Огонь испепеляющий

Глава 6.

Черный БМВ лихо несся по дороге, стремясь как можно быстрее покинуть пределы Ярославля. Эти месяцы оказались непростыми для строительной компании, который управлял Дмитрий Владимирович. Все было так, как и предсказывал отец. Во время отпуска недовольные сменой власти постарались сделать все возможное, чтобы навредить «Озерному дому». Дима вспомнил, как противился этому названию. Да, ясно, что здесь и фамилия основателя, и показатель того, что фирма занимается строительством. Первое время парень каждый раз морщился, когда слышал его, но потом привык, а, став во главе компании, уже и не представлял другого названия.

Надо сказать, что из отпуска он вернулся вовремя, разом пресекая все попытки «строительного переворота». Собрав тех, кто за ним стоял, он тихо поговорил с ними, сказав писать заявление по собственному желанию. Их недовольные лица и забегавшие глаза очередной раз доказали ему, что правда была на его стороне. Он остановил их у самого входа:

— И помните. Я буду следить.

Его поняли очень хорошо и уволились сразу же. Что ж, туда им и дорога.

Конечно, все эти события не могли заставить его забыть прекрасную гостью из другого мира, которую спас Кай. Первые несколько недель он вырывался каждые выходные, чтобы проверить, как она. Иван, который возвращался на работу позже друга, помогал Марике во всем. И тут начало происходить что-то невероятное. То ли мир приглянулся девушке, то ли она смирилась с тем, что происходит, но каждый день она постигала его все больше и больше. Перемещение подарила ей знание и устного, и письменного — как оказалось — языка, поэтому изучение истории и политики проходило гладко. Мужчина спросил однажды, зачем это гостье, а она лишь ответила, что, раз уж пришлось ей выжить и быть здесь, надо изучить его. Нельзя быть частью мира, не принимая его.

Откуда в ней столько мудрости? Озерный не знал историю ее жизни полностью; было видно, что ей больно об этом говорить. По обрывкам фраз мужчина понимал, что ее жизнь в другом мире не была прекрасной. Всего хватило. Семья любила ее, и сейчас ведьме ее очень не хватало. Однако мысль, что с ними все хорошо, грела ее. С Каем она так и не смогла расстаться. Маламут хватался зубами за покрывала, дверные ручки, забор, одежду Марики, словом, делал все, чтобы остаться с ней.

Иван тихонько посмеивался, наблюдая за всем этим. Завершением всего стало то, что пес просто лег на землю хвостом к хозяину и закрыл морду лапами. Тут уже врач не смог удержаться и расхохотался. Решили, что маламут останется с девушкой; Дима хоть и знал, что будет скучать, но смог признаться самому себе, что так будет лучше.

Гостья справлялась с новым миром. Сначала было сложно, но постепенно все пришло в норму. Правда, политику и войны ведьма не понимала до сих пор. Ее спасители долгое время не могли понять, как такое возможно, но Марика сама предложила идею, которая разом решила все проблемы.

Видя, что хозяйственных построек от прошлого хозяина дачи осталось немало, ведьма тщательно изучила все сведения о лошадях, которые могла найти. Как оказалось, в прошлой жизни девушка помогала отцу, у которого была своя конюшня. Дима видел ее горящие глаза, когда она рассказывала об этом. Подумав пару минут, мужчина кивнул. Не выдержав, Марика кинулась к нему и обняла, шепча слова благодарности. Озерный обратился к своему старому другу, и тот помог купить ему несколько лошадей. Когда дело коснулось конюшни, мужчине пригодился его строительный опыт. Строительная бригада из десяти человек довольно быстро подготовила все необходимые помещения, и, уладив все юридические вопросы, Дмитрий наконец смог выдохнуть спокойно.

А потом началось нечто невообразимое. Тут уже и Иван, и Дима поверили, что Марике подвластна магия. Поселок Таежный зажил новой жизнью, ибо курсы верховой езды оказались необычайно популярны. Сначала приезжали люди из близлежащих городов, но потом потянулись и другие. Слухи распространялись быстро. А девушка, казалось, расцвела, занимаясь любимым делом.

И сейчас мужчина, увидев на знаке название поселка, счастливо улыбнулся. Скоро он увидит ту, что изменила его жизнь.

