Огненный лес

УДАРЫ ПО ВРАГУ КРЕПНУТ

На заседании подпольного обкома обсуждались очередные задачи.　

— Настал час, — говорил секретарь обкома В. А. Бегма, — когда имеются все условия для значительного усиления боевой деятельности. Население поддерживает нас повсеместно в любом селе, любом районном центре. Как и в Ровно, везде действуют подпольщики, активисты. Всюду имеются патриоты, активно помогающие партизанам…　

Обстановка для врага действительно становилась все более невыносимой. Вот один только характерный штрих. Отряд имени Богуна расположился возле Рафаловки, в которой находился гитлеровский гарнизон, много полицаев. Но это не смущало партизан. Они свободно заходили в Рафаловку, имели там свои явки, устраивали встречи. А гитлеровцы с наступлением сумерек забирались в дзоты и сидели в них всю ночь как кроты. Даже днем они боялись показываться на окраинах. Партизаны на хуторе устроили клуб, вывезли из Рафаловки пианино, написали лозунги, установили радиоприемник, и жители ближайших сел, не говоря уже о хуторянах, стали посещать этот клуб.　

^{Партизаны отряда имени Чапаева проходят через полесское село.}

Ряды подпольной партийной организации непрерывно росли.　

В партию вступали отважные и закаленные в боях партизаны и активисты подпольных партийных групп. В числе их следует назвать партизана Жукова — лучшего разведчика, участника многих сражений, лично уничтожившего 20 гитлеровцев. Членом партии стал и известный мастер пулеметного огня Воробьев, имевший на своем счету десятки уничтоженных фашистов.　

Командование начало подготовку к большой боевой операции. Приказ уже был доведен до отрядов, и они занимали исходные рубежи.　

Глубокой ночью партизаны напали на немецкий гарнизон в местечке Городно. Внезапно ударили минометы и пулеметы. Гитлеровцев охватила паника. Они заметались по дворам, многие не успели скрыться в дзотах. Впрочем, и в дзоты полетели десятки гранат. Местечко перешло в руки партизан.　

Нападающие сознательно не перерезали телефонную связь. Расчет оказался правильным. Из соседнего города было брошено в Городно подкрепление на четырех больших грузовиках. До местечка машины не дошли — партизаны отряда имени Кутузова ударили по ним из засады. Две машины сгорели, а остальные, подобрав раненых, ушли обратно.　

После этого боя многие партизаны сменили свои старые, заплатанные пиджаки на захваченное в Городно трофейное обмундирование. Новички вооружились немецкими винтовками, пистолетами, автоматами.　

Редакции достался очень ценный трофей — бумага. Пусть это были разграфленные бухгалтерские книги, тетради, но и они пошли в дело, так как бумажные запасы уже подходили к концу.　

Обозленные нападением на Городно, фашисты пустили в ход авиацию. Сначала появились «рамы» — разведчики, за ними «мессершмитты», которые наугад сбрасывали бомбы и мины. Разбомбили стога сена, приняв их за партизанские шалаши. Тем не менее гитлеровское радио сразу же после налета не преминуло сообщить о разгроме партизанского соединения.　

В своих газетах фашисты все чаще стали писать об опасности и трудности борьбы с партизанами. В полученной от подпольщиков газетке «Кракуэр цейтунг», в номере за 3 июля 1943 года, была, например, напечатана статья, в которой высказывались сетования оккупантов на то, что одновременно с военными операциями на Восточном фронте им приходится вести бесконечную войну против партизан.

Тут же говорилось об «успехах» 44-й полицейской дивизии СС, которая занималась прочесыванием лесов. Оказывается, эта дивизия «ликвидировала» ни много ни мало, как 350 отрядов и 195 партизанских лагерей. На самом деле эта самая дивизия едва собрала треть своего состава после разгрома ее отрядами Ковпака, Сабурова, Федорова, Бегмы, Медведева.　

