Огонь испепеляющий

Глава 8.

Этот дом не каждый мог увидеть. Расположенный в самой чаще леса, иногда даже для зверья, вольно бродившего здесь, он оставался незаметным. А его хозяйку и вовсе многие уже забыли. Во времена ее триумфа люди, оборотни выстраивались в очередь, чтобы получить помощь. Старая ведьма никогда не отказывала никому, невзирая на беды или происхождение. Когда-то давно она выбрала магию, принеся в жертву семейное счастье. Да, в тот момент у нее был выбор, и она его сделала. Прежние времена, когда магия означала проклятие, давно ушли, но она тогда родилась и не собиралась мыслить по-другому.

Шли годы, и прежде вытоптанная дорожка к дому ведьмы стала зарастать быльем. Ярона знала, что так будет, но не хотела верить. Да, магия даровала ей долгую жизнь, и кровь бурлила от силы, но женщина научилась ее успокаивать, поступенно убаюкивая. Обида на людей, что ее забыли, не лишила ее добра, но взрастила гордость. Ярона не пошла к тем, кто отказался от нее, так и оставшись в своем доме, который со временем стал центром чащи. Стены потемнели и покрылись мхом, но внутри по-прежнему было светло и тихо, пахло сушеными травами.

— Ярона, ты здесь? — мужчина прошел в дом, нечаянно стукнувшись головой о низкий потолок.

По привычке сев на свою любимую скамью, он стал ждать. Ведьма всегда была рада гостям; но спящая стихия влияла на ее разум, медленно затемняя его. Сила Адана своенравна, не любит, когда о ней забывают. И тут она схлестнулась с упрямством Яроны — и пока воздух выигрывал.

— Тут я, — тихий голос раздался сзади неожиданно, и опытный воин невольно вздрогнул. — Ты же не просто так пришел. Говори, что стряслось.

— Я знаю, что ты не любишь пустых гостей, — усмехнулся Ирхай.

— Все так, — не стала отрицать очевидного женщина, все еще оставаясь в тени.

— Тахой приказал разобраться с теми, кого обвиняли в убийстве мага, — без предисловий начал говорить воин.

Никак не ожидал услышать тихого смеха ведьмы:

— Джар всегда не любил сидеть на месте. Только в этот раз зачем это ему, он сам не знает. Эван, как и раньше, его поддерживает.

Ирхай кивнул:

— Как и всегда. Истинный сын своего отца.

— Я слышу здесь неодобрение? — женщина наконец вышла из тени.

Воин думал, что она постарела хоть немного с их последней встречи, но ошибся; только глаза, лучившиеся потусторонним светом, выдавали ее истинный возраст. Там же поселилось безумие, приступами отбиравшее у Яроны разум. Но пока оно спало. Она тем временем продолжала:

— Если твоего отца даже помнить не стоит, это не значит, что других родителей ждет та же участь. Джар стал хорошим отцом.

Ирхай попросил:

— Помоги мне! Ты знаешь что-нибудь?

— Знаю, — усмехнулась женщина и, опираясь на потемневшую от времени палку, подошла к своему столу. — У тебя один вопрос, воин. Не ошибись.

— Один? — разочарованно протянул мужчина. — Почему ты вдруг условия ставишь?

— Мне не понравилась твоя фраза про Эвана, — мотнула головой Ярона. — Какой твой вопрос?

— Убийца мага тьмы и света Корна Эдари мертв?

— Да, — пожевав губами, через некоторое время ответила ведьма.

— Значит, все-таки ведьма, — выдохнул Ирхай. — Но сведения о других не помешают. Спасибо, Ярона!

С этими словами воин встал и, поклонившись женщине, покинул ее дом. И он уже не услышал, как она прошептала, борясь с подступающим безумием:

— Мертв для этого мира.

Взмахом руки она запечатала свой дом, отгородившись от всех до следующего просветления. Опустившись на кресло, она закрыла глаза и откинулась назад; следующие часы обещали быть долгими. Внезапно защита заискрила, и в центре гостиной появился мужчина; горящие огнем глаза выдавали в нем дракона. Он прошелся по дому, осмотрелся — все было так, как и в прошлый раз. Изменений он не любил. Для того, кто живет слишком долго, дракон был поразительно внимательным к деталям. Сняв черную куртку из дубленой кожи, он откинул темные волосы за спину. Дел в этом доме было много. Для начала убраться, потом приготовить еду.