Вскоре, сбавив скорость, Озерный уже въезжал в Таежный. Проехав пару домов, он повернул направо и припарковал машину. Теперь на участке было два входа: один вел в дом, другой — к конюшням. Дмитрий выбрал второй, справедливо полагая, что Марика сейчас с лошадьми. И оказался прав: там слышался ее звонкий голос. Закрыв за собой калитку, темноволосый мужчина обернулся и застыл: на него смотрел огромный пес, напоминающий волка. Мощные лапы поддерживали поджарое тело, темная шерсть лоснилась на солнце, а глаза, не отрываясь, следили за каждым движением гостя. Опешив, Дима не двинулся с места. Пес вдруг бросился к нему и, встав на задние лапы, обнял по-человечески. И только сейчас человек понял, кто перед ним.

— Кай, дружище, это ты?!

— Не узнал? — навстречу Диме спешила Марика, радостно улыбаясь.

Машинально потрепав пса, мужчина взглянул на девушку, постепенно отходя от шока:

— Ты что с ним сделала? Магия?

Девушка загадочно улыбнулась:

— Ты же знаешь, что в вашем мире ее нет. Видимо, мое происхождение как-то повлияло. Я из другого мира, значит, несу в себе его частицу.

— Надо же, — протянул Дима, — не узнать своего собственного питомца, которого я вырастил!

Кай, видя состояние хозяина, игриво боднул его, словно говоря, мол, все в порядке, давно не видел просто. Озерный улыбнулся: в этом был весь Кай. Пес всегда чувствовал состояние человека, рядом с которым находится, особенно хозяина. Мужчина признался себе, что ему неприятно из-за того, что маламут остался с девушкой. Но, с другой стороны, ему было спокойнее, когда она осталась под защитой Кая. Теперь Дима видел, что он действительно стал надежным защитником.

По-новому взглянув на Марику в длинном темно-синем кардигане, которая, в свою очередь, с прищуром разглядывала его, Дмитрий искренне за нее порадовался: если собака так меняется, значит, для ведьмы не все потеряно. Сила еще есть. Возможно, когда-нибудь гостья сможет вернуться домой? Но почему же от этой мысли начинает ныть сердце? Загнав ее поглубже, мужчина покорно последовал за псом, тянувшим его за рукав. Девушка рассмеялась:

— Видишь, как он соскучился? Хочет поскорее показать тебе нашего нового жильца.

— Надо же, — усмехнулся Дима, — и кто у нас сегодня?

— Пойдем! Он прекрасен! Я долго выбирала между породой Лузитано и Морган, но все же последняя победила.

— Какой масти? — заинтересованно спросил мужчина.

— Вороной, — с готовностью ответила Марика, открывая дверь конюшни. — Вот он!

Лошадей Дима никогда особенно любил, скорее, спокойно относился к факту их существования. Но при виде нового жителя конюшни даже он поймал себя на мысли, что ими стоит восхищаться: крупный черный жеребец с длинной гривой и необычайно умными глазами, увидев нового человека, переступил с ноги на ногу, не сводя взгляда с Димы. Новая хозяйка поместья Озерного поспешила вывести его из стойла на улицу, чтобы показать его по всей красе. Масть действительно была очень красивой, переливалась на солнце. Видно было, что за ним тщательно ухаживали.

— Сдаюсь, — поднимая руки вверх, ухмыльнулся Дима. — Он меня покорил. Как назвала?

— Брего. И ты знаешь, чем больше я смотрю на него, тем яснее понимаю, что не смогу его отдать. Он будет мои любимчиком.

Кай, услышав такое, укоризненно взглянул на Марику. Она это заметила и поспешила исправиться:

— Прости, моя радость. Ты же знаешь, что никого сильнее полюбить я не смогу. Ты навсегда в моем сердце.

Потянувшись, поцеловала пса в мокрый нос, а он смешно чихнул. Покачав головой, девушка взглянула на друга. Дима поежился, ибо такой взгляд он знал прекрасно: у Марики появилась идея. И она сделает все возможное, чтобы претворить ее в жизнь. Медленно иномирянка подошла к мужчине и взяла его под руку:

— Дима, у меня есть мысль.

