надоели, ну и свой интерес нужно было соблюсти.

Например, обсудить сумму выкупа «за свободный проход», про который на этапе предварительного обсуждения условий никто из нас, разумеется, не упоминал. Наниматель, ну и я, как лицо заинтересованное, могли сколько угодно обещать сдавшимся безопасность. Однако реально решать, будут ли аборигенов после сдачи потрошить на пути к свободе, чтобы посмотреть не проглотили ли они драгоценности или требуя указать тайники в замке, мог один только человек командующий наемниками. И вряд ли тот же ан Сигген мог думать, что без откупных обойдется. Для капитана же самое главное было не продешевив, угадать сумму, которую неудачники смогут выплатить. Избиение сдавшихся мало того что испортило бы отношения с лицами обещавшим им безопасность, так еще и сулило плохой пиар, если стоящей массакры добычи не найдется.

Если бы аборигены были мне здесь нужны, им выживать было бы конечно проще. Наемники не входили бы в места их компактного проживания и по откупным капитан договаривался бы в основном с «фером Фергусом» и мной. Но, увы, не свезло.

– Я согласна отписать феру Врану ден Гарму замок. – Согласилась с моими мыслями фрейя Эмма.

– Продолжайте! – довольно кивнул я.

– Но хочу гарантии выполнений всеми вами обещанного.

– Не верите на слово? – Хмыкнул капитан. – Обидно.

– Мне «Мамой клянусь!» сказать? – добавил я.

– Этого недостаточно. Договор должен быть подписан независимыми свидетелями. – Как будто перед прыжком в воду выдохнула фрейя. – И самое время их пригласить.

– И какие же независимые свидетели вас прекрасная фрейя устроят? – заинтересовался я.

– Чины двора или канцелярии наместника, судья или рив с парой товарищей[20]…

Хитрая баба хотела продолжить, но я ее перебил.

– Вы бы не гнали так лошадей, прекрасная фрейя. Давайте я закончу, что вы хотели сказать. Стороны заключают перемирие до прибытия указанных вами лиц, не так ли? Короче говоря, мы вас в этом замке не режем, а ждем их прибытия, после чего вы сдаетесь. Делов примерно на пару дней, не больше. Не так ли?

– Да, все так. – Осторожно согласилась со мной женщина.

– Ну, для начала сроки не сойдутся. – Осуждающе покачал головой я. – Делать уездному судье или риву нехуй, по непонятно чьему свистку в Бойгендэйл нестись.

– Смену владыки Имперского фьефа вам все равно регистрировать придется.

– Мне это известно.

– И как докажете что не подделали подписи и печати?

Мы с Лойхом, не сговариваясь, переглянулись. Такая, воистину материнская забота о моих интересах выглядела невероятно подозрительно.

– Вы даже не представляете, как приятно в наше время встретить честного человека, – смахнул несуществующую слезу я. – При столь ужаснейших обстоятельствах! К сожалению.

– Не паясничайте, фер Вран! – Возмущенно рыкнула баба. – Вам не идет!

– А что мне остается делать, если за дурака держат? – хмыкнул я. Засмеялся не только капитан, но и солдаты. – Про жажду честь по чести узаконить передачу земли им будете рассказывать. А я предполагаю скорое возвращение ваших кораблей, с какой-нибудь сволочью на них.

– Это не так! – неубедительно попыталась мои умозаключения отрицать фрейя Эмма, по женской привычке желая перевести бой на измор. Этого даже фенн Аэд не оценил.

– А мне, в общем, плевать, – пожал плечами я. – Либо подыхайте, либо сдавайтесь на наших с капитаном условиях. И брать время подумать лучше не стоит. Когда тут появится мой друг фер Фергус, сдача обойдется дороже. Как минимум.

Ан Сигген осторожно покосился на пытающуюся не взорваться бабу и перевел огонь на себя:

– Каковы ваши условия?

– Тысячу ауреев капитану, тысячу мне на хозяйство. Фер Фергус не жадный, он обойдется. – Вокруг опять засмеялись. – Ваши люди могут катиться на все четыре стороны в том, что на них и с тем, что смогут унести. Рекомендую водой, чтобы наши смелые парни не догнали.

– Нам не собрать такую сумму! – Пришла в себя фрейя Эмма и отчего-то решила, что с ней будут торговаться.

– Значит, вас будут резать, бить и пытать. И вот тогда посмотрим, сколько тут накопают и смогут собрать. И скольких потом закопают тоже.