Однако, даже хвастаясь мнимыми успехами, газета все же вынуждена была признать, что отряды партизан причиняют большой урон оккупационным войскам, что борьба с партизанами чрезвычайно тяжела и требует от гитлеровцев немало жертв. Громадные лесные пространства, болота дают возможность партизанам скрываться в непроходимых чащах, куда трудно проникнуть. Оттуда партизаны, отлично знающие местность, проводят свои диверсии против военных объектов и железнодорожного транспорта.　

«Мы не оспариваем, — признавала «Кракуэр цейтунг», — что имеем трудные задачи, немало препятствий, находимся под постоянной угрозой пасть жертвами «малой войны».　

Что правда, то правда!　

Чего только не предпринимали гитлеровцы против партизан! Они прочесывали леса, направляли целые батальоны войск для охраны мостов, вырубали лес вдоль железных дорог на 500 метров влево и вправо, на возвышенных местах и поворотах ставили прожекторы — ничто не помогало. Составы по-прежнему, и еще в большем количестве, катились под откос, мосты взлетали на воздух, гарнизоны несли огромные потери.　

Однажды, когда в редакции обсуждался план номера, было решено поместить обращение депутата Верховного Совета СССР В. А. Бегмы к своим избирателям и разъяснить населению создавшуюся обстановку.　

Напомнив своим избирателям, как успешно начали развиваться при Советской власти промышленность, сельское хозяйство и культурная жизнь в западных областях Украины, и в частности на Ровенщине, В. А. Бегма привел факты чудовищных разрушений гитлеровцами городов и сел, зверского истребления ни в чем не повинных людей.　

Депутат обратился к населению с призывом:　

Обращение депутата дошло до сердца широких масс, ибо оно воспринималось как слово родного Советского правительства, как боевой призыв партии, ее Центрального Комитета. Во многих селах возникли новые отряды. Важно было сразу наладить руководство ими, помочь овладеть опытом старых партизан, поставить конкретные задачи.

Обком принял решение созвать областную партизанскую конференцию, на которую пригласить командиров всех вновь возникших отрядов. Об этом своем решении обком сообщил по радио на Большую землю.

Конференция уже открылась, когда пришел ответ, выражавший опасение, что созыв большого количества людей станет известным фашистскому командованию и оно не пожалеет сил и средств, чтобы захватить партизанский актив. Поэтому было рекомендовано воздержаться от широкого совещания.

Однако предупреждение пришло с опозданием. Конференция уже состоялась в селе Дубровск и прошла успешно. Обком принял все меры предосторожности.

Трудно описать ликование партизан, узнавших из сообщения Совинформбюро о провале летнего наступления немецко-фашистских армий на Орловско-Курской дуге.

Пока шла передача по радио, у приемника собралось множество партизан. У всех на лицах радость.

Текст сообщения Совинформбюро и приказ Верховного Главнокомандующего на следующее утро были напечатаны в очередном номере «Червоного прапора». Передовая статья была озаглавлена «Слава Красной Армии». О событиях на советско-германском фронте рассказывала на польском языке и газета «Червоний штандар».

Через несколько дней новая радостная весть — советские войска ликвидировали орловский плацдарм и освободили города Орел и Белгород. Прием сообщения по радио был затруднен, мешали разряды. Слушали одновременно по трем приемникам, зато текст был принят целиком.

Перед выходом газеты у редакции собралась толпа.

— Для села Муравина дайте хоть одну газетку, иначе домой не пустят, — просит крестьянин.

— А ты, хлопец, откуда?

— Я из Борового. Председатель сельсовета послал.

Когда все газеты были розданы, в редакцию зашел ординарец Бегмы Николай Уманец.

— Завтра в Привитовке праздник, — сообщил он. — Командир передал, чтобы газетчики тоже были.

Утром с группой всадников из штаба мы вброд перешли Стырь и въехали в село. Праздник был уже в разгаре. Накрытые скатертями столы уставлены большими караваями хлеба, пирогами, тушеным картофелем, яблоками, глечиками с медом, графинами с настойкой.

Крестьяне сошлись не только из соседних сел, но и из дальних. Из Храпуня, Старых Коней, Кутина, Серников, Вычевки. Оказалось, это инициатива народа — устроить в честь побед Красной Армии праздник и пригласить партизан.

