Огненный лес

ЗА РОДИНУ!

В ровенских отрядах сражаются участники знаменитого рейда Ковпака и Сабурова из Сумщины в Полесье и на Волынь. За годы войны в тылу врага они закалились, получили боевой опыт, овладели тактикой, стали командирами, подрывниками, политическими и партийными работниками. Кузницей партизанских кадров явился отряд «За Родину», входивший в соединение Сабурова. Об этапах боевой деятельности отряда и партизанах, вышедших из его рядов, стоит рассказать подробнее.　

Вот один из славных патриотов Василий Иванович Кабанов — командир отряда имени Чапаева. Смелый и волевой командир. На вид ему лет под сорок. В действительности — тридцать. Он кажется старше из-за бороды. Роста выше среднего, лицо открытое, доброе, глаза острые, серьезные. Одет в трофейный мундир серо-зеленого цвета. Портупеи поддерживают офицерский пояс с кобурой пистолета ТТ и гранатой Ф-1. К рукоятке пистолета прикреплена алюминиевая цепочка.　

Василий Иванович Кабанов родился на Сумщине в селе Демьяновка, Ямпольского района. Воевать начинал в 264-й дивизии, отступившей с боями за Днепр. Уже тогда Кабанов трижды переправлялся через Днепр за «языком». Затем Кабанова отозвали в штаб 26-й армии и перевели в контрразведку войсковой части, находившейся под Пирятином.　

Здесь наши войска попали в окружение. Последовал приказ — разбиться на группы и прорываться к своим. С группой бойцов ушел и Кабанов.　

По дорогам, вздымая тучи пыли, уже двигались вражеские войска. На земле и в воздухе стоял сплошной гул. Небо полыхало заревами. Горел Пирятин. Решили идти по направлению на Конотоп. Но, когда до Конотопа оставалось каких-нибудь пять километров, узнали, что город уже занят фашистами.　

— Давайте перебираться через Сейм и уходить в Кролевецкий лес. В Ямпольском районе я знаю людей, — предложил Кабанов.　

После долгих дней скитаний голодные и измученные воины достигли Мачихино-Будского леса. Василий Иванович знал лесника Зелинского. К нему и решил обратиться. Бойцы залегли в стороне от сторожки. Кабанов постучал в окно.　

— Кто такой?　

— Антон Яковлевич, это я — Кабанов.　

Сказал и спохватился. Может быть, и не следовало называть себя. Кто его знает. Но какая-то внутренняя сила подсказывала, что Зелинскому можно довериться. Прошло несколько минут. Дверь отворилась. Вытянув вперед руку с фонарем и пристально вглядываясь, Зелинский воскликнул:　

— Свят, свят, как не узнать!　

Вошли в сторожку. Рассказав о случившемся, Кабанов спросил:　

— Послушай, Антон Яковлевич, ты можешь рассказать, что где делается?　

— Откровенно, дела плохие. Фашисты захватили Брянск и Орел.　

— Может быть, ты знаешь, кто здесь остался из наших людей? — спросил Кабанов Антона Яковлевича. — Видишь ли, нас тут группа военных и нам очень важно связаться с ними.　

— Люди остались. Но об этом позже. Видно, ты и твои товарищи проголодались, пока суть да дело, давай я покормлю чем бог послал.　

В печке запылал огонь, и вскоре в чугунном казанке закипел картофель.　

— Бери хлеб, картофель; вот сало, запрятал от оккупантов. Шарили, не нашли. Поешь и возьми для своих товарищей. Приходи в полночь… Здесь будет Красняк, Гнибеда, Литвиненко и Макаренко. Помнишь их?　

— Как не помнить. Вот замечательно!　

Сообщение Зелинского подбодрило Кабанова. Красняк и Макаренко — оба секретаря Ямпольского райкома партии.　

— Братцы, живем, вот вам хлеб, картошка и сало, ешьте.　