– Вы обещаете…

– Мы зарабатываем на жизнь войной. Нет причин, по которым морским грабителям и убийцам золото нужнее, чем честным наемным солдатам. – Развел руками ан Феллем. – Если, фрейя Эмма, вы не согласны, вымаливать сдачу не буду.

– Капитан свое слово сказал, – пожал плечами я. – Полностью с ним согласен.

– Это все ваши условия? – Задумчиво уточнил ан Сигген, конечно же, зацепившийся за «ваши люди» и прочее. Мужик дураком не был, я это сразу заметил.

– Конечно…, нет! – Улыбнулся я. – Ан Бойгенам и их виднейшим слугам прямо богами прописано в моем новом замке остаться погостить. Ненадолго. Рива там или судью подождать. Ну, или чиновников из канцелярии наместника, если тем будет недосуг. Как фрейя Эмма только что предлагала. Нам ли оспаривать ее мудрость? Подпишем, заверим, отметим сделку – вместе с ними и уедете. В том, что на вас будет и с тем, что сможете унести. Денег с собой разрешаю взять не больше аурея на голову

Фрейя Эмма заледенела лицом. Фенн Аэд тоже не нашел что сказать.

– Портить мое имущество не рекомендую. Всех виновников найду и повешу. – Добавил я. – Когда я говорю всех, это значит всех. Пленных в тюрьме это еще больше касается. Всем кто даже рядом стоял не жить.

– Нам нужно немного времени, – покосившись на женщинуи не дождавшись от нее никакой внятной реакции, сказал ан Сигген.

Мы с капитаном переглянулись, и тот безразлично махнул рукой:

– Если не складываете оружие, готовьтесь умереть с ним. Продолжения разговора не будет.

– Ваше время пошло! – Добавил я, и, подойдя к стене, перевернул стоявшие на особой полочке мощные песочные часы. – Успевайте до последней песчинки.

Механические часы в Аэроне были известны (но дороги), техномагические как я слышал тоже (но очень редки и чрезвычайно дороги), так что провинция пробавлялась часами песочными и солнечными. Этими пользовался караул. Я впрочем, не знал их точно отмеряемого временного промежутка, но это, по сути, было неважно. Даже два часа для нас никакой роли не играли.

– И да, – добавил я в спины парламентеров, когда они уже вышли на стену, – в зачет двух тысяч ауреев пойдут только деньги и драгоценности. Не тяните с поисками. Целее будете.

Госпожа ан Бойген ожидаемо не ответила.

Пока уцелевшие ан Бойгены решали как в чем бы нас наебать, мы с кэпом подняли герсу в воротной арке и наладили связь с волей. Ночь там прошла замечательно, но рота потеряла до сорока человек убитыми, включая двоих из моей группы. Еще человек пятнадцать можно было предполагать, помрет позже.

Сводно-сбродная пиратская солянка показала себя заметно лучше чем мы с Лойхом ожидали. Потери у требушетов они, кстати, понесли не такие уж и большие (как и всегда в лобовом столкновении) и не будь за спиной меня, имели все шансы уйти в замок в полном порядке. Отбитая вылазка превратилась в разгром только после того как протрещал свое веское слово Его Величество АКС–74У.

Детище Михаила Тимофеевича аборигенов без сомнения впечатлило. Если не сказать более. Взгляды соратники на него бросали такие, что подспудно хотелось сидеть и не вставать, прижимаясь спиной к стене. Инстинктам ведь не сразу объяснишь, что в Империи на подобный боевой артефакт не то, что чернь, далеко не всякий могущественный аристократ рискнет позариться. Такие изделия в этом мире товар штучный и у кого попало по сундукам не валяющийся. Стоит одному из них у кого-то постороннего всплыть, этому постороннему законные наследники владельца глотку вырвут. А потом еще и по цепочке причастных пройдутся, чтобы никто обделенным не остался. Ну, или тот, кто никого не боится, отберет, что нисколько не лучше.

Не знаю, сколько я из него убил людей. Много. Специально даже не пытался считать. Но Хела жатвой явно была довольна, пускай за спиной какое-то время и ощущалось нечто подобное недоумению. Усталости не чувствовалось ни на йоту. Напротив, был прилив сил, и ясность мысли, словно я стимуляторами упоролся. Причем, без каких либо признаков грядущего отходняка.