На празднике присутствовали генералы Бегма Василий Андреевич и гостивший у нас Федоров Алексей Федорович, много командиров и комиссаров отрядов, рядовых партизан.

Два седобородых старика по старинному обычаю преподнесли генералам хлеб-соль. Сопровождали стариков девушки со снопами золотистой ржи.

Начался митинг. Люди внимательно слушали речь Бегмы. Митинг завершился могучим русским «ура». После митинга уселись за стол. Первую чарку подняли за героическую Красную Армию. Обед закончился песнями и пляской.

Перед заходом солнца участники праздника стали расходиться — нужно было засветло добраться до своих сел. К Бегме подошел седой старик Михаил Горячко и крепко пожал ему руку:

— Спасибо, товарищ генерал! Народ благодарит партизан за встречу. Уносим в сердцах своих веру в скорое освобождение, желаем успехов, а что от нас зависит — все сделаем, всем поможем.

К этому времени был отпечатан дополнительный тираж партизанской газеты с сообщением Совинформбюро. Уезжающие крестьяне с огромной радостью брали драгоценные, пахнувшие краской номера, чтобы привезти их в свои села, деревни, на хутора.

В тот же день перед заходом солнца над Ласицком несколько раз пролетала «рама». На следующий день она не показывалась, однако после полудня прилетели бомбардировщики, обстреляли лагерь из пулеметов и сбросили много мин. Жертв у партизан не было. Но последовал приказ немедленно перебазироваться.

Рыбхоз Ласицк опустел. Уложив раненых и больных на повозки, ушли в лес со своим госпиталем медики Стуккей и Попова.

Остановились в лесу, недалеко от села Белое. Штаб, радиостанция, редакция, комендантский взвод и санчасть — в центре, а вокруг заставы и боевое охранение. Для госпиталя сделали навес, замаскированный зелеными ветвями.

Передислокация не повлияла на работу подпольного обкома. Связь с местными организациями по-прежнему осуществлялась.

Однажды со стороны Стыри показалось несколько подвод, окруженных группой вооруженных всадников. Это приехали командир соседнего партизанского соединения Алексей Федорович Федоров со своим комиссаром.

После деловых разговоров гостей пригласили обедать. За столом Алексей Федорович много рассказывал, шутил. В это время сообщили о важной передаче по радио.

У редакционного шалаша собралось много партизан. Слышен знакомый голос московского диктора:

К вечеру об этом знали во всех отрядах и близлежащих селах. Повсюду состоялись митинги.

Утром, 24 августа 1943 года, вышел очередной номер «Червоного прапора». На первой странице — приказ Верховного Главнокомандования об освобождении Харькова. На второй — отклики на приказ и отчеты о митингах в партизанских отрядах и селах.

В корреспонденции «Наш Харьков», записанной по радио и перепечатанной в партизанской газете, рассказывалось о второй столице Советской Украины, о ее значении для развертывания дальнейшего наступления наших войск.

«Красная Армия вошла в Харьков, — говорилось в ней. — В тенистых садах прячутся дома. Еще вчера на подступах к городу кое-где были видны заводские трубы. Сейчас их нет. Гитлеровцы, отступая, уничтожили все кругом. Во многих частях города еще и сегодня дымят пожарища, застилая дымом улицы и дворы. Всю ночь 23 августа над Харьковом стояло зарево. Немцы жгли заводы, жилые дома, библиотеки и памятники культуры.

Украшенные цветами, проходят по улицам танки, бронемашины. Слезы радости, незабываемые встречи. Всюду порваны телеграфные и телефонные провода. Бойцы уже подымают их, устанавливают связь. Раньше, до прихода немцев, на проспекте стоял и регулировал движение милиционер Михаил Шрамко. Немцев выгнали, и Шрамко вместе с передовыми частями армии вошел в Харьков и снова занял свой пост. Летний ветер колышет транспаранты: «Да здравствует доблестная Красная Армия!», «Да здравствует Советская Украина!», «Город освобожден от врага!»