— Мне уже страшно, — сказал он, но появившаяся на губах улыбка говорила об обратном.

— Да ты что? — удивилась Марика, а глаза ее смеялись.

— Я весь твой, слушаю.

Девушка после небольшой паузы сказала:

— Давай прокатимся!

Тут Дима удивился по-настоящему:

— Ты что! Я не умею. И не хочу.

— А я здесь зачем? Научим, Диам, не переживай.

Так она иногда называла его в память о том времени, когда друзья выхаживали ее. И устоять мужчина не мог. Поворчав для порядка, он все же дал себя уговорить. Признаться, ему давно хотелось хотя бы попробовать.

— Я готов! Пошли.

Марика придирчиво осмотрела серый костюм-тройку, который сидел на Диме как влитой, и темно-коричневые ботинки — не самый лучший наряд для обучения верховой езде.

— Марш переодеваться! — приказным тоном сказала девушка, подмигнув. — Костюм оставишь для работы, а здесь ты будешь отдыхать.

Мужчина слегка поклонился:

— Слушаюсь, моя королева.

— Перестань ты! — замахала на него руками ведьма.

— Чего? У вас же так?

Тень, набежавшая на ее лицо, в очередной раз доказала мужчине, что воспоминания болезненны до сих пор. Но прощения он не успел попросить, ибо Марика ответила:

— Нет. В Арденне правит Император.

Первое время после воскрешения я пребывала в какой-то прострации. Да, я сожгла свою одежду, и мне стало легче, но долго это не продлилось. Дима и Ваня поддерживали меня, как могли, но я прекрасно понимала, что им не под силу вырвать меня из этого состояния. Мне снова казалось, что я заперта в камере, и выхода не найти, только на этот раз это не замок тара, а странный мир со своими законами. Здесь люди воевали, чтобы убивать, а не ради победы и защиты; здесь правили животные инстинкты в угоду низменным удовольствиям, а не разум и совесть; здесь паутина, превращающая счастье в ничто, становилась все больше и больше. Чем больше я видела, тем лучше понимала, что не может здесь быть магии: ей нужна чистота и благодатная почва. Мир людей не мог этого дать.

Как бы ни было мне плохо, понимала, что мне долго придется жить здесь, а возможно, и свыкнуться с мыслью, что в Родаан мне не вернуться. Я старалась тщательно защитить свой разум от подобных мыслей, ведь они не помогали. В минуты отчаяния я просыпалась среди ночи от своих же криков и тихого поскуливания Кая, который не покидал меня ни на минуту. Тогда мы долго сидели рядом, обнявшись, а его шерсть впитывала мои непрошеные слезы. Однажды я почувствовала, что падаю куда-то, не могу двигаться и дышать. Остро ощутив, что сама не справлюсь, мысленно позвала пса, моего верного защитника. Каким-то непостижимым образом он почуял это и, когда не получилось меня разбудить, прокусил мне руку. Боль вернула меня, и я резко села на кровати, тяжело дыша.

— Спасибо, — хриплый голос принадлежал мне.

Маламут мотнул головой, принимая благодарность, и ткнулся носом в окровавленную ладонь. Я слабо улыбнулась, погладив его здоровой рукой по голове:

— Боль помогла. Ты спас меня, Кай.

Странно, но после этого случая тягучие ощущения во сне пошли на спад, и вскоре я наконец смогла спать спокойно. Должно быть, время сделало свое дело, и мир начал принимать меня, ведьму, родившуюся вне его пределов, лишившуюся сил; мне же никогда не принять его до конца. Этот момент стал переломным. Очень ясно увидев это, я ощутила странное спокойствие. Мне не надо доказывать, что я достойна быть частью закрытого измерения, мне надо просто жить, сохраняя надежду на возвращение. Кто знает, что случится завтра? Я должна была умереть в огне, но Безликий даровал мне новую жизнь. И я договорюсь со временем, чтобы найти такие необходимые для себя ответы.