Времени, чтобы обдумать дальнейшие действия было более чем достаточно. Замок уже можно было считать моим. Может быть, не увидев автомат в действии, ан Сигген с молодым ан Бойгеном и рискнули бы уничтожить ворвавшуюся в крепость группу контратакой, чтобы затянуть осаду хотя бы на день, но после ночной бойни это явно грозило им мятежом и копьем в пузе. Соответственно нужно было срочно договариваться о сдаче с максимально мягкими условиями, что собственно парламентеры и проделали. Я же со своей стороны пошел им навстречу и умышленно не жестил.

Выставленные два косаря золотом для пиратского кубла суммой были более чем подъемной. Оценивая платежеспособность клиентуры в расчет пошла не только предложенная в откуп тысяча, но и стоимость имущества первых лиц призамкового городишки, что было куда надежнее. Собственно, можно было даже три запросить – тут наверняка давить и запугивать бы пришлось, но в итоге заплатили бы, куда делись. Но тут меня придавила жаба. Вот никакого интереса не было у старого прапорщика, чтобы ценности из ухоронок рассчитывающих если не вернуться, то оставить нас без денег аборигенов в чужие карманы перекочевали. А так, переполненных тайников в этом замке должно будет остаться немало. На радость археологу с хорошим металлоискателем. В жопе люди из замка много драгоценностей не унесут. Хотя бы потому, что истеблишмент долины я в нем погостить оставлю.

Фрейю Эмму я знал недолго, но в том, что она, сидя в камере, будет раз за разом глотать кольца и серьги с драгоценными камнями почему-то не верилось. Да и «торпеду» при доступных ей материалах и приспособлениях долго там в «бардачке» не подержишь.

Гарнизон замка сдавал оружие. Желание очистить жизненное пространство никого не удивило, тему при обсуждении последних штрихов условий сдачи ни фрейя Эмма, ни фенн Аэд даже не упомянули.

В этой связи с изгнанием коренного населения я решил не затягивать, так что освободившихся от железного доспеха и ценных колюще – режущих предметов людей наскоро обыскивали, чтобы они не унесли с собой больше разрешенного аурея на рыло, вооружали дротиками оставшихся безоружными и собирая группами по полсотни душ выпроваживали из долины. Желающих на уцелевших маломерных судах, включая наскоро отремонтированные, желающих пешим путем. Но всех до единого под конвоем. Экстемалов рискующих покинуть Бойгендэйл сухим путем нашлось немного и в большинстве – старики. Их, как я понял, в окрестных горах поджидала родня. По крайней мере часть мореманов тоже – как нам подсказывало донесение из порта, баркасы высаживали пассажиров за границей моих земель и возвращались за следующими. Тут камраденшафту пиратов можно было только позавидовать. Пускай оно и сулило проблемы. Но не раньше, чем я семью ан Бойген и богатеев из узилища освобожу.

Последняя категория, конечно же, пыталась от моего гостеприимства увернуться. Кое-кто даже спустившись на веревках со стен, мир их праху. Тагма бдила. Более благоразумным контингентом занимались возжелавшие хоть чем-то заняться шпики. Нелегалы с их опытом легко вычленяли из людского потока определяемых по внешним признакам людей и после короткого проверочного опроса отводили в сторонку вместе с семьями. Последние мне были не нужны, но выкинуть женщин и детей за забор без мужчин ни у кого из троих землян совести не хватало. Врагов у местных «важных людей» должно было быть немало.

– Как оно, чувствовать, что тебе принадлежит все вокруг? – улыбнулся подошедший ко мне капитан.

– Мне еще ничего не принадлежит, я только лапу наложил. Надо юридически оформить.

– Ты фера Рэйга уложил…

– Мне уже сообщили, но без подробностей.

– В замок его притащили, умирает. Оруженосцам хочу предложить найм. Господина не бросили. Бились над телом как одержимые. Боу не приказал всех троих пощадить, потом только мечи бросили.

– Верность качество хорошее и редкое. Правильно поступил, капитан. Рачительно. – одобрил я. – Только их одних?

– Нет, но в замке мало хороших воинов. Помимо тех двоих, из пленных человек может быть пять найма стоят.

– Кто знает, может и парни из леса подвалят.

– Неважно. Людей я и так найду.

– Не хочешь на подвалы взглянуть? – перевел разговор я. – Я тут собирался на пленников посмотреть.

– С удовольствием!