Забота об этой женщине давным-давно стала частью его жизни. На глаза он ей не показывался. Только в те минуты, когда Ярона ничего не понимала, он мог приходить сюда. Жаль, но пока это было необходимо. Прислушавшись к дому, древний понял, кто приходил к ней недавно, о чем спрашивал. Надо же, какой Экхар. Даже в этом случае сохранил свою точку зрения. Впрочем, тому, кто продолжал находиться в тени Арденны, пора уже было из нее выйти. Пора. Пробормотав пару заклинаний, заставивших пыль и грязь исчезнуть, он начал готовить. Вскоре практически без помощи своей силы дракон приготовил грибной суп, курицу с овощами и фруктовую кашу. Прикинув, что на несколько дней Яроне должно хватить, он поставил стул рядом с женщиной и вгляделся в ее лицо. Да, сила Адана по-прежнему текла в ней, но ее собственное упрямство не давало ей выхода. Адан всегда был необычным богом, как и другие небожители пантеона Родаана.

Годы брали свое медленно, но верно. Ярона могла бы выиграть время, хоть немного, но не хотела этого. Он легко дотронулся до ее щеки, а потом поцеловал руку, прижавшись лбом. Если бы все можно вернуть!..

Бессмертный просидел так очень долго, пока женщина не задышала чаще. Грустно улыбнувшись, он взял свою куртку и щелкнул пальцами, убирая все следы своего пребывания в этом доме. Скоро исчез и он сам. Очнувшись, Ярона еще некоторое время сидела, возвращаясь в реальность. Открыв наконец глаза, обнаружила, что опять приготовила что-то, не помня об этом.

— Надо же, хоть на этот раз мой любимый грибной суп.

Поднявшись, проверила защиту дома: все было в порядке. Облегченно выдохнув, сняла ее полностью и вышла во двор. Как обычно, села на крыльцо и погрузилась в воспоминания о прошлом, когда к ней приходили люди. Это было больно, но каждый раз приносило такое необходимое ощущение реальности. Ярона вспомнила женщину, которая в отчаянии пришла к ней, ибо не могла подарить мужу ребенка. Она была молода и красива, но ведьма сразу увидела в ней невыразимую тоску, сквозившую во взгляде. После недолгой беседы она поняла, что та не чувствует счастья с этим человеком, выйдя за него замуж по совету родителей, а не по зову сердца. И ребенка хотели все, кроме нее. Странный человек. Как можно заставлять себя жить в нелюбви?

Тогда ведьма могла многое сделать, но решила погасить эту тоску и разбудить жажду жизни. Все получилось наилучшим образом: Ярона видела будущее, в котором Катаи была счастлива. Она встретит свою любовь и подарит ему много детей. Нельзя ломать себя изнутри, нельзя. В молодости ведьма чувствовала, что ее призвание — это сила, а не семейное счастье. Сначала было больно смотреть на счастливые лица вокруг, но со временем женщина привыкла к этому, приняв свою судьбу. Так она не сломала себя изнутри.

Вспомнила она и старика, чья сестра хотела воспитать будущего маара. С мальчика сдували пылинки, ни в чем не отказывая, заранее готовя его к высокой чести, когда стало понятно, что магической силы в нем нет. Прекрасный малыш возгордился и решил, что он выше других людей и лучше. Мааром он не стал, а постепенно скатился до разбойников, где с него быстро сбили спесь и показали, кто тут главный, сделав засыльным. Такой человек выполнял мелкие поручения главаря. Однажды, когда шайка проезжала около деревни, где он вырос, ему приказали ограбить собственную мать, чтобы он доказал, что достоин быть среди них. Он думал недолго; когда женщина проснулась, ее кошель с деньгами, который она хранила в тайнике, был пуст. Только два человека в мире знали, где она хранит его: сын и брат. Так как брат жил в соседней деревне, то оставался сын. Ритора не могла поверить, что ее мальчик смог это сделать. Соседка, которой не спалось в ту ночь, видела, как кто-то похожий на Тойхи залазил ночью в дом.

Ритора слегка, днем и ночью проливая слезы о загубленной судьбе. Не своей, а сына, обвиняя во всем себя и только. Ее брат, узнав, что с ней происходит, тут же приехал и ужаснулся тому, что увидел: бледная женщина с потухшими глазами встретила его у дверей. В тот самый миг он понял, что его слов она не услышит. Но ведьма может помочь. Так и случилось. Ярона приготовила особый настой, который надо принимать семь дней подряд на ночь. Снадобье помогло ей полностью забыть своего сына, который добровольно от нее отрекся.

Ритора намного пережила своего сына. Тойхи убили в одной из стычек. Хамар знал это, но до последних дней не говорил сестре о том, что произошло. Так проще. Так легче.

— Легче! Тише, Брего, тише! Все хорошо.