Вспомнив отца и его конюшни, я предложила эту идею Диме, и он радостно согласился. Моя благодарность этим людям безмерна, ибо они смогли понять меня и принять, как свою. Они внушали уважение. Иван лечил людей, был более сдержанным по сравнению с Диамом. Чем больше я узнавала их, тем лучше понимала, что мои первые предположения верны: на Родаане хозяин Кая стал бы оборотнем, а Ваня — магом. Они помогли построить мне судьбу на руинах, и теперь я сделаю все, чтобы отплатить им тем же. К счастью, моя идея с лошадями возымела успех, и люди пошли ко мне, желая научиться ездить верхом. Признаюсь, каждый день я вспоминала отца и его уроки, когда он рассказывал, как надо ухаживать за лошадью. Постепенно дело развивалось, а слава намного опережала меня. Было ли это магией? Нет. Было ли это признанием со стороны чужого для меня мира? Возможно. Но нельзя отрицать того, что мне стало легче дышать. Никто не мог вырвать меня из этой пучины отчаяния. Только я сама.

Дима, нечаянно затронув болезненную для меня тему, хотел извиниться, но я справилась с собой.

— Нет. В Арденне правит Император, — сказала я и, помолчав пару минут, добавила: — А теперь переодеваться! Спортивны штаны, байка вполне подойдут.

Мужчина приложил руку ко лбу. Кажется, здесь так отдавали честь дознавателям.

— Уже бегу.

С этими словами он направился к дому, а Кай, который каждый раз не мог нарадоваться на хозяина, помчался за ним. Ведь человеку нужна помощь! Только пес поможет снять пиджак, только пес. Но на пороге он обернулся, вопросительно на меня взглянув. Я улыбнулась, давая понять, что со мной все в порядке.

— Спасибо тебе, Адан, за Кая!

Имя моего бога кольнуло сердце потерянной стихией; отогнав эту боль, я зашла в конюшню, чтобы подготовить Брего к выезду. Как правило, после покупки лошади дает время, чтобы освоиться и привыкнуть к людям вокруг. Конюхи и инструкторы, которые работали вместе со мной, давали им время рассмотреть себя, почувствовать запах. Но с этим жеребцом все было по-другому. Мне казалось, что он был здесь всегда, излучая спокойную силу. Доверившись внутреннему чутью, я практически сразу после предварительных тренировок начала седлать его и не ошиблась: удивительный конь слушался беспрекословно. Вот и сейчас, увидев меня, он потянулся ко мне мордой, а я обняла его, поцеловав в нос:

— Ну что, давай прокатимся!

Когда Дима вернулся в подходящей одежде, его уже ждал гнедая лошадь по кличке Лиара. Чем ближе он подходил к ней, тем меньше ему хотелось прокатиться на лошади. И это было видно сразу. Прищурившись, спросила:

— Все в порядке?

— Да, конечно, — заверили меня, но к Лиаре приближаться не спешили.

Вздохнув, протянула Диме руку:

— Давай. Она не кусается. По крайней мере, сегодня.

— Что?

Увидев оторопевший взгляд друга, не выдержала и расхохоталась. Он в это время обиженно пыхтел, но глаза смеялись.

— Так, говори с ней. Надо познакомиться. Раньше она видела тебя лишь издали.

С легкой улыбкой наблюдала, как Дима протягивает к ней руку и поглаживает по шее.

— Привет, Лиара. Эм, меня зовут Дима. И твоя хозяйка решила, что меня можно научить ездить верхом с твоей помощью. Ты же поможешь, правда? — с надеждой спросил он.

Лиара фыркнула, всем своим видом показывая, что переживать ему не стоит.

— Угости ее, — протянула ему яблоко.

И лошадь с радостью приняла это угощение.

— Теперь наверх. В седло. Одну ногу в стремена, переносишь на нее вес, подтягиваешься и забрасываешь вторую.

Тут же продемонстрировала это сама, медленно, чтобы все было понятно. Кивнув, мужчина последовал моему примеру. Надо сказать, что получилось у него неплохо. Подумаешь, качнулся пару раз, потеряв равновесие. Брего подошел к нему и боднул в спину, придавая правильное направление. Наконец устроившись в седле, страдалец взглянул на меня, ожидая дальнейших указаний.

— Натяни поводья и слегка пришпорь лошадь. Аккуратно!

Лиарой я дорожила, ибо это была самая спокойная лошадь из всех, что были у меня, поэтому за детей, которые иногда приезжали ко мне, переживать не приходилось. Они очень любили эту кобылу с пронзительными глазами. Она прекрасно подходила для обучения, вот и для Диама я оседлала именно ее.