В Бойгене тюряга в подвале донжона, конечно же, не предусматривалась. Внутренняя площадь замка составляла где-то гектар, так что места для нее было с избытком. Особенно если учесть что иногородние постояльцы квартировали под землей. Наверху в два этажа были камеры для своих и жилые помещения для семей замковых слуг и кнехтов.

– Вы что, из своих подвалов на стены камень рубили? – поинтересовался я у сдающего должность и заселяющегося в одну из своих камер начальника местной тюрьмы и по совместительству замкового палача.

Шен Рик Алден был полной противоположностью предлагаемого масс-медиа образа средневекового палача – средних размеров немытого пузана, носящего кожаный фартук и штаны, дабы легко отмывались биологические жидкости, которые он на них спускает. Например, запихивая кому-нибудь добела раскаленный железный прут в зону, куда не светит солнце.

Увы, этот хрен был сухим, аккуратным, низенького роста живчиком с «офицерскими» усиками и холодными умными глазами. Опасным и умеющим работать головой человеком, иными словами говоря.

– И отсюда тоже, – кивнул он. Как неглупый человек палач ничего для себя хорошего в ближайшем будущем не ждал.

– Бери фонарь и показывай, кто тут сидит, шен Рик.

Палач непонятно покосился на меня и дождавшись, когда инспекция выйдет на минус первый этаж отпер камеру, рядом с лестницей.

При постройке подземной тюрьмы аборигены сильно не умничали и тупо вырубали камеры в каменном целяке. Фронтальную стену выложили из скрепленных известковым раствором камней, мощная дверь сбивалась из деревянных плах черного «железного дерева» с кормушкой в ней. Баланду, вероятно, подсовывали под дверь.

Розами в помещении конечно не пахло, вентиляция оставляла желать лучшего. Освещалось оно крошечной лампадкой. Сидело в камере № 1 два человека. На ноги встать, увидев меня, смог только один.

– Кто такие? – поинтересовался я у представителя уходящей администрации.

– Фер Лоу ан Дагер, кайнриец. Владетель острова Дагер и еще парочки рядом с ним. А на нарах подыхает его шуряк фер Лейн ан Ведделл. Вскладчину снарядили корабль, вдвоем и попались.

– Знаменитые кайнрийские пираты?

– Они самые, Ваша Милость.

– Кто вы? Я требую немедленного освобождения! – сообразил, что власть меняется пленник. Со здоровьем и у него было не все ладно. Островной диалект был понятен, но особенности произношения четко отличались на слух.

– Большой выкуп запросили? – Не обращая на него внимания, поинтересовался я у палача.

– За обоих? Слышал немалый, Ваша Милость. Сколько, не у меня спрашивайте.

– Что же тогда не бережете? Помрут ведь, выкупа не достанется. Одни убытки.

– Мне эти деньги в любом случае не достанутся. – пожал плечами шен Рик. – Как господин сказал, так и содержим. И так в камеру рядом с лестницей перевел. А коли подохнут, найдутся другие. Все жизни в руках богов.

– Ага, Хелы например.

Воздух всколыхнуло ледяным ветром, огоньки лампады и фонарей затрепетали. Палач вздрогнул. Сиделец отступил на шаг назад. Его помирающий шурин высунул голову из под шкуры, которой был укрыт. Трое сопровождавших нас с капитаном солдат фыркнули.

– Кхм, – в первую секунду не нашел, что сказать я, – Иногда даже буквально. Как попали в плен, фер Лоу?

Шокированный ан Дагер с ответом замешкался.

– Только не врать, – уточнил я. – Оскорблюсь.

– Да на риф они налетели, – дернул фонарем начальник тюрьмы, – где тут обманывать, Ваша Милость.

– Спаслись на ялике, ялик пиратам на глаза попал, – добавил фер Лоу. – Вы кто, фер?

– Определенно чувствую с вами нечто общее. Я новый владелец этого фьефа.

– Вы новый владетель? – На лице ан Дагера бурлили эмоции. – Я где? Чьи это земли? Бойгенов, верно?

– Юридически еще нет, но уверен, что оформлю все документы в самом ближайшем будущем. Пока лишь принимаю имущество.

– Я требую нашего освобождения! – На глазах обретал надежду фер Лоу. Он кстати был довольно молодым парнем. Не старше двадцати пяти лет наверное. – Между Кайнри и Аэроном мир! Мое пленение противозаконно!