Не думала, что когда-то мне придется успокаивать этого спокойного жеребца. После той ночи он стал дерганым и беспокойным. Остальные лошади были в порядке. Это можно было списать на испуг, но пожара ведь не было! А если и был, то только в моих видениях. Я старалась больше выгуливать скакуна, не доверяя даже Руслану. Он, видя все это, только тихонько посмеивался. Но однажды не выдержал:

— Марика, ты ничего не замечаешь?

— Что такое?

— Брего старается не выпускать тебя из виду, следит, куда бы ты ни пошла.

— Да? — удивилась я и взглянула на коня, который сейчас был в стойле.

Увидев, что я смотрю на него, он тихо заржал, качнув головой. Я задумалась: может, и правда он что-то почувствовал? Ответов не было, и я постаралась успокоиться, благодарю Адана за то, что дал мне таких друзей в этом мире. Пусть сила ушла, но я была не одна. И это несказанно меня радовало. Но эту радость омрачало чувство тревоги, уже несколько дней не отпускавшее меня. Что-то должно произойти, что-то плохое. Тем более, что мне давно не снились сны. Хоть и не любила я их, но иногда они были вещими. Может, там я смогу что-то понять? Признаюсь, я искала того человека в людях вокруг: в каждом новом ученике хотела увидеть реальное подтверждение своим кошмарам, услышать тот самый голос. Но все было безуспешно, будто Вселенная показывала мне, что его не существует. Ха, тогда зачем он показался мне?

Этот день прошел быстро. Солнце уже считала минуты до радостной встречи с землей, когда я почувствовала, что меня словно куда-то тянет. Сначала я отмахнулась, но потом ощущения становилось все сильнее: я поняла, что тянет меня в сторону леса. Казалось, что острые иглы вонзаются в меня, когда я шла в другом направлении. Если в этом мире нет магии, то что происходит со мной? Моя стихия покинула меня. Возможно, дело в том, что я не отсюда, и мой мир не хочет так просто отпускать меня? Сомневаюсь. Там меня признали убийцей и решили казнить. Но казнь через огонь испепеляющий не удалась, и я оказалась в другом мире. Не для страха я пришла сюда, нет. Усмехнувшись, резко развернулась и пошла туда, куда меня звали.

Идти пришлось долго. В наступающих сумерках дорогу было плохо видно, но благодаря Каю, который тоже отправился со мной, я ориентировалась хорошо. Он давал мне идти впереди, но я иногда оглядывалась, и он едва ощутимо подталкивал меня, будто хотел сказать, что я иду правильно. Вскоре мы пришли на небольшую поляну, окруженную вековыми деревьями. В этой части тайги мне не приходилось еще бывать. Прислушалась к себе и поняла, что меня по-прежнему куда-то тянет. Прошла немного вперед и тут же остановилась, по ощущениям врезавшись в прозрачную стену. Ясно, значит дальше мне дорога закрыта. Огляделась, не понимая, зачем я здесь.

Боль напомнила мне об этом. Мне казалось, что это был приступ, мой приступ! Моей силы! Моей боли! Виски заломило, ноги ослабли, и я рухнула на траву, не в силах больше стоять. Судороги снова и снова накатывали, заставляя молить о забвении, что я и делала. Пальцы впивались в землю, и каким-то чудом мне удалось прикусить капюшон байки, в которой я была. Все, что угодно, лишь бы не кричать. Выгнувшись от боли, краем глаза успела заметить, как Кай уходит от меня, не оглядываясь. Этому я не поверила. Этот пес стал частью меня в день нашей первой встречи. Всегда рядом, всегда со мной. И опять разум подводит меня: он не мог оставить меня в таком состоянии, не пытаясь привести в чувство. Та прекрасная тьма, о которой просила, наконец пришла.

Но ощущения не исчезли. Меня бросало то в жар, то в холод, а перед глазами проносились воспоминания из прошлой жизни: отец учит меня кататься на лошадях, мама сшила зеленое платье, то самое, в котором я была в день, когда меня забрали маары…Первое осознание ведьмовской силы, первые советы родителей, признание стихии, а потом первый приступ, который заставил меня поверить, что я умираю. Дальше я увидела всех обвиняемых, смотревших на меня с немым укором: Радакай, оставивший свою дочь одну, Натар, скромный и тихий, Маррад, с которым нас связала кровь. Потом перед глазами всплыл и коаль, который выбрал меня своей хозяйкой. Но себя со стороны не ожидала увидеть.