Понуро вздохнув, она поняла, что сегодня весело ей не будет. Лиара осторожно тронулась с места, стараясь не напугать своего сегодняшнего наездника, а он, в свою очередь, вцепился в поводья и выдавил из себя слабую улыбку.

— Почему ты боишься? — удивленно спросила я. Лошади всегда были рядом со мной, и я не могла представить, что значит такой страх.

Впрочем, когда пришла сила, мне пришлось и их оставить, уединившись в лесу, чтобы никому не навредить. А Дима помолчал и сказал:

— Не знаю. Руки и ноги словно деревянные.

— Ничего, — заверила его. — Думаю, проблема в том, что ты не веришь ей и подсознательно ждешь подвоха. Или я не права?

Нахмурившись, кивнул:

— Права, конечно.

Услышала это и спрыгнула на землю. Подойдя к Лиаре, заглянула ей в глаза:

— Прости ты его. Не ведает, что говорит. Ну как тебе можно не верить?

Лошадь еле слышно заржала и ткнулась мне в плечо. Я продолжила ее успокаивать:

— Что поделать! Ничего, ничего, мы научим его, правда?

— Эй!

— Отпусти поводья, — приказным тоном сказала я, и Дима тут же сделал это.

Я взяла их сама и медленно пошла по зеленой траве. О Брего я даже не думала, зная, что он и так последует за мной. Некоторое время мы молчали, каждый был погружен в свои мысли. Мы отошли уже довольно далеко от дома, когда мой конь толкнул меня в спину, нетерпеливо фыркая.

— Хорошо, хорошо, — проворчала я, запрыгивая в седло и отдавая поводья Диме.

— Давно пора, — хмыкнул он, — а то как с ребенком, честное слово.

Я расхохоталась: было видно, что он лишь храбриться. Однако поводья на этот раз взял спокойно, слегка пришпорив Лиару. Казалось, она только этого и ждала. Весело заржав, ускорила шаг, но так, чтобы не напугать неопытного наездника. Мой черный красавец быстро приноровился к ее бегу, и дальше мы ехали рядом. На душе не было спокойно. Мой спаситель разбередил старые раны. Машинально прикоснулась к шраму на шее, а потом, осознав, что сделала, горько усмехнулась. Они по-прежнему покрывали мое тело. И никакие мази и настойки Ивана не смогли заживить их полностью. Да, тогда они спасли меня, но теперь казалось, что они больше не действуют на меня. Врач не оставлял попыток придумать что-то новое, выискивая рецепты в тетрадях деда, но все было бесполезно. Однажды я поняла, что мне и дальше жить с ними, но Ваня почему-то не хотел смириться с этой мыслью.

Я читала, что боль иногда притупляется, если о ней говорить. Украдкой взглянула на мужчина, который все лучше и лучше держался в седле, постепенно забывая про неуклюжесть. Он, Иван и Кай стали для меня всем в моей жизни, моей новой семьей. Моя благодарность безмерна. Здесь у меня не было никого роднее, не было.

— Я родом из империи Арденна, где власть находится у стихий и драконов, — тихо начала рассказывать я, смотря перед собой. — Пантеон состоит из Гароны, бога земли и камня, Эраны, богини тьмы и света, и Адана, которому подчиняется воздушная стихия. В моем мире живут те, кто наследует силу по крови — ведьмы и ведьмаки. Обычные люди, у которых есть зачатки магии, поступают в академию, чтобы развить свои знания и силу.

Диам затаил дыхание, и его можно понять: происходило нечто странное. Я сама рассказывала о Родаанне. Им безумно интересно узнать о нем, ведь до недавнего времени они даже не думали, что подобное существует. Однако видя, что любые вопросы заставляют меня внутренне вздрагивать, Дима перестал их задавать, как и Ваня.

— А оборотни есть? — с блестящими глазами спросил мужчина, стараясь не спугнуть рассказ.

Я кивнула:

— Да. Город, в котором я жила с семьей, называется Тарона. Оборотни там не так часто бывают. Но во время заключения мне пришлось познакомиться с одним из них.

