Охота

ГЛАВА 9 ДУРНАЯ МАГИЯ

— Мы находились на расстоянии тридцати миль от Фритауна. Боже, что за чертова дыра этот городишко. Там невыносимо воняет людскими экскрементами, дохлыми собаками, всякими помоями, которые никто не убирает на улицах. Этим город похож на Лидс. Не обижайся, Мэтью. Слава Богу, вокруг полно шакалов и стервятников, которые пожирают всякую падаль. Какое облегчение покинуть такое гиблое место хоть на время! За городом тоже прилично разило. Местные обитатели относились к нам весьма приветливо. Когда мы проезжали мимо, их маленькие черные лица сияли счастьем. Они, разумеется, ждали от нас подачек. Так оно и было, пока у нас еще оставалась еда и мелочь. Однако скорее всего они радовались тому, что, пока мы неподалеку, военные вербовщики вряд ли потянут их за яйца в армию.

Я ехал в джипе. Машину вел довольно противный маленький капрал-шотландец по фамилии Бернс. Рядом со мной находились двое рядовых. Официально мы вроде бы проверяли контрольно-пропускной пост, который сами и установили. На самом деле нам просто хотелось прокатиться и малость развеяться. Отдохнуть от проклятой вони. В тех местах жарко, как в аду, но больше всего достает проклятая влажность. У всех гнили промежности. У вас такое случалось, господа? Советую держаться подальше от подобной беды. Доходит до того, что можно макать хлеб в мошонку.

Нас окружали джунгли. Полно деревьев и всякой растительности. А небо какое-то странное. Облаков вроде нет, но оно прямо коричневое. И солнце как будто расплывается по всем небесам. Жара пышет отовсюду, даже в тени от нее не скроешься. Пот бежал с меня ручьем и не думал испаряться. А какой он вонючий! Вот поэтому у нас всех и гнили промежности. Начинается с яиц, потом переходит на ноги. Чешется невообразимо. Но только попробуйте почесаться. Сразу же под ногтями окажется полно прелой кожи.

Итак, добрались мы до блокпоста, где дежурили сержант, трое рядовых и полдюжины солдат правительственных войск. У них оказалось море местной водки «Ганья». Совершенно отвратительный на вкус напиток. Пили ее, конечно, не мои вояки, а местные ребята, совсем молодые парни лет по шестнадцать-семнадцать. Абсолютно бесшабашный народ. Сержант пытался прекратить пьянство, но они не обращали на него никакого внимания. Храбрые черти, надо отдать им должное. Представьте перестрелку. Повсюду летят пути, а они стоят в открытую и палят в противника, выделываясь друг перед другом. Парни носят чудаковатые шляпы, что-то вроде цилиндров.

На шеях аборигенов висят маленькие мешочки, в которых хранятся всякие магические штучки. Кто-то рассказывал мне, что лучше всего защищают на войне фрагменты детских костей, кусочки сердца и прочая подобная фигня. Они верят, что с этими мешочками никакая пуля не возьмет. Туземцы рассуждают так: раз пули невидимые, то и бороться с ними надо с помощью магии. У примитивных мозгов — своя железная логика. А когда кто-то из них получает в живот заряд из пулемета пятидесятого калибра и стонет, держа кишки в руках, его приятели утверждают, что какой-то подлый колдун подложил ему кость обезьяны. И они наносят этому шарлатану визит.

Я велел сержанту на посту доложить обстановку. Говорит, все, мол, тихо. Мы посмеялись над его словами. Однако он заверил нас, что это действительно так. За целый день мимо не пролетел даже чертов попугай. Тогда я решил прокатиться дальше по дороге и разнюхать, в чем же дело. Сержант не советовал нам ехать в бандитский район, но мне не хотелось возвращаться в зловонный город. Да и боев-то уже с неделю никаких не велось.

Скажу вам, было как-то жутковато. Обычно в джунглях раздаются громкие вопли и визг. Зверья почти не видно, но крик слышен постоянно. Сержант оказался прав: мертвая тишина. Дорога в джунглях торная, покрытие — затвердевшая от жары глина. Даже деревья по обочинам не спилены. Где-то миль через пять мы подъехали к деревушке. Десяток домишек, стоящих вдоль дороги. Поначалу мне показалось, что селение покинуто людьми. В тех краях много брошенных деревень. И тут я увидел дым. Мелькнула мысль: мирные обитатели сидят у костра, едят маниоку да бананы. Только вот поблизости не видно никаких домашних животных — ни курицы, ни собаки.

В этот момент я учуял смрад. После двух месяцев пребывания в Сьерра-Леоне я должен был привыкнуть к неприятным запахам. Тем не менее… Почему сожженные люди пахнут так отвратительно? Ведь мы ничего не имеем против жареного мяса. Полагаю, все дело во внутренностях и экскрементах.

