Огонь испепеляющий

Глава 6.

Я очнулась, лежа на своей соломенной постели. Странно, как мне помнилось, я упала на пол. Должно быть, как-то доползла сюда, еще находясь в беспамятстве. Голова была тяжелая, но я надеялась, что со временем мне станет лучше. Честно призналась себе, что за несколько минут успела привязаться к коалю. Животных я любила всегда, особенно лошадей. Их грация и сила поражали меня. У друга отца была конюшня, где я могла провести целый день, выкинув из головы другие мысли. Здесь я почему-то чувствовала особое спокойствие. Но все это продолжалось до тех пор, пока моя магия не нашла меня. После этого, отправившись в добровольное изгнание, я старалась не приближаться к местам скопления людей. Никто не мог знать, когда приступ придет. Вдруг я в ужасе подскочила: стихия молчала вот уже несколько дней! Это могло значить только одно: следующий приступ будет невероятно мощным. Чем дольше промежутки, тем сильнее магия будет неистовствовать. Так было всегда. Так будет и теперь.

Возможно, это влияние блокировки камеры. Непростая она была, если даже волку, у которого оборотничество в крови, с трудом получается перекинуться. Я не знала, что будет дальше. Если Император еще не выяснил имя преступника, то ждать осталось недолго. Внутреннее чутье подсказывало, что что-то не так с отпечатком магии. Либо их было великое множество на том месте в лесу — что маловероятно — либо он не был стабильным. Невозможно было поверить, что петля времени не сработала. Все, что оставалось каждому из нас, это ожидание. Ожидание приговора или справедливости; я понимала, что бессильна. Никогда я не шла на поводу у обстоятельств, всегда разрывая паутину вокруг, пробиралась на свет. Но сейчас даже все мое упорство не могло помочь. Хотя…когда не остается тех, кто верит в тебя, только ты сам можешь это делать.

Начальник службы безопасности Императора прибыл по его первому зову. Он нашел повелителя стоящим на балконе, погруженным в свои мысли. Напряженно вглядываясь в туманную даль, казалось, он не замечал вокруг. Сегодня он был одет в черный церемониальный камзол с вышивкой красного цвета, темную рубашку и темные брюки. Его величество не любил светлые цвета. Адаанна пыталась когда-то привить ему любовь к светлому, но, сколько она ни старалась, переубедить мужа не смогла. Теперь и она сама иногда предпочитала темные оттенки светлым. Однако сегодня этот наряд не был простой данью цвету. В Империю приезжали послы из самой северной страны материка — Кагары. До сих пор не понимал тар дэ’Нораан цели их визита, но не мог не признать, что, при условии установления дружественных связей, они могли бы быть неплохими союзниками как на политической арене, так и в случае непредвиденных ситуаций. Там жили маги с особым даром: они могли открывать различные порталы, переносить через них материальные и нематериальные вещи. Да, в магии для драконов преград не могло быть, но все же магам удалось когда-то изучить это искусство вдоль и поперек. Император был уверен, что сможет убедить их поделиться этим знанием. Естественно, за свою плату. Ничего в этом мире не бывает просто так.

— Что думаешь, Адар?

Дракон-палач вздохнул:

— Тар, Вы были правы, как и всегда Их совместное пребывание в одной камере принесло свои плоды. Картина происходящего становится все более прозрачной.

— Ты определился с именем убийцы?

— Ведьма умна и не боится показать тайные знания, которыми владеет. Не думаю, что это она. Оборотень, несмотря на всю мою нелюбовь к этому народу, тоже вне подозрений для меня. Они слишком хорошо знают, что такое честь. Да и вспыльчивость свою контролировать могут.

— Тебе не нравятся маги, — Император знал, что это так.

— Именно. Натар променял целительство на строительство из-за того, что не смог помочь дочери второго мага. Семьи нет, терять ему нечего. Радакай обладает недюжинной злостью не на кого-то конкретно, а на весь мир. Он вполне мог помочь ведьме с коалем, зная, что человеку большого вреда он не принесет. Не удивлюсь, если отпечаток будет указывать на одного из них.

Император, обернувшись, встретился глазами с Адаром-младшим. Те же глаза, что и у отца, та же стать. В задумчивости склонив голову, он тихо пробормотал:

— Значит, маги. Что со следом?

— Он успокаивается. Наконец-то! Если ничего неожиданного не произойдет, то через пару дней мы сможем сравнить магию и ее возможного источника. Проба нужна сейчас?

— Пока нет, — сказал дэ’Нораан, — образец магии возьмете через день, а через два соединишь их снова вместе.

Начальник службы безопасности непонимающе уставился на правителя. Неужели есть необходимость снова это делать?

— У тебя все написано на лице, — усмехнулся Император, — да, соединить их надо. Но только после этой весьма болезненной процедуры. Виновному предстоит казнь, а я должен быть уверен в вынесении приговора. И петля, и отпечаток, и пару часов в общей камере помогут мне.

— Будет исполнено, тар.