Я сидела тогда в цепях в своей камере, стараясь вжаться в стену, доказывая стражнику, что она действительно теплая. Он проверил ее, но ничего странного не обнаружил и заставил меня подняться. Тогда он снял с меня цепи, но сейчас я почувствовала, как холодный обруч мягко обнимает шею, постепенно сжимаясь. Минута, две, три — и мне уже не хватает воздуха. Я кричу, но из горла не вырывается ни звука; я пытаюсь разжать его руками, но они не двигаются, будто я оцепенела. Когда воздуха совсем не стало, я вдруг рванулась, и перед глазами вспыхнул ослепительный белый свет, погасший через секунду. И тогда я ощутила, что железного обруча на шее больше нет.

Стая матерых волков любила эту тайгу: здесь всегда было много еды. У них были свои тропы для охоты, которые тянулись на многие километры. И никто не посмел нарушить эти границы, сделав эти угодья своими. Волки всегда нападали группами; иногда приходилось преследовать жертву весь день, но великий пир после этого того стоил. Но было в этой тайге одно место, которые даже они обходили стороной. Но так было не всегда. Пару лет назад один из молодых волков не послушался вожака и сунулся на ту поляну в погоне за косулей. Какая-то сила, живущая там, жестоко его покарала, лишив зрения. Его собраться нашли этого волка недалеко от этой поляны, когда он почти не дышал. Случилось чудо — и он выжил. Вожак не дал его убить, хоть некоторые члены стаи хотели избавиться от обузы. Молодой волк очень хорошо помнил тот день и дикую боль, которая сжигала его изнутри.

Но он никогда не думал, что эта сила позовет его туда вновь. Лапы перестали слушаться, и ему ничего не оставалось, как пойти на то место, куда он никогда бы не возвратился. По пути он встретил других своих сородичей; они рычали и скалились, но и их тело было им неподвластно. Только старый вожак, живущий на этом свете очень долго даже для волка, о чем говорили многочисленные шрамы, покрывавшую его шкуру, не рычал, а просто шел, ожидая всего, чего угодно. Плохое место, опасное. Но никогда не было такого, чтобы оно само звало его стаю или других животных.

Когда все волки собрались на поляне, они увидели лежащую на земле темноволосую девушку, которая металась и кричала. Глаза ее были закрыты, одежда разорвана, а руки покрыты кровью. Почуяв это, несколько волков потянулись туда, но невидимая преграда не пустила их, пригвоздив к месту. Их держало нечто, и они стояли, наблюдая за человеком.

Они появились из тьмы.

Медленно плыли навстречу зелёные огоньки глаз, постепенно превращаясь в крупного волка. Но он был не один, целая стая хищников медленно приближалась. Зачем они здесь? Слишком близко к человеческим поселениям, слишком смело даже для волков. Но они же свободны. Никто не может предугадать их действий. Тьма пришла неожиданно и резко. Казалось, она помогла им. Под её покровом они смогли прийти сюда по определённой причине. Зелёные огни…Что предвещают они? Какое будущее могут пообещать? О каких событиях прошлого могут напомнить? Стая была необычна. Никогда ещё мир не видел такой спокойной стаи. Она была живым существом, целеустремлённым и ищущим. Слаженные действия дополняли лишь этот образ. Это была стая без слепого подчинения вожаку, каждый волк играл свою роль и в обычной жизни стаи, и в момент охоты. Тёмно-серые сосредоточенные и бурые уверенные, светло-серые внимательные и чёрные, обладающие особой медлительной, казалось бы, силой, которая мгновенно превращается в несущую смерть мощь — все они были неотъемлемой частью стаи.

От волков нельзя бежать. Благородные животные не терпят слабости. Нельзя бежать. По неведомой причине не все огоньки были зелёными, были среди них и красные огни, непривычно яркие и завораживающие. Самым последним из тьмы вышел большой белый волк. Но его белый цвет смешивался с цветом крови на его шерсти. Он скалил свою окровавленную пасть, показывая бурые же от крови клыки. Задаёшь ли ты вопросы себе, откуда она? Нет. Ты чуешь силу, особую силу стаи волчьей и белого волка, которая сможет смыть потоки крови, сможет заживить раны и создать новую тропу жизни и будущего.

И ты смотришь в красные огоньки белого волка.

Ощущения… Страх? Может быть. Но вместе с тем некое чувство существует, родное, пришедшее вместе с ними из другого мира, мира дикого, жестокого, яркого, но справедливого. И чувство это постепенно крепнет, цепляясь своими нитями за инстинкты и реальность, заполняя всё вокруг.

Сказав своё слово, они ушли во тьму.