О, нет! Неужели я произнесла это вслух?! Закрыла глаза и глубоко задышала, стараясь успокоиться. Я не хотела говорить о том, как я пришла в это измерение, но слова прозвучали словно сами по себе. Он слышал. Я резко вскинула голову и прямо посмотрела на друга, готовясь увидеть в его глазах страх, презрение или непонимание. Но опешила, заметив только сострадание. Как?!

Он спешился и подошел ко мне. Соскользнув с Брего, я встала рядом с ним, ничего не говоря. Неожиданно он порывисто обнял меня, прижав к груди:

— Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое. Ты не должна рассказывать мне это, если это приносит тебе боль.

— Спасибо тебе, — мой внезапно охрипший голос звучал глухо из-за скопившихся внутри эмоций. — Но я расскажу. Ты должен знать.

Диам не стал спорить, позволив мне отстраниться. Мы двинулись вперед, а лошади шли позади. Вздохнув, заговорила снова:

— Как и на Земле, в моем мире смерть карается смертью. Да и любое нарушение законов жизни и смерти всегда заканчивается казнью. Я попала под подозрение, когда убили мага, поклонявшегося Эране.

— Тьма и свет, так?

— Да, Дим. Как оказалось, его убили неподалеку от того места, где я тогда жила. И, что еще страшнее, убили его с применением магии. Такой всплеск не могли не заметить. Дознаватели тут же отправились на место и начали его исследовать, сняв отпечаток магии. Но он не смог им помочь, ибо постоянно менялся.

Мужчина нахмурился:

— Выходит, что сила у каждого своя? Двух одинаковых не бывает?

— Именно. На магию ничего не может повлиять: ни постороннее воздействие, ни родственные связи. Каждый человек, рождаясь, уже несет в себе частицу бога. И только со временем станет ясно, какие дары ему уготованы.

— Значит, сомнений в результате не могло быть? Он окончательный?

— Да, — мой голос становился все тише. — Кроме того, использовали петлю времени: особое заклинание, показывающее, что происходило на определенном месте некоторое время назад. И она показала всех четверых.

Теперь мне надо было помолчать. Закрыв глаза, постояла так несколько минут, опустив голову, но понимала, что надо найти в себе силы продолжать:

— Из-за тяжести преступления нас отправили не в дознавательный корпус, а прямо в Императорский замок, где в камере стоит блокировка магии.

Диам неверяще взглянул на меня:

— А это возможно?

— Да, — кивнула я, — для Императора — да. Силу заперли внутри каждого из нас на несколько дней до тех пор, пока не успокоился отпечаток.

Судорожно вздохнув, я снова вспоминала ту боль, когда впервые оказалась в подземелье. Моя дикая стихия, которую я ждала так долго, испытывала меня на прочность. Очередной приступ на этот раз не вышел за пределы моего тела, сотрясая меня изнутри. Волны боли долго не отпускали меня, пока спасительная тьма не сомкнулась вокруг… Очнулась я от того, что кто-то успокаивающе гладил меня по руке. Оказалось, что я вцепилась в мужчину, но он и не пытался отдалиться, спокойно перенося мой неожиданный приступ. Отпрянув, пробормотала извинения и, снова взяв Брего под уздцы, продолжила рассказ:

— Отпечаток указал на меня. И я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Ведь я не делала этого!

— Я верю тебе, — мягко сказал мой спутник.

Я лишь горько усмехнулась:

— Не торопись, Дим. В тот день тар решил поговорить со мной лично, проверить, признаю ли свою вину. Я отрицала до последнего, пока он не показал мне петлю. Я действительно была там, и дикий всплеск моей стихии мог причинить вред человеку, мог!

— Почему?

— Есть рубеж, после которого дар не проявляется — двадцать три года. Моя стихия пришла ко мне в двадцать семь.

Сочувственно взглянув на меня, мужчина покачал головой:

— И ты не знаешь причины.

— Все так. Я пыталась выяснить, что именно произошло в моей жизни или жизни моих родителей, что можно повлиять на это, но так ничего и не вышло. Меня благословил Адан, бог воздуха. И когда-то мои глаза были синими…

— Спасибо, что рассказала мне это, Марика, — Дима выглядел необычайно серьезным и собранным. — Понимаю, что для тебя это тяжело и больно, но благодарю. Надеюсь, после того как ты выговорилась, станет легче. Твоя жизнь в другом мире не была простой, но я сделаю все, что здесь тебе понравилось. Я с тобой.