Коротко поклонившись, палач оставил правителя в полном одиночестве. Все драконы ценили уединение, и ни в коем случае нельзя было нарушать их покой дольше, чем это было необходимо.

Маррад вспоминал события прошедшего дня, стараясь вызвать из памяти малейшие детали. Волк давно привык верить судьбе, вот и в этот раз он уже понял для себя, что ведьма еще встретится на его пути. Не верилось ему, что Марика может быть убийцей. Да, знания, которыми она обладала, обычными не были, однако это еще не значило, что она по каким-то причинам решилась переступить закон. Сам он не убивал того мага, поэтому волноваться не приходилось. Заклинание, снимающее следы на месте преступления, никогда не ошибалось. Клан Черного Огня, живший по законам предков, ценил и почитал их заветы, прошедшие проверку веками. Теперь их с синеглазой ведьмой связывало не только обвинение, но и одна кровь. И только богам известно, что будет дальше.

Потянувшись, волк прислушался к себе: никаких последствий действия яда он не ощущал. Боль практически отступила уже тогда, когда его насильно напоили несущей избавление жидкостью. «Надо обратиться», — подумал Маррад и, сосредоточившись, начал переходить в другую форму. Через пару мгновений очертания предметов стали четче, у каждого появились свои отпечатки, а чувствительный нос сразу ощутил множество запахов. Приглядевшись внимательнее, оборотень осматривал свою камеру. Особое зрение оборотней походило на действие петли: они могли видеть так называемую память вещей. Так, они могли сказать, кому, например, принадлежало оружие, найденное в лесу, и вкратце обрисовать этого человека. Самих людей они не видели, только отпечатки их ауры на предметах, к которым они прикасались.

Вот и теперь он понял, что в его камере давно никого не было. Небольшое помещение без окон было угловым, что для подземелий было довольно странно, ведь обычно камера имела форму прямоугольника. Три факела, куча тряпья в одном углу и огромный мешок соломы в другом — вот и все, что было внутри. Холод, исходивший от толстых каменных стен, пропитанных магией, ни с чем было не сравнить. Радовало то, что благодаря умеренному климату Арденны и теплой осени он не пробирал до костей. Камера пустовала пару лет, не меньше, что и неудивительно. Мало было безумцев, кто осмеливался нарушать закон.

Император дэ'Нораан был справедливым правителем, уважаемым народом. И этому не мешал тот факт, что он был драконом, тем, для кого огонь был самой жизнью. Здесь легенды о Безликом и ненависть к четвертой стихии, стихии предателя, смолкали. Долго Императору пришлось доказывать всем расам, которых его предшественник много веков назад собрал под своим крылом, что он достоин уважения. Хуже было то, что предыдущим Императором был его отец. Престолонаследие никогда не прерывалось: от отца к сыну передавались знания и опыт. Случалось, что на троне восседали Императрицы. Дракайны правили ничуть не хуже драконов. Эта раса всегда выступала за равноправие и превыше всего ставила сильный магический дар.

Неожиданно наступила необыкновенная тишина. Да, шума в подземной части замка много не было, но постоянно что-то происходило: кашляла стражники, гремели их доспехи, факелы шипели. Но сейчас полнейшее отсутствие звуков давило на голову, заставляя пригибаться к земле. Все ниже и ниже склонял голову волк, не понимая, что происходит. Как только он полностью распластался на полу и не мог двинуться с места, дверь камеры открылась, и в камеру зашел сам маг-советник Айтар Яртх. «Странно», — подумал оборотень, наблюдая за Верховным магом. Он не сомневался, что за дверью никаких стражников не осталось. Сила Яртха внушала страх и трепет. Никто до него не осмеливался посягнуть на магию крови и превратить себя из обычного мага в практически ведьмака. Шутки с магией плохи, ведь на кону жизнь.

— Стал все-таки волком. Хорошо, так будет проще, — тихо сказал высокий мужчина в темном с янтарными глазами. Длинные волосы забраны в хвост, ястребиный нос пересекал шрам. Многие избегали смотреть не то что ему в глаза, но даже в его сторону. От него исходила сила, сковывающая все внутри.

Маррад мог только рычать, глядя, как маг плетет заклинание, и вслед за его словами в воздухе появляются причудливые нити белого цвета. Подчиняясь ему, они извивались, удлинялись, пока не заполнили всю камеру. Третий дан рванулся, желая освободиться, но магия держала крепко. Нити застыли, а советник произнес:

— Не пытайся вырваться. Так будет больнее. Мне нужен отпечаток.

Так вот оно что! Значит, скоро все закончится. Петли недостаточно, им нужен оттенок магии обвиняемых!

Не успел волк приготовиться к боли, как по молчаливой команде мага нити ринулись на волка, вонзившись иглами в его тело, словно только этого и ждали. Они послушно подчинялись тому, кто их создал: должны были забрать отпечаток волчьей силы. Запомнить оттенок силы они смогли быстро, ибо она была природной, передаваемой по родовой ветви. Завершив свое дело, они покинули его тело, изменив свой цвет с белого на красно-коричневый. Советник открыл только что сотворенный сосуд из темно-синего стекла, которое не реагировало на любые заклинания, и нити сразу же наполнили его, освещая изнутри. Запечатав сосуд, Айтар Яртх покинул Маррада, даже не взглянув на него.