– Я подумаю об этом, – пожал я плечами, не видя разницы между, наверное, уже сдохшим фером Рэйгом ан Бойгеном и этим типом, которому тоже немного не повезло.

– Да ты смотри, как он заговорил, Ваша Милость! – Словно отражая мои мысли, философски вздохнул палач. – Раньше наш «Быстрокрылый Лоу» не думал о законе.

– Мой гость такой известный разбойник?

– Если не врать, то нет, фер. Сам себе прозвище придумал и распустил. Чайка у него на гербе.

Гость дернулся, словно ему дали пощечину.

– Печально. – Я перевел взгляд на ан Дагера. – Шурина вашего подлечим. По крайней мере, попытаемся. Вашу судьбу, как я и сказал, решу позже.

– Фер…

Что он мне хотел сказать, я не слушал. А там и звуки остались за дверью.

В подземной части замковой тюряги было двадцать камер, восемь, плюс превосходно оборудованная палаческая на минус первом этаже и двенадцать на минус втором. Заселено было около половины, пленников содержалось восемнадцать душ.

Что интересно, кто их держал в плену, достоверно не знала ни одна из жертв киднеппинга. Ближайших соседей, как уже говорилось, ан Бойгены старались не трогать, штурмовали суда соседей дальних отнюдь не в фамильных коттах, выгружали пленных с мешками на головах, меняли через посредников и как меня уверил провожатый, строго следили, чтобы чернь не трекала языком. Короче говоря, вели очень продуманную бизнес-политику, которая, похоже, и не позволяла власти выжечь нахер это пиратское гнездо. То, что они при таких мерах предосторожности плавали в розыскных листах, уже было немного похоже на чудо. Косвенных доказательств у пострадавших должно было быть хоть жопой ешь, а вот с прямыми, позволяющими обвинить Имперского рыцаря, явно были небольшие проблемы.

Купеческие сообщества, надо полагать, надавили, ну или ошиблись целью фелюки из Бойгендэйла раз – другой.

Благородные и купцы разной степени зажиточности делились среди сидельцев почти поровну, восемь и десять человек соответственно. Помимо виденных мной кайнрийцев нашелся благородный господин из Демеции и пятеро неудачников от родных эвкалиптов, до кира Ариана ан Раннарда включительно, наследного «морского» маркиза со Сколдских островов. Последнее меня, кстати говоря, впечатлило. Попахивало политикой.

Неблагородные купчишки, впрочем, тоже не галантереей в розницу торговали, и политикой среди них воняло не меньше. Сидевший в клетке уж третий месяц как досточтимый шен Эган Лавелл владел не самым бедным торговым домом в городе – близнеце Бир-Эйдина Вейе, например.

– Дешево ан Бойгены откупились, – отчасти отражая мои мысли, вздохнул кэп.

– Не факт, – попытался я отвести его мысли в другую сторону. Вовсе не нужно было искушать моего друга мыслью, что где-то в замке таятся сокровища. – Владыкам здесь золото тратить некуда. Резерв в тысячу-две золотых в самый раз в замке иметь, а остальное умный человек работать заставит. В банках обезличенные счета есть, к ростовщикам эти деньги вложить – вообще милое дело…

– Ты сжечь этот замок не хочешь, пока тебя на его воротах не повесили? – Перебил меня Лойх. Продолжение фразы касательно владельцев нуждающейся в сносе недвижимости висело в воздухе.

– Я рискну. – Просто ответил я. – Если ко мне придут по настоящему деловые люди, мы с ними договоримся. С теми конечно, кто выживет.

Фонарь в руке палача дрогнул.

– А ты, шен Рик, – обратил я свое внимание на него, – когда я в своем новом владении закреплюсь, и все претензии предыдущих владельцев с их друзьями урегулирую, приезжай. Верный здравомыслящий человечек с твоей профессией мне пригодится.

– Спасибо, Ваша Милость, – обернувшись, буркнул тюремщик. – Я подумаю.

– Подумай, отчего не подумать. Ну а сейчас, бери жену и детей, и приберитесь в камерах. Солому эту гнилую и шкуры с нар убрать нахер, отмыть все как в господских палатах, парашные ведра тоже заменить, нормальные светильники поставить. Имущество на замену можешь брать где угодно. Будут препятствовать иди ко мне.

– Что с нашими постояльцами, фер? – Подумав, спросил палач.