Мы сразу же поняли, что происходит. Здесь не надо быть семи пядей во лбу. Деревушку навестили повстанцы. Не важно, чего они хотели: жрать, трахать баб или вербовать парней. Должно быть, мерзавцы не получили своего. А может, получили, но все равно натворили дел. Не могу даже объяснить вам, что это за негодяи. Я связался по радио со штабом и доложил обстановку. Мне велели убираться оттуда к черту, так как бандиты могут быть где-то поблизости. Да я-то знал, что они уже давно сдернули. А среди местных, возможно, кто-то еще жив. Мы вошли в первую лачугу. Неплохо. Перед нами мертвая старуха. В голове торчит лезвие мачете. В руках держит горшок с какой-то коричневой бурдой, как бы предлагая его кому-то.

Две следующие хибары оказались еще хуже. Погибли целые семьи. Некоторые люди застрелены, что странно, ибо эти подонки обычно жалеют патроны. Остальные зарезаны. Все сожжены. Трупы предварительно облили бензином. Крыши хижин сгорели, но глиняные стены еще стояли. Внутри черным-черно. Все тела свалены в одну кучу. Бессмысленно надеяться, что кто-то из них остался жив. Между лачугами нам удалось обнаружить еще пару трупов. Похоже, сначала бандиты изнасиловали этих девушек. Тела страшно изуродованы. Мои ребята просто застыли в шоке и не могли сдвинуться с места. Пришлось вытаскивать их оттуда. Кроме капрала, это были еще необстрелянные бойцы. Бернс побывал в Боснии и поучаствовал в операции «Буря в пустыне». Он многое повидал. Впрочем, даже его пришлось уводить от трупов. Кстати, он мне не нравился. Казалось, мужик склонен… Ладно, возможно, я несправедлив к нему.

Наконец мы добрались до последней хибары. Она больше других, хотя в принципе такой же сарай, как и остальные. Не думаю, чтобы деревня была настолько велика, чтобы ею правил вождь. Скорее всего домик принадлежал лучшему сборщику бананов в округе. Внутри все оказалось гораздо хуже, чем в других хижинах. Обитатели просто изрешечены пулями. Глиняные стены залиты кровью. Не знаю, кончился ли у негодяев бензин или что там случилось, только эти трупы не сильно обгорели. Всего я насчитал десять мертвецов. У некоторых можно разглядеть лица. Представьте белозубые улыбки покойников. Видны ноги маленького мальчика. Все свалены в кучу, а сверху торчит чья-то рука. Вроде перископа. Вернее, виднелось то, что осталось от руки. Вся кожа обгорела до костей.

Нет, это уже слишком. Дело не в последней лачуге, а в том впечатлении, которое чудовищное событие произвело на меня. Я даже блеванул в темном углу. Хотя, честное слово, мне не хотелось осквернять помещение. Все же я поступил неуважительно по отношению к мертвым. Оба рядовых последовали моему примеру и метнули харч. Один Бернс оказался железным мужиком.

Отблевавшись, я сплюнул, поднял винтовку и направился к выходу, стараясь изо всех сил сохранять достоинство в присутствии подчиненных. И в этот миг послышался какой-то звук. Вроде царапанья. Подумал: наверное, крыса промышляет среди трупов. Вдруг появилось желание убить эту тварь. Я оглянулся на груду мертвецов.

Что-то двигалось там, но по размерам оно во много раз превосходило любого грызуна. Может, собака, прикинул я. Да нет. Боже! Кто-то из них выжил! Костлявая рука покачивалась. Должно быть, внизу остался живой и отчаянно пытается выкарабкаться наружу. Я крикнул своим ребятам, которые уже вышли на улицу, но все во рту у меня слиплось от рвоты. Раздался лишь приглушенный хрип. Без стыда сообщаю вам: в ту минуту я изрядно перетрусил. То обстоятельство, что нужно помочь человеку, пережившему подобный ад, не удерживало меня от желания моментально покинуть проклятое место. Хотелось поскорее добежать до джипа и мчаться назад к цивилизации, где можно попить холодного пивка, а потом найти себе женщину.

И вдруг со стоном встает человек, отряхивая с себя мертвецов. Рука. То есть некто с той самой обгоревшей клешней. Весь залит кровью, но, похоже, чужой. За исключением ужасной конечности, у него нет иных повреждений. И вот мужик уже ковыляет по направлению ко мне. Никогда не забуду это лицо. Он вроде находился в трансе. Огромные выпуклые глаза. А в здоровой руке сжимает мачете.

Впоследствии, вспоминая последовательность событий, я пришел к мысли, что бедолага притворился мертвым, когда там орудовали эти мясники. Значит, он терпел, в то время как его высунутая конечность обгорала. Какое безумное мужество! Или сила духа. А может быть, страх. Бог весть. В итоге он, наверное, потерял сознание. Вдруг очнулся и увидел перед собой меня.