Первый готов, осталось еще три. Для себя маг решил, что оставит ведьму напоследок. Очень уж интересная у нее магия, а значит, ритуал может пойти не так, как задумывалось. К тому же, он отказывался понимать, по какой причине к ней по-особому относится Адар. Он же знал, что свои действия пологом тайны не скрывает, тем не менее, вел себя не так, как обычно. И причину такого поведения Яртху еще предстояло узнать. Даже не придется допытываться, надо лишь спросить старого друга, что происходит. Посмотрим, что скажет дракон.

Камеры магов, поклонявшихся Гароне, находились недалеко друг от друга. Маг-советник зашел сначала к Радакаю, который при его появлении даже не шевельнулся. Айтар усмехнулся и рывком выпустил белые нити; недавно созданные, после первого отпечатка они уже набрались сил, и теперь стали более плотными. Пригвоздив пленного мага к стене, у которой он стоял, нити, изрезав все его тело, наконец нашли то, что искали, став темно-изумрудными. Это заняло больше времени, так как магии Тоон обучался в академии, как и любой другой, впитывая ее в себя годами. Изначальной его частью она не была. Сотворив еще один сосуд, верховный маг позволил нитям его наполнить, и, не став тратить больше здесь время, покинул темницу. Радакай тут же рухнул на пол, изрыгая проклятия, свидетелями которых были лишь голые серые стены.

— Здравствуй, Натар, — тихий голос заставил второго мага вздрогнуть.

Тэхай не заметил, как кто-то зашел к нему, и теперь пристально смотрел на незнакомца со шрамом. Хотя…нет, неужели сам Яртх пришел к обвиняемому?!

— Ты прав, маг. Это я, — верховный усмехнулся, но глаза оставались холодными и оценивающими.

Натар Тэхай закашлялся и почтительно склонил голову:

— Это честь для меня.

В янтарных глазах первого мага Империи проскользнуло удивление; этот пленник интереса для него не представлял, впрочем, пару минут свыше необходимого ему можно было уделить. Присев прямо на воздух, Яртх сказал:

— Честь, говоришь. Да, в это я поверю. Но почему я не вижу страха в твоих глазах, целитель?

— Я давно не лечу людей, верховный, — скривился маг камня.

— Знаю. Однако бывших целителей не бывает, есть только те, кто отошел от дел. Да и Лайде ты бы не помог.

— Почему ты так говоришь? — Тэхай не удивился, что Айтар Яртх знает многое, если не все.

Эрана была особенной богиней, как и две стихии, которые ей подчинялись. Свет и тьма, тьма и свет. Таким магам многое было доступно, но плата за силу была высока. Они не могли иметь семью; среди людей ходило множество слухов о темной стороне их дара. Однако никто не отрицал их силы, что являло собой смешение белого и черного. У сильнейших из таких магов могло быть даже астральное тело, которое позволяло выходить им за пределы пространства и незримо наблюдать за другими. Это было опасно, поэтому их недолюбливали. Маг, поклонявшийся Гароне, этого не понимал. Любая магия достойна уважения, а разница лишь в том, во имя чего ты призываешь ее. Когда-то он думал, что его призвание — исцелять людей, а Яртха — знать. Что происходит и почему, как это исправить. Несмотря на это, даже маги света и тьмы старались не тревожить нематериальный мир. Духи никогда не лгут и все помнят.

Молчание затягивалось, а Натар не сводил глаз с мага-советника, наблюдавшего за ним со странным выражением лица, словно решая, стоит ли делиться правдой с обвиняемым. Кивнув своим мыслям, он сказал:

— Это необычная болезнь. Собственно, и не болезнь вовсе. Полностью вернуть ей зрение не может никто, по крайней мере, пока. Зря ты бросил свое дело.

— Я не жалею об этом, — тихо ответил маг, — что сделано, то сделано.

Верховный резко встал, а его янтарные глаза, казалось, разгорелись еще ярче:

— У каждого свой путь. Свой ты забыл. Знаешь, зачем я здесь?

Тэхай кивнул и выпрямился. Его гость тут же выбросил белые нити, которые только этого и ждали. Однако на этот раз им не пришлось звать магию. Они очень легко проникли в грудь бывшего целителя и практически сразу же вернулись к хозяину, став серовато-рыжими, еще более тонкими, чем были. «Очень интересно», — пробормотал про себя Айтар и исчез в яркой вспышке, забыв о двери.

— А блокировка? — вслух размышлял Натар. — Хотя для того, кто ее накладывал, не составит труда ее обойти.

Тут у него вдруг закружилась голова, и он поспешил сесть на соломенную кровать, потирая виски. Возможно, все дело в нитях. Другой причины плохого самочувствия быть не может.