Освобождение советскими войсками Харькова сильно взволновало и воодушевило людей в партизанских отрядах и в селах вокруг.

— Слышали? Наши Харьков взяли! — то и дело раздавались восклицания.

Партизаны буквально осаждают областной штаб и обком просьбами разрешить пойти на задание, по-партизански отсалютовать Харькову. Ушли все подрывники. Для партизан, не знакомых со сложным подрывным делом, командование решило организовать краткосрочные курсы по подготовке подрывников. Инструктором был назначен отлично подготовленный старший лейтенант Прокофьев, прилетевший в свое время с Большой земли.

Однако увеличение числа боевых операций быстро истощило запасы тола и взрывчатки, полученные с Большой земли. Где взять тол? Выход, конечно, нашли, и очень остроумный, — извлекать взрывчатые вещества из неразорвавшихся при падении в мягкую почву болот вражеских авиабомб. Инициатором был командир отряда Юрынский. Затем такой метод добывания взрывчатки стали применять в партизанских отрядах имени Суворова, Богдана Хмельницкого, Кутузова и других. В короткий срок в этих отрядах было заготовлено около двух тонн взрывчатки.

Штаб издал специальный приказ о порядке работ по выхолащиванию авиабомб, предусматривавший соблюдение всех необходимых предосторожностей.

…Бегма едет к Федорову. С ним несколько бойцов и командиров. Мне приказано также отправиться в эту поездку, которая помимо всего прочего даст возможность познакомиться с работой редакции подпольной газеты «Радянська Украiна», издающейся в прославленном партизанском соединении.

Первая ночевка на хуторе, в отряде имени Богуна. Командир этого отряда Иван Иванович Конча первым делом спрашивает:

— В баню хотите?

— Еще бы! Но где тут баня взялась, в этой лесной глуши?

— Да еще какая баня! — гордо заявляет гостеприимный хозяин и ведет всех к реке.

Баня была настоящая, по всем правилам, с предбанником, раздевалкой, с паром. На хуторе имелась партизанская парикмахерская. В просторном доме бежавшего польского осадника партизаны устроили клуб. В нем было даже пианино. Вот только людей на хуторе почти не видно.

— А где же ваши люди?

— Ушли на задание. Дел сейчас, сами знаете, хватает. Фрицы гонят на Восток подкрепления, под метелку собирают все свои резервы. Мы видим — едут совсем юнцы и старики. Положение у гитлеровцев такое, что только спасай свою шкуру.

Конча рассказал о случае, который произошел на днях в Рафаловке.

— Старому гарнизону было приказано двинуться на фронт, а взамен прислали гестаповцев из остполиции. Гарнизон уходить отказался. Хоть и тут от партизан гитлеровцам не сладко, а все же на фронте, они полагают, будет и того хуже — верный «капут». И вот разгорелся у них спор, галдеж, крик. Знаем, мол, вас, гестаповцев, только по тылам сидите и наживаетесь, а мы уже воевали, и нас опять на фронт…

Партизаны, конечно, воспользовались этим случаем. Пока гитлеровцы между собой дрались, они кое-что у них добыли…

Конча показал на автоматы, пистолеты, гранаты, тесаки, патронные сумки, сложенные на полу.

Рано утром Бегма со своей группой направился к реке. Тут был приготовлен новый приятный сюрприз: отряд устроил собственный паром для переправы через Стырь.

Спешившись, ввели коней на паром и через несколько минут уже переправились. Конча со своим ординарцем проводил группу до села Бельская-Воля и, показав дорогу на Озерцы, повернул обратно.

Ехать пришлось лесом. Чем дальше, тем чаще встречались болота. Попадались опасные места, трясина. Оступись — сразу засосет. В таких случаях пробираться приходилось по узенькой кладке. Недалеко протекала река Стоход. Наверное, назвали ее так потому, что у нее не счесть сколько русел. От реки влево и вправо тянулись бесконечные ручьи, озерца и заболоченные топи.

Благодатное место для партизан!