– Как отмоете и подготовите пустые камеры, уплотняйте. Купцов к купцам, благородных к благородным. Кого стоит освободить, решу чуть позже. Вот эти два друга чтобы все было гладко останутся здесь.

Оба «моих» солдата скривились.

Сами пошли под мою руку? Теперь привыкайте, негодяи.

– К кайнрийцам никого не подсаживать, – отбросив лирику в сторону, продолжил я инструктаж. – Нечего пиратов поощрять.

– Понятно, Ваша Милость, – ответил солдат постарше.

– Ну и оружие и тому подобное в камерах конечно лучше не прятать. – Напоследок обратился я к палачу. – И сам это заруби на носу и родственникам скажи. Найдется что-то – сразу голову с плеч. Из тех, кто будет тут сидеть, грабить имеет смысл одних ан Бойгенов. Вот только договоренность о сдаче этого мне не позволяет. Отпущу всех вас, когда фьеф станет моим. Если сами глупостей не наделаете. Не надо их провоцировать.

– А много нажитого позволите с собой забрать, Ваша Милость? – наконец-то показал в ответ меркантильный интерес продажный дубак.

– Коли не подведешь, то все что у тебя есть. Если конечно чужого золота в вещах не найдется. Но если решишь что умнее меня… – я задумался, – жену и малых не трону, живыми отпущу.

Оформление договора купли-продажи фьефа в кабинете на верхушке донжона прошло на удивление гладко. Я ничего лишнего у побежденных не просил, одни только скользкие формулировки чернового варианта поправил, кое что заставил вписать, ну и настоял на изменении заглавия. Со стороны фрейи Эммы было довольно мудро обозвать документ «Договором о передаче…», чтобы позднее если не опротестовать его в суде, то выпить у меня пару молочных цистерн крови юридическим крючкотворством. Что я ей собственно и сказал. Впервые за время нашего знакомства вызвав искреннюю усмешку.

«Продажу» лена за золотой и милосердие с снятием дальнейших претензий к мужчинам рода ан Бойгенов в придачу опротестовать было куда сложнее. Особенно если учесть включенное туда мной все то же юридическое крючкотворство. Фер Рэйг со старшим сыном были там прямо названы пиратами, ну а Бойгендэйл пиратским гнездом. Причину войнушки я тоже не обошел, отразив в тексте версию гнева фера Фергуса ан Апольда на ограбивших и лишивших его супруги злодеев. Росписи шпика и проигравшей межевую войну стороны всю эту херню заверяли и делали абсолютно железобетонной. Это даже хмыкнувший Киран признал.

Не могу сказать, что фрейя Эмма приняла текст с удовольствием, однако своим именем, печаткой и росписью верность корявых росчерков и отпечатков большого пальца своего тяжело раненного сына все равно подтвердила. Большую печать владетеля к сургучу прикладывал внук, еще более везучий чем мне казалось фер Эмин. Парень мало того что при нашей первой встрече не потерял глаз, так еще и ночью, поймав две автоматные пули, отделался легкими касательными ранениями в плечо и задницу. В документе он стал вторым свидетелем подтверждения договора умирающим отцом со стороны семьи. Если бы папаша фера Эмина к этому времени окочурился, договор бы заключался с ним. Но так как этого не произошло, пришлось идти по сложному варианту. Срезать углы не имела никакого желания ни одна из сторон. Рэйга ан Бойгена для этого дела мы даже в чувство привели, Макс «ан Брейг» нашатырем воспользовался.

С нашей стороны три экземпляра соглашения подписали я, как новый владелец собственности, «фер Фергус» как лицо месть заказавшее и капитан, как личность ее вершившая. Понизу оставили место для установочных данных, печатей и росписей представителей власти. Ан Бойгенов, как и договаривались, я отправил в тюрягу ожидать их, несомненно, скорого появления. Наверху, в смысле на плюс втором этаже все той же тюрьмы остался только умирающий от засевшей в районе печенки пули былой владетель и сиделкой с ним тринадцатилетняя рейна Девона, с поскрипывающим зубами от ненависти волчонком-близнецом Тегуином для прочих нужд. Последнее кстати, могло обещать щенку неприятности куда вероятнее, чем нежный возраст и красота сестрице. Касательно той я, по крайней мере, искренне дал гарантии безопасности перепуганным матери и бабушке. А вот про мальчика все забыли. Возможно, зря.

Впрочем, я не особенно в его отношении волновался. Фер Рэйг был явно слишком плох чтобы дожить до того момента, как в куцых мозгах его сына созреет какая-нибудь глупость.