В полночь Кабанов подошел к сторожке лесника и, как было условлено, четыре раза постучал в окошко.　

— Есть?.. Пришел? — шепотом в дверях спросил Василий Иванович Зелинского.　

— Пришел, — ответил Зелинский.　

Косой луч света осветил Кабанова. Вид у него был ужасный. Лицо темное, заросшее, щеки впали, глаза тусклые, гимнастерка разорвана.　

Находившийся в сторожке вынул пистолет и направил его на Кабанова.　

— Ни с места! Кто такой?　

— Спокойно! Уберите оружие, товарищ Красняк. — Ясвой. Надеюсь, вы меня помните — я Кабанов.　

— Кабанов? Василий Иванович?! Откуда ты?! — воскликнул Красняк. Кабанов рассказал.　

— Останешься с нами?　

— Конечно, Но я не один, со мной целое подразделение.　

— Очень хорошо.　

— Оружие есть?　

— Да, есть.　

— Зови сюда хлопцев, — сказал Красняк.　

За полночь в лесной сторожке было решено готовиться к сбору людей, а пока что скрываться в роще Маврино болото.　

Под видом «переживающих» — так называли военнослужащих, оказавшихся в занятой врагом местности, — Красняк и Кабанов обошли ближайшие села: Марчихину-Буду, Свесу, Орловку, Степановку, Пустоград, Княжичи, Никитовку. Желающих уйти в лес набралось порядочно. Условились, когда и куда являться. Отряд сформировался. Командиром стал Гнибеда, бывший работник МВД Ямпольского района, комиссаром Красняк — секретарь Ямпольского райкома партии. Подпольную парторганизацию возглавили Макаренко, начальник штаба Пушко, командир одной группы Литвиненко, другой группы — военных — Кабанов.　

Вскоре отряд ушел в Хинельские леса. Для связи «маяком» осталась лесная сторожка Антона Яковлевича Зелинского.　

…Партизаны начали действовать. То в одном, то в другом селе были разгромлены полицейские и жандармские комендатуры… Гитлеровцы бежали из Степановки, Никитовки. А тут еще в Хинельских лесах появился партизанский отряд Ковпака. Гитлеровцы сформировали из тыловых частей карательную экспедицию.　

В марте 1942 года каратели вступили в Хинельские леса. «Партизанам капут», — хвастливо заявляли фашисты. Но получилось иначе. Партизаны замаскировались и, подпустив гитлеровцев поближе, ударили по ним. Каратели попятились и вызвали подкрепление. Партизаны, видя превосходство врага в огневой и живой силе, стали отходить в сторону Брянских лесов. Гитлеровцы начали продвигаться в глубь леса. Оставалось единственное — прорваться к селу Сетному. Но каратели, находившиеся в более выгодном положении, опередили партизан, на окраине села Никитовка завязался бой.　

В этом бою отважно действовала группа, которой командовал Иван Филиппович Федоров, теперь командир Ровенского соединения. В прошлом Федоров начальник райотдела НКВД в Морочно, Ровенской области. Там же его застала война. На такую же должность был послан в Середино-Будский район на Сумщине. Но и этот район стал прифронтовым. Федоров ушел с отступающими советскими частями в направлении Суземки, Орловской области. Войсковая часть, к которой присоединился Федоров, попала в окружение. Федоров добрался до Воздвиженского хутора. Он знал, что в этих местах находится отряд, сформированный Середино-Будским райкомом партии.　

^{Командир партизанского соединения И. Ф. Федоров.}

Разыскать отряд было не так-то просто. Но на одном из хуторов с помощью местного жителя удалось связаться с двумя товарищами. Это были коммунисты Кузьмин и Кудояр. К ним присоединились еще несколько человек. Напали на полицаев и забрали оружие. Так во главе с Федоровым вскоре организовалась группа партизан. Она направилась в Хинельские леса. Там Федоров встретился с отрядом Ковпака. Состоялось личное знакомство с Сидором Артемьевичем и комиссаром отряда Семеном Васильевичем Рудневым.　

Ковпак внимательно выслушал Федорова и сказал:　

— Так, говоришь, в Ровенской области работал, а в каком районе?　

— В Морочно. Это северный район Ровенской области, граничит с Белоруссией.　

— Это хорошо, нам этот район еще понадобится, — промолвил Сидор Артемьевич и добавил: — Надо создать отряд, у тебя подобрались стоящие хлопцы.　

Позже Федоров встретился с Гнибедой и Красняком. Договорились, что Федоров со своей группой вольется в их Ямпольский отряд.　

Наступила зима, позамело все вокруг снегом. Партизаны обогревались у костров. Но лютая стужа не остановила их, они продолжали налеты на полицейские посты и комендатуры.　

Гитлеровское командование отдало приказ — парализовать и уничтожить партизанские отряды, разбросанные по лесам. В Хинельские леса вошли части СС.　

Партизаны заманили фашистов в глубь леса и ударили по ним. Каратели не выдержали натиска и отступили на опушку леса. Бой длился до ночи. Партизаны, воспользовавшись замешательством противника, перешли в другую часть леса, а оттуда на Пичеровку и в Старую Гуту.　

Приход партизан всколыхнул людей. Многие вступили в отряд. Пришел сюда с несколькими бойцами и подпольщиками Николай Васильевич Таратута. Ямпольский отряд разросся, и из него выделили еще один отряд. Командиром назначили Николая Васильевича Таратуту. Местность, контролируемая партизанами, расширилась. В Старую Гуту дошли достоверные сведения, что в селе Денисовка стоит еще какой-то отряд. Оказалось, что это был отряд Александра Николаевича Сабурова. Вскоре отряды встретились. Самое сильное впечатление на Ямпольских партизан произвели новенькие автоматы.　

— Автоматы? Откуда они у вас?　

— Откуда?! Наши, отечественные, из Москвы, вот и марка, — отвечали сабуровцы. — У нас и радиосвязь с Москвой.　

— Не может быть!　

Радиограммой Штаб партизан Украины предписывал Сабурову увеличить количество партизанских отрядов. А вскоре по приказу с Большой земли из отрядов сформировались соединения. Началась подготовка к приему самолетов.　

Выбрали место и соорудили аэродромную площадку. Ночью самолеты доставляли партизанам оружие, боеприпасы, тол, медикаменты, радиоаппаратуру, карты. Партизан обучали боевому мастерству. Одновременно продолжали диверсии, блокировали и громили комендатуры, вели разведку. Командование готовило отряды к большому рейду на запад. Особенно важно было знать　численность вражеских гарнизонов, их расположение, наличие огневых средств, дороги. Послали два отряда разведчиков. Одну группу возглавил Кабанов. Эта группа ушла на левый берег Десны, а на правый отправился помощник начальника штаба по разведке Середино-Будского отряда Кизя, по профессии учитель.　

Как и многие советские люди, вряд ли мог представить себе Лука Егорович Кизя, что придется ему на долгий срок забросить свою мирную специальность и стать партизаном.　

Двадцать первого июня, в субботу, в селе Жихово, на Черниговщине, в школе устраивали выпускной вечер. Выпускники и учителя в одинаковой степени испытывали радостное чувство. Веселились, пели, танцевали. Вечер затянулся за полночь.　

Теплая июньская ночь растаяла в утренней заре. И кто мог подумать, что на этом оборвется юношеская радость, для многих навсегда.　

Учителей призвали в армию. Выпускники и старшеклассники работали в поле, убирали хлеб. Не успели закончить уборку, стали рыть противотанковые рвы и окопы. Враг уже был на Левобережной Украине. Директора Жиховской школы Луку Егоровича Кизю вызвали в райком партии. Там представитель обкома предложил ему остаться на оккупированной врагом территории для подпольной работы. Кизя принял предложение.　

Вечером — инструктаж. Было сказано, как и когда выходить из лесу, кому оставаться на месте, как себя вести, запастись документами. Провели несколько тренировочных занятий, установили пароли и явки.　

Именно в эти дни Лука Егорович заболел. Началось все с обычной простуды. Строили аэродром. Кизя, как и все другие, пил родниковую воду. А через день слег. Болезнь дала осложнение, надежды на скорое выздоровление не было. В связи с этим встал вопрос даже об эвакуации. Но Кизя все же остался.　

Наши войска отступали. Лица воинов усталые, почерневшие от палящего солнца. Автомашины, боевая техника замаскированы ветками. То в одном, то в другом месте раздавалась стрельба, рвались мины и снаряды. Отходили с боем.　

По большаку, точно черная гусеница, двигались колонны войск противника. Гитлеровцы врывались во дворы, грабили. За малейшее сопротивление убивали женщин, детей, стариков.　

За передовыми частями появились комендатуры полевой жандармерии.　

Жители села Жихово относились к Кизе с полным доверием, предлагали помощь, откровенно выражали ненависть к оккупантам.　

Середино-Будский партизанский отряд на первых порах постигли неудачи. Его руководство растерялось и приняло осенью 1941 года решение о роспуске отряда. Однако неудачи не сломили духа настоящих советских патриотов. Кизя и группа товарищей создали подпольную организацию. Под всяким предлогом саботировали распоряжения и приказы оккупантов. В курсе дел подпольщиков держал местный староста Владимир Кузьмич Хаминич. Это был свой человек, член Жиховской подпольной группы. Гитлеровцы предложили ему стать старостой в родном селе. Он согласился. Вскоре то в одном, то в другом месте начали совершаться нападения. Были убиты высокопоставленные гитлеровские чиновники, приезжавшие в села Жихово, Гутка, Ожинка. Фашисты ввели патрулирование дорог, усилили посты, начались обыски и аресты. Подпольщикам пришлось оставить село и уйти в лес.　

Сошлись в условленном месте, потом двинулись дальше. В глубине леса наткнулись на отряд Ковпака. Ковпак назначил Кизю политруком роты. Рота имела на своем счету несколько успешных операций. Со временем сформировался еще один Середино-Будский отряд, и Кизю назначили помощником командира по разведке.　

И вот как-то…　

— …Кобяковский?! Ваня, ты как сюда попал?! — воскликнул Лука Егорович Кизя, встретив в новом отряде своего прежнего ученика.　

— Как… Воюем.　

— А почему воюем? Разве ты не один?　

— Конечно нет. Нас в партизанах человек тридцать из Жиховской школы, целое подразделение.　

— Оружие имеете?　

— А как же, имеем.　

Ваня Кобяковский рассказал, как жиховские школьники стали партизанами. Леня Филиппов и Алеша Шелепов оказались способными разведчиками.　

— А как мы девчат выкрали и увезли в лес, — говорил Ваня Кобяковский.　

— Девушкам просто скрыться было опасно, это вызовет подозрение, и пострадали бы родители. Мы сделали иначе. В село приехали полицаи. Оставив под охраной сидевшую на повозке учительницу села Гаврилова Слобода Марию Петровну Филатову (ходили слухи, что она связана с партизанами), полицаи стали силой выгонять девушек из хат на улицу. Что тут было! Слезы… проклятия матерей сыпались на головы полицаев. Девушек увели. И как только вышли за село, сразу повернули в лес к партизанам. Наши хлопцы, переодетые в полицаев, удачно разыграли эту сцену. Конечно, плакали и кричали матери тоже для виду.　

— Ай да молодцы! — похвалил Кизя.　

Отряд стоял в Брянских лесах в урочище Кресты. Не проходило дня, чтобы враги не испытали на своей шкуре удары партизан. То они разгромят комендатуру или похитят гитлеровского старосту, то перережут связь, то подожгут склад или разрушат мост, то на железной дороге повынимают костыли и разберут рельсы.　

Гитлеровцы усилили преследования и репрессии, предатели выдавали гестапо семьи партизан, называли фамилии людей, связанных с партизанами. По доносу предателя фашисты в Середине-Буде расстреляли за связь с партизанами жену Кизи — учительницу школы Якушеву Ульяну Яковлевну, оставшуюся в селе Жихово.　

Росла цепь преступлений фашистов. Расстреляли мать и брата Кизи — Михаила Егоровича, старосту Владимира Кузьмича Хаминича, работника лесохимкомбината Петра Кузьменко — отца юной партизанки Марии Кузьменко за связь с партизанами, зверски замучили Антонину Перекрестову.　

Тоня Перекрестова, окруженная плотной стеной фашистов, в свой последний час гордо выпрямилась во весь рост и громко, чтобы слышали все, бросила в лицо палачам:　

— Фашистские гады, вам не покорить нас, я верю, мой народ победит!　

Расстрелы и убийства не могли сломить стремления советских людей к борьбе с врагом, партизанское движение разрасталось. Разгромив интервентов в Жернове, Вольном и в других местах, партизанские соединения　Ковпака и Сабурова августовской ночью 1942 года форсировали Десну и двинулись из Брянских лесов на запад. По-разному бывало: в одном месте приходилось идти в обход, а в другом — вступать в бой с вражескими гарнизонами. Самую большую операцию партизаны произвели в канун 25-й годовщины Октябрьской революции. Два крупных соединения — Сидора Артемьевича Ковпака и Александра Николаевича Сабурова — шли одновременно параллельным маршрутом. Надо было форсировать Днепр.　

Энергичным ударом партизаны вышибли фашистов из районного центра Лоев и овладели им.　

Лоев расположен на правом берегу Днепра, место удобное для переправы. Переправа длилась два дня — 8 и 9 ноября 1942 года. Несколько тысяч людей, сотни подвод, артиллерия, зарядные ящики, боеприпасы и тол, продукты, радиостанция, санчасти — все это на лодках-«дубах» и различных размеров плотах переправлялось через реку днем и ночью. Пока шла переправа, заслоны и заставы отбивали атаки гитлеровцев, которые никак не могли понять, откуда появилось столько вооруженных партизан.　

Не обошлось без казуса. Одна гитлеровская часть расположилась в правобережном селе с заданием на рассвете атаковать тылы партизанских соединений. Вдруг вечером к занятой гитлеровцами хате (а в ней был штаб воинской части) подбежал старик, забарабанил по стеклу окна и закричал:　

— Караул… караул! Партизаны, спасите! Спасите!　

Этого было достаточно, чтобы вызвать панику. А тут еще стрельба. Фашисты как ошпаренные выскакивали из хат и бежали к автомашинам. Вдобавок ко всему дворовые собаки подняли такой вой, словно это был конец света. В панике гитлеровцы стреляли по своим.　

А случилось вот что. Несколько партизан-разведчиков проникли в село до прихода немецкой части. Старик, у которого остановились партизаны, с большой охотой согласился быть зачинщиком паники…　

Переправа на правый берег Днепра потребовала от всех ее участников колоссального напряжения сил. С точки зрения тактики, это была значительная по замыслу и смелости исполнения операция. И в ее успешном проведении большая заслуга принадлежала местному населению. Местные жители самоотверженно помогали партизанам в переправе через Днепр. Многие затем сразу же ушли с партизанами.　

Отряды совершали быстрые переправы, переходы. За ночь проходили 30–50 километров, а всего за 30 дней прошли свыше 500 километров. Этот беспримерный рейд по тылам врага крупных соединений партизан сыграл огромную роль в дальнейшем развертывании массового партизанского движения в Киевской, Житомирской, Ровенской, Винницкой, Каменец-Подольской областях Украины и Белорусского Полесья.