Он порывисто взял мою руку и поднес к губам. Я невольно вздрогнула: не помню, когда в последний раз он настолько открыто проявлял свои чувства. Дмитрий всегда был сдержанным и спокойным, за это и уважала его. Мягко высвободившись, я улыбнулась:

— Пора возвращаться. Для первого раза впечатлений тебе хватит.

Запрыгнув на свою лошадь, я, подождав, пока Дима сделает то же, направила Брего назад к дому. Это был тяжелый разговор, но я знала, что было бы неблагодарно утаивать это. Иван и Дмитрий заботились обо мне, да и Кай не отставал. О казни я не могла говорить: комок в горле не давал сказать хоть слово. Слишком мало времени прошло с тех пор, слишком больно это было. Возможно, придет время, и я смогу нарушить молчание. Но не сейчас.

Вернувшись, мы сняли упряжь с лошадей и дали овса. Брего благодарно ткнулся мне в руки, а Лаира тихонько фыркнула.

— У тебя есть что поесть? — вдруг спросил Дима, комично хватаясь за живот.

— Не бойся, с голоду не умрешь, — усмехнулась я. — Проходи, мой руки, я сейчас.

Быстро переоделась и вернулась на кухню. Да, напрасно предполагала, что мужчина будет просто сидеть и ждать. Он вовсю хозяйничал на кухне, разливая суп с курицей по глубоким тарелкам. А на второе я сделала пиццу. Не знаю, откуда это во мне, но готовить было в радость. К тому же рецептов здесь существовало великое множество, что несказанно меня радовало. Мне и Кая надо было кормить, и я отдавала псу самые лакомые кусочки.

Поужинав, мы разошлись по своим комнатам. Остановившись на пороге своей комнаты, я обернулась. То же сделал и Дима. Мы лишь молча наблюдали, не двигаясь, к ком пойдет Кай. Сам пес, казалось, раздумывал, переводя взгляд то на одного, то на другого. Наконец, сделав выбор, он подошел ко мне и заглянул в глаза. Я поняла, что он хотел, и кивнула. Обрадованно он завилял хвостом и кинулся назад к хозяину. Увидев облегчение в глазах Димы, я тихонько рассмеялась и закрыла за собой дверь, успев услышать его тихое бормотание: «Да, приятель, не знаю, как мы поместимся на одной кровати, все же ты знатно вымахал!».

Уснуть удалось не сразу. Постепенно выровняв дыхание, я закрыла глаза, призывая сон. Он долго не хотел отзываться, но все же пришел. Я никогда не любила свои сны. На то было несколько причин. Во-первых, они имели особое свойство приходить в реальность и сбываться. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, никоим образом предотвратить что-то, что я увидела во сне, я не могла. Будь то белый шторм или черная буря, реальность всегда оставалась неизменной. Мои сны предупреждали о том, что будет, показывая картины будущего, но не давали мне никаких советов, как с этим справиться. Это выматывало. Хвала Адану, со временем такие вещие сны стали приходить ко мне реже, а сейчас и вовсе ушли. Во-вторых, мне иногда снилась моя несбывшаяся казнь. Я опять стояла в кольце огня, как и тогда, и с ужасом смотрела, как оно постепенно сжимается вокруг меня; но с таким же ужасом я смотрела на свой народ, который боялся меня настолько, что решил казнить. Я не прощу их. В моем сердце нет места для их раскаяния, не было, нет и не будет.

Я ненавидела этот сон еще и потому, что часто не могла проснуться и вынырнуть из него, а порой и чувствовала жгучую боль от прикосновений огня. Не хотела вспоминать о том, что было после того, как он приблизился вплотную. Но сегодняшний сон был другим: в нем огонь был моим, моей силой, которая подчинялась мне целиком и полностью. Пылающие волны окружали меня, но не обжигали; вдруг я почувствовала, что во сне я не одна. Обернулась и увидела неясный силуэт, которому подчинялся огонь другого цвета. Вдруг алый всполох от незнакомца полетел ко мне, и я проснулась. Я не видела во сне казни, а значит, этот сон был вещим. Может ли это быть правдой?