Завершающий акт практически уже состоявшейся сделки открыл голос Кирана ан Крайда, полный добродушной усмешки:

– Фер Вран ан Бойген, первым хочу тебя поздравить подлинным Аэронским аристократом[21]!

– В договоре фер Вран ден Гарм, – улыбнулся я, пожимая его руку, – так что фер Вран ден Гарм ан Бойген.

– Хочешь родовую фамилию сохранить?

– Да, – не стал я вдаваться в подробности. – Хотя я еще не ан Бойген, так то. Империя про договор не знает.

– Это формальность, – отмахнулся собеседник. – Ты только не дай себя убить. Тебе, фер Вран, сейчас судья или рив нужен, чтобы какие-нибудь хитрецы законность договора не опротестовали…

– Я понимаю.

– …Но с такими формулировками, которые ты внес, никто его не посмеет отменить. – Фыркнул маг, хлопнув меня по плечу.

– Побеждает умнейший, – немного смутился я. – Я еще и с освобожденных пленников показания соберу. Ну а жалобы с просьбами покарать они и сами напишут. Те, кто месть в свои руки не возьмет.

– Такие найдутся?

– Ну, разумеется! Считаю, что как минимум ан Раннард этого так не оставит. Да и богатые купцы люди злопамятные.

– Ан Раннард из каких? – заинтересовался колдун.

– С самых верхов. – Самодовольно хмыкнул я. – Кир Ариан, наследник.

– Ого!!!

– Я тоже так подумал. Сначала. Потом решил, что воняет политикой. И это знаешь ли, не нравится. Лучше бы его не было.

Киран задумался.

– Мог и случайно захваченным оказаться. До Сколдов отсюда немало.

– Я тоже немного удивился, что ан Бойгены на мои угрозы не наплевали и не пустили под нож всех в тюряге к херам. Хуже бы им не стало.

Еще одна пауза перед ответом.

– Ты знаешь, – с сомнением начал ан Крайд, – ты, фер Вран, наверное, в чем неправ… Если эта гнусность открылась бы, а ты человек цепкий, им всей семьей только в море топиться. Да и всем кто с ними связан тоже. Пока живыми не взяли. Любая протекция отступится.

– Ну, хорошо, коль так. – Не стал возражать я. Но согласия что «крыша» отступится, больше не стало. Покровитель зависит от исполнителя не меньше чем исполнитель от него гораздо чаще, чем многим хочется.

– Что хорошо? – засмеялся подошедший «ан Апольд», обнимая и тоже пожимая мне руку. Максим лыбился рядом. – Что этот «аристо» на дерьмо исходит в этот самый момент?

– Выпущу я его. Что ему на говно исходить?

– Ха, – широко улыбнулся «ан Брейг», – а он-то про это знает?

Все вокруг, включая меня самого, грохнули смехом.

– Ты уж выводи всех оттуда скорее! – плеснул в костер веселья бензинчику капитан. – Пока твои гости тебя больше пиратов не возненавидели!

– Всех даже не просите! – Возразил я. – И так чуть не плачу…

В этот раз от взрыва смеха, как казалось, крыша чуть было не рухнула.

Среднестатистический уезд или если угодно округ, в любом мире уезд. Это территориальная единица, до любого уголка которой можно добраться в идеале за один, максимум за полтора-два дневных перехода. Конных, конечно же.

В Кантии, «районы» территориально были большими. Провинцией она была небогатой, людей сравнительно с равнинами в горной ее части жило куда меньше, строить мирным путем успешную жизнь им было сложнее, так что не стоило удивляться, что вышедшие из служак ан Бойгены когда-то семейным промыслом занялись. Если конечно отец основатель рода землю себе не целенаправленно под морской разбой выбирал.

Короче говоря, оставив свежий приобретенный фьеф рано утром, в уездный город Крунд прибыл я хорошо к вечеру.

При мозговом штурме, состоявшемся в процессе празднования нашей победы, общественность пришла к мнению, что местный рив мне не нужен, чернильные души из столицы провинции будут слишком дороги, так что идеальным вариантом будет привлечение для подтверждения договора уездного судьи. Так как я, до поплевывания на мнение коллектива, пока что не забронзовел, пришлось согласиться. Благо, что этот вариант был действительно оптимальным.