Я резко открыла глаза. Сначала просто дышала, позволяя легким наполняться кислородом, потом проверила руки и ноги — все было в порядке. Осознание того, что все закончилось, по крайней мере, на время, принесло облегчение. Руки вдруг коснулось что-то мягкое. Сфокусировав взгляд, я застыла, не решаясь пошевелиться: вокруг меня было семеро волков. Значит, они не ушли. Мне казалось, они просто дремали, лежа полукругом вокруг меня. Огромные, красивые, в этих животных чувствовалась та самая древняя сила, с которой все началось.

Но я не думала об этом. Даже дышать старалась как можно тише. Рука, которой я опиралась о землю, затекала, и я постепенно переставала ее чувствовать. Аккуратно пошевелила ей, и глаза белого волка тут же открылись. Он не рычал, не двигался, просто смотрел на меня, чего-то ожидая. Если бы стихия была со мной, я могла бы и не опасаться их. Но сейчас я была одна. Что случилось?! Я помнила, что Кай уходил от меня. Где Кай?! Тревога заставила меня вскочить, потревожив волков; некоторые из них недовольно зарычали. Я вглядывалась в тайгу в надежде увидеть знакомую фигуру, но никого не было видно. То, что происходит сейчас, было за гранью реальности: волки вокруг, Кая нет. И я уверена, что это не сон.

Осмелев немного, попробовала сделать несколько шагов. Но один из хищников вдруг вскочил и угрожающе щелкнул зубами, не давая мне выйти за пределы круга. Отпрянув, я поняла, что пока придется побыть внутри. Время шло, ничего не менялось. Но тут из-под деревьев появился маламут. Стая, увидев его, неспешно встала. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом поклонились. Я отказывалась верить в то, что происходит. Впрочем, мое неверие не мешало стае медленно раствориться в тени леса. Мне показалось, что вожак оглянулся на прощание и последовал за своими.

— Кай! Где же ты был?! — кинулась я к псу, обняв его за шею.

Он виновато начал лизать мне лицо, головой вытирая непрошеные слезы. Он стал частью меня: всегда рядом, все со мной. Я испугалась, когда, открыв глаза, не увидела его.

— Ты уходил куда-то? Или мне показалось?

Маламут фыркнул, всем своим видом показывая, что все в порядке. Слабо улыбнувшись, я выдохнула:

— Хватит приключений на сегодня, пойдем домой.

Проведя рукой по его шерсти, я заметила темные искры. Нахмурившись, тщательно осмотрела пса: та же шерсть, те же умные глаза, та же мощь. Нет, в нем ничего не изменилось. Теперь я прижала ладонь к раскидистой ели, что росла неподалеку. И тут же по коре снова прошли те самые искры. Что это? Отпрянув от дерева, уставилась на свои руки. Они были совершенно обычными. Вой вдалеке всколыхнул мои воспоминания, и тут же мои ладони заискрились, будто откликаясь на эмоции. Сила не приносила боли; она просто появилась. Не может быть!

Если бы Кай не был рядом, я бы рухнула на землю. Сейчас же я отчаянно цеплялась за него, уткнувшись в густую шерсть, которая пахла хвоей.

— Кай, что со мной?

Я не ждала от него ответа. Но он вдруг зарычал, слегка меня встряхнув. Пораженно на него взглянула и увидела оскал, который служил ему улыбкой. Виляя хвостом, он отбежал от меня, смешно мотая головой. Невольно улыбнувшись, поняла, что он хочет меня развеселить. Что бы я без него делала! Подняла руку, чтобы пригладить волосы, и застыла: темная сила снова пришла. Взмахнула рукой — и импульс ударил в землю рядом со мной с негромким хлопком. Что ж, интересно. Может, место было аномальным? Я не верила, что моя стихия вернулась. Не чувствовала ее внутри.

— Адан, молю тебя, дай мне сил справиться и с этим!

Я не сдамся. Пройти столько всего и остановиться на этом? Нет. Заплела растрепанные волосы в косу и прижала ладони к той же ели. Мысленно попробовала позвать силу, но она молчала; но вскоре ярость, медленно рождавшаяся в моей душе, заставила ее прийти. Ствол, казалось, изнутри заливает светом; он затрещал и накренился. Еще один импульс заставил его упасть. Я отскочила в последний момент. Лежа на земле, не верила своим глазам. Я сделала это, я! Все одежда были в пыли, мелких сучках, иголки застряли в волосах, но я не замечала. Более-менее придя в себя, взглядом нашла Кая. Он был совсем рядом, благодушно поглядывая то на меня, то на плод трудов моих, совершенно не удивляясь. В его глазах я видела радость.

Но в этом мире же нет магии… Или есть?!