Человек все еще движется в мою сторону, ступая по трупам членов своей семьи — по жене, детям, родителям. И медленно, очень медленно заносит мачете над головой. Пытаюсь кричать ему: «Друг! Я здесь, чтобы помочь вам». Или что-то в этом роде. Но мужчина не слышит меня. По его лицу мне уже понятно намерение безумца. В нем осталось одно желание — убивать. А убить он мог в тот миг только меня. Я весь дрожал, едва дышал, мои мысли путались. А тут еще эта адская жара. Однако армейская закалка дала о себе знать. Надо было выстрелить в воздух, но я боялся, что это его не остановит. Итак, я прицелился и пальнул ему в грудь.

Монстр продолжал приближаться ко мне. Я не мог промахнуться. Клянусь, я слышал звук выстрела и почувствовал отдачу в плече. Вот только страх довел меня практически до истерики, и все мои ощущения смешались. Стреляю еще раз. Опять и опять. Он уже в двух метрах от меня. Совсем рядом. У меня заело затвор. Проклятая винтовка «SA-80». Кусок говна. Полное дерьмо. Все знают, что этот ствол никуда не годится в ближнем бою. На базе она считалась лучшей винтовкой в мире. Определенно самое точное оружие. Великолепный прицел. Отлично изготовлена, легкая, красивая. Практически совершенство. Но попробуйте использовать ее там, где сыро и грязно или сухо и пыльно. Винтовка сто раз подведет вас.

И вот теперь проклятый зомби уже в футе от меня, заносит мачете над головой, а я судорожно пытаюсь расстегнуть кобуру и достать пистолет. Он опять стонет. Кажется, звук доносится прямо из ада. Наконец расстегнул проклятую кобуру. Все мои движения замедляются, словно во сне. Монстр совсем рядом. Какой тяжелый пистолет. Я не могу поднять его. Он весит не меньше пятилетнего ребенка. В своем воображении вижу, как мертвые дети вцепились в ствол, пытаясь спасти своего папочку — колдуна вуду.

Тень безумца накрывает меня. Я ощущаю его запах, несмотря на вонь обгоревших тел и «аромат» бензина. Вдруг понимаю: это не его запах, а мой собственный. Я обосрался. У меня подкашиваются ноги. Подставляю шею под удар мачете. Помнится, промолвил: «Боже, спаси меня». И вслед за этим прошептал: «Мамочка».

Тотчас раздался звук, как будто что-то тяжелое шмякнулось о землю. Я посмотрел вверх. Рядом стоял Бернс с острой саперной лопатой в руках.

Странно, но убитый почти не кровоточил. Можно было ожидать фонтаны крови, однако пролилось лишь несколько капель. Возможно, мужика ранили раньше, и он отчасти был перепачкан своей кровью. Не знаю. Не пойму также, почему Бернс не выстрелил в него. Все же капрал оказался крутым парнем. И я страшно признателен ему.

Я бормотал что-то невнятное в знак благодарности. Мой спаситель молчал некоторое время, затем произнес: «Не за что, сэр». И пошел взглянуть на обезглавленный труп. «Что мы тут имеем?» — спросил он сам у себя и присел возле тела. Я отвернулся. В тот момент, по правде говоря, я более всего нуждался в свежем воздухе. Выбежал из хижины, и тут меня опять начало чистить.

Вот и все, пожалуй. Знаю, о привидениях в моей истории сказано не много. В ней фигурирует один полуживой мужчина, обезумевший от горя и потери крови, а также паршивая винтовка, которая не хотела стрелять. Примерно через месяц меня вызывают «красные шапочки». Поясняю для Мэтью — так мы называем военную полицию. Одного из моих подчиненных нашли мертвым во Фритауне. Пришлось ехать в грязный пригород, где повсюду проститутки, половина из которых загибается от СПИДа. Мальчишки бегают с автоматами «АК-47». Бродят наркоманы. Болтается группа «красных шапочек» и несколько местных полицейских с целью штрафануть кого-нибудь. Здание, куда нужно было идти, оказалось баром с парой комнат для шлюх. Бернс лежит в одной из этих комнат. Руки и ноги связаны, горло перерезано. Казалось, умер он не сразу. Капрал совершенно голый, только на шее ремешок, а на нем весит маленький кожаный мешочек.

Один из «красных шапочек» в хирургических перчатках открепил ремешок. Спрашивает: «Что это такое, черт возьми?» Говорю: «Позвольте взглянуть, сэр». Он протягивает мне мешочек. Я развязываю его и высыпаю содержимое на ладонь.

Детский пальчик. Совсем маленький и высохший. Легкий, как прядь волос.