В итоге, на второй день после подписания судьбоносного соглашения я отбыл приглашать власть в принятые под мою руку пенаты, знакомить с освобожденными из тюрьмы пленниками (пока они не разбежались) ну и столкнуть лбами слугу закона с друзьями и подельниками ан Бойгенов, коли повезет. Тем к слову, после потери прав на фьеф стоило бы предикат син примерять, вместо ан.

Проблем с оставить владение без присмотра, слава богу (или богине) на данном этапе не наблюдалось. Помимо старшего шпика, младший вместе со мной ускакал докладывать о проведении операции на Монтелигеру, в долине оставался ан Феллем со всей нашей бандой. Кампания как таковая закончилась, но так как «фер Фергус» дал аванс ценой в месяц найма, Лойх согласился этот месяц квартировать в Бойгендэйле. Проводить боевое слаживание подразделений и обносить дома в опустевшем поселке, в основном. Ну и пошинковать мстителей, если они найдутся, само собой. Неважно, из ничему не научившихся местных они будут или какими-нибудь залетными.

Конечно, основные проблемы с мстителями должны были настигнуть меня позже, когда я, во исполнение заключенных договоренностей проигравшую войну семью из узилища выпущу, но мало ли какие обязательства покойного фера Рэйга с кем-нибудь могли связывать.

Последний, к слову сказать двинул кони на вторые сутки. Однако не от продукции алтайских оружейников, а от невзрачного «бытового» ножа, которым освоившийся в моем замке и немного восстановивший свои силы вином и закусью кир Ариан ан Раннард отпилил ему голову. Не могу сказать, что это меня опечалило, скорее наоборот, но вспомнивший все обиды свои аристократ на этом не остановился и, понимая, что на подземные этажи ему не добраться, переключился на более доступные цели.

Детей маркиз к всеобщему счастью сразу убивать не пожелал, так что мальчишка отделался сломанной рукой, разбитой головой и потерей сознания, а вот девочка страху действительно натерпелась. Тот восхотел ее изнасиловать не больше не меньше чем на обезглавленном трупе отца. Не знаю уж, специально или в порыве страсти.

Когда я вломился в камеру, девчушка уже почти не сопротивлялась, платье ее было разорвано, ну а сам кир Ариан пристраивался к ней между ног. Отчего был нежно взят за волосы и брошен головой в угол. Там он пребывать отчего-то не захотел, взялся за все тот же залитый кровью нож и наверняка попытался бы еще и мою голову отхватить, если бы не поймал свинг в голову, выдавший обществу все мое раздражение. Планы наладить отношения с еще одним аристократическим семейством пошли прахом, даже не начавшись.

Я, впрочем, не особенно переживал. Залитый кровью полутруп за ноги оттащили в пустую камеру, где и заперли, ну а я некоторое время не мог избавиться от вцепившейся в меня как клещ практически голой малолетней девицы, измазанной кровью как бы не больше виновника торжества. С трудом спасли мать и бабуля девушки, срочно выдернутые из отведенной им конуры.

Иными словами, день определенно прошел удачно. Сгенерировал эмоции, страсть. Без чужой помощи проснуться с рассветом никакого труда не составило.

И вот теперь я ехал по улице Крунда разглядывая тюрьмообразные дома его «чистого» люда. Во времена оны, когда войска Императора приводили Кантию к покорности, большинство городов будущей имперской провинции прав иметь вокруг себя стены лишилось, и очень немногие за прошедшие столетия сумели его вернуть. И Крунд, конечно же, к ним не относился. Но так как свято место пусто не бывает, население лишенных кольца укреплений и соответственно проблем с землей городов стали строить в них укрепленные усадьбы, местами огромные и даже похожие на замки, что выполняло ту же функцию и еще более надежно, чем обычно, отделяло богатых от бедных.

Комплекс зданий в центре объединял в себе ратушу, архив, суд и конечно же тюрьму куда продажная власть кидала свободолюбивых горцев и им сочувствующих. По скромности не напоминая, что особенности архитектуры делали этот комплекс еще и довольно явным убежищем для законопослушных людей, которые толстыми стенами не обзавелись. Ну, или, по крайней мере, их семей.

Однако сегодня заявляться к судье было поздно. Я, и мои сопровождающие устали, хотели жрать, да и неизвестно был ли Его Честь вообще на месте. С ним я собирался встретится завтра днем. Сейчас в моих планах был сытный ужин и постель на постоялом дворе. Который еще нужно было найти.