Резко сев на кровати, я пыталась понять, кого именно видела во сне. Это было жизненно важно. Тут словно что-то подбросило меня вверх, и я вскочила, прислушиваясь к ощущениям. Приглушенное конское ржание заставило насторожиться. Распахнула окно и почувствовала запах жженой резины. Не медля ни минуты, прыгнула вниз и бросилась к конюшне. Вокруг стояла странная тишина, которую лишь иногда нарушало конское ржание. Обойдя здание слева, увидела языки огня, лижущие ворота.

— Нет! — хрипло закричала я и бросилась к шлангу, благо, он был подключен к системе подачи воды. Резко открутила кран, направив поток воды на ненавистную мне стихию. — Быстрее! Ну же!

Почему-то огонь не поддавался, пожирая все больше дерева. Я подошла ближе, на себе ощутив исходящий от него жар. Он вспыхнул ярче и начал гаснуть. Справившись с этим очагом, обошла вокруг всю конюшню, прислушиваясь. Внутри не было слышно треска, и я поспешила открыть ворота, чтобы проверить лошадей. Казалось, огонь меня ждал. Сразу же лишив воздуха, он бросился на меня, и я оцепенела. Все смешалось, и мне привиделся Император и жрецы. Я снова стою в храме и пытаюсь спастись от того, от чего спастись невозможно. Не знаю, сколько я простояла. В себя меня привел резкий толчок. Кай пришел! Благодарно взглянув на маламута, я тут же, не обращая внимания на стихию, открыла все загоны, выпуская лошадей наружу. Все пятеро тут же выбрались на волю; их испуганного ржания мне никогда не забыть. Лаира замерла у порога, оглядываясь на меня, но Кай рыкнул, и она повиновалась.

Подобрав шланг, я по-прежнему пыталась потушить пламя вокруг. Но оно словно было живым! Я знала, сколько времени и сил вложено в эту конюшню, не говоря уже о деньгах. Диам поверил мне, принял мою идею, и я благодарна ему за это. Не могу дать огню все уничтожить. Он уничтожил меня там, в Родаане, но здесь этому не бывать. Неосознанно я начала шептать молитву, обращаясь к своему богу. И я не думала о том, что он не услышит, что мир этот совершенно опустел, а магические нити полностью исчезли. Повернувшись, сквозь стену огня я увидела неясный силуэт и бросилась туда. Может, это конюх Руслан? Работящий парень, добросовестно выполнявший все мои поручения, наверно, услышал шум и прибежал сюда. С трудом пробившись через пламя, прикрывая рот и почти ничего не видя, ибо дым застилал глаза, я хотела крикнуть, но получилось плохо:

— Руслан, иди сюда!

Но он словно не слышал меня, уходя в глубь конюшни.

— Стой! Куда ты?!

Чем дальше я стала, тем яснее понимала, что сил не осталось. Дышать становилось все труднее, руки и ноги ломило, как после долгого бега. Не заметив ведра, я споткнулась и упала, подогнув под себя левую руку; резкая боль дала мне понять, что она сломана. Сил встать не было, стихия забирала мой воздух и мои силы.

— Руслан, — прохрипела я, теряя способность видеть.

Почему?! Все это повторяется вновь! За что все это мне?! Огонь, боль и смерть? Кто может спасти меня? Если и сейчас никто не пришел, значит, происходит что-то странное. Это необычный поджог. Если кто-то хочет навредить Диме через меня, то это слишком явно; если навредить мне… Я же никого не знаю здесь.

Мысли таяли, и на меня напала странная апатия. Больно вот так уходить из мира без способности спастись. Кай, должно быть, пытается позвать на помощь. В том закутке, где сидела я, становилось все жарче. Пламя, будто узнав меня, подбиралось все ближе, чтобы поприветствовать меня. И в этот раз забрать с собой. Навсегда.

— Нет! — у меня вдруг прорезался голос.

Во что бы то ни стало я решила, что должна выбраться. Попробовала поднять руку, не вышло; еще раз и раз я пыталась сделать это, но мое тело перестало слушаться. Страх? Оцепенение? Или последствия казни? Закусив губу, я немного качнулась и снова упала на пол. Только на этот раз на шпоры. И